Сохранившее аромат винограда, с легким привкусом серы. Ваш друг его уже пробовал, и оно, кажется, ему понравилось.Ларри сделал страшное лицо, стараясь внушить дону Этторе, чтобы тот не пытался вернуть Пола к грустным воспоминаниям. Креспи замолчал.— Привкус серы… — шутливо произнес Ларри. — Не уверен, что в нынешних обстоятельствах это можно считать достоинством!— Замечательное вино, — сказал Пол. — А если бы ты видел, в каких бокалах нам его подавали!С холмов веял весенний ветерок, игривый и душистый, возвещавший конец всем несчастьям. Джип рычал на поворотах, а трое пассажиров погрузились в приятную эйфорию. Испытания, сражения, любовные неудачи этой бесконечной зимы и угрожающе нависшее над ними свинцовое вулканическое облако были забыты, когда за ветровым стеклом перед ними открылся, как чудесное видение, поистине райский пейзаж.— Впереди Сорренто, Амальфи и Равелло Одни из самых живописных городов Италии, расположенные близ Сорренто.

! — воскликнул дон Этторе. — Самая прекрасная дорога Италии! Коляски и повозки, увитые зеленью. Лимонные рощи и душистые ветра!Пол подмигнул дону Этторе. Старик понял, что его оплошность забыта, и тихо усмехнулся. На его подвижном лице появилось выражение, какое могло быть у старого кондотьера в день победы над врагом. Пол подумал, что такое же лицо, наверное, бывало у Креспи тогда, когда ему удавалось разрешить какую-нибудь не имевшую ранее решения задачу или осилить неинтегрируемое уравнение. Внезапно старик привстал в джипе.— Смотрите, вот они! — крикнул он, обводя рукой горизонт. — Вот они, мои виноградники!Пол постарался скрыть свое разочарование. На холмистой поверхности земли лозы почти не было видно, но опытный глаз Пола различил глубокие борозды и следы танков и самоходных гаубиц. Он подумал, что немцы, должно быть, скрывались здесь, когда вдоль берега шли части Пятой армии.— Семена прорастут к середине мая как символ возрождения! — радостно говорил Креспи, заражая своим ликованием собеседников. — Теперь, когда виноградари вернулись домой, я приглашаю вас на праздник сбора урожая!Дорога превратилась в утрамбованный проселок, и Пол остановил машину на крутом повороте.— Я узнаю тропинку! — воскликнул дон Этторе и прежде, чем Пол смог его удержать, соскочил на землю и с юношеской прытью зашагал по полю.— Нет! — заорал Пол.Но было поздно. Раздался сухой взрыв. Дон Этторе коротко вскрикнул и упал в нескольких метрах от дороги.— Боже мой! — воскликнул Пол, выходя из машины. — Я только-только заметил следы, оставленные Десятой танковой дивизией, и не успел его предупредить, как он уже убежал…Ларри догнал друга у самого начала тропинки.— Они всегда оставляют после себя минные поля. Иди осторожно по моим следам, наверняка здесь есть и другие мины! — крикнул Пол.Они быстро подошли к дону Этторе. Он лежал на боку и стонал, держась за правую ногу.— Какая глупость, какая глупость, — прошептал он. — А я так радовался…Ларри склонился над раной. Берцовая кость торчала под прямым углом, кровь била фонтаном. Ларри тотчас же стянул с себя рубаху.— Что ты де… — начал было Пол.— Привычка, — ответил Ларри.Он сделал жгут и как можно туже затянул его на ноге дона Этторе, остановив кровотечение.— Попробуем перенести его в джип, — сказал он. Пол дрожал всем телом.— Как же это… как же это я не успел предупредить его… — лепетал он.— Ты ни в чем не виноват: разве мы могли предположить, что он выскочит из джипа, как коза!