Поскольку наш дом стоял особняком, можно было не сомневаться, что Оливер принимает гостей. Только этого мне и не хватало! Я съехала на подъездную аллею, чтобы развернуться и попытаться осуществить новый план, когда из задней двери высунулась голова Оливера. Его темная шевелюра была взлохмачена больше обычного, и он как-то диковато глянул в мою сторону. Он начал отчаянно жестикулировать, показывая, что мне лучше как можно скорее зайти в дом. Вопреки моим здравым рассуждениям, я выключила зажигание и вылезла из машины. Не успела я вымолвить ни слова, как подбежавший Оливер крепко взял меня за руку.
— Господи, куда же ты запропала? — прошипел он с почти истеричным выражением. — За две недели ты не ответила ни на одно из моих сообщений! Ты вообще представляешь, что здесь происходит?
— Понятия не имею, — призналась я, начиная испытывать нешуточный страх. Показав на припаркованную на дороге машину, я спросила: — Кто у тебя в гостях?
— У тебя в гостях, моя милая, — сообщил мне Оливер. — Она примчалась из Солт-Лейка и переночевала у меня наверху, где было потеплее. Я только что запустил ее в твои апартаменты за компанию с мелким аргонавтом. Кто же такая эта она?
— И как говорим мы, ковбои, — мрачно добавил Оливер, спускаясь за мной по крутой лестнице на мой цокольный этаж, — я боюсь, что благодаря тебе наш утлый челн попал в чертов водоворот без руля и без ветрил.
В гостиной моих обширных полуподвальных апартаментов меня поджидал большой сюрприз. За дальним концом стола сидела моя новая сводная сестрица, Беттина Брунхильда фон Хаузер, с которой я беседовала всего пару дней назад из телефонной будки венского аэропорта.
Оливер был прав: ее присутствие не могло означать ничего хорошего. Но я не собиралась заранее переживать. Бэмби встала и прошла по комнате навстречу мне. Ее изумительный спортивный костюм имел рыжеватый оттенок итальянского бисквитного печенья biscotti, и сама она выглядела в нем так, словно только что окунулась в карамельную ванну. Ясон ластился к ней, презрительно игнорируя меня. Я оставила пальто и сумку в коридоре на настенной вешалке.
— Фрейлейн Бен, то есть Ариэль, — начала Бэмби, быстро поправившись. — Ваш Onkel послал меня к вам, как только понял, какая опасная сложилась ситуация.
Она глянула на Оливера своими глазами с золотистыми крапинками, и он слегка зарумянился.
— Я подозреваю, мне намекают, чтобы я потихоньку испарился, — сказал он.
— А какой смысл? — спросила я его и добавила: — Разве не ты оборудовал всю мою квартирку и телефон подслушивающими устройствами? Ведь для того твой шеф и держал тебя здесь столько времени — чтобы ты шпионил за мной!
— По-моему, тебе лучше рассказать ей все, — посоветовала Бэмби Оливеру, изрядно удивив меня. — Расскажи ей то, что ты рассказал мне вчера вечером. А потом уж я по мере возможности объясню все остальное.
— Наш отдел командировал меня сюда пять лет назад, как только Под взял тебя на работу, — сказал мне Оливер. — Тогда мы еще не знали точно, кто из членов вашей семьи замешан в этом запутанном деле, но много знали о Пасторе Дарте и его сообщниках. Мы уже давно внимательно следили за ними. Нас насторожило, с чего вдруг Дарт взял тебя прямо из университета в свой отдел. Хотя, возможно, одна важная причина у него для этого имелась: твои близкие и родственные отношения с Сэмом.
Чем дальше в лес, тем больше дров. Значит, теперь еще и Под оказался натуральным злодеем, о чем и свидетельствовало его часто употребляемое прозвище Prince of Darkness — Князь Тьмы, а короче, Сатана.
— Неужели Сэм знал, что ты шпионишь за мной? Или ты шпионил и за ним тоже, хотя он часто работал на твоего шефа, Терона Вейна?
— Мы ни за кем не шпионим, — сказал Оливер. — Мы работаем в международном агентстве по линии Интерпола, которое координирует действия правоохранительных органов разных стран по выявлению преступной деятельности, особенно связанной с контрабандой оружия космического века. Мы выяснили, что много людей, вовлеченных в такую деятельность, умудрились пролезть на самые высокие должности в учреждениях, созданных для контроля за ней. Первыми в этом списке стоят организации по борьбе с наркотиками, но подсадные утки есть также в КГБ и даже в самом ЦРУ. Мы опасаемся, что они вскоре начнут продавать «свеженькую продукцию» — включая ядерные материалы — на открытом рынке, так же как сейчас они со скидкой продают своих собственных тайных агентов самым влиятельным перекупщикам!
Такой длинной и такой серьезной речи мне еще не приходилось слышать от Оливера, но он пока не рассеял мои сомнения.
— Если ты не шпионил, то почему прослушивается мой телефон? — спросила я. — Почему вы работаете подпольно? Почему ты хотел вместо меня получить рунический манускрипт?
