– Ой, вы говорите мне, говорите!
– Дельфины нападают на Судира! – воскликнул Абдулла.
Послышался выстрел с катера и крик офицера:
– Огонь по дельфинам! По дельфинам, а не по Судиру!
Стрельба участилась.
– Варвары, что они делают?! Не стреляйте в дельфинов, варвары! – неистово кричал Радж.
– Гляди, Радж!.. Дельфины Судира бьют, как акулу! – вопил Абдулла.
– Ага-а… Дик, кажется… И с разгона!
– Все-е! Судира уже нет на воде! – радостно завизжал Абдулла.
– Да, на дно пошел… Катер круги вокруг того места делает.
Слышалась ругань офицера, но неразборчиво. Наверное, гнал кого-то из полицейских за борт, чтоб искал Судира.
– А если Судир хитрит? Посидит под водой и выплывет? – засомневался Янг.
– После удара Дика?! – Радж вынул из кармана носовой платок, свернул его несколько раз и завязал глаза Янгу.
Быстренько пошли к Амаре. Полицейских, которые корчились от ударов Судира, на том месте уже не было. Приковыляли или приползли к воде, махали руками катеру.
Амара лежал бледный, с закрытыми глазами, по-прежнему дышал с хрипом и всхлипами. Сквозь пальцы, прижатые к груди, проступала кровь.
– Потерпи, Амара… Катер причаливает, сейчас тебя заберем… Ты слышишь? Ты будешь жить, Бессмертный! Таким, как ты, надо жить! Ты постарайся, слышишь? – Радж разорвал на полосы свою тенниску с эмблемой дельфинария. – Абдулла, приподними его под спину…
Абдулла и Янг поддержали Амару, а Радж как сумел забинтовал ему грудь.
– Дельфины летят сюда! Не сюда, немного в сторону! – закричал Абдулла. – Что же они… что же вы, глупые?
Подлетая к мелкому месту, дельфины взвивались в воздух дугой и шмяк, шмяк, шмяк – Дик, Ева, Бэла – попадали на песок. Доры не было, видимо, ее застрелили полицейские.
– Помогите им… Что же вы?! – приподнялся на руках, пробуя сесть, Амара.
Янг присел, поддерживая под спину Амару. Радж с Абдуллой побежали к дельфинам, начали их тормошить, толкать, тянуть за хвосты. Дика даже с места на стронули, да за него страшно было взяться – такой изувеченный, окровавленный был хвост. Оставили его, ухватились за Еву, даже по пояс в воду вошли, стаскивая ее с берега, а потом еще и подталкивали подальше в море. Ева шевельнула хвостом, будто проснулась, отплыла метров на десять и опять с разгона прыгнула на песок, тяжело шмякнулась рядом с Диком.
Абдулла вылез на берег и снова ухватился за Еву. Один не мог справиться, с отчаянием и жалостью смотрел то на умирающих дельфинов, то на Раджа: «Ну что же ты?!»
– Не надо, Абдулла… – голос Раджа прервался.
На дельфинов невозможно было смотреть. Они стонали, как люди, помаргивали глазами и смотрели с такой несусветной тоской, будто постигли какую-то тайну.
Радж повернулся и пошел к Амаре и Янгу. Они, помогая друг другу, встали на ноги и, обнявшись, медленно зашагали в сторону катера.
Слышался злой голос офицера: вначале он распекал кого-то на катере, потом накинулся на того полицейского, который выводил из вагончика, держа наготове револьвер, оператора и лаборанта, потом подбежал к дельфинам на берегу и разрядил в них свой пистолет, целя им в голову. Давал выход своему гневу? Или мстил за то, что не оставили в живых Судира?
– Мне знаком его голос. Он допрашивал меня на Главном… Дельфинов… гад… – расплакался Янг.
– Тихо, ну… – успокаивал его Радж. – Для дельфинов это, может, и лучше. Хоть не мучились долго.
– Я знаю, почему они не захотели жить… – говорил, всхлипывая, Янг. – Может, я читал… Может, во сне видел… А может, дельфины мне свои мысли передали. У них закон такой есть – никогда не убивать человека! Что бы люди ни делали с ними.
– Так они же Судира убили, а не человека! – возмутился Абдулла.
– Для Судира простой смерти мало, – вздохнул Радж.
– Не человека они убили – верно… Убийцу! Он на моих глазах… в пещере… троих на тот свет… Но дельфины нарушили свой закон и сами казнили себя за это, – твердил свое Янг.
– Сказки! – не соглашался Абдулла. – Порой и киты выбрасываются на берег гуртом. Так что – и они человека убивали, грех свой отплачивали?
– О китах – не знаю. А о дельфинах, наверно, правда.
Амара вдруг осел на руки, едва успели его поддержать: потерял сознание.

Эпилог
Зафрахтованный Индонезией в Японии супертанкер «Сикока-мару» вез в Австралию экспортную нефть – полмиллиона тонн сразу! Вооруженной охране и экипажу казалось, что опасность уже осталась позади. Миновали остров Рождества, до австрийского порта Перт осталось меньше трех тысяч километров. Маловероятно, чтоб в этих водах могли объявиться пираты. И вот, когда ослабла бдительность, те и напали ночью, с двух бортов пришвартовавшись к танкеру. Всю охрану и часть экипажа перебили, танкер повернули на юго-запад, в сторону Южно-Африканской Республики. Можно было сорвать огромнейший куш, если загнать расистам столько нефти.