— Нет-нет, вы ни в чем не виноваты, капитан, — прошептал Креспи. — Это я… я вел себя как глупый осел… Какая глупость!.. Джанни предостерег бы меня… Я ехал в машине с двумя вновь обретенными друзьями… Впереди было столько прекрасных лет… А теперь…На лбу у него выступили капельки пота.— Мы отвезем вас, дон Этторе, — сказал Ларри. — Жгут держится.Креспи грустно улыбнулся и показал на Везувий.— Я ухожу, — выдохнул он. — Знаете, что писал Плиний… о своем дяде, погибшем во время извержения семьдесят девятого?.. «Он возлежал на останках мира».Дон Этторе закрыл глаза, и лицо его исказилось от боли. Пол наклонился к нему.— Я поеду очень медленно, — сказал он ласково. — В Сан-Себастьяно есть полевой госпиталь, врачи вам помогут.Они попытались приподнять старика, но тот снова закричал.— Нет, друзья мои… Это невозможно… Я ухожу… жаль… Я так любил этот мир, несмотря на все испытания… Да, я так любил свое земное существование… Я был бы несчастен, если бы не родился… Каждую минуту своей жизни я…Он не смог договорить. Пол и Ларри стояли перед ним на коленях, не зная, следует ли им предпринять еще одну попытку. Креспи приподнял руку.— Послушайте меня, — сказал он прерывающимся, но слегка окрепшим голосом. — Сообщите Джанни… осторожно… Скажите ему, что его сиятельство сыграл с ним дурную шутку… и умер раньше его. Он служил у меня пятьдесят лет, он знает, что я открыл на его имя небольшой счет в Рабочем банке на Римской улице. Вот еще… Передайте мой архив Неаполитанскому университету… Он не такой ценный, как архив принцессы Скальци, но все-таки… О Шелли… Письмо из секретера отдайте ей… Это немного облегчит ее сожаления об испорченном рисунке…— Мы все сделаем, дон Этторе, но не стоит так много говорить… — сказал Пол сдавленным голосом. — Вы все скажете ей сами…Креспи снова слабо улыбнулся:— Теперь Домитилла… Мне хотелось бы помочь ее семье, хотя мне и кажется, что они не пара… В гостиной есть маленькая шкатулка… Это ей. О Господи, я и не знал, что может быть так больно!Голова его лежала на комке земли. Пол снял китель и сделал из него некое подобие подушки. Креспи прикрыл глаза, но тут же снова тревожно открыл.— У вас, случайно, нет листка бумаги? — спросил он неожиданно. — В самом конце моей последней работы, той, что лежит на письменном столе в гостиной в зеленой папке, есть непонятное предложение… мне бы хотелось… его прояснить.— У тебя есть бумага? — спросил Пол у Ларри. — У меня только автоматический карандаш.— Нет… Впрочем, вот записка Мэри Шелли!— Пишите на обороте, мой мальчик, — торопливо произнес дон Этторе. — Я предпочел бы, чтобы литература и наука встретились при других обстоятельствах, но у нас нет выбора…Он нервно провел рукой по лбу.— Пишите: «Я сгруппировал предыдущие выражения и получил следующее: сумма (n+1) = 1/2 (n+2), — откройте квадратные скобки, — (n+1) + 1», — закройте квадратные скобки, они поймут… Покажите… Да… Правильно… Дальше: «Здесь следует отметить, что вид нового уравнения идентичен виду исходного с той только разницей, что п заменено на (n+1)». Записали?Его голос был едва различим, и Ларри торопливо писал, прислушиваясь к дыханию, слетавшему с губ дона Этторе.— Хотите, я перечитаю?— Нет… Еще несколько строк… «Другими словами, если моя формула применима к п, то она применима и к (n+1). Если падает одна костяшка, то вслед за ней падают и все остальные. Я настаиваю на том, что это завершенное индуктивное доказательство», — закончил он, и глаза его блеснули.— Я все записал, — сказал Ларри. — Потом перепишу это и положу в папку.