Это прозвучало веско и вполне заслуживало дословного цитирования.— Ну, вернулся в столицу как раз в конце восьмидесятых: гласность, кооперация, попытка создания социализма с человеческим лицом… Интересное было время, хотя непростое! Тогда я уже закончил ВУЗ, увлекался проблемами новых форм экономики и хозяйствования.— А что вы закончили?— Уральский химико-технологический. Заочно.— И хватило времени — на учебу, работу?— Мы, сибиряки, народ упрямый! Еще кофе?— Нет, спасибо… И вы сразу же занялись политикой?Иван Альбертович отрицательно покачал головой:— Ну, это, скорее, сама политика мною занялась! Я ведь поначалу не думал даже… Начал новое для меня дело — бизнес, экспортно-импортные операции. Причем, практически с нуля — и кое-чего добился.— Скромно сказано…— Да, пожалуй — чего уж тут! Преуспели мы… А потом наступил тот самый август девяносто первого. Когда стало ясно, что без твердых политических, конституционных гарантий цивилизованное развитие российского общества невозможно… И я принял предложение — баллотироваться в парламент.— Говорят, вы ни от какой партии не брали ни копейки на свою предвыборную кампанию?— У меня своих денег достаточно… Поверьте!— Но теперь, возглавляя один из важнейших в Государственной Думе комитетов — вы ведь вынуждены оставить предпринимательскую деятельность? Или, во всяком случае, можете уделять ей куда меньше внимания, чем до начала депутатской карьеры?— Знаете, в конечном итоге все мы — граждане России: врачи, коммерсанты, военные. И чем-то жертвуем для страны… Некоторые отдают здоровье, некоторые жизнь! Поэтому, мне стыдно и неприлично было бы жаловаться на снижение доходов, если этого потребовали государственные интересы.Депутатский значок на лацкане Ивана Альбертовича как-то даже увеличился в размерах:— Понимаете?— Понимаю… Позиция, достойная уважения. Мне сказали, что вы сейчас пишете диссертацию?— Да, — с удовольствием кивнул хозяин. Вопрос, безусловно, был ему приятен. — На тему межнациональных отношений, их развития на современном этапе… Собственно, этим вопросом я занимался давно — ещё в университете.— На Урале? — удивился корреспондент.— Не-ет… Несколько позже. Здесь, в Москве: я же защитил диплом по социальной политологии.— Когда?— В девяносто четвертом. Второе послевузовское образование, трехгодичный курс — слышали наверное?— Да, конечно… Поразительно!— Никогда не поздно работать над собой. Фельдмаршал Суворов, говорят, на старости лет на мичмана флота выучился! Главное — не почивать на лаврах.Журналист конспектировал…Еще минут двадцать поговорили — о внешней политике и криминализации общества, о проблемах социальной защиты малоимущих и неотложных мерах по спасению творческого и научного потенциала нации.— Я удовлетворил ваше любопытство, молодой человек?— Да, пожалуй… Было весьма любопытно.Что-то послышалось Ивану Альбертовичу в тоне собеседника:— Простите?— Я говорю, читатели наши должны остаться довольны. — Корреспондент протянул руку и на панели «кассетника» загорелась вторая лампочка: теперь оба крохотных огонька вспыхивали и гасли попеременно.— Интересный у вас диктофон! Редакционный? Могли бы и поновее выделить… — чтобы что-то сказать, подал реплику хозяин.— А это и не диктофон вовсе. Это — генератор «белого шума», — улыбнулся посетитель.— То есть как?— В общем-то, я и сам не отчетливо принцип действия представляю, — пожал плечами собеседник, — но прибор хороший. Все «жучки», «закладки» и прочую электронную гадость вырубает намертво! Радиус действия невелик, да ведь нам с вами много и не надо, верно?— Собственно, не понимаю… Это же запрещено! Как вас охрана-то пропустила?— Пропусти-или. А кому в голову придет? С виду — нормальная кассетная «Легенда», да ещё и не новая к тому же!— Знаете что, молодой человек! — хозяин встал, сурово сдвинул брови и оперся кулаками в столешницу. — Должен заметить…— Только не надо мне говорить про журналистскую этику, мальчишество, игры в шпионов! И про Службу безопасности, которая все кабинеты проверяет регулярно, а даже если бы и не проверяла, то…— … то мне от соотечественников скрывать нечего! — Иван Альбертович уже справился с собой:— Идите отсюда. Жаль, но я вынужден буду выразить свое категорическое неудовольствие вашему главному редактору… Мы с ним, кстати, увидимся сегодня, на приеме в Совете Федерации.— Ради Бога, не расстраивайте старика! — гость даже не стал делать вид, что готов оторваться от стула. — Да и сами не того… берегите нервы.— Что-о-о?— Гляньте… И не надо так кричать! Прибор дает защиту только от электронных способов контроля, а вовсе не от банального подслушивания.