Я думала о том, как сильно он изменился. Он был худ, немного подрос,
а аккуратно подстриженная грива, с какой он ходил прежде, теперь свисала
ему на лицо крысиными хвостами. Он уже не был ребенком. Аширен или нет, но
если бы он являлся земным человеком, я могла бы принять за молодого
мужчину.
- Мешки очень легкие, - заметил он.
- В этом виноваты разбойники.
Я очень хорошо теперь знала, что болотные жители следовали за нами до
самого края Топей и вели наблюдение. Их столь облегченные представления о
собственности не смущали жителей Южной земли, которые и сами были в этом
отношении не слишком щепетильны, но меня они раздражали.
Парализатор был тем единственным, что у меня еще оставалось да и то
лишь потому, что для обитателей Топей не представлял никакой ценности. Это
просто счастье, что его еще кто-нибудь не вышвырнул просто так в болото.
- Кристи!
Пришла дикарка, руки ее были заняты кожаными мешками с пищей. Я
воспользовалась свои ножом, чтобы разрезать один из них, и мы с Мариком
поели немного холодного, жирного мяса. За последние пять дней наша
охотничья добыча была весьма невелика. Большая часть живших в болотах
животных начала зимнюю спячку.
- Каким путем мы пойдем сейчас? - спросила я дикарку, и она показала
в направление Стены Мира.
Пять дней в лодке оказались теплыми для осени. Небо было затянуто
облаками, а над Топями стоял туман, поэтому сегодня мы впервые ясно видели
горы. Я удивилась; они, вероятно, были слишком низкими, если их удавалось
видеть в болотах так далеко. Затем же, бесцельно оглядывая небо над ними,
я увидела сначала голубые тени, потом то, что сначала принимала за густые
облака, и, наконец, мерцающие скалы и покрытые снегом вершины.
То, что там вырисовывалось в дымке и тянулось вдоль всего горизонта с
западной стороны, было Стеной Мира.
Мы расположились на отдых на ровной пустоши, непосредственно
примыкавшей к Топям, и использовали каркас лодки в качестве топлива для
костра. В южном направлении тянулись чередой невысокие холмы, покрытые
буро-золотой мшистой травой, где не выступала наружу скальная порода.
Примерно в шести зери начинались предгорья, поросшие темными деревьями, а
из них вздымалось массивное основание Стены Мира.
- Ты хочешь, чтобы мы туда, вверх...
- Есть тропа. Она развела руки в стороны, показывая ее ширину. Я
подумала, что она пришла сюда именно этим путем. Значит, должен быть
перевал.
Массив Стены Мира тянулся на северо-восток и на юго-запад.
Имелись вершины, плоскогорья, ущелья и отроги, тянувшиеся на север.
Почти всюду высились горы с их голыми скалистыми боками и покрытыми снегом
вершинами, походившие на вспенившиеся волны, поднявшиеся, чтобы затопить
Топи. Это был гигантский геологический сброс.
Мы видели перед собой горы, легко достигавшие в высоту двух тысяч
метров, за которыми вздымались более далекие, - мне пришлось даже
зажмуриться от яркости - высота которых составляла, пожалуй, шесть или
даже девять тысяч метров.
- Если вы хотите познакомиться с неизвестными землями жителей
Пустоши, сейчас у вас есть такая возможность. - Блейз н'ри н'сут Медуэнин
нагнулся, чтобы завязать свой узел. Он кивнул головой в сторону Топей. -
Любое войско варваров, которое пройдет здесь, да еще и сможет напасть на
нас, заслуживает победы.
Марик с явным намерением проигнорировал сказанное.
- Мы пойдем этим путем, Кристи? Может быть, мы могли бы от этих
предгорий вернуться в Ремонде?
- Если это не означает, что нам еще раз придется пересечь Топи. Если
это будет не слишком далеко, в чем я очень сомневаюсь. И если бы Ремонде
была для нас менее опасна, чем эта местность.
Он запрокинул голову, чтобы увидеть вершины гор.
- Разве там лучше?
- Если на это смотреть практически, то да... пока мы идем за ней, мы
по крайней мере знаем, что по пути спрятаны запасы пищи. Нам будет что
есть. Если же мы вернемся в Ремонде, я пропала.
- Что это с ним? - Он кивнул на Блейза, который отошел от нас
настолько, что мы не могли его слышать, и неотрывно смотрел вверх, на
Стену Мира.
- Будем действовать как и прежде. Спать и караулить по очереди, и не
спускай с него глаз.
В этот день мы двигались параллельно Стене Мира под мягким солнцем и
ветром с юга, с Топей. Во время вторых сумерек дикарка изменила
направление движения с западного на северное, чтобы обогнуть горный отрог,
казавшийся шафрановым в свете заходящего солнца. Далее, примерно в
двадцати зери, за низкими холмами на западе мощно вставала черная Стена
Мира. Долина проходила с юга на север, поэтому мы шли между высившимися с
обеих сторон вершинами. Почти незаметно начинался подъем.