— А как там мои дорогие доминошники из кафе «Вакка»?.. — прошептал дон Этторе.Изо рта у него вытекло немного слюны. Он судорожно дернулся и уронил руку. Ларри взглянул на застывшего в отчаянии Пола.— Повторяю еще раз: ты ни в чем не виноват, — ласково утешил его он. — Дон Этторе прожил прекрасную жизнь, ведь так?— Скажу тебе одно: я никогда не буду пить «Лакрима-Кристи», — выдавил Пол и осторожно закрыл глаза дону Этторе.С большим трудом они перенесли тело в джип и положили на заднее сиденье, завернув в одеяло, которое захватил дон Этторе. «Надо же, — подумал Ларри, — последний раз, когда я переносил мертвое тело, это был труп Амброджио Сальваро, мне помогала Домитилла, а Коррадо следил за нами». Пол резко нажал на газ, развернулся и молчал до самого Боскотреказе. Ларри не решался смотреть на тело Креспи и глядел прямо перед собой. «Какая глупость, какая глупость!» — все время повторял Пол сквозь зубы. При въезде в Торре-дель-Греко он резко затормозил на обочине каменистой дороги и молча стукнул кулаком по рулю.— Перестань себя винить! — крикнул Ларри. Пол с трудом подавил рыдание.— Он так хотел увидеть свои виноградники! — произнес он глухо. — Я не смог ему отказать, тем более что он знал, что я еду в эту сторону, и передал мне свои расчеты по плотине в Большом ущелье… Я должен был показать их саперам…— Конечно, ты не мог ему отказать.— Весь идиотизм в том, что, едва заметив следы танков, я подумал: «Господи, здесь мины», а он уже прыгнул…— Да, прыгнул так прыгнул, вот бедняга.— Прошу тебя!— Прости, но не стоит так себя терзать…— Я познакомился с ним благодаря тебе, или, вернее, из-за тебя. Он действительно старался помочь мне тебя найти. Когда Домитилла пришла объявить о своем отъезде в Баньоли, он пытался ее расспросить… Если хочешь знать, я многого не понимаю в этом деле, но мне кажется, что тебе известно гораздо больше. А этот пропавший портшез…— Ты многого обо мне не знаешь. А я — о тебе. Так, мне кажется, что из истории с Юноной ты вышел весьма потрепанным.— С Сабиной, — уточнил Пол. — Да, я сейчас не готов снова влюбиться во француженку.Ларри не ответил.— Я думал, что услышу от тебя: «А я — в итальянку», — сказал Пол.— Пойми, я никогда не был влюблен в Домитиллу! Она мне нравилась, нравились ее диковатость и великолепная грудь! А она, кажется, действительно была в меня влюблена, а не просто хотела уйти от отца. Ты видишь, как я сейчас выгляжу? А знаешь ли ты, как она смотрела на меня вчера? В минуту слабости, увидев ее жениха, я вдруг подумал: а почему бы и нет? Почему бы мне не увезти с собой эту дикарку? Но хватило шести слов, чтобы наваждение прошло.— Каких слов?— Ты можешь представить ее в Оксфорде?Пол рассмеялся.— Заметь, — добавил Ларри, — я все-таки дал ей приданое.— Ну да?— Я оставил ей деньги, которые выручил от продажи «фиата» ее отец. А мне этих денег так не хватало.Пол внимательно посмотрел на него:— Так этот тип все-таки объявился?Ларри понял, что проговорился, и засмеялся:— Да, прежде чем исчезнуть по-настоящему.— Ты мне когда-нибудь расскажешь?Ларри согласно подмигнул.— Подумать только, если бы я не выиграл в покер этот чертов автомобиль, я не отправил бы Амброджио его продавать и все обернулось бы совсем по-другому, — вздохнул он.Пол догадался, что сейчас он больше ничего не узнает.