Невысокая
светлогривая женщина встала, со всей ортеанской грациозностью прошла вдоль
ряда сидений, остановилась и взглянула на то место, где сидела Рурик.
Темнокожая ортеанка встала. Цепь, которой были скованы ее босые ноги,
звенела на камнях.
- Итак, Далзиэлле? - спокойно спросила она.
- Чтобы это зашло настолько далеко... - задумчиво покачала головой
Далзиэлле Керис-Андрете, Сутафиори, Т'Ан Сутаи-Телестре. - Разве имело
когда-либо значение то, что вы были амари и в ваших жилах течет кровь
золотых? Вы были лучшей по владению мечом и самой искренней подругой...
- А разве это изменилось? - осведомилась Рурик. - Я вела игру с
небольшой помощью извне. Мелкати - бедная провинция, а что для нее сделала
Т'Ан Сутаи-Телестре? Меньше, чем я. А я была Т'Ан командующий и Т'Ан
Мелкати... Но вы пренебрегали помощью, какую я могла бы оказать вам за
несколько зери земли. Придет день, когда вы об этом будете сожалеть, т'Ан.
- Послушайте меня, - сказала Сутафиори. - Вы не умрете, вы будете
изгнаны из Южной земли на весь остаток вашей жизни, и вам выжгут на лице
печать изгнания... я сделаю это сама! Вас будут называть "Рурик амари", и
если нога ваша ступит на землю Ста Тысяч, то вы до конца жизни станете
раскаиваться в этом в мрачных подземельях Цитадели.
Желтые глаза непоколебимо смотрели на нее.
- Я думаю, что будете сожалеть об этом.
- Возьмите ее, - приказала Т'Ан Сутаи-Телестре, - или я убью ее
собственными руками.
Я не смотрела на то, как ее выводили.

- Вам не поручено отправляться бог знает куда, - раздраженно сказал
Дэвид Мередит. - Нам нужно отбыть отсюда самое позднее в седьмой день
четвертой недели, а сегодня у нас пятый день...
- Я присутствовала в качестве наблюдателя, вот и все.
- Что же вы там такое наблюдали, ради бога?
- Об этом я уже сама себе спрашивала. - Я предполагала две возможные
причины его плохого настроения: Хакстон, вероятно, расспрашивал его насчет
моего отсутствия, а сейчас, когда я, наконец, вернулась, не рассказала
всей истории. - Одному лишь богу известно, как мне написать об этом в
отчете. Это как раз одна из тех запутанных ситуаций, Дэвид. Да вам это,
конечно, знакомо.
Он рассеянно посмотрел на прикрепленную к двери кабинета карту Южной
земли: мозаика Ста Тысяч, дикие просторы по другую сторону Стены Мира -
"Может, дикарка все еще находится в Кирриахе?" - подумала я - и загадочные
символы на опустошенной местности, состоявшие из оплавленной скальной
породы, представлявшие собой Мерцающую Равнину.
- Я очень хорошо это знаю, - наконец ответил он. - Сложно объяснить
это Департаменту, этим ублюдкам, никогда не покидавшим Земли.
В его тоне была нескрываемая горечь. Я с удивлением посмотрела на
него.
Я постепенно забыла, что кто-то еще кроме меня в Департаменте мог
иметь приобретенные в чужих мирах странности, и рассматривала его только
как незванного гостя. "Кто же он, этот Мередит?" - спросила я себя.
- Мне еще нужно обсудить некоторые моменты с Элиотами; большую часть
второй половины дня я проведу у них, внизу. - Он бросил на мой письменный
стол смятый лист бумаги. - Что касается меня, то не требуется упоминать об
этом деле в отчете. Я замещал вас, пока вы были больны. Но больше не
выкидывайте таких номеров.
Когда он ушел, я расправила лист. Это был мой отказ от выполнения
обязанностей посла. Я долго смотрела на него, прежде чем, наконец,
порвала.

- Кристи? - Марик просунула голову в дверь кабинета. - Что
случилось... вы больны?
- Я смертельно больна из-за чего-то. Не знаю точно, что это. - Я
прекратила теребить повязку на покрытой мозолями руке и встала, после чего
у меня вырвался стон. - Давай попьем чаю. Нет-нет, садись. Я его заварю
сама.
Она, тем не менее, прошла за мной на кухню, где в старой железной
печке горел небольшой огонь.
"Она все еще молодая девушка", - подумала я, глядя на эту юную,
невысокого роста, ортеанку со смуглой кожей, и вспомнила строптивого и
испуганного ребенка, которого ко мне в качестве л'ри-ан привел когда-то
Халтерн.
Дамари-На-Холме, Корбек, Стена Мира... А сейчас вот она ходила с
мечами Телук и вела себя поразительно естественно, как это свойственно
молодым жителям Южной земли.
- Что ты будешь делать? - спросила я. - Вернешься в Салатиэл?
- Еще нет. - Она взяла чайные чашки. Я говорила с Халтерном н'ри
н'сут Бет'ру-эленом. Он говорит, что, может быть, оставит меня при дворе,
при послах Короны.