Мы устроили наш лагерь в плоской низине, Где жгли кустики бурой
мшистой травы и ели свой холодный рацион.
Я первой заступила на вахту. Солнце быстро опустилось за один из
выступов Стены Мира, вторые сумерки были короткими. Серебристый свет
освещал местность, сгущался до теней и лишал пустошь ее дневной пестроты.
Все трое лежали, свернувшись в комок, и спали защищенные от ночного ветра.
Я была одна.
Звезд на небе было так много, что они сливались в светлые пятна, в
бело-голубую паутину с темными промежутками. Топи лежали внизу, укрытые
бледным туманом. Эта пустынная, постепенно поднимавшаяся местность
растянулась между стенами скал словно спящий зверь с грубым, лохматым
мехом.
А сам массив, Стена Мира, закрывал звезды как поток тьмы.

Я вернулась к нашему биваку и стала хлопать себя по телу. Было
холодно, трава покрылась инеем, солнце отбрасывало на запад длинные тени.
Вершины и отроги Стены Мира можно было разглядеть до мельчайших деталей.
Я остановилась и посмотрела на юг, в сторону Топей. Где-то за ними, в
Ремонде и Имире, за много сотен зери отсюда то же самое солнце золотило
корабельные мачты в порту Таткаэра, и в этот самый миг над островом несся
вечерний звон колоколов.
Краем глаза я заметила какое-то сверкание. Я автоматически нагнулась,
упала и сделала перекат. Снова встав на ноги, я подумала, что у меня
появилась повышенная реакция и что я, пожалуй, начала становиться нервной.
Но тут я увидела рядом с обломком скалы нож и сделанную им на камне белую
царапину. По склону легко бежал Блейз н'ри н'сут Медуэнин, держа в правой
руке харур-нацари, а в левой - харур-нилгри. Шрамы превращали его лицо в
нечто неописуемое.
"Могу ли я тягаться с ним?" - подумала я. Он совершил обход, и
утреннее солнце стало бить мне в глаза. Из осторожности я снова упала и
услышала звон металла при ударе о камень; он взмахнул харур-нацари и
промахнулся. Я вжалась в тень, которую отбрасывала скала. Злобно блеснула
сталь.
Он сделал выпад, а я стала проводить приемы, с помощью которых можно
было обезоружить нападающего, но при этом чувствовала себя скованной и
беспомощной в холодном воздухе. Он, однако, приближался, и тогда я
выстрелила в него.
Тишину утра нарушил звонкий визг. Я услышала крик Марика, вскоре
скатившегося вниз по склону. Он держал в руках мечи Телук и неподвижно
стоял на месте.
Дикарка безучастно смотрела на происходящее со склона низины.
Я убрала палец с кнопки, и медленно наступила угрожающая тишина.
Парализатор, приятно грея, лежал у меня в руке.
- Он мертв? - спросил Марик.
- Не думаю.
Я опустилась на колени и перевернула тело на спину. Он был тяжел. Его
руки бессильно свисали. Я еще не использовала парализатор против ортеанца.
Если у них была чувствительная нервная система...
Из его ушей и носа текла тонкая струйка крови. Но сердце мощно
колотилось под моей рукой.
"Что же мне с тобой делать?" Я говорила сама с собой. Потом я отошла
от него - спина его туники пропиталась ледяной водой - и стала собирать
ножи. Узкое лезвие, лежавшее в нескольких футах от его вытянутой руки,
было харур-нилгри римонской работы.
Марик осторожно оглядел лежавшего и подошел ближе, чтобы сесть на
один из обломков скалы. Я тоже села, протерла себе кулаками глаза и
попыталась снять с себя напряжение. Было тихо. Так мы сидели некоторое
время. Тени становились короче, по мере того как солнце двигалось в небе.
Внизу, над Топями, жалобно завывали рашаку-наи.
- Что будем делать? - безрадостно спросил Марик. - Вы... мы...
вынуждены будем убить его. Прежде чем он убьет нас.
Это было совершенно верно, но я просто не могла в этом признаться.
- Или оставим его здесь. И... только лишь уйдем. Пусть земля убьет
его вместо нас.
- Нет, так не пойдет. Он - хороший следопыт. Я не могу все время
следить, что происходит у меня за спиной, - возразила я.
- Вы говорите как истинная жительница Южной земли. - Голос Блейза
прозвучал как хрип. Он наблюдал за нами, опершись на локти.
- Черт возьми, что же вы опять принялись за старое?
- Меня наняли с определенной целью, - сказал он.
- В Топях вы взяли на себя обязанность быть моим телохранителем.
- В Корбеке я взял на себя обязанность быть вашим арикей, разве это
неправда?