— Знаешь, я провел небольшое расследование. Милейший майор Хокинс приказал мне обследовать остатки твоей машины в Форчелла. Покупатель, личность которого нам удалось установить благодаря одному из наших информаторов, рассказал, что, продав автомобиль на запчасти, он выручил втрое больше, чем заплатил Сальваро. Кстати, именно под сиденьем этого обломка кораблекрушения я и обнаружил письмо кардинала Мальоне, в котором он советует графине отвезти ее литературный архив в Монтекассино, где тот будет в полной безопасности. Тогда-то я и понял, что ты скорее всего там, хотя Амброджио и не успел передать тебе письмо кардинала, потому что потерял его.Ларри усмехнулся. Пол задумчиво смотрел на друга.— Хорошо, что ты так благородно поступил с девушкой… А я даже не успел задать себе такого вопроса.— Такое впечатление, что все пошло не так, как тебе хотелось бы…Пол разочарованно хмыкнул.— Со мной такое случилось впервые, — признался он.— Ты впервые поддался чарам француженки?— Нет, просто впервые влюбился. Все так хорошо начиналось… А потом она тоже влюбилась, но, увы, не в меня.— В другого офицера?— В медсестру из экспедиционного корпуса.— Ну и ну! — растерялся Ларри.— Хуже того: эта медсестра тяжело ранена. Кажется, Сабина так и не пришла в себя.— Ты, судя по всему, тоже.Пол глубоко вздохнул.— Так вы что, — продолжал расспрашивать Ларри, — вы с ней?..— Да.— Значит, она любит и мужчин тоже.По лицу Пола пробежала тень, а затем к нему вернулась его обычная сдержанность.— Я пока не понял, — ответил он.Перед ними расстилалось сияющее море, а внизу, под склоном, заросшим розмарином и можжевельником, зрели мириады лимонов. Вдалеке виднелись аметистово-лиловые скалы острова Капри.— Не знаешь, отчего в таких прекрасных местах к нам возвращаются самые грустные, самые тяжелые воспоминания? — спросил Ларри.Пол не ответил.— Я никогда не рассказывал тебе, почему… почему не давал о себе знать после тридцать шестого?— И тут я многого не знаю, — съязвил Пол.— Я женился на Одри. Тебе и тогда не нравился мой выбор, но именно выбора-то у меня и не было: Одри ждала ребенка. Не скрою, твое отношение меня немного обидело. Во время ее беременности, чтобы немного развеяться, я отправился по следам Шелли в Италию и вернулся незадолго до рождения моей малышки Элис. Поначалу ее существование ничего не значило в моей жизни, но по мере того как она росла, я любил ее все больше и больше, словно отдавая ей ту любовь, которой не испытывал к ее матери.— Боже мой! — невольно вырвалось у Пола. — Я боюсь продолжения.— И ты прав. Она умерла, когда ей было три года. Утонула в болотце в окрестностях Оксфорда за те несколько секунд, на которые мы выпустили ее из виду.— Ох, — произнес Пол со страданием в голосе, закрыв лицо руками. — Теперь мне понятно почему… Но, черт возьми, ты мог бы сообщить мне! Конечно, я был в Бостоне, но я мог бы тебе написать… позвонить… попытаться утешить…Ларри молча кивнул.— Я знаю, что в такой беде мало чем можно помочь, — вздохнул Пол. — А как Одри?— Это стало концом нашего брака. К счастью, она снова вышла замуж за какого-то врача из Нортхемптона, у нее теперь другие дети.Они молчали. Тишину нарушил грохот запряженной ослом двуколки. Возница, не обращавший никакого внимания на погруженный во мрак Везувий, словно то, что происходило наверху, было просто случайным явлением, а не событием его собственной жизни, бросил на друзей удивленный взгляд. Но опасение, смешанное с уважением, которое внушали украшенные звездами джипы, заставило его проехать мимо.— Теперь ты сможешь понять, почему загадочная история с родившимся и умершим здесь ребенком так потрясла моего любимого поэта, да и меня, учитывая все обстоятельства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59