Мы решили обмениваться информацией по этому делу, и исчезновение лейтенанта тревожит меня вдвойне: и профессионально, и сугубо лично.— Если у меня будет что-нибудь новенькое, я перезвоню, — сказал Хокинс и повесил трубку.Несколько минут Пол в задумчивости смотрел на высокие сосны, слегка покачивавшиеся на ветру, и на стеклянный купол галереи Умберто Первого, потом снова схватил телефонную трубку:— Оператор? Соедините меня с Баньоли, по защищенной линии, пожалуйста. Мне нужен майор медицинской службы Хартманн. Алло, доктор? Капитан Прескот из штаба Пятой армии. Я звоню вам как друг лейтенанта Хьюита и хотел бы, чтобы вы разрешили мне встречу, в вашем присутствии, если сочтете нужным, с юной Домитиллой Сальваро, которая несколько дней назад поступила на службу в госпиталь.На другом конце провода повисло молчание, потом сквозь треск послышался немного неуверенный голос:— Боюсь, вам нет смысла приезжать, капитан. Вы опоздали: птичка улетела.— Не может быть. Когда?— Вчера. Лейтенант Хьюит много раз помогал мне в Тунисе с доставкой медикаментов. Он попросил принять на работу эту девушку, дав понять, что она дочь одного из его осведомителей и что ей небезопасно оставаться в городе. Я устроил ее санитаркой не столько из-за нехватки персонала, сколько из дружеских чувств к лейтенанту. За те несколько дней, что она у нас проработала, она показала себя такой умелой и преданной делу работницей, словно уже прошла курсы медсестер! Но у нее часто менялось настроение и случались приступы необъяснимой тревоги. В такие минуты она словно переносилась куда-то в другое место и забывала все, о чем ее просили.— Она упоминала о лейтенанте Хьюите?— Ни разу, и поначалу я даже не хотел рассказывать ей о его исчезновении.— Как вы об этом узнали, майор?— Среди офицеров несколько дней назад начали распространяться слухи… Я им не верил. Вы же знаете, что он был очень независимым человеком.Пол закрыл глаза: Господи, этот тип говорил о Ларри в прошедшем времени!Майор Хартманн продолжил:— Да, благодарю вас, сержант, положите это сюда и идите. Так на чем мы остановились, капитан?.. Я подумал, что он отправился в секретную командировку, как иногда случалось на Сицилии. Когда я, в конце концов, рассказал все малышке Сальваро, она никак на это не отреагировала, но на следующий день исчезла.— Вы не знаете, где она может быть?— Я только что звонил человеку, которого она называет заместителем отца.— Дону Этторе Креспи? Я виделся с ним вчера вечером. Он полагал, что она в Баньоли…— Она ему не звонила и не заходила. Такое впечатление, что он не знает, где девушка. Дон Этторе сказал мне, что от ее отца тоже давно нет никаких известий… Мне кажется, капитан, все это дурно пахнет и может плохо кончиться, в том числе и для вашего друга… А что касается девушки, то я не приму ее обратно, даже если выяснится, что ее исчезновение не было побегом.— А… вам не показалось, что между ней и Ларри существовала какая-то связь? — настаивал Пол.— Повторяю, она никогда не упоминала о нем, а вашим другом двигало только желание защитить ее от врагов отца!— Никто ее не допрашивал? Контрразведка или местная служба безопасности?— Никто, да и с чего бы? Само собой, я не стал бы даже упоминать о просьбе Ларри. А ее отец… Если бы вы только знали, сколько таких прохвостов исчезает ежедневно в Неаполе, а полиции до этого и дела нет…— И… ничто не предвещало ее уход? Какое-нибудь незначительное происшествие, ссора. Ну, не знаю… Любой намек может мне быть полезен…На другом конце провода воцарилось молчание.— Само собой, все это останется между нами, — настаивал Пол.Майор Хартманн тяжело вздохнул:— На самом деле произошла одна странная вещь… Наверное, во всем случившемся есть и моя доля вины, только я никак не могу разобраться какая. По понятным причинам Домитилла предпочитала работать с тяжелоранеными, а не с выздоравливающими, потому что последние иногда ведут себя… несколько настойчиво. Вчера утром я пригласил ее и других медсестер к себе в кабинет, чтобы составить новое расписание. А на стене у меня висит большая фотография в рамке, на которой изображена вереница перелетных птиц над мысом Мизено Мыс на западной границе Неаполитанского залива.

