- Я на время потеряла ориентировку.
Он бросил дрова в кучу запасенного топлива.
- Я не особенно хитер, это только лишь потому, что я уже прежде жил
здесь.
Мои руки пощипывало, пока не восстановилось кровообращение. Это
длилось довольно долго, пока до меня не дошло, что он сказал.
- Что ты здесь?
- Жил в этом городе. Во времена народа колдунов, конечно.
- Конечно, - машинально повторила я и отыскала взгляд Блейза.
Сейчас мне еще недоставало их бреда.
- Что в этом необычного? Согласен, что это большая случайность,
однако...
- Значит, и у вас тоже?
Я подозревала, что они придумали такую игру-путаницу, чтобы подшутить
надо мной.
- Нет. Мои воспоминания не показывают мне гор, которые бы я видел,
когда был в городе колдунов.
Я повернулась к Марику:
- Ты никогда прежде об этом не упоминал!
- Я не узнал его снова, т'ан. - Он говорил об этом как о чем-то
совершенно естественном, словно то, о чем он говорил, было известно всюду
и каждому. - С тех пор как мы пришли сюда, мои сны о предыдущей жизни
стали более четкими и совпадали с тем, что я видел. Только я думаю, что
это было очень давно. Город сейчас больше, чем я вспоминаю.
Я повернулась к Блейзу:
- Видите, я знаю, что все мы находимся в большом напряжении..
- У вас не бывает снов о предыдущей жизни, не так ли? - В его голосе
не чувствовалось ни малейшей насмешки.
- Нет возвращающейся памяти?
Марик испуганно взглянул на Блейза. Это насторожило меня. Тут не было
никакой шутки. Мы были очень похожи. А сейчас присутствовало нечто, что
заставляло его отвернутся от меня и сблизиться с наемником, который, к
тому же хотя и не внушал доверия, однако являлся представителем его расы.
- Ке боится, - сказал Блейз, - потому что у представителей народа
колдунов тоже не было памяти о их предыдущих жизнях. Может быть, у них и
не было нескольких жизней, о которых они могли бы вспомнить. А разве вы,
обитатели другого мира, походите в этом на народ колдунов?
- Я не могу ответить на этот вопрос, пока не поняла его. Присядь-ка
ненадолго, мне бы хотелось поговорить об этом. Марик бога ради, я не
причиню тебе никакого зла!
Он пристыженно сел рядом со мной.
- Я знаю. Я знаю вас, т'ан. Но мне казалось, что вы... как мы.
- Расскажите мне об этом.
Я посмотрела на обоих. Тут они снова обменялись взглядами
заговорщиков, которые я раннее восприняла как свидетельство их сговора.
Видимо, они объяснялись желанием перестраховаться. Мое разоблачение сильно
затронула их.
- Мы живем, - просто сказал Блейз, - и возвращаемся под Ее небом. Вот
и все.
- Это не все - это не может быть всем - как вы можете быть так
уверены в этом? О-о... - я подняла руку, потому что Марик хотел перебить
меня, - ...я не сомневаюсь в том, что вы во все это верите. И на Земле
есть люди, которые верят в то же самое и с такой же искренностью. Но
доказательств этого нет!
- Мы вспоминаем, - сказал Марик. - Мы не можем все ошибаться, иначе
мы не вспоминали бы об одних и тех же вещах, разве не так? Мы знаем о
народе колдунов, потому что были здесь, потому что были их рабами. Кристи,
мы это знаем.
- Церковь...
В этом заключался странный смысл. Вот почему, наверное, здесь не
существовало никаких экстравагантных церемоний похорон. Телук однажды
шокировала меня тем, что, как мне показалось, одобряла самоубийство. А
Марик, с неприязнью относившийся к городу, когда вошел в него, сейчас
чувствовал себя в нем уютно.
- Тогда вы, конечно же, знаете, как выглядит техническая цивилизация.
Они внимательно наблюдали за мной. Мне нужно тщательно формулировать
свои вопросы. Если и существовала какая-то тема, на которую ортеанцы
говорили с большой сдержанностью, то это была сущность их веры. Если бы
все мы не оказались в такой ситуации, затерянные в опустевшей стране,
подобный разговор мог бы никогда не состояться.
- Мы это знаем. Я уже говорил вам об этом, - сказал Блейз, - мы это
видели и больше такого не хотим.
- Но как же народ колдунов? Разве никто из них не родился снова?
- Как же! - сказал Марик. - А что такое Кель Харантиш?
- Нет, люди там такие же, как и мы. - Блейз говорил совершенно
серьезно. - Я их видел. Как говорят, народ там был истреблен.
- Как говорят? Я думала вы это знаете.
- Там есть кое-кто, кто утверждает, будто родился после гибели
Золотой Империи, но я им не верю. Еще слишком рано.