Ее темные глаза прикрылись белыми мембранами, и мне было неясно,
удовольствие или беспокойство они выражали. Одна из ее паукообразных рук
легла на рукоятку меча.
- Он говорит, что у меня есть некоторый опыт.
Моя рука дрожала, и я пролила чай, не к месту засмеявшись.
- Ну, что же, тебе придется слушать его, при условии, что это будет
так, как ты захочешь.
- Думаю, что да. - На ее лице отразилось сомнение. - Но я еще не
принадлежу к такширие... Не знаю, следует ли мне об этом говорить вам,
Кристи.
- Что говорить?
- О том, что сегодня произошло в доме-колодце. - Она грациозно пожала
плечами. - Я не подруга Орландис, с чего бы мне передавать ее сообщения...
Она спросила, не придете ли вы к ней. Думаю, сейчас она находится в
Цитадели. Я не знала, говорить ли мне вам об этом или нет.
- Тебе всегда нужно рассказывать мне о подобных вещах.
Звонок и чисто пробил над освещенным солнцем городом колокол, отмечая
середину второй половины дня.
- Вы пойдете?
- Ты можешь сразу седлать Ору, - ответила я; - я поеду в Цитадель и
поговорю там с людьми. Этим я ей, по крайней мере, еще обязана.
- Она выразила желание, чтобы вы посетили ее. Понимаю. - Эвален
скрестила руки. В падавшем через отверстие в крыше свете ее грива казалась
серебристой, а глаза блестели, как стекло. Каменные стены Цитадели дышали
холодом. - С'арант, это не было бы разрешено жителю Южной земли и,
пожалуй, никому из иностранцев, но моя мать и Орландис... Если желаете, то
можете недолго поговорить с Рурик-амари.
- Речь идет о ее желании, а не о моем. Но я поговорю с ней.
- Вас отведет туда Ромаре, - сказала она и позвала секретаря.
Остерегайтесь сделать больше, чем просто поговорить с предательницей.
Молодой секретарь проводил меня вниз по каменным лестницам и
коридорам, где по гладким стенам, высеченным в скальной породе, стекала
вода, сконденсировавшаяся из воздуха, и в холодном воздухе от дыхания
образовывался пар. Мы миновали запертые двери, прошли по винтовым
лестницам внутрь скалы, на которой была сооружена Цитадель, и прошагали
мимо небольших комнат, в которых возле чаш с тлеющими углями грелись и
играли в охмир стражники.
Меня вежливо, но решительно обыскали, прежде чем разрешили доступ в
находившееся еще дальше и глубже другое охраняемое помещение.
В нем за столом сидела Рурик. Она поднялась, увидев меня.
В комнате рядом с нею находилось пятеро ортеанских охранников. Ромаре
остановился в двери. Это было крошечное помещение, где не было возможности
уединиться. За нами наблюдали прикрытые перепонками внимательные глаза.
- И что же, черт возьми, вы надеетесь от меня услышать? - выпалила я
наконец.
Она прислонилась к стене и выдала знакомую мне улыбку. Я
почувствовала большое желание ударить ее. Она дала мне понять, какие
симпатии я все еще испытывала к ней.
- У меня есть одна удивительная идея... Далзиэлле большей частью уже
сформулировала ее, но то, чего она не упомянула, прекрасно дополнили моя и
ее дочери. - Она откинула свою черную гриву в сторону от повязки и
самоуверенно посмотрела на меня. Мне вспомнилось, что сказала Сутафиори:
выжечь клеймо и изгнать.
Стоя я чувствовала себя неуютно, поэтому села напротив нее.
- Сегодня вечером я отправлюсь, сказала она. - В порту стоит корабль,
который доставит меня к Покинутому Побережью. А вы плывете к восточным
островам?
- В седьмой день. Надеюсь, что застану "челнок".
- "Челнок". - Она повторила это слово, и оно странно слышалось из ее
уст с ортеанским произношением. Это означает более далекое изгнание, чем
мое.
- Я не сделала ничего, что лишало бы меня возможности вернуться. О,
это некорректно с моей стороны, я знаю, - сказала я. - Да и почему я
извиняюсь?
Она икнула. В ее облике не ощущалось никакого беспокойства, глаза
оглядывали камеру, лишенную окон.
Почти про себя она сказала:
- Я бы хотела посмотреть на город.
- Я в это не верю, - сказала я. - Все время, когда мы ехали в Корбек,
а затем в Ширия-Шенине и сейчас... Думаю, что не понимаю этого.
Мигательные перепонки прикрыли ее глаза, не имевшие белков, и те
показались мне звериными, чужими и непостижимыми.
- Почему вы приплыли в Мелкати? - спросила я.
- Я хотела... не знаю.
- Мои ошибки вас не касаются. - Ее рука, темная, с ромбовидным
рисунком, пробежала по пустому поясу. Она тряхнула головой. - Мне было бы
проще справиться с таким послом, как Хакстон, Керри или этот врач Адаир.
- Скажите мне одно, - предложила я. - Вы приказали убить Канту
Андрете или Бродин сказал правду?
