– Мне и в самом деле кажется, что у меня нет костей.
Он опустил Джильберту на кровать и лег рядом.
– Хочешь сигарету?
– Пока нет, я еще не пришла в себя, чтобы держать сигарету.
– Могу с тобой поделиться. – Джулс закурил и поднес сигарету к ее губам.
Джильберта затянулась. Прошло несколько минут, прежде чем женщина почувствовала, что силы к ней возвращаются.
– Как прошел твой телефонный разговор?
Джулс пожал плечами:
– Мы решим эту проблему.
– Кто это мы?
– Разве ты не знаешь пословицу «Много будешь знать – скоро состаришься»? – И усмехнулся, схватив Джильберту за нос. – Ах ты любопытный котенок!
– Я не верю, что это имеет какое-то отношение к сделке в Айдахо. Ты никогда так ревностно не относился к какой-то там сделке, тем более с землей.
– Я вовсе не отношусь к этому ревностно.
– Безусловно, именно так и относишься. И даже занятие любовью не помогло тебе расслабиться.
– Послушай, ты звонила мужу? – спросил Джулс, резко меняя тему разговора.
– Ладно, не буду больше спрашивать... Нет, не звонила, я передумала. Возможно, Хармон рано лег спать. Завтрашний день действительно будет для него беспокойным. Двухсотлетие для Колорадо значит больше, чем для любого другого штата. Ведь мы празднуем еще и столетие нашего штата, и сенатор должен присутствовать по меньшей мере на дюжине разных мероприятий.
– Кстати, ты закончила свою речь?
– Еще вчера вечером.
– Не хочешь, чтобы я прочитал?
– Все услышишь завтра, дорогой. Ты ведь приедешь, не так ли?
– Ни за что бы не пропустил такое событие... Кстати, Анита скажет тебе, что я звонил в Эссекс сегодня утром.
– Ты звонил туда?
– Я ожидал, что ты приедешь раньше, и, когда ты не появилась, забеспокоился. Но не волнуйся. Я сказал ей, что просто хочу пожелать тебе успешно выступить и чтобы ты позвонила мне. Однако, милая, я помню, ты говорила, что Анита прилетит сегодня вечером.
– Они с Дженетт хотели сделать кое-какие покупки, поэтому приехали вчера вечером, видимо, ожидали, что я появлюсь в отеле сегодня утром.
– Господи, Джилли, и как ты объяснишь свое отсутствие?
– Скажу, что репетировала свою речь в загородном коттедже.
– И ты думаешь, с Анитой это пройдет? Она очень умная.
– Пройдет. К тому же она – моя лучшая подруга.
Анита Тэтчер и Джильберта Де Бирс Финч жили в одной комнате, когда учились в университете штата Колорадо. Они были близкими подругами в течение всех студенческих лет и сохранили эту дружбу после окончания учебы. Хотя отец Аниты имел лишь небольшой бизнес в Лидвилле, семья Джильберты относилась к Аните как к своей дочери. И когда настала пора Линде Де Бирс и ее мужу Терренсу Финчу приобщить своих наследников к семейному бизнесу, сына назначили президентом, а дочь – исполнительным вице-президентом компании, Джильберта взяла на работу Аниту в качестве своего исполнительного секретаря и компаньонши.
По своему темпераменту брат Джильберты, Терри, с самого начала совершенно не подходил на уготованную родителями должность. Со студенческих лет юношу больше всего привлекала политика. Как и его зять Хармон, Терренс-младший был одаренным человеком и потому уже через два года после ухода из семейного бизнеса получил место в законодательном органе штата.
– Меня всегда удивляло, почему твоя подруга так и не вышла замуж, – заметил Джулс. – Она ведь очень привлекательная женщина. Правда, немного полновата в бедрах, но чрезвычайно сексуальна.
– Еще в колледже Анита дала обет, что никогда не выйдет замуж и не будет рожать. Слишком уж часто ей приходилось видеть дома семейные ссоры. Кроме нее, в семье было девять детей, и пьяница-отец нередко бил их и мать.
– Жаль.
– Однако я не хочу, чтобы у тебя об Аните сложилось превратное впечатление. Она далеко не паинька и наслаждается теми же сексуальными радостями, от которых и я, замужняя женщина, получаю удовольствие.
– Ты хочешь сказать... ты предполагаешь, что у нее есть интимная связь с Хармоном? – Увидев, как любовница поджала губы, Джулс добавил: – В принципе я не исключаю такой возможности.
Джильберта слегка нахмурила брови и задумалась.
– Нет, я не думаю, что это так: Анита слишком верна мне. Не то чтобы мне было наплевать. Пожалуйста, не думай так. Безусловно, я бы устроила скандал, который погубил бы политическую карьеру Хармона. В любом случае, если у Аниты действительно была интимная связь с моим мужем, рано или поздно она бы сказала мне об этом. Много лет назад мы поклялись быть честными друг с другом, чего бы это ни стоило.
– Ну-ну!
– Что это должно означать? – Джильберта приподнялась и пристально посмотрела на Джула.