Я поймала себя на том, что в беспокойстве ходила взад и вперед. Как
раз в этот момент я вернулась к огню. Подобное было возможно.
Это могло бы оказаться предрассудком, а, может, и реальностью... Но
они были убеждены в том, что это реальность. Это очень глубоко сидело в
них, я это видела.
Почувствовав вдруг свою подавленность, я присела на полу у костра.
- Если вы знаете, что снова родитесь, то почему тогда терпите,
переносите вот это все, что здесь кругом?
Некоторое время никто ничего не говорил. Блейз наклонился вперед, его
местами седая грива упала ему на глаза.
- Если уж дело дойдет до того... я буду оставаться здесь не дольше,
чем непременно должен.
- Но как представишь себе, что придется покинуть всех остальных, -
прошептал Марик. - Это означало бы потерять всех, всю телестре, просто
каждого знакомого человека. А что это будет за мир, в который вернешься? Я
знаю, говорящие с землей объясняют, что это будет тот же мир, но ведь
пройдет так много времени... И я был бы тогда уже не Марик Салатиэл, я был
бы уже другим лицом с частью моих воспоминаний и родился бы в другом мире.
- У нас никто не желает себе смерти, - резко сказал Блейз, - поднял
затем голову и посмотрел мне в лицо. - Умереть без надежды вернуться? Вы
странные люди, Кристи.
"Да, это в них глубоко укоренилось. Это слишком основательное
различие, чтобы осознать его целиком. И иметь такую уверенность... А из-за
формы, в какой оно выражается, в повседневной жизни это не имеет слишком
большого значения, хотя ее и создало то общество, в котором протекает эта
жизнь. Неудивительно, что этот самый колдовской народ все еще представляет
для них большую угрозу, хотя его представители вымерли две тысячи лет
назад. Воспоминания о силе технике не поблекли, сохранилось и твердое
нежелание когда-нибудь снова ею пользоваться."
- Может быть, у вас так же, - с надеждой сказал мальчик, - а вы этого
только не знаете.
- Я действительно этого не знаю, как постепенно замечаю.
И чем больше я узнавала об Орте, тем больше угнетала меня моя
полнейшая неосведомленность.
Блейз молча смотрел на меня, забыв про Марика. Он был потрясен,
потому что мог себе представить, что это такое - знать, что должен
умереть, но не знать, что следует за этим, если на подобное вообще
способен ортеанец. Марик, как и дети всех рас, был еще далек от того,
чтобы вообще верить в смерть.
В подвале громко трещало горящее дерево. Стены казались красными в
свете огня. Я спешно вернулась к костру от входа. Снаружи все еще шел
снег, который, казалось, никогда не кончится.
Марик пошевелился, пробормотал что-то и перекатился поближе к огню,
так и не проснувшись. Я перешагнула через него, присела рядом с кучей
хвороста и положила в огонь несколько больших сучьев.
Я подумала, что до рассвета осталось уже недолго. Не потому, что
снаружи можно было заметить какие-либо изменения. Просто я чувствовала,
что близилось утро.
Мне показалось, что нет необходимости стоять на страже. Никто не
найдет сюда дороги и не нападет на нас. Здесь никого нет.
Уверенность усиливалась. Мы были брошены на произвол судьбы. Нам
придется оставаться здесь до тех пор, пока сами что-либо не предпримем. Но
что мы могли сделать? Собрать свои пожитки и просто пойти? Но не обратно
же в Топи. Поискать перевал в Стене Мира? Я спрашивала себя, как далеко он
мог находиться и как далеко смогли бы мы уйти сейчас, зимой, без пищи и
одежды? У нас уже не оставалось сил. Мы истратили их без остатка, придя
сюда из Корбека.
Блейз закряхтел и приподнялся, положив руку на голову, как бы
защищаясь. Посмотрел вокруг, вероятно чего-то не узнавая, и снова лег,
положив ладонь под голову.
Я знала, что ему снились кошмары. Иногда он беззвучно шевелил губами,
словно кричал, а когда затем просыпался, то не слышал, что ему говорили.
Мальчику снились сны-воспоминания, и чем больше проходило времени тем
больше удалялся он от нас. Он смотрел на город и видел в нем больше, чем я
когда-либо могла увидеть. Иногда он улыбался и вслушивался в шум ветра.
Шестнадцать дней. Голод был теперь частью нашей жизни; пищу
приходилось делить на точные порции. А также недостаток многого в питании,
скука и мысль о том, что мы слишком долго ждали, чтобы вообще еще
куда-нибудь идти.
Каменные стены сливались с улицами города, руины становились городом,
наполненным бурлящей жизнью. В то же время, когда мне становилось ясно,
что мне снился сон, я знала, что это был не город колдунов. В нем были
земные признаки, что-то, может быть, от Лондона, Пекина или Бомбея. Там
жили люди, которые не голодали, не мерзли, которые передвигались, не ходя
пешком, и говорили на языке, до боли знакомом мне.
