Постепенно крики стихли, и только тогда мы повернулись к пленникам. Они несколько раз поклонились нам. Вернее, поклонились двое, а третий бесстрастно смотрел поверх голов.
— Кто-нибудь из вас говорит по-английски? — спросил я пленников.
Ответом были все те же поклоны.
— Так, ладно, тогда руки за голову и на колени! — скомандовал я и жестом показал, что нужно делать. — Мэри, прикрой меня, я хочу обыскать их.
Обыскав японцев, я повернулся к толпе.
— Мы забираем этих людей! Они наши пленники! Мы будем допрашивать их!
Англоговорящие туземцы перевели остальным наши слова.
— Смотри-ка Мэрион, один из них офицер. Я нашел у него карты.
— Это хорошо. Надеюсь, наши местные друзья не доставят нам хлопот, пока Энди и Дэнни не подойдут на «аллигаторе».
— Встать! — скомандовал я пленникам, и мы повели их через толпу островитян.
Я шел впереди, прокладывая дорогу, и вежливо отодвигал в сторону особенно упрямых туземцев, как вдруг сквозь толпу к пленникам бросилась молодая девушка и, прежде чем я успел остановить ее, обняла японского офицера. Я схватил ее за плечи и оттолкнул. Она упала на песок и громко зарыдала. Толпа немедленно обратила свой гнев с пленников на девушку. Ее дразнили и даже тыкали палками.
Мэрион повернулся, чтобы помочь ей, но я остановил его.
— Не вмешивайся, Мэри. Это не наше дело.
— Но мы же не можем позволить убить ее.
Я схватил за плечи одного из туземцев.
— Говоришь по-английски?
Он закивал.
— Где миссионеры... монахини... понимаешь? Дева Мария... Иисус Христос...
— Сестры?
— Да-да, сестры. Где они?
Он показал на остров Таратаи.
— Бери лодку и привези сюда сестер. Быстро привези, а то уши оборву, понял?
Он радостно закивал и помчался к берегу. Я снова повернулся к толпе и, выбрав двоих самых здоровых, подозвал к себе.
— По-английски говорите?.. Хорошо, тогда слушайте. Эта девушка тоже пленник. Отведите ее в хижину и охраняйте, пока не придут сестры.
Туземцы попятились обратно в толпу, которая все больше заводилась. Тогда я вскинул карабин и выстрелил в воздух. Крики ту же стихли.
— Она плохая. Жить с японца. Плохая, — робко сказал кто-то.
— Делайте, как я говорю. Завтра вернусь, и чтобы с ней было в порядке.
Островитяне неохотно потащили девушку в хижину. Облегченно вздохнув, мы привели японцев на берег. Далеко в волнах показался «аллигатор».
— Мэрион, там возле рации есть сигнальный фонарь...
— Понял. — Мэрион побежал к пальме, возле которой мы сложили свои пожитки.
— Вы ведь сержант, не так ли? — заговорил вдруг японский офицер.
— Вы же вроде не говорили по-английски.
— Как солдат солдата прошу, дайте мне нож.
— Не поздновато для харакири? У вас было несколько дней, чтобы выпустить себе кишки.
— Я жил только ради этой девушки. Ну, не хотите давать нож, тогда просто пристрелите меня.
Я покачал головой, жалея, что вляпался в эту неприятную историю...
Заскрежетав днищем об песок, к берегу приткнулся «аллигатор».
— Ты посмотри-ка! Здесь и девчонки имеются! — заорал Энди, соскакивая на песок.
— Мак! Ах ты, старый кобель! Сам, значит, среди женщин, а нас заставил целый день торчать в этом гробу!
— Курево есть, ребята? — спросил я.
— Держи, Мак. У нас тут целый ящик сигарет. На весь батальон хватит. Мы отложили нашим по две пачки. Что у вас тут происходит?
— Да вот, пленных захватили. Туземцы выловили их где-то в зарослях.
Я загнал японцев на «аллигатор» и приказал им лечь на палубу.