Тон гостя каким-то странным образом подействовал на Ивана Альбертовича. Не то, чтобы он был напуган, но… Всего одним движением можно было дотянуться до кнопки тревожной сигнализации, а вот именно этого-то движения хозяин как раз и не делал.— Что еще?— Да вы не бойтесь… гляньте! Может быть, вслух прочитать?— Я грамоте обучен.Копия справки бывшего Главного управления исправительно-трудовых учреждений свидетельствовала: Иван Альбертович далеко не всегда принадлежал к российской политической элите. Некоторый отрезок своей жизни он провел в заведении, обозначенном незамысловатой комбинацией букв и цифр. Начало срока… конец срока. Тут же фигурировала и статья Уголовного кодекса — восемьдесят девять, часть три.— Ну? Ну и что?— Хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем кражи… с проникновением в помещение или иное хранилище. Так ведь?— Пошел вон.— Как прикажете… — гость не шевельнулся.— Мне тогда ещё шестнадцати не исполнилось. С кем не бывает… Судимость давно погашена, так что сенсации из этого не слепишь, не старайся! Невзоровские лавры покоя не дают?— Да куда уж нам! — почему-то, корреспондент вовсе не выглядел обескураженным. — Хотя… Этакий поворот сюжета — сын тюремного надзирателя попадает в лагерь!— А это-то при чем? Кому дело до того, какие погоны носил мой отец?— Верно… В общем-то тоже — военнослужащий!— Я вызываю охрану — или сам уберешься?— Сам… Только вот это ещё — гляньте.— Жаль, что придется охрану звать. Я бы тебя сейчас по-мужски, собственными руками… Нельзя. Вон!Вид его был суров и грозен.— Ухожу, но… всего две бумажки, а? Для интереса?Хозяин брезгливо пододвинул к себе листки. Молча пробежал глазами. Задумался. Сел на место:— Чего тебе надо?Собеседник, однако, казалось, и не обратил внимания на столь резкую перемену. Глядя куда-то поверх головы Ивана Альбертовича, он продолжил тоном лектора-общественника:— Ну-у… Подумаешь, выгнали из института, с первого курса! И не «за политику» вовсе, а за пошлые кражи в общаге. Так это же все при старом режиме было, верно? Среда, обстоятельства… Промоет газета косточки, потреплет фамилию — и все. Коллеги по парламенту в обиду не дадут!Затянувшийся монолог прервался негромким мурлыканьем того же, сугубо «личного» телефона. Хозяин протянул было руку к трубке, но передумал… В полном молчании оба дождались окончания длинной серии звонков — кто-то оказался назойлив и в отсутствие абонента поверил с трудом.— Супруга?— Короче. Чего тебе надо? — предстояла сделка, а в сделках депутат был отменно силен. Это сейчас его деятельность периода угара перестройки деликатно именуется «экспортно-импортными операциями». А тогда запросто можно было и головы лишиться — металл в Эстонию, спирт из Польши… Из первого «пиратского» поколения мало кто жив остался — одни сами в землю ушли, другим помогли люди добрые. Хорошо, что кто-то надоумил вовремя в политику соскочить!— Ну? Чего надо?Но собеседник, видимо, растягивал удовольствие:— А что вы можете?— Многое. Не все, конечно, но…Разумеется, парня прислали с определенным, вполне конкретным поручением. И теперь должна была прозвучать цена, за которую Ивану Альбертовичу предстояло купить себе спокойную старость.— Помощником депутата устроить можно?— Кого? — удивился хозяин.— Меня, к примеру…— Несите документы, — пожал он плечами. — Запросто!— А на дипломатическую работу? Послом?— Что вы, это же не только от меня зависит!— Но, Иван Альбертович!— Послушайте, в принципе, конечно… Шутите, да? — сообразил он.— Шучу, — согласился гость. — Мелко все как-то… Эти бумажки дороже стоят, верно?— Ну, не то, чтобы…— Торгуетесь? — поднял брови собеседник, хотя хозяин, кажется, не давал к тому ни малейшего повода. — Зря!Ожил «интерком»:— Иван Арнольдович, Швеция на проводе. Вы просили…— Меня нет, ясно? Ни для кого!— Да, но…— Отвали!Динамик обиженно хрюкнул и умолк — видимо, Леночка не привыкла к подобному обращению. Это было некстати: женщины не забывают обид, а главное — обстоятельств, при которых они были нанесены.Поэтому гость заторопился:— Так вот, хотелось бы быть правильно понятым… Представляете, какой поднимется скандал? Не последний в государстве человек, интеллектуальный символ крупнейшей парламентской фракции — и вдруг подделал диплом о высшем образовании!— Не надо! Я лично ничего не подделывал.— Но заведомой «липой» воспользовались?— Диплом — не платежный документ. Я никому никакого материального ущерба не причинил, ясно? С этической точки зрения, конечно, не слишком достойно, однако…— Бросьте, не валяйте дурака! Конечно, если кто-то раскрасит ксерокопию проездного билета на месяц и станет кататься туда-сюда на метро — это криминал… Государство обидится. И даже может посадить бедолагу в тюрьму!