– Ничего особенного. Ты ведь знаешь старую шутку: «Какие три самые лживые фразы на свете?» – Взгляд пылкого любовника был неуловим. – Ответ первый: «Чек послан по почте». Второй: «Я обещаю, что не...». И третий ответ: «Неужели я бы стал лгать своему лучшему другу?»
– Очень забавно, – холодно заметила Джильберта. Он улыбнулся, обнажив великолепные белые зубы, и, несмотря на ее сопротивление, прижал Джильберту к кровати.
– Довольно пустой болтовни. Давай займемся любовью.
– Нет, дорогой, больше никакого секса сегодня вечером.
– Ты, должно быть, подшучиваешь надо мной?.. Как, ты сказала, тебя зовут? Может, ты и похожа на Джилли Киллингтон, но на самом деле сейчас ведешь себя не как она.
Ей пришлось согласиться, что это близко к правде, действительно не похоже на нее. Джильберта выключила бра и, прислушиваясь к отдаленным звукам уличного транспорта, стала смотреть в потолок.
Джулс закурил новую сигарету и нарушил хрупкую тишину:
– Анита знает о нас?
– Не думаю, – неуверенно ответила Джильберта.
– Не думаешь?.. – В его голосе звучал сарказм. – Ты хочешь сказать, что не была честна со своей лучшей подругой? А как же клятва школьниц, скрепленная кровью?
– Я ни перед кем не раскрываю душу, даже перед Анитой. Никого не касается, с кем я сплю. Но если бы ты сначала был ее парнем, тогда бы я обязательно рассказала ей о нас. Без всякого обмана. Ты понимаешь?
– Думаю, да.
– Между прочим, Джулс, раз уж мы заговорили об обмане, как ты полагаешь, администрация этого здания верит в то, что мы с тобой скучная супружеская пара?
– Почему нет? Я подписал договор об аренде самого дорогого пентхауса здесь сроком на два года и дал им массу рекомендаций.
– Под именем Милоша Алански, – заметила Джильберта.
– Да, моего верного слуги. Он мне ближе, чем оба моих брата. Ты говорила о дружбе. Так вот, он скорее отрежет себе язык, чем опорочит меня.
– Это ты так считаешь, – возразила Джильберта.
– Потому что это правда... Кстати, когда бы мы ни останавливались здесь, у нас всегда было много багажа, что не выглядит так, будто мы приезжаем сюда лишь для того, чтобы заняться любовью. Кроме этого, у нас есть горничная, которая приходит три раза в неделю. Не бойся, Джилли, мы выглядим как столетние супруги-домоседы. Управляющий знает, что мой бизнес заставляет меня постоянно ездить по всей стране. И каждый раз, когда мы уезжаем, я даю ему стодолларовую купюру, чтобы он следил за квартирой. Поэтому расслабься и отдыхай.
Однако Джильберта не смогла сразу уснуть, и это ее забеспокоило. Сон и секс были такой же неотъемлемой частью ее существования, как дыхание и пища. Тем не менее в течение последнего часа она не могла насладиться ни тем, ни другим.
Это было зловещее предзнаменование.
Глава 2
Наконец-то Джильберта погрузилась в сон и спала как убитая. Но, проснувшись в восемь часов утра, она ощутила какую-то странную тревогу.
– Какого черта? – пробормотала Джильберта, взглянув на подушки и простыни, которые еще хранили очертания тела Джулса. – Где он?
Она накинула на себя халат – сутанообразное одеяние из темно-бордового велюра, – выгодно подчеркивавшее ее безупречную фигуру, и, проведя рукой по волосам, вышла на террасу.
Джулс смотрел в бинокль. На нем были полосатые шорты, которые Джильберта в шутку подарила ему на прошлый день рождения. Она подошла сзади и поцеловала его в лопатку.
– Доброе утро, дорогой.
Джулс обернулся и опустил бинокль.
– Привет, любовь моя. Я подумал, что лучше всего дать тебе поспать, ведь жене Хармона Киллингтона предстоит трудный день.
– Спасибо. – Джильберта слегка коснулась его губ. – Извини, если я была раздражительной вчера вечером.
Он рассмеялся.
– Я же говорю, что мы ведем себя как пожилая супружеская пара. Извини, дорогая, но у меня ужасно болит голова.
Джильберта игриво потрепала его по щеке.
– Это ведь так не похоже на меня – быть скверной девчонкой. Может, ты и прав, что недоволен мной.
– Кто недоволен? Погоди, нет, ты должна увидеть это потрясающее зрелище в порту!
Они прислонились к стене и стали любоваться панорамой потрясающего морского действа. Корабли необъятных размеров готовились отплыть вверх по Гудзону, чтобы повторить торжественную процессию столетней давности.
– Взгляни-ка на эти великолепные парусники! – воскликнул Джулс.
– «Все, что мне нужно, – корабль и звезда; та, что мне скажет, как плыть и куда...» – продекламировала Джильберта.
