Наши резкие и черные тени падали на
полукруглый свод, за которым находились комнаты.
- Как долго вы будете отсутствовать? - спросила я.
- Скажем, восемь или девять дней езды на север, затем мне нужно
остаться на несколько дней... Ждите меня в начале четвертой недели
торверна, если сохранится хорошая погода. - На ее лице появилось прежнее
выражение. - Сейчас я пошлю одного всадника на юг, чтобы дать знать
Сутафиори, как здесь обстоят дела. Не для того, чтобы она смогла многое
изменить.
- Может быть, мне поехать с вами обратно в Таткаэр, - предложила я,
когда мы вернулись в комнату с низким потолком. - Примерно через три
недели я закончу здесь все свои дела.
- Конечно, почему бы нет? - согласилась она.
Однако такому никогда не суждено было случиться.

Ремондцы играют на своих колоколах мелодии. Над городом прозвучала
гармония колоколов, возвестивших о заходе солнца. Я быстро причесала мои
волосы перед зеркалом в человеческий рост, изготовленным из прессованного
серебра, и не могла при этом сдержать улыбки; коварное солнце Каррика
покрыло загаром неприятные руки и лицо, но все остальное осталось таким же
бледным. Я была пестрой. Змеиная кожа ортеанцев не подвержена загару.
И я снова облачилась в официальную одежду: темная блузка и жакет. Это
было платой за то, что можно было находиться в цивилизованном городе. Но я
все же была рада тому, что я здесь, а не на проселочной дороге, в грязи,
атакуемая насекомыми и без горячей воды.
Я спустилась вниз по анфиладе лестниц, вырубленной внутри скалы и
ведшей наружу, туда, где ждал Марик с Ору и Гером. Мы поехали по грязным
улицам до конца крутого берега. До резиденции т'Ана Ремонде было около
одного зери или чуть больше. От нашего дыхания в воздухе образовывались
облачки пара. В холодном воздухе порхали последние зирие уходящего года.
Рурик ехала впереди на Гэмбле, она поднялась от берега реки и не была
расположена к тому, чтобы много говорить.
Понижавшаяся линия скалистого берега незаметно перешла в стены дома
т'Ана Ремонде; мы сделали поворот и въехали в пробитый в скале туннель.
Выехав из-под низких сводов, мы оказались в естественном амфитеатре,
образовавшемся на одной стороне утеса, в обширном внутреннем дворе,
окруженном зданиями с куполами и круглыми башнями. Главные порталы зала
были открыты, через них на богато украшенные бассейны и источники падал
свет, а взглянув поверх сводчатого фасада зала, я увидела за ним и купол
Дома-источника, венчавшего собою утес.
- Марик, - мягко сказала Рурик, когда мы спускались вниз, - ты
сегодня вечером в зале являешься л'ри-аном посла. На кухнях ты слушаешь во
все уши, тебе понятно?
Он кивнул, взял за поводья Гэмбла и других мархацев и повел их в
хлев.
- А что, по вашему мнению, он мог бы услышать? - спросила я с
любопытством.
- Если бы я это знала, то не хотела бы узнать. - Она усмехнулась. -
Хорошо. Он будет слушать то, что не будут говорить, когда поблизости
находятся посол или т'Ан Ремонде. При этом можно узнать кое-что полезное.
"Снова игра, - подумала я, - вездесущие интриги, разыгрываемые в
телестре, между телестре, между городами... а сейчас, может быть, и между
мирами."
- Т'Ан командующая. - К нам подошел и поклонился полный ортеанец. -
Т'Ан посол. Проходите, пожалуйста.
Он провел нас через приемную в главный зал. Я узнала его, он был и в
составе приемного комитета в предыдущий день.
Он был средних лет, необычайно полон для ортеанца и носил темную
гриву в форме гребня. Типичная для Ремонде одежда, длинная туника и
широкие брюки, заправленные в короткие сапоги, дополнялись мехом вирацу и
поясом, унизанным драгоценными камнями размерами с лесной орех.
Его шестипалые руки были перегружены кольцами и перстнями, на шее у
него висела гравированная серебряная цепь, даже рукоятки его
"харур-нилгри" и "харур-нацари" были богато украшены. Его имя я снова
вспомнила, порывшись в своей памяти: Верек Ховис Талкул. Телестре Талкул в
настоящее время являлась ведущей в Корбеке.
- Рурик! - Подошел пожилой мужчина, взял ее руку и окинул Рурик
взглядом с головы до ног.
- Т'Ан Колтин.
- Ах, узнаю вас, деловых южан, - вздохнул он, заметив простоту ее
одежды. Единственными ее украшениями были прикрепленные в ряд к поясу
знаки отличия. - Я приветствую вас. А также и вас, посол. Проходите,
усаживайтесь рядом со мной.