. Увидев ее, она внезапно побледнела и задрожала. Мы попытались выяснить, в чем дело, я дал ей успокоительное, она немного пришла в себя, ознакомилась с графиком ночных дежурств… Даже записала его на бумажке… И больше ее никто не видел. Не заметили даже, как она уходила…Казалось, он воспринимает уход девушки как собственную профессиональную ошибку.— Странно, — ответил Пол, — ваш рассказ напомнил мне одну мысль Ларри, скорее вопрос без ответа, из тех, что задают себе, когда размышляют вслух… Что я сейчас и делаю… Скажите, майор, по фотографии можно понять, что это за птицы?— Да… — ответил Хартманн удивленно. — Журавли. Или гуси, откуда мне знать…— Их там не так много, я прав?— Можно подумать, фотография у вас перед глазами! По-моему, шесть или семь. Точно, шесть.Стоявший у стола Пола рядовой Рэмзи деликатно кашлянул. В каждом его движении сквозила сдержанность, так нравившаяся Полу.— Господин капитан, на второй линии майор Хокинс, — прошептал он.— Скажите ему, чтобы он шел к черту, — в тон ему ответил Пол.— Он немного… как бы это выразиться… нетерпелив, господин капитан.Пол тяжело вздохнул, подмигнул солдату и взял другую трубку:— Простите, майор, что заставил вас ждать…— Я десять минут не могу до вас добраться, приятель! Как вы, янки, болтливы! События развиваются стремительно! Сейчас не время трепаться, черт побери!— Это так важно, сэр? Я пытаюсь вести расследование, но это непросто, особенно когда не хватает улик.— Так вот вам улика, приятель: полиция нашла этот чертов драндулет, вернее, то, что от него осталось, во дворе дома номер тридцать три по вико делле Дзите. Вы записали?— Но откуда они знают, что это машина Ларри… Я хотел сказать, лейтенанта Хьюита?— По номеру кузова, наверное… Это вы мне расскажете сами, потому что немедленно отправитесь туда, чтобы посмотреть, в каком состоянии автомобиль. Может быть, вы найдете там что-нибудь, имеющее отношение к лейтенанту. Кроме того, ваше участие в деле станет хорошим примером сотрудничества между союзниками, — добавил он, даже не пытаясь скрыть насмешку.— Я предпочел бы, чтобы меня сопровождал местный агент, майор. Не знаю, как насчет сотрудничества между союзниками, но у меня мало опыта, и я боюсь, что не смогу отличить «тополино» от другой машины. Я даже не знаю, где искать номер кузова, а карманный фонарик…— Послушайте, старина, у меня нет свободных людей! — перебил его майор. — И потом, это ведь ваш друг, вы вместе вели расследование. Доложите мне о том, что происходит, чтобы я знал, должны ли мы давать команду военной полиции окружить район и что нам брать с собой: пистолеты или фонари — у квартала дурная слава. Это вам не Оксфорд! Говорят, что в Форчелла собрались все городские жулики и что как-то раз ночью там разобрали до последнего винтика целый танк.— Так это в Форчелла! — воскликнул Пол.Но Хокинс уже повесил трубку.Да, это был не Оксфорд. И даже не улица Сан-Карло, по которой до самых его окон долетал запах моря. Видели ли когда-нибудь море, вдыхали ли его запах несчастные жители этого лабиринта темных вонючих улочек, над которыми тем зимним утром повисла тревога, словно его неожиданный приход обратил в бегство всех обитателей квартала? Пока, с планом в руке, он шел по улице Викариа Веккья, его не оставляло ощущение, что из мутных окон за ним следят испытующие взгляды. На углу вико делле Дзите ему показалось, что у облупившейся и сырой стены мелькнула какая-то фигура, но как только он подошел ближе, фигура исчезла, словно прошла сквозь эту самую стену. «История с танком — это, конечно, вранье», — подумал он, перешагнув через грязный ручей, текущий по середине узкой мостовой. Как мог сюда попасть танк, если ширина улочек не превышала трех метров?За домом № 33 был грязный двор, окруженный стенами без окон, где вчерашняя гроза оставила лужу, по которой расплывалось радужное пятно. Посередине плохо освещенного двора действительно виднелся остов небольшого автомобиля. Пол осторожно обошел вокруг него, тщательно записывая в блокнот недостающие детали. Не было ни мотора, ни колес, ни руля, ни ветрового стекла. Отсутствовали дверцы, фары и, само собой, номерные знаки. Машину просто обглодали. Как это службе безопасности удалось узнать, что это машина Ларри? Наверное, и в самом деле по номеру кузова. А почему грабителей не заинтересовал кузов? На черной крыше был выведен какой-то каббалистический знак, и Пол спросил себя, не было ли здесь замешано проклятие — местная особенность, о которой ему все уши прожужжали? С блокнотом в руке он присел на корточки, чтобы посмотреть, не найдется ли какая-нибудь улика, и вдруг снова у него возникло ощущение, что за ним следят, подобное тому, какое он испытал в тот момент, когда только вошел в этот лабиринт. Он резко обернулся и увидел перед собой какого-то подростка, который, сутулясь, стоял у стены в темном углу двора, засунув руки в карманы, и наблюдал за ним. Сделав вид, что не обращает на парня никакого внимания, Пол спокойно продолжал обследовать кузов, медленно водя руками по шасси и приборной доске. Вдруг пружины вырванного сиденья издали жалобный звук, прогнавший прочь голодную кошку, которая убежала со злобным рычанием хищника во время течки. Пол вздрогнул от неожиданности, а животное скрылось в какой-то дыре, оставив после себя запах нечистот и гниения. Раздался издевательский смех. Пол, задетый за живое, подошел к подростку.— Тебя так интересует, что я делаю? — спросил он.Мальчик сделал движение, означавшее, что он не понимает. Лицо его абсолютно ничего не выражало. Пол достал из кармана пачку сигарет, но не заметил в глазах мальчика даже отблеска интереса. «Ему следовало бы носить на шее табличку с надписью: „Осторожно, он кусается“, которую повесили на шею Дэвиду Копперфильду в его мрачном пансионе», — подумал Пол. Ларри оценил бы такую литературную ассоциацию.— Polizia Americana Американская полиция (ит.).