— Лежите смирно. Если выкинете какую-нибудь пакость, я не буду стрелять, но получите прикладом по голове. Так что не стоит портить друг другу морскую прогулку.
Погрузив радиостанцию, мы с Мэрионом тоже взошли на борт.
— Держитесь ближе к берегу, — скомандовал я. — Батальон на следующем острове. Дэнни, прими вахту у радиостанции.
Мои слова потонули в оглушительном реве двигателя «аллигатора». Палуба под ногами затряслась, как во время землетрясений. Много я поплавал на своем веку, но такого не припомню. Как-то по пьяному делу я взобрался на необъезженного жеребца во время родео в Орегоне. Приблизительно такое же удовольствие.
Добравшись до места расположения батальона, я сдал пленных лейтенанту Лефорсу, а сам направился к двум хижинам на опушке пальмовой рощи, где оборудовали КП. Развернув радиостанцию, мы связались со штабом на Хелен. Испанец Джо передал микрофон Хаксли.
— Алло, Хелен, говорит «Линкольн-Вайт». Боевой контакт с противником предположительно в течение завтрашнего дня. Высылаю «аллигатор». Прошу доставить дополнительный боекомплект и плазму. Прием.
— "Линкольн-Вайт", говорит Хелен. Вас понял. До прибытия «аллигатора» в боевой контакт с противником не вступать. Как поняли? Прием.
— Я сам решу, когда атаковать, а ваше дело обеспечить своевременную доставку. Прием.
— "Линкольн-Вайт", Хаксли, вы хотя бы знаете, с кем говорите таким тоном? Прием.
— А мне плевать, даже если это президент. И помоги вам Бог, если вы завтра облажаетесь. Конец связи.
Хаксли отдал микрофон Гомесу и направился было к выходу, когда в хижину вошел сержант Пэрис.
— Сэр, мы нашли разведчиков.
— Мертвые? — быстро спросил Хаксли.
— Все десять. Там на берегу.
Пэрис повел нас к зарослям кустарника, примерно в миле от лагеря. Они лежали, застывшие, как восковые фигуры, Радист все еще сидел у разбитой радиостанции, положив пальцы на ключ.
— Лефорс, — позвал Хаксли, но голос его прозвучал слишком тихо и, прокашлявшись, он повторил: — Лефорс! Организовать похоронную команду. Личные вещи сдать по описи старшине Китсу.
— Есть, сэр, — хрипло ответил Лефорс.
Я не выдержал и пошел прочь от этого места. Казалось, за столько лет в Корпусе пора бы уже привыкнуть к виду крови, но мне всегда не по себе, когда вижу мертвецов, особенно если это морские пехотинцы.
* * *
Лейтенант Брюс, притаившись в кустах, наблюдал, как хоронили разведчиков. Сидя на песке и нервно кусая ногти, он судорожно всхлипывал. Было уже темно, накрапывал дождь, и казалось, вокруг нет живых, только эти мертвецы.
— Я умру... Мы все умрем... будем плавать в воде, как те солдаты в лагуне... Это Хаксли хочет моей смерти... И Шапиро прикончит меня... О Боже, он точно прикончит меня... Они сами ищут смерти и меня тянут в могилу, а я хочу жить... Жрут кровь, пьют кровь... А завтра мы и японцы вцепимся друг другу в глотки и все сдохнем... Все!.. Но я буду жить... я спрячусь... вернусь назад... скажу, что отстал, заблудился...
Он, не разбирая дороги, брел к лагерю. Его окликнул часовой:
— Стой! Кто идет?
Брюс машинально бросился на землю и откатился в сторону, и тут же в темноте грохнул выстрел.
— Не стреляйте! — Рыдание вырвалось из груди Брюса. Он колотил кулаками по грязи и все повторял: — Не стреляйте! Не стреляйте!
В таком состоянии его нашли Хаксли и док Кайзер. Полковник бросился к Брюсу и попытался скрутить его, но обезумевший лейтенант дрался, как тигр. Хаксли так и не смог ничего сделать, но стоило ему подняться, как Брюс схватил его за ногу.
— Не убивайте меня! Богом заклинаю, не убивайте!