Джулс передал ей бинокль. Огромные корабли величественно проплывали вверх по реке Гудзон к мосту Джорджа Вашингтона. Вдали с моста Верразано-Нэрроуз изящными складками ниспадал громадный национальный флаг – государственный флаг США весом в полторы тонны и размером больше футбольного поля.
Джулс Марстон, заядлый яхтсмен, знал каждое из двухсот двадцати пяти проплывших мимо судов.
– Видишь эту четырехмачтовую чилийскую баркентину «Эсмеральда»? После свержения президента Альенде военная хунта использовала ее как плавучую тюрьму для политических заключенных и камеру пыток.
Джильберта поморщилась:
– Мне кажется, неприлично приглашать такой корабль принять участие в торжествах, символизирующих свободу.
– Ты не единственная, кто так считает. Но в конце концов, корабль – это неодушевленный предмет и не несет никакой ответственности за то, что делают его хозяева. К тому же он просто великолепен!
– Я умираю с голоду. Как ты посмотришь на то, чтобы я приготовила нам завтрак?
– Позже. Я ничего не хочу пропустить из этого волшебного спектакля... Вот еще один красавец, итальянский фрегат «Америго Веспуччи». А посмотри-ка на это судно с четырехугольными парусами, это колумбийская «Глория».
Джильберта подавила зевок; она не разделяла мальчишеского увлечения своего любовника кораблями и морем.
– Ты наслаждайся, дорогой. А я быстро приму душ и приготовлю нам суфле.
...Джильберта чуть не задохнулась, когда ледяная струя обрушилась на горячее потное тело. Мучившее ее странное тревожное чувство исчезло.
Принимая душ, почему-то вспомнила тот день, примерно год назад, когда она впервые встретила Джулса Марстона на конференции в Колорадо-Спрингс. Он был верным сторонником ее мужа в борьбе за пост губернатора и все время активно поддерживал его, заслужив глубокую благодарность и дружбу Хармона.
Вечером на костюмированном балу Джилли и красивый друг ее мужа почувствовали, что их неотвратимо влечет друг к другу. Во время танцев они не произнесли ни единого слова. В этом не было необходимости: все сказали их глаза.
Джилли и Джулс договорились встретиться на следующий же день в его гостиничном номере. Это было началом их страстного романа, и до сих пор они испытывали столь же сильные чувства, но Джильберта не хотела ничего менять, по крайней мере до тех пор, пока у Хармона был шанс занять место в Белом доме. И потому такое положение вещей – свидания в квартире Алански, когда дела призывали их в Нью-Йорк, – вполне ее устраивало...
...Джильберта быстро растерлась полотенцем и, не надевая нижнего белья, облачилась в черную шелковую пижаму, так как была уверена, что до полудня снова займется любовью с Джулсом. Она сунула ноги в черные атласные туфли и отправилась на кухню готовить суфле. Затем, насвистывая мелодию «Америка прекрасная», вышла на террасу, чтобы вместе с Джули полюбоваться праздником на Гудзоне...
– Джули, – позвала она, открывая раздвижные двери. – Где... – крикнула Джильберта и запнулась, увидев боковым зрением, что из-за куста в дальнем углу террасы торчит голая нога.
Сердце бешено заколотилось, горло обожгло горячее дыхание.
– Джули! – Пронзительно закричав, она побежала к кусту.
Она замерла и, остолбенев от ужаса, посмотрела вниз. Джулс Марстон лежал ничком на бетонном полу в луже крови, которая с каждой минутой становилась все больше и больше. Его затылок был раздроблен подобно яичной скорлупе.
У Джильберты не было никаких сомнений в том, что он мертв. Даже не пытаясь остановить хлынувшие слезы, она бросилась в ванную комнату. И как раз вовремя, потому что ее стошнило. Затем Джилли вымыла лицо холодной водой, наложила гамамелис на опухшие веки и, нетвердо держась на ногах, побрела в гостиную, где налила себе рюмку виски и залпом выпила. Ее передернуло, но она налила себе еще одну рюмку.
Она должна подумать.
Несмотря на первоначальный шок, вызванный смертью, нет, убийством – Джильберта это сразу поняла, но почему-то не была потрясена случившимся. Марстон нажил себе немало врагов – неизбежное следствие того, что много лет он вел жесткий бизнес, в результате которого каких-то многочисленных соперников он погубил, других заставил завидовать. И в том и в другом случае Джулс вызвал их лютую ненависть. Завидовали ему даже те, кто работал на него.
А ведь еще были женщины, которых он любил и бросал. Однажды Джильберта спросила мужа, почему Марстон не женат, и Хармон так охарактеризовал личную жизнь друга: «Он слишком весело проводит время».
Не следовало сбрасывать со счетов и десять лет, в течение которых он был секретным агентом ЦРУ. Когда Джулс изрядно выпивал, то становился патологически необъективным и превращал эту организацию в мишень для своих беспощадных насмешек. Как-то он признался Джильберте: «Я слишком много знаю, малышка. Это все равно что принадлежать мафии – пожизненная работа.
Никто не может оставить навсегда службу в этой организации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38