. Ты знаешь, чья это машина?Паренек помотал головой:— Non capisco Не понимаю (ит.).

.— Не притворяйся, что ничего не понимаешь, я говорю не так уж плохо. Ты знаешь, кто убил человека, который ее купил?Подросток не дал себе труда ответить и опустил голову так, что Пол мог видеть только его упрямый лоб под копной густых волос. Офицер понял, что теряет время, и решил прибегнуть к угрозам.— Раз так, я отведу тебя в тюрьму! — закричал он, стараясь запугать парнишку. — Понимаешь?Мальчик пожал плечами и красноречивым жестом показал на двор и улочку.— Тюрьма здесь. Там меня по крайней мере будут кормить, — произнес он глухим голосом.Пол не нашелся что ответить и, повернувшись спиной, снова подошел к остаткам машины, словно пытаясь вырвать у нее ее тайну. Он представил себе Ларри за рулем этого быстрого маленького автомобиля, весело мчавшегося по солнечным улицам Палермо, и сердце его сжалось от беспокойства. Когда он обернулся, двор был пуст. Мальчик воспользовался тем, что за ним не следили, и ускользнул так же проворно, как недавно это сделала кошка. Пол даже не попытался его догнать — да он и не хотел этого делать — и задумчиво смотрел в сторону вико делле Дзите. То, что это были остатки «тополино» Ларри, ничего не значило; он чувствовал, что это дело касалось только покупателя, а не его исчезнувшего друга. Немного успокоившись, он легко перешагнул сточную канаву посреди улицы.— Не, signor! Signor capitano Эй, синьор! Синьор капитан (ит.).

.Он подпрыгнул от неожиданности и стал оглядываться. Такое впечатление, что голос шел от самой мостовой. Пол нагнулся, чтобы определить его источник, и отскочил. Голова человека без возраста, похожая на средневековую гаргулью, с беззубым ртом и пергаментными сухими губами, смотрела на него из подвального окна. Казалось, она живет сама по себе, независимо от тела, которого не было видно.— Вы пришли сюда из-за машины, капитан?Пол не сразу решился подойти, настороженно оглянулся, потом присел на корточки. Из подвала, откуда торчала эта уродливая маска, пахло сыростью и плесенью.— Вам что-нибудь известно об этом обломке кораблекрушения? — спросил Пол.— Деньги надо предлагать не юным бродягам, а старикам, которые знают, — проворчал мужчина.— У меня нет денег, только сигареты. И они ваши, если ответите на вопрос.— Я кое-что нашел в машине, синьор офицер, — продолжал тот. — Еще до того, как они ее окончательно обчистили. Это завалилось за заднее сиденье, и я увидел, потому что оно было как раз на уровне моих глаз, — уточнил он, икнув, и подмигнул, словно речь шла о хорошей шутке. — Хотите посмотреть?Речь мужчины звучала почти любезно, но из-за выщербленных зубов он говорил шепеляво и с присвистом.— Покажите-ка мне, что вы нашли, — ответил Пол осторожно.Голова быстро посмотрела по сторонам, словно была куклой в крохотном театре марионеток, чтобы убедиться, что у сделки не будет свидетелей.— Тысяча лир, — сказал мужчина жестко. — Поскорее приятель, — если кто-нибудь появится, я спрячусь в своей дыре и, уверяю тебя, покажусь не скоро.Только тут Пол увидел, что мужчина сидит по-турецки на некоем подобии маленькой подставки, сложив атрофированные ноги. Позади него можно было рассмотреть убогое ложе и ночной горшок. С трудом подавив отвращение, Пол постарался скрыть свою неприязнь.— Вы что, полагаете, что я буду разгуливать по этому району с тысячей лир в кармане?! В любом случае у меня принцип: сначала я смотрю, а потом решаю, что могу предложить взамен.Калека запустил руку под изношенную кофту, но неожиданно замер:— Тысяча, не меньше. Это самая красивая бумага, что я когда-нибудь держал в руках, капитан. Такая дорогая бумага, словно банковский билет! Должно быть, она завалилась за сиденье, когда продавец и покупатель заключали сделку. Я не умею читать, но это поможет следствию, готов поклясться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59