Он снова упал в грязь, заливаясь истерическим хохотом. Хаксли ошеломленно смотрел на него.
— Тут ничего не сделаешь, — сказал Кайзер. — Он сошел с ума.
— Да, — согласился полковник. — Это я виноват.
— Бросьте, Сэм. Это все равно, что обвинить себя в развязывании войны. — Кайзер повернулся к сбежавшимся на выстрел и крики морпехам. — Ребята, найдите веревку, свяжите его как следует и положите в хижину. Да, и не забудьте приставить к нему часового.
— Старшина, — окликнул Китса полковник. — Вы слышали приказ?
— Так точно, сэр.
— Выполняйте.
Глава 7
На следующее утро третья рота во главе с капитаном Шапиро и сержантом Маккуэйдом первой выступила из лагеря.
— Эй, салага! — крикнул Маккуэйд Бернсайду. — Я позову тебя, когда мы надерем задницу японцам!
— Смотри, как бы они тебе не накостыляли! — буркнул в ответ Берни.
Колонна снова двинулась в путь. Все знали, что это последний день и сегодня мы наверняка вступим в бой, поэтому шли молча, без обычных шуток и балагурства.
Даже деревни, которые мы проходили, уже не вызывали прежнего энтузиазма.
После полудня мы достигли середины острова Таратаи, или Молли. Там была расположена миссия сестер Святого сердца. Но и здесь мы задержались ровно настолько, чтобы получить благословление и рассказать им, где похоронены разведчики.
Еде два часа утомительного марша, и впереди последний остров Кора.
— Сэр! Капитан Шапиро докладывает, что его рота уже переправилась на остров.
Хаксли побагровел.
— Я же приказывал ему не начинать переправу до подхода батальона.
Майор Велмэн только ухмыльнулся в ответ.
— Ладно, Сэм, ты же прекрасно знал, что он все равно не станет ждать нас...
Мы ступили на берег Коры, словно на горячие угли, но вокруг было тихо. Может, японцев забрали подводные лодки? Мы стояли в напряженном ожидании, пока патрули третьей роты рыскали по острову в поисках противника.
Батальон находился как раз посреди острова. Вокруг был густой кустарник, и люди нервно оглядывались по сторонам, в любую секунду ожидая нападения. Дальше за кустарником, где ширина острова больше мили, начинались другие джунгли, совсем такие же, как на Гвадалканале.
Время шло, и в конце концов мы получили приказ разбить лагерь. Мои ребята развернули три радиостанции, чтобы батальон мог держать связь одновременно и со штабом, и с «аллигаторами», а также с эсминцем и авиацией.
Пока мы обедали, на КП подошли Шапиро, Маккуэйд и Пэрис.
— Что там, Макс? — спросил Хаксли.
— Пока ничего. Японцев нет.
— Ох, не нравится мне все это, — вздохнул Велмэн.
— Я тоже ничего не смог найти, даже следов, — сказал Пэрис.
Хаксли глубоко затянулся сигаретой.
— Ладно. Где ты расположил роту, Макс?
— Мы развернулись от лагуны до океана. Там остров всего семьдесят-восемьдесят ярдов шириной. Как раз посреди острова. Словно ремень затянули.
— Будем действовать осторожно и наверняка. Я пришлю вам все пулеметные расчеты на случай ночной атаки японцев. Марлин, передайте второй роте капитана Харпера, чтобы заняли позицию в тылу третьей роты. Макс, как только стемнеет, вышли патруль вот сюда, — Хаксли показал на карте северо-восточную часть Коры, где остров расширялся, словно хвост голубя. — Здесь достаточно места, чтобы мог затеряться целый полк.
— Как далеко я должен продвинуться в джунгли?
— Только не ты лично, Макс. Тебе идти запрещаю.
— Но, полковник... Сэм...
— Пошлешь лейтенанта Рэкли. Он отличный разведчик. Маккуэйд, Пэрис, вы тоже пойдете. Попробуйте разведать джунгли как можно дальше. Как только наткнетесь на японцев — немедленно возвращайтесь.
— Есть, сэр.