Я была человеком, никогда не покидавшим надежную Землю. Меня
разбудили сухие всхлипывания от жалости к себе; я не умею плакать во сне.
- Кристи! - настойчиво шептал Блейз.
Я села. Мной овладело чувство смущения.
Марик поднял голову, наморщил лоб и прислушался.
- Вы слышите?
- Блейз, я... - Моя рука потянулась к парализатору. - Что такое? Я
ничего не слышу.
У меня окоченели ноги, ходьба причиняла боль, и мне понадобилась
целая минута, чтобы подняться следом за ним по ступеням. Марик вынул свои
мечи. Меня ослепил белый свет. Я прислонилась к остаткам стены и вытерла
слезы на глазах. Блейз выделялся своей чернотой на белом, сияющем снегу,
его римонские клинки блестели на солнце.
- Спрячьтесь, - резко сказал он мне и подтолкнул Марика к кусту,
скрывавшему вход в подвал.
- Погодите немного. Погодите! - Я прикрыла свои глаза. Звезда Каррика
взошла, и ее слепящий свет, отраженный свежевыпавшим снегом, был
невыносим. - Что вы собираетесь делать? Мне все равно, кто там
приближается; во всяком случае, это лучше, чем умирать от голода!
Он опустил мечи и кивнул. Немного помедлив, к нам вернулся Марик.
Я сказала:
- Я все еще ничего не слышу.
- Шум идет вон оттуда. - Блейз показал рукой в одну сторону.
Голые стены были занесены снегом и еще скрывали что-то двигавшееся от
наших взглядов. Я напряглась и что-то услышала, чего не могла понять.
- Идемте и поприветствуем их.
Наемник посмотрел на меня, как на сумасшедшую, и он был почти прав,
потому что я перестала думать об опасности. Пожав плечами он принял мое
предложение.
Мальчик шел между нами, в его руках все еще были обнаженные мечи.
Каменные плиты под нашими ногами покрылись льдом, снег липнул к моим
сапогам. Скоро нам пришлось держаться друг за друга, чтобы можно было идти
прямо, не падая.
Я надеялась, что это возвращалась дикарка, но в данный момент это
меня не беспокоило.
Мы обошли самую высокую стену, взглянули на старую дорогу и
остановились.

17. ЖЕНЩИНА, ИДУЩАЯ ВДАЛЬ
По девственно-белому снегу ехал верхом темнокожий человек, явно
выбирая искусственно выравненные участки, говорившие о том, что тут
проходили древние дороги. Следом за ним ехали другие.
Небо за их спинами имело цвет моря и было усыпано звездами. Воздух
был чист, и местность просматривалась до самого горизонта: можно было
различить все укрытие в городе. Все окружающее имело цвет всех оттенков
индиго.
Когда всадники подъехали ближе, я увидела, что на них были туники и
толстые шубы. Высокие седла были отделены мехом и увешаны блестящими
украшениями. Животные для верховой езды представляли собой неизвестный для
меня тип, конечно, это были не мархацы и не скурраи.
- О, Богиня... - От напряженного дыхания Марика в воздухе висели
белые облачки пара. Рот его открылся от удивления.
Блейз держал руку на рукоятке меча. Его мигательные перепонки
защищали глаза от блеска снега. Наши черные тени падали на запад, туда,
откуда приближались всадники.
Стали видны и размеры серых животных: их рост достигал двух метров и
более, а узкие, сужавшиеся кверху шеи добавляли к нему по меньшей мере еще
метр. Поводья свисали петлями чуть не до земли и были привязаны к седлам,
на которых позванивали бесчисленные металлические пластинки.
- Видите, я... - Блейз снова замолчал и стал смотреть на запад.
За передними всадниками, неспешно ехавшими по древней дороге,
двигалось нечто, что я сначала приняла за сани. Впереди были парами
запряжены восемь животных, приземистых, с длинными белым мехом и парой
коротких рогов, располагавшихся на широких лбах.
Повозка двигалась, очевидно, на вспомогательных полозьях. Она
блестела на снегу, яркая и красная, как кровь из артерии. В ней находились
люди.
Это нечто было больше любого транспортного средства, какое я
когда-либо видела на Орте, а его формы казались одновременно странными и
знакомыми; оно имело плоскую яйцевидную форму, открытую сверху.
- Не испугайте их, - наивно сказала я. - Пусть у них не будет
впечатления, что мы опасны.
Первые всадники поравнялись с нами и, сохраняя дистанцию, объехали
вокруг нас. Животные с серыми шкурами оставляли на снегу изящного вида
следы. Казалось невероятным, что такие тонкие ноги способны были носить на
себе эти тела и длинные шеи.
Всадники молча смотрели на нас сверху вниз своими темными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80