- Бедняга Хараин... - Она подняла голову. - Разве не говорится, что
истинным участником всех игр является случай? Это верно.
Тишину нарушали сухое покашливание Ромаре и негромкое постукивание
фишек, доносившееся из угла, где вокруг чаши с углями сидели стражники.
- Почему вы хотели, чтобы я навестила вас?
- Я хотела знать, придете ли вы. Кристи, вы понимаете меня лучше, чем
люди моей расы. Не угодно ли было Богине, чтобы обе мы родились не в том
мире? Как вы думаете? - Она несмело улыбнулась. - Есть много миров, а вот
этот - один из самых небольших. Однако это не столь важно; теперь я
покидаю здесь все, и даже если вас опять направят сюда, мы больше не
встретимся. Таким образом, я только хотела с вами попрощаться.
- Что вы будете делать?
Она удивилась.
- Я выжила с помощью рассудка, когда еще была аширен-амари; не
пропаду и теперь.
Ромаре дал мне понять, что пора уходить. Я встала. Тут мне пришла в
город мысль.
- Вы думали о Касабаарде?
- О городе Коричневой Башни? Не думаю, что там желали бы моего
появления.
- Чародей не вмешивается во внутренние дела Южной земли. Во всяком
случае, он меня в этом заверил.
- Посланница... - сказал от двери Ромаре.
- Я подумаю об этом. На Покинутом Побережье много городов, - сказала
Рурик с печальной улыбкой. Я вспомнила, что она была готова уплыть вместе
с бел-Олиньи. - Да пошлет вам Богиня безопасный путь, Кристи.
Я не могла оценить, несколько искренней была ортеанка. Затем меня
снова провели тем же путем и снова обыскали. После всего этого я вышла из
Цитадели на свежий воздух и солнечный свет. Это был последний раз, когда я
видела амари Рурик Орландис.
Наступил шестой день.
- Я не жалею о том, что придется уехать, - сказала Родион. - Медуэнин
- хорошая телестре, а Рилот будет хорошей кормилицей... Чувствуете?
Она взяла мою руку и положила ее пониже своих грудей. Я
почувствовала, как подрагивала ее кожа. Это были движения, не имевшие
ничего общего с теми, какие производит ребенок земного человека.
Она улыбнулась. Ее грива не была заплетена, и ветер забрасывал ей
волосы на прикрытые перепонками глаза. Они были золотыми.
Когда мы выезжали из Таткаэра, она явно очень постаралась выглядеть
похожей на представителей народа колдунов.
Мархацы пощипывали недалеко в стороне мох-траву. Здесь, в ложбине, мы
пообедали, а теперь просто сидели. Под кривыми ярко-красными зику пышно
цвели лазоревые цветы тысяч. День был жарким. Марик и Блейз спокойно
разговаривали друг с другом, и я видела, как молодая женщина прикасалась к
своим мечам, упоминая имя Телук.
- Я так никогда и не поблагодарила вас за телестре на рее Ай, -
сказала Родион.
- Да тут не за что...
- Это спасло мне жизнь. А в Касабаарде... - Ее золотые глаза
прояснились. - Не знаю точно, Кристи. Когда вы покидали Ширия-Шенин, мне
более всего другого хотелось отправиться с вами. Я хотела путешествовать.
Теперь, после риардха, у меня уже не будет больше такой возможности. И не
знаю, хочу ли вообще покидать Южную землю.
- Ведь это только на один год.
- Да к тому же в хорошей компании, я знаю. Путешествовать -
ненадежное занятие, - сказала она, - но, думаю, я вернусь, а также и вы. Я
знаю. Мы встретимся в Таткаэре.
- Надеюсь.
Молодой говорящий с землей, ехавший со всей группой в Медуэнин,
подошел к нам и сел на землю. От него исходило такое же веселое
спокойствие, какое я наблюдала и у Телук.
- Рурик-амари также вернется, - медленно сказала Родион.
- Она снова придет, - мягко согласился говорящий с землей. - Пусть
огонь Богини исцеляюще подействует на нее и изгонит из ее души тот другой
огонь; она т'ан Родион, будет снова жить на земле.
- Я не это имела в виду. - Молодая женщина была упряма. На нас упала
тень облака, которое западный ветер постепенно гнал в направлении
римонской равнины. Когда снова показалось солнце, Родион продолжила: - Я
слышала, как люди говорили, что сны о предыдущей жизни, что снятся вам,
говорящим с землей, это ничто иное, как воспоминания. Воспоминания о
людях, которые жили раньше, передаваемые из поколения в поколение точно
так же, как была передана золотая кровь Рурик-амари. И больше ничего.
- У вас есть ощущение, что это так?
- Не знаю. Вот вы, - она перекатилась по цветам тысяч и снова
посмотрела на меня, - у вас не бывает снов о предыдущей жизни, С'арант, у
вас нет телестре, нет связи с землей... Что значит для вас Богиня?
- Не знаю, Родион.
Говорящий с землей сцепил друг с другом тонкие пальцы своих рук и
зарыл когтистые большие пальцы ног в мох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80