— Пароль на сегодня — «Хелен».
Пулеметчики из других рот уже потянулись к позициям третьей роты, и Шапиро направился за ними, когда Хаксли окликнул его.
— Макс, если начнется драка, то до моего приказа атаковать запрещаю, понял?
Шапиро кивнул.
— Старшина! — рявкнул Хаксли. — Обеспечить телефонную связь с третьей ротой!
— Есть, сэр!
Хаксли хмуро глянул на быстро темнеющее небо и в сопровождении Зилча начал обход лагеря...
* * *
Я проснулся от приглушенного шума голосов и сразу схватился за карабин. Рядом тут же приподнялся Бернсайд, сжимая в руке нож. С трудом разлепив опухшие от комариных укусов веки, я смутно различил проходивших мимо меня Педро Рохеса и дока Кайзера. За ними шли Маккуэйд и несколько морпехов, тащивших трое носилок, откуда доносились глухие стоны. Тут же неизвестно откуда появились Хаксли и Зилч.
— Это патруль, — шепнул Бернсайд.
— На первых носилках Пэрис, — отозвался я.
— Положите их здесь. Педро, давай плазму, быстро! — распорядился док Кайзер, склонившись над носилками.
Мы с Берни поднялись и подошли к носилкам. Я узнал еще одного раненого. Это был капрал, командир отделения, по-моему, из Алабамы. Он оказался совсем плох. Да и кому было бы хорошо с пулей в животе.
— Надеюсь, нам хватит плазмы, до того как мы успеем остановить кровотечение, — пробормотал Кайзер.
Сержант Пэрис и другой раненый терпеливо ждали, пока их перевяжут. После этого Педро дал сержанту глотнуть бренди, и тот, кряхтя, сел на носилках.
— Куда тебя? — спросил я.
Он молча поднял правую руку, на которой не было четырех пальцев.
— Ты можешь говорить? — спросил его Хаксли.
Пэрис кивнул.
— Да, сэр. Я расскажу, как было дело. Как начало темнеть, мы двинулись и вскоре наткнулись на брошенный лагерь. Хижин тридцать. За ним поляна и метров через сорок снова кустарник, густой такой... ну, в общем, японцы сидели там... а мы их даже не видели, такая каша, я даже понять не успел...
— Ладно. — Хаксли задумчиво смотрел на Пэриса. — Ладно, сержант. Вы молодцы. Все-таки заставили их обнаружить себя.
— Спасибо, сэр.
— А где лейтенант Рэкли?
— Убит, — ответил Маккуэйд. — Пуля в голову. Пришлось оставить его, чтобы донести троих раненых.
— Жаль. — Хаксли склонил голову и замолчал. Мы не видели его лица, но я прекрасно представляю, что он чувствовал. — Как, по-вашему, сержант, — снова заговорил он, обращаясь к Маккуэйду, — много их?
— Похоже, сэр, там передовое охранение. Минимум два пулемета. И стреляли они так, словно патронов у них до конца войны.
— Какая там ширина острова?
— Ярдов пятьсот.
Хаксли повернулся к начальнику штаба.
— Велмэн, свяжитесь по телефону с Шапиро. Прикажите ему выдвинуть третью роту в брошенный лагерь и занять позиции к пяти ноль-ноль. Второй роте Харпера пройти через лагуну на фланг Шапиро.
— А если противник начнет контратаку?
— Не думаю. У них отличная позиция, и они будут держать под контролем эти самые пятьсот ярдов открытого пространства между брошенным лагерем и кустарником.
— Вы уже продумали, как атаковать их?
— Решим завтра. Сначала я хочу взглянуть на их позицию. — Он повернулся к Маккуэйду. — Вам лучше остаться на ночь здесь, сержант.
— Прошу разрешения вернуться назад к Максу... я хотел сказать, к капитану Шапиро. Он был вне себя от ярости и, боюсь, как бы не вздумал атаковать японцев ночью, если я не успокою его.
Хаксли кивнул и незаметно улыбнулся, глядя, как грузный сержант трусцой побежал назад к третьей роте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43