— Меня послали защищать тебя, как только мы узнали, к чему они стремятся, — сообщил мне Оливер. — Хотя чаще всего мне приходилось защищать тебя от тебя самой.
Напоминает герра Вольфганга, подумала я.
— Увидев этот манускрипт в твоей машине, я сразу понял, что это не те документы, которые твой кузен Сэм описывал нашим сотрудникам. Когда ты решила поработать вечерком, я незаметно следил за тобой, выяснив в итоге, что ты собралась спрятать манускрипт в справочнике министерства обороны — чудесный выбор! Я вытащил его, конечно, и снял копию, чтобы он не пропал безвозвратно. По словам Бэмби, Лафкадио опасается, что другие документы, принадлежавшие твоему кузену, уже попали в руки ее брата.
Я вздохнула с облегчением, узнав, что по крайней мере рунический манускрипт находится теперь не только в кругу моей семьи. И его новый обладатель Оливер, как я уже начала надеяться, был на моей стороне. Но мои стремления добраться до истины привели меня к одному важному выводу — что реальная опасность, заключенная в этих документах, может подстерегать нас совсем с другой стороны.
Естественно, я не забыла, что после рассказа о том, как Терона Вейна взорвали вместо него, Сэм всячески предостерегал меня, чтобы я не слишком явно выражала свой интерес к почте или почтовому ящику. Он сказал тогда, что если кто-то узнает, как и где можно заполучить эти манускрипты, то этому человеку будет легче добраться до них, когда один из нас будет мертв. Теперь я поняла: предостережения были связаны не с тем, что посланный мне по почте пакет был единственной существующей версией этих документов, а скорее с тем, что только один Сэм знал, где спрятаны оригиналы наследства Пандоры. И вот сейчас у меня возникло сильное подозрение, что типам, охотящимся за этими документами, не просто нужно узнать их содержание, но необходимо убедиться, что никто больше не знает его. То есть оказавшиеся в руках Пода и Вольфганга документы останутся единственной копией, если Сэм погибнет. Нетрудно представить, как мог дальше разворачиваться сюжет. На сей раз я не стала отворачиваться от очевидного.
— Значит, Под работает на вражеской стороне. Ты предупредил меня в телеграмме, но я получила ее слишком поздно, — сказала я Оливеру. — Вольфганг уже завладел этими манускриптами, хотя ты предупреждал меня и насчет него.
— По-моему, мой брат действительно влюбился в вас, — сказала Бэмби. — Если бы вы встретились с ним раньше, эта любовь могла бы спасти его, заставив пересмотреть свои взгляды.
Вольфганг весьма образованный человек с высокими идеалами, даже если пребывает в печальном заблуждении. Думаю, что он удивился, обнаружив, что способен на такие сильные чувства. Но все равно, сейчас его уже не спасти, не помогут никакие разговоры. Где сейчас мой брат?
— Он поехал в нашу контору прямо из аэропорта, — сообщила я. — Вскоре я собиралась присоединиться к нему.
— Тогда нам нужно действовать немедленно, — сказала Бэмби. — Обнаружив, что Оливера нет на работе, он может поехать сюда. И если, по его мнению, тебе известно, где твой кузен спрятал оригиналы, то ты в ужасной опасности. Нужно остановить моего брата, пока он еще кого-нибудь не убил.
Я в ужасе взглянула на нее, а Оливер мягко положил руку мне на плечо. Господи, о чем она говорит? Но, естественно, я все поняла. Наверное, я давно должна была догадаться.
— Мы были не вполне уверены, — сказал Оливер, обращаясь к Бэмби.
В голове у меня зашумело, словно я на мгновение оглохла. Потом откуда-то издалека до меня донесся голос Бэмби:
— Нет, я уверена. Мой брат Вольфганг убил Сэмюэля Бена.
Я проводила бурные ночи любви с мужчиной, оказавшимся хладнокровным убийцей. Сжимая меня в объятиях, он думал, что убил Сэма. Мне показалось, что я хлебнула абсента, приправленного опиумом, или даже цикуты, что привела Сократа к блаженному состоянию отрешенности от жизни — хотя такая перспектива была бы сейчас как нельзя более уместна. Где бы найти на земле подобное место?
Оливер, похоже, собирался что-то предложить, когда до нас донесся странный звон. Мы мгновенно переглянулись, даже не осознав еще, что звенит редко используемый звонок на задней входной двери дома. Поскольку главный вход в дом отделялся от дороги крутым спуском к «переднему двору», большинство людей подъезжали к задней двери, игнорируя подъездную аллею.
Мы бросились к высокому ряду окон моей полуподвальной жилой комнаты и выглянули на улицу. Нам была видна лишь дорога, но не тот, кто стоял на переднем крыльце. За малолитражкой Бэмби припарковался здоровенный «лендровер» с номерами нашего штата. На его переднем крыле красовалось изображение стоящего в профиль медведя-гризли. Я улыбнулась. Похоже, наши дела наконец пойдут на лад.