Гость сделал эффектную паузу:— Что же касается вас… Мало того, что все ваши дальнейшие «вторые высшие образования» и потуги на диссертацию лопаются автоматически — это ещё пол беды. Важнее, что будучи кандидатом в депутаты вы ввели в заблуждение избирателей! Сообщив о себе в рекламных материалах и бюллютенях данные, не соответствующие действительности… То есть, пролезли в Думу путем банального и пошлого надувательства. Надо обьяснять правовые последствия?— Нет необходимости…— Вот и прекрасно, — собеседник демонстративно ощупал глазами депутатский значек на лацкане пиджака Ивана Альбертовича. Потом придвинул к себе бутылку и по-хозяйски плеснул коньяку:— Будете?— Нет, спасибо. Итак… Чего вы хотите?— Ерунда! Сущий пустяк. Вы даже удивитесь, о какой мелочи пойдет речь. — Коллекционный коньяк неторопливо перетек в желудок гостя:— Вы ведь через неделю летите в Европу?— Да, планируется ряд встреч на высшем уровне…Ничего странного в такой осведомленности не было, о предстоящем турне российской парламентской делегации много писали и у нас, и за рубежом.— Вот и прихватите с собой… посылочку.— Простите?— Да не волнуйтесь вы — ничего особенного! Всего одно лишнее место багажа. Вас ведь не имеют права досматривать?— Да, но…— Я даже специально поинтересовался — дипломатический протокол, какая-то там Конвенция… Никакого риска!— Зачем? Это ведь просто глупо, нерационально даже — заставлять меня выступить в роли некоего сомнительного курьера… — Иван Альбертович почти умоляюще поглядел на сидящего напротив человека. Он очень хотел быть правильно понят:— Я ведь мог бы, используя свои связи, влияние…— Опять торгуетесь? — вздохнул собеседник. — Зря! Нам нужна именно эта услуга. Сейчас. Может быть, впоследствии…Хозяин кабинета решил, что спорить бессмысленно.— Что там будет? — на правдивый ответ надеяться не приходилось. Требовался хоть какой-нибудь, и сидящий напротив это понял:— Не волнуйтесь — во всяком случае, не взрывчатка. И не наркотики…— Документы?— К шпионажу это тоже ни малейшего отношения не имеет!— Но я должен же знать, хотя бы…Посетитель посмотрел на часы:— Фантики! Пестрые такие бумажки, в которые конфеты заворачивают — знаете?— При чем тут фантики! Издеваетесь?— Вот их и повезете… — гость уже засобирался под недоумевающим взглядом собеседника.Наконец, Ивану Альбертовичу показалось. что он что-то сообразил:— Акцизные марки?— Нет такой буквы в этом слове! — подражая интонациям ведущего популярной телепередачи продекламировал молодой человек. — Да не ломайте голову, ей же Богу… Портфельчик будет ждать в багажнике машины, которая повезет вас из дому в аэропорт. Поставите рядом свои вещички, потом все вместе загрузите — а когда надо, отдадите.— Кому? Где?— Не волнуйтесь, может быть даже — мне! — посетитель уже приготовился убрать в сумку свой «диктофон»:— Париж, Мадрид… Впрочем, это уже наша головная боль. Все? Договорились?— Ну, если вы так ставите вопрос…— Именно! Именно так, голубчик.Тихо щелкнула клавиша и огоньки на «Легенде» погасли:— Огромное спасибо за интересную и содержательную беседу! Надеюсь, это не последняя наша встреча.Иван Альбертович не ответил.Уже в дверях молодой человек обернулся — хозяин шикарного кабинета, торопясь и расплескивая, наполнял рюмку остатками коньяка…… Интересно, — подумал «корреспондент», распихивая по карманам паспорт, карточку прессы и фирменное редакционное удостоверение. — Интересно! Господин депутат даже не полюбопытствовал, с кем имеет дело. Может, ему все равно? Вряд ли… Скорее, просто не успел.— До свидания!— Всего доброго. — Охрана в здании Государственной Думы Российской Федерации была не хуже и не лучше, чем в других присутственных местах столицы. И толку от неё на поверку оказывалось примерно столько же.Кому надо, тот без труда вынес бы из здания в Охотном ряду все, что душе угодно — вплоть до доброй половины народных избранников… Только кому они нужны? Аполитичные воры предпочитают фигурные ручки с дверей и компьютеры последнего поколения.Оказавшись на тротуаре, человек с кожаной сумкой помедлил — скорее, по привычке, чем руководствуясь чувством опасности. Сделал вид, что пытается прикурить… Нет, все в порядке.Разве что, за это время заметно испортилась погода — дождя ещё не было, но над площадью и Кремлем угрожающе нависали косматые полотнища облаков. И ветер… казалось, он дует со всех сторон одновременно — порывистый, злой и не по сезону холодный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42