Это сильно разозлило меня. Он ухмыльнулся, сел и потряс головой,
чтобы прийти в себя. При этом он потирал свои уши, потому что, как я
предположила, наполовину оглох.
- От всех проклятых... и мы во многих милях от Мелкати.
- Я называл имя СуБаннасен?
Его голова была склонена набок, а лоб наморщен. Я заметила, что он
следил за моими губами, и нарочно повернула голову в сторону, говоря с
Мариком.
- Собери наши вещи. Думаю, она не станет ждать нас вечно.
- Хорошо. А что с ним?
- Предоставь это мне. - Я взяла харуры, оценила их вес и решила
оставить у себя нож для метания.
- Можете не упоминать СуБаннасен, - заверила я Блейза, - я, как и
любой другой, умею суммировать факты. Но какое это имеет значение в
настоящей ситуации?
Мне пришлось повторить вопрос. Он сказал:
- Я наемник. Я зарабатываю на жизнь тем, что держу свое слово.
Ненадежным наемникам никто не платит.
- Это то, что погнало вас в Топи - деньги?
Он медленно поднялся. Я протянула ему харуры. Не имело смысла, чтобы
один из нас был безоружен в этой дикой местности.
- Вы легкомысленны, - упрекнул он меня.
- Нет, я буду защищаться, если на меня нападут.
- О, в этом я не сомневаюсь. - В его словах частично звучала прежняя
резкость.
- Скажу вам еще кое-что. Ваше повреждение - это ненадолго, во всяком
случае, я так думаю. До вечера сегодняшнего дня слух у вас восстановится.
- В его глазах не угадывались ни страх, ни облегчение. - Но это только в
первый раз так... Не знаю, что будет с вами во второй или в третий;
кажется, вы гораздо чувствительнее нас к звукам высокой частоты. Если
такое случится еще раз, то вы можете надолго лишиться слуха.
Он сунул мечи в ножны, взглянул на меня и казалось, взвесил, что я
сказала. Появились Мари вместе с дикаркой и позвали меня.
Дикарка уже шла в сторону Стены Мира.
- Вы думаете, что перейдете на ту сторону?
- Она же это сделала.
- Ага, понимаю. Возвращению на юг вы предпочитаете тихую смерть в
горах.
- Оставьте меня в покое со своей наемной моралью. Что же мне теперь,
с этого момента постоянно следить, что делается у меня за спиной?
- Трудное путешествие. - Его взгляд все еще было обращен на стену
гор. - И, как я уже раньше думал... Законы здесь недействительны.
Я ему не верила. Но мы шли дальше вверх по сужавшейся долине между
заснеженными вершинами, возвышавшимися в сияющем небе.

Ходьба стоила адских усилий. Бурый мох был здесь цепким, выносливым и
вырастал по колени. Через него невозможно было пройти, на каждом шаге его
приходилось притаптывать. К тому же он скрывал ямы, трещины, в которые
можно легко угодить и переломать себе кости. Через первые полчаса,
несмотря на ледяной ветер, я даже вспотела.
Старые, высохшие побеги ломались, когда мы наступали на них, а их
семена вцеплялись во что только можно: в волосы, глаза, в одежду и сапоги.
По молчаливой договоренности через каждую пару миль мы устраивали
отдых. Я обессиленно лежала на животе и думала, что дикарка могла бы идти
и дальше, если бы ей не приходилось нас ждать, но, как я предположила, она
чувствовала наше дыхание и замедляла шаги.
Во время вторых сумерек я подняла голову, после того как весь день
при ходьбе смотрела только вниз, чтобы видеть, куда поставить ногу. Меня
поразило, насколько близко мы подошли к горам. Нет, не близко, подумалось
мне, мы уже в них самих.
В нескольких километрах по обе стороны возвышались гигантские
вершины. Эта суровая, без каких-либо деревьев, полоса между вершинами была
обязана своим существованием тектоническому сдвигу во время одного из
ранних периодов. Вот это-то и был упомянутый дикаркой горный проход. Мы
находились уже гораздо выше уровня болот, а подъем все не кончался.
Над холодной водой протекавшей речки клубился туман.
Дикарка достала из трещины на склоне, не заслуживавший даже того,
чтобы называться пещерой, кожаные мешки с пищей и материалом для палатки.
Мы расчистили участок поверхности, чтобы на нем можно было жечь мох, и
укрылись, как смогли, от ветра.
Уснуть было нелегко. Мы надели на себя всю одежду, какая у нас до сих
пор сохранилась, и все равно нас пробирало до костей. Я много раз
просыпалась и растирала себе руки и ноги, чтобы активизировать
кровообращение.
Я думала, что если погода не изменится, тогда возможно, у нас есть
шанс. Если же усилится ветер... или будет мороз... или пойдет дождь...
Если мы за день-то есть завтра - не осилим этот перевал и не
доберемся до лежащих за ним земель, шансы будут против нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80