— Ты знаешь, кто это может быть? — спросил Оливер.
— Знаю не только машину, но и самого медведя. Открывай дверь, — велела я ему. — А мы с Бэмби пока отловим Ясона и соберем для всех нас теплые вещи. Возможно, нам придется пожить немного в блаженном уединении.
— Но кто это? — спросил Оливер. — Вряд ли нам стоит сейчас открывать дверь, если только ты не на сто процентов уверена, кто к нам заявился.
— Уверена на все сто, — заверила я. — Это медведь, который тащился сюда из самой Лапуаи — добрых пятьсот миль. Он эмиссар моего дорогого покойного кузена Сэма.
Бэмби и Оливера слегка ошеломило появление Серого Медведя. Как большинство индейцев племени «Проколотые носы», длинноногий и широкоплечий Серый Медведь был необыкновенно хорош собой. Природа наградила его выразительными чертами лица, прямым носом и ямочкой на подбородке; в его темных, заплетенных в косы волосах белела тесьма, а такие же, как у Сэма, серебристые глаза под черными бровями сверкали, как магические кристаллы, позволяющие постичь суть времен.
На нем была расшитая бисером куртка с бахромой и наброшенный на плечо дорожный плед. Он подошел ко мне и решительно, но мягко завладел моей рукой.
Как я уже говорила, Серый Медведь никогда особенно не жаловал меня, в основном благодаря моей принадлежности к нашей странной семейке. Но его рукопожатие явно показало, что он понимает и ценит то, что я помогала Сэму. Конечно, ни ему, ни Сэму пока неизвестно, как великолепно я успела напортачить. Я представила Серого Медведя моим спутникам.
Серый Медведь, как обычно обойдясь без церемоний, сообщил мне:
— Он беседовал с твоим духом и знает, какое решение ты приняла. Он одобряет. И просит тебя приехать.
Сэм умудрился прочесть мои мысли. Ничего удивительного: Сэму обычно удавалось подключаться ко мне на больших расстояниях. И разве я не чувствовала, что все последние недели он ходит в психологических мокасинах по моим следам?
— Больше он никого не приглашал, — добавил Серый Медведь, показав на Оливера и Бэмби. — Я должен привезти только тебя.
Я пребывала в легком затруднении. Эта парочка уже готова была рассказать мне правду — ту правду, что, возможно, окажется очень полезной не только для моей безопасности, но и для безопасности Сэма.
— От чьего имени он говорит? — спросил Оливер. — Куда ему нужно увезти тебя и почему он не хочет, чтобы мы поехали вместе с тобой?
Прежде чем я придумала, что ответить, Бэмби разрешила эту проблему, хотя, признаться, я не совсем поняла, почему ей это удалось.
— Я дочь Халле, — сказала она Серому Медведю. — Я приехала из Вены, чтобы рассказать все, что мне известно, о человеке, который был отцом Сэма и отчимом Ариэль, — об Эрнесте Бене.
— А-а, — без всякого выражения протянул Серый Медведь. —
Я понял.
Засунув Ясона в рюкзак, я успокаивающе погладила его. Мне не хотелось оставлять кота одного в доме, поскольку я даже не представляла, как долго и где мне придется странствовать. Я закинула его на плечо, рядом с моим обычным рюкзаком с вещами, которые могли нам понадобиться в поездке в горы вместе с Ясоном. Я залезла на переднее сиденье «лендровера», а Бэмби и Оливер уселись сзади. Значит, можно будет, развернувшись, слушать историю Бэмби и одновременно посматривать, нет ли за нами хвоста.
— Ладно, друзья, — сказала я Бэмби и Оливеру, когда мы, выехав из города, направились к северу вдоль хребтов Скалистых гор. — Я не могу сказать вам, куда именно мы едем, потому что сама не знаю. Но я знаю, к кому сейчас везет нас Серый Медведь. Следовательно, могу вас уверить, что мы едем не в пустыню. Скоро мы разрешим все наши сомнения раз и навсегда.
Оливер озадаченно смотрел на меня, потом постепенно в глазах у него загорелся слабый огонек понимания.
— Господи! — воскликнул он. — Неужели ты хочешь сказать, что на самом деле он не умер?
Я медленно кивнула. По крайней мере, одно мне все-таки удалось: не разболтать всему свету секретную информацию о том, что Сэм до сих пор пребывает в мире живых. И как только мы распутаем этот клубок, все вскоре наладится.
— Но если Сэм жив, то кого же убил Вольфганг? — спросила Бэмби, явно превзойдя тот порог сообразительности, что я определила для нее в нашу первую встречу.
Я огорченно глянула на Оливера.
— О нет, — сказал Оливер, вдруг догадавшись, в чем дело. — Весь прошлый месяц я чувствовал, что произошло нечто ужасное. Работая на задании, мы редко разговаривали с ним, но я знал, что Терон Вейн поехал в Сан-Франциско на той неделе, когда убили твоего кузена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85