Шел третий день после захвата танкера, когда на Рае и на Горном произошли только что описанные события.
Шел четвертый день плавания танкера под охраной пиратских катеров, когда Абдулла и Янг пришли к Натаче на ту далекую плантацию кокосов. Не могли не пойти туда, очень просил Янг. Надо показаться Натаче и ее родителям – мол, вот я, живой и здоровый. Не переживайте, не горюйте.
И хорошо сделали, что сходили. Натачу, оказывается, круглосуточно держали в шалаше, привязанную и связанную, чтобы опять не сбежала на то озеро, не захлебнулась еще и сама. А она в ответ объявила голодовку, ничего не ела, воду, правда, пила, и твердо решила – умереть. Не могла она жить и радоваться всему живому, если не было на свете Янга. И могла бы умереть, упрямства у нее хватило бы, если бы Янг сам не явился с того света.
И был смех сквозь слезы, и слезы сквозь смех, была истерика.
– Янг, милый, ты это или не ты?! Сними очки, я не узнаю тебя… – И сама сорвала черные очки и целовала его в закрытые глаза (он еще не мог без черных очков смотреть на белый свет), а Янг краснел и потел – бросало в жар. Абдулла деликатно вышел из шалаша и сидел под стенкой, посвистывая: пусть налаживают отношения.
Потом были бесконечные вопросы, и Янгу опять и опять приходилось рассказывать пещерную эпопею.
– И все-все дельфины погибли?! – не могла поверить Натача.
– Все… – горько вздыхал Янг. – Боби так жалко, как братик для меня был! – он совал пальцы под стекла очков, вытирал слезы. – Только вот… Игрушку мне вынес со дна, на дракончика похожа, – показал Янг штуковину, которую тогда засовывал за пояс в пещере.
Услышав это, Абдулла мигом оказался в шалаше.
– Так это же золото!!! – вскрикнул он, взяв у Янга дрожащими руками дракончика. – Слиток золота! Самородок… Вот, отбито, видите, как горит? А тяжелый!
Передавали самородок из рук в руки, разглядывали со всех сторон, ковыряли ногтем. Абдулла повернул голову в ту сторону, где, по его мнению, было озеро. Вздохнул.
– И ты столько носил эту тяжесть и не мог разглядеть до сих пор самородок?! – напустился он на Янга.
– Подумаешь, счастье такое… – спокойно ответил Янг. Почему-то золото не вызывало у него никаких эмоций.
Шел пятый день плавания украденного танкера, когда, переночевав возле Натачиного шалаша, мальчики пришли с Натачей в Компонг, в больницу.
Радж ночь провел в палате возле Амары. Врачи разрешили ночевать возле него, присматривать за ним после операции. Переливали Амаре кровь – целых два литра. Радж предлагал свою – поделиться с другом, но врачи взяли пробу и сказали: не подходит.
И вот на второй день после операции состояние Амары намного улучшилось. Янг, Абдулла и Натача упрашивали главного врача пропустить их к больному – хоть на пять минуток. Им бы только увидеть Амару, убедиться, что он жив – и больше ничего не надо.
Упросили, пустили их. И увидели, волнуясь, как сразу протянул к ним по простыне бессильную руку Амара. Четыре руки протянулись навстречу, и все сплелись в одном горячем пожатии.
– Задал я вам хлопот… – дрожит на губах Амары улыбка. – И как только расплатимся мы за операцию, за кровь, за больницу?
– Ты не забивай себе этим голову. Все будет хорошо, – говорил Радж.
– И деньги найдутся, – с уверенностью миллионера заявил Янг, но «игрушку» из-за пояса не достал, не показал. Они в палате не одни, есть и чужие, по углам стоят еще четыре койки.
– Может, кто из вас увидит моих… наших… Не говорите, что такое со мной. Мол, поскользнулся… – попросил Амара. – А деньги я вам верну. Поправлюсь и заработаю.
Четыре кулака протянулись к его носу.
– Не буду… Не буду… – слабо улыбался Амара.
– Твоя задача сейчас – поправиться, – сказал Янг.
– И поскорей, – добавил Абдулла.
– Я к тебе каждый день буду приходить, – пообещала Натача. – Буду говорить – твоя сестра.
– Поправляйся, друг. Много у нас дел впереди, много работы, – многозначительно говорил Радж.
– А ты, Радж, остерегайся… знаешь кого. Трижды будь внимательным. Ты тоже нужен для дела.
– Ну, мы пойдем. Горбоносый дал два дня, приказал, чтоб мы явились в полицейский участок сразу, как приедем. Разговор у них еще есть… И акваланг где-то у них.
В дверь уже заглядывала сестра, кивком показывала – пора уходить, но друзья никак не могли расстаться.
Наконец ушли.