При ходьбе он опирался на руку Ховиса. Телвелис Колтин, т'Ан Ремонде,
был самым старым из ортеанцем из всех, каких я до сих пор видела. Его
грива была седой и редкой, глаза полузакрыты, а тело казалось сморщенным
до костей. У него были узкий подбородок и широкий лоб; лицо ортеанца не
очень походило на земное, если изучать его детали.
Слово "садиться" вводило в заблуждение; ортеанцы едят, расположившись
на низких кушетках. Мы отыскивали себе путь между ними. При знании
имирианского языка можно было легко изучить и ремондский. Колтин шагал
медленно, часто останавливаясь, чтобы представлять других членов телестре.
Имена располагались в моей памяти сами собою. В зале было более сотни
человек, от аширен до взрослых и стариков. И все принадлежали к одной
семье: братья, сестры, дядья, матери, кузены и н'ри н'сут. Родственные
отношения в телестре являются всеобъемлющими и сложными.
В середине зала было сделано большое углубление для огня, и ниже нас
вокруг него ходили л'ри-аны, поворачивая мясо на вертелах.
Ховис помог т'Ану Ремонде расположиться на его кушетке, а все мы
разместились на кушетках вблизи него. Я заметила преобладание коричневых
мантий; присутствовали как говорящие с землей, так и хранители источника.
Пришел Марик с вином для нас с Рурик.
- Верек Сетин Талкул. - Ховис представлял свою родню. Сетин была
тонкой женщиной, не молодой и не старой. - Моя сестра. Сетин Фалкир, ее
сын. Говорящая с землей Телук. Хранитель источника Арад.
Фалкир был изящного вида холодным мужчиной лет двадцати пяти, Телук -
темногривой женщиной, несколько старше, а Арад был сверстником Ховиса, но,
в отличие от того, худым.
- Телук? - повторила Рурик, когда л'ри-аны подносили круглые блюда. -
Я была знакома с одной Телук н'ри н'сут Эдрис на Черепном перевале
несколько лет назад.
- Я была вашей секунданткой в течение одной зимы, командующая...
Т'ан, я хотела сказать. - Женщина смущенно сменила свою позу. - Это было в
тот год, когда напали кочевники из Симмерата.
- Припоминаю. Это было восемь, нет, девять зим назад. Да-да. И вы
теперь говорящая с землей, а не Эдрис телестре?
- Уже шесть лет. Меня пригласили. Большую часть времени я работаю на
восточном побережье, но на зиму поднялась вверх по реке.
- На зиму, я не ослышался? - осведомился хранитель источника, и
женщина прикрыла свои глаза. Принесли яства, и я только слышала, как Рурик
тихо расспрашивала Телук о положении в Восточном Ремонде, но не могла
понять, что та отвечала.
Л'ри-аны подавали большие куски жаркого из вирацу и зилмеи с
корнеплодами и черным хлебом, а затем рыбу с побережья и моллюсков хура,
обитающих в реках.
Я ела мало и почти не пила, чтобы иметь ясную голову. У ортеанцев не
существует табу на деловые разговоры за едой, и я действительно иногда
думала, что они едят вместе только по этой причине.
В железных подставках, выгнутых в форме запутанных петель и дуг, было
размещено множество свечей. Их свет играл на браслетах, на мечах "харур" и
щитах, на жемчуге, вплетенном в гривы ортеанцев. Каменный пол был выложен
узорами. Здесь, возле огня, где мы лежали, было тепло; люди придвинули
сюда свои кушетки со сквозняка возле дверей.
- Вы проделали долгую дорогу, посол, - сказал Ховис, когда вторично
было подано вино. - Сколько времени требуется на поездку между мирами?
- Девяносто дней от моего мира до вашего. Конечно, наши дни короче,
чем ваши.
Казалось, он был удовлетворен таким ответом. Я не стала
распространяться о подробностях устройства сверхсветовых кораблей -
сверхсветовой привод работает всегда без временной задержки, нужно лишь
достаточно удалиться от поля тяготения звезды, чтобы им можно было
воспользоваться, а для этого требуется время.
- А чтобы послать сообщение к вам домой?
- Ровно столько же.
Это не изменится, пока у нас не появится передатчик, действующий
через сверхсветовое пространство.
- Долгая ссылка. - Он сочувственно покачал головой.
- Я рада находиться здесь.
- А ваша телестре? - спросила Сетин.
Вопросы, которые задавали мне ортеанцы, вскоре неизбежно следовали
определенному шаблону: как выглядит ваша телестре, почему вы живете
отдельно от вашей семьи, на какой земле вы живете (понятие "владеть"
исчезло из моего лексикона), каким оружием вы пользуетесь, сколько у вас
аширен, кто ваш арикей, кто ваш с'ан телестре, что скрывается за обычаем
"бракосочетания" и как выглядит на Земле Двор?
Когда я поговорила с Сетин, осталось не более чем обычное количество
недоразумений относительно ремондских понятий?
Ее кожа имела странный оттенок, а под подернутыми пеленой глазами
были темно-коричневые тени. Несколько позже она извинилась и ушла, а я
заметила, как ее провожал встревоженный взгляд Ховиса. Старик, Колтин,
казалось, не заметил этого; он был погружен в беседу с Рурик. Я пришла к
выводу, что Сетин была больной женщиной.
- Вне сомнения, мы кажемся вам примитивными. - В голосе Ховиса
чувствовалась некоторая резкость. - У вас и ваших сородичей, которые могут
покидать свой мир, конечно, имеются в распоряжении более простые методы
достижения определенных целей. Например, в горном деле. Есть много лесных
телестре, которые были бы рады узнать, как вы добываете металл и камень.
- Боюсь, что я несведуща в такой технике, - ответила я и обратила мое
внимание на этого мужчину. - Другие мои сородичи - мои коллеги в Таткаэре
- могли бы более квалифицированно рассказать вам об этом.
- Не прибудут ли они сюда? - спросил он.
- Это возможно. - Рурик прервала свой разговор с т'Аном. - Когда у
Сутафиори в руках будет отчет Кристи. Сама я не согласилась бы с этим,
но...
- Вы не согласны?
"Возражение Ховиса было неучтиво поспешным", - подумала я. Внешний
лоск его благовоспитанности был впечатляющ, однако чрезвычайно тонок.
- Не поймите меня неверно. Я доверяю Кристи. - Рурик улыбнулась мне.
- Мне даже нравятся некоторые из ваших сородичей в Таткаэре. Но разрешить
вашим людям, которых мы, в сущности, не знаем, свободно ездить по Южной
земле - это представляется мне опасным.
Значит, мне не удалось ее переубедить. И я не была уверена,
действительно ли я этого хотела. В случае с Орте поспешность была
определенно неуместной и это можно будет ясно прочесть в моем отчете.
- Мы получим большую пользу, если примем людей Кристи, я в этом
уверен. - Ховис была сама любезность. - В особенности потому, что Ремонде
бедна и что нам приходится охранять Стену Мира, поскольку есть племена,
которые нападают на нас и хотят отнять у нас то немногое, что мы имеем.
- Это опять возвращает нас к методам, - язвительно заметил молодой
мужчина, Фалкир. - У ваших людей, как я полагаю, есть оружие, которое
может превратить наши "харуры" и арбалеты в игрушки?
Ховис бросил на него раздраженный взгляд. Тот, сын Сетин, был строен,
носил подстриженную гриву и судил обо всем с известной непредвзятостью.
- Нет такого оружия, какое мы ввезли бы сюда, - ответила я и заметила
на лице Ховиса быстро им скрытое выражение алчности. - Это наш высший
закон.
- Значит, вы не носите с собой меча между мирами, - прозвучал низкий
голос Арада, - и, тем не менее, несете с собой весть от людей, не живущих
по заповедям Богини, а это могло бы быть столь же опасным.
Я сказала:
- Я могу сказать вам лишь правду.
- Кто же говорит, что правда не опасна? - спросил Фалкир и
рассмеялся.
- Ложь также, - мягко сказал Телук, - а для лжецов она опаснее всего.
Между всеми ними существовала скрытая враждебность: между Ховисом и
Арадом, между Фалкиром и Телук, в ее основе лежало нечто, что было
известно им, но не нам. Я поймала взгляд Рурик. Она многозначительно
посмотрела на Колтина.
Т'Ан Ремонде лежал, откинувшись на подушки, и смотрел отсутствующим
взглядом на огонь. Сначала я приняла это за рассеянность старого человека.
Потом заметила тонкую струйку слюны, вытекавшую из уголка его рта. Глаза
его были полностью закрыты мигательной перепонкой.
- Т'Ан спит, - сказал Ховис и позвал л'ри-ана, который увел Колтина
из зала и при этом почти нес его. - Я надеюсь, вы его извините сегодня
вечером; он старый человек и очень утомлен. Я сейчас вернусь.
Когда они ушли, в зале возникла короткая пауза, затем снова
прозвучали флейты, и с другой стороны от огня, где сидели аширен,
послышалось пение.
Под тем предлогом, чтобы отодвинуть поближе скамьи, Рурик наклонилась
ко мне и сказала:
- Спит? Старик дряхл! Совсем недавно я не могла бы это утверждать, но
когда мы с ним говорили, он думал, что находится в прошлом, когда я девять
лет назад командовала Черепной крепостью. О, богиня!
На ее лице были написаны сочувствие и раздражение.
- Он не может знать, он этого даже не замечает или не считает себя
т'Аном Ремонде. Но как к этому относится Талкул-телестре? Они должны
знать, что он не в состоянии...
Она замолчала, когда к группе снова присоединился Ховис.
Телук и Фалкир некоторое время жарко спорили, и в тишине,
воцарившейся при появлении Ховиса, было слышно, о чем они говорили.
- ...природа Богини.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80