На улице, по пути к причалу, когда попалось более или менее укромное место, Янг показал Раджу «дракончика».
Ошеломленный Радж долго молчал, взвешивая «железку» в руке.
– Янг… Все твои муки были не напрасны… Привяжи хорошенько, из-за пояса может выскользнуть. У меня пока что… – похлопал себя по голой груди, – спрятать некуда, а в кармане будет торчать, выпирать. Деньги нам потребуются. Есть одно великое, святое дело… Когда-нибудь скажу и вам.
Натача, доведя их до причала, подала всем руку. Янг задержал ее руку в своей, глаза глядели в глаза так, что девочка застеснялась, вырвала свою руку и убежала.
Был четвертый час пополудни, когда друзья добрались до Рая. Пришлось специально нанимать моторку, потому что в такую пору попутных лодок не нашлось.
В это время захваченный пиратами танкер и их катера были в пяти километрах от Рая, собирались уже обойти остров с юга. И тут их встретили катера береговой охраны султана, которых послали на перехват, видимо, по приказу свыше. Завязался бой, он был скоротечным. Вскоре два из трех султанских катеров были потоплены торпедами. Третий отошел как можно дальше. И чего-то ждал. За это время танкер приблизился к острову на расстояние двух километров…
И тут появились боевые вертолеты, снова завязался бой. Пиратские катера были расстреляны сверху ракетами и потоплены.
Никто не мог сказать потом, от чьего выстрела на танкере вспыхнул пожар. А может, его подожгли сами пираты, бывшие на борту, – мол, погибать, так с музыкой! Длиннющий неуправляемый танкер ветер и волны погнали прямо на Рай. Течение тоже было с востока, все помогало трагическому исходу. Смельчаки, перебравшиеся с третьего султанского катера на танкер, ничего не смогли сделать: штурвал и все пульты были подорваны.
Тем временем длиннющая туча черного удушливого дыма дошла до Рая. Двигалась она низко, по самой воде и земле, и в короткие минуты застлала все улицы, окутала дома. В отелях и пансионатах началась паника. Разношерстная публика хлынула в порт. «Катастрофа! Катастрофа!» – было у всех на устах, и это слово связывалось не только с танкером, но и с самим островом.
Земля, луна и солнце в то время стояли на одной прямой. Начинался самый высокий за полугодие прилив. А ветер с востока все усиливался и усиливался. Начинался шторм, о котором предупреждали уже за несколько дней.
Ветер принес некоторое облегчение, немного отвернул от острова зловещую смрадную тучу. Но пришла другая беда: неуправляемый танкер напоролся на рифы, через проломы и пробоины в море хлынули потоки нефти. А буря словно нарочно еще несколько раз развернула танкер и так и этак, вздымая то нос, то корму, и танкер в конце концов раскололся на две половины. И эти громадные половины уже каждая в отдельности ворочались и скрежетали о камни, заваливаясь на бок.
Загорелась нефть и на воде. Широкий пылающий поток начал охватывать остров с севера, где были пляжи, и с юга, где был порт.
А в порту царила уже дикая суматоха и паника. Туристы с боем захватывали все, что могло плыть или держаться на воде, надеясь выбраться из огненного полукольца, пока пылающая нефть не отрезала путь к отступлению. Некоторые судна с пассажирами или без них удалось вывести к западным секторам. Не сладко было и в бушующем море, но судна постепенно пробивались к Главному острову.
Начали гореть джонки в плавучем поселке, там раздались вопли и рев людских голосов.

Радж и Янг расстались с Абдуллой, как только высадились на Рае. Абдулла побежал повиниться перед синьорой. А они заглянули в дельфинарий. Успели увидеть только Абрахамса, он неуклонно нес службу, кормил дельфинов. Рассказали ему о гибели Судира, и Абрахамс заойкал, заахал: «А как же дельфинарий теперь? А как же я… мы все?»
До полицейского участка не дошли, услышали рокот вертолетных моторов и далекую стрельбу. Повернули в сторону порта, куда бежали уже и дети и взрослые и откуда хорошо было видно, что делается на рейде и дальше, до самого горизонта. И вся катастрофа с танкером произошла на их глазах…
Потом, когда обезумевшая толпа начала таскать их с собой то туда, то сюда, им едва удалось ухватиться друг за друга, чтобы не затеряться в людском водовороте. Одурев от крика и гвалта, они пробились к восьмому сектору, где пылали от горящей нефти рыбацкие джонки с будками. Хотелось помочь рыбакам в этом сумасшествии, апокалипсисе, помочь Гуго, его семье. О своем спасении братья не думали. Принимали на руки чьих-то детей, какие-то узлы, относили подальше от берега, снова пробивались к воде… Лодки загорались все ближе и ближе к берегу. В дыму и копоти люди суетились как черти. Никто не знал, все ли жители лодок спаслись, никто ничего не мог сказать о Гуго и его семье.
Потом, усталые, черные от копоти, плелись по кольцевой дороге на запад, куда бежали все. На пляж косо шли перемешанные с нефтью водяные валы, нефтью был уже залит весь песок до раздевалок и душевых и даже будочки-раздевалки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56