- Пусть дома сидят, но -
тихо!
С этими словами он взял пояс с ножнами, проверил обойму с найфами,
крикнул Богдану, чтоб принес арбалет.
- Сам поведешь, - понимающе кивнул Мартын. - Ну и я, пожалуй,
разомнусь!

Две баржи, как огромные черные рыбины, медленно вплыли в бухту.
Длинные, пустые палубы, полуразрушенные решетчатые фермы. Но по тому, как
поставлены большие выцветшие полотнища на мачтах, вели посудины явно не
ветер и волны, а чьи-то умелые руки.
Притаившиеся за домами и изгородями дружинники наблюдали, как одна за
другой ржавые громадины с шипением врезались в песок. И в наступившей
тишине лишь паруса хлопали по ветру да мычала корова.
Потом прямо на носу баржи медленно, с жутким скрежетом и скрипом
опустилась часть борта, и по нему на берег хлынула толпа одетых в черное
людей. Они веером разбежались и залегли, выставив перед собой короткие
палки.
"Оружие, - догадался Виктор, - старое оружие".
Точно такой маневр произвели и со второй баржи, только у них пандус
заклинило, и люди в черном попрыгали в воду.
Виктор, прячась за углом дома, дважды взмахнул желтым флажком и
проследил, все ли сотни дали отмашку. Затем, убедившись, что они приняли
его команду подпустить ближе и встретить стрелами, послал вестового к
затаившейся в садах коннице и велел ждать сигнала.
Люди в черном осторожно продвигались вперед. Вскоре запылали
рыболовные суденышки, пошел треск и гул - пришельцы рубили бревенчатый
сарай. С барж сошло еще несколько десятков людей. Ими командовал здоровяк
с копьем и какой-то штуковиной, которую он время от времени подносил к
лицу.
Пираты вышли к домам. Они громко перекрикивались, смеялись. И когда
они оказались на косогоре, сходящем к берегу, запел рожок, треск упавших
плетней и заборов слился с сухими щелчками арбалетов. Первый ряд бил с
колена, чтобы не мешать второму. Воздух наполнился пением стрел,
испуганными вскриками, стонами... Не прошло и минуты, как все было кончено
- улица и берег усеялись телами пиратов, не успевших даже понять, кто их
убивает.
Несколько человек залегли за пылающим сараем и открыли беспорядочную
пальбу, однако скоро у них вышли патроны, и они побежали к баржам. Но, не
сделав и нескольких шагов, легли на песок с короткими стрелами в спинах.
Те, что оставались у барж, вроде бы растерялись, потом скрылись в
темных чревах. Виктор хотел скомандовать атаку, но тут же передумал. Для
таких больших посудин людей было маловато. Он велел немедленно отойти к
домам, подальше от берега. И вовремя!
Из распахнутого нутра ближайшей баржи с ревом и гулом выкатила
обшитая металлическими листами колесница. За ней, паля во все стороны,
повалила толпа пиратов. Со второй баржи бросили сходни, и по ним побежали
один за другим вооруженные копьями и закованные в латы воины. Вскоре на
берегу оказалось сотни три пиратов. Но Виктор не обольщался тем, что у
него людей в три раза больше, - магов с ними не было, а в ближнем бою
против старого оружия ратникам не устоять. Коротко бросил команду, и
дружинники полезли на крыши, засели на чердаках. Приволокли из обоза
трофейный ствол, прихваченный в Казани Мартыном. Тут же появился старый
кашевар Лущев. Он размотал промасленные тряпки, протер трубу и осторожно
вложил в нее небольшой снаряд.
- Вот здесь это было? - бормотал он. - Все позабыл!
Но пальцы как бы сами собой быстро откинули прицельную рамку,
выкрутили сбоку кривую железяку, и через минуту Лущев, кряхтя, опустился
на колено и пристроил трубу к подоконнику. Велел придерживать створку
окна, неровен час - ветром хлопнет.
Из-за угла с грохотом и лязгом выкатила колесница, чадя и стреляя
дымом. Из щелей торчали стволы. Пули зацокали по стенам, со звоном
посыпались разбитые стекла.
Лущев медленно повел трубой и нажал на спуск. Ухнуло, свистнуло -
длинный огненный палец протянулся к колеснице и уперся в нее. На месте
боевой машины возник ослепительный шар, во все стороны полетели железные
лохмотья.
- Сработало! - удовлетворенно сказал Лущев, закрутил усы и пошел к
себе, посоветовав скорее кончать потеху, обед на подходе.
Пираты растерялись. Тут с крыш и ударили арбалетчики, а когда из
лесочка выскочила засадная сотня Мартына и отрезала пиратов от барж, они
дрогнули и побежали. Не прошло и получаса, как все были перебиты. Пощады
им не давали, да они и не просили.
Вожака с биноклем среди трупов не оказалось. Виктору это не
понравилось, а тут еще прибежал человек от наместника и сказал, что видели
нескольких злодеев, огородами ушедших в сторону капища.
- Какое еще капище? - крикнул подскакавший Мартын. - Давай туда! - и
подхватил человека к себе на коня.
- Погоди, - сказал Виктор и, взяв с собой полусотню, двинулся вдоль
берега.
Вскоре они выбрались к безлесым холмам.
- Вон туда побежали, - сказал проводник, с опаской поглядывая по
сторонам.
- Что это за чертовы штуки там торчат? - спросил Мартын, ссаживая
его.
- Это капище, - пояснил проводник и сплюнул себе под ноги. - Поганое
место, нечистое. Раньше, говорят, темные дела здесь творились.
Снизу казалось, что на вершине когда-то росли деревья, но от них
уцелели только остовы. Когда дружина осторожно, прячась за валуны,
взобралась повыше, стало видно, что это не деревья, а врытые в землю без
всякого порядка столбы с заостренными концами.
Вершину холма окружили, бойцы залегли за поваленными кое-где
бревнами.
Виктор немного выждал, но из глубины частокола столбов не доносилось
ни звука. Пираты могли быть где-то неподалеку. Затаились вон там, где
бревна стоят гуще, и ждут. Но что, если они побежали дальше, к другим
холмам? Упускать головорезов нельзя, они здесь дел натворят!
Подав знак Богдану, маршал двинулся вперед, переходя от ствола к
стволу, каждую секунду ожидая выстрела. За ним редкой цепью двинулись
дружинники, стягивая кольцо вокруг капища.
До вершины уже оставалось совсем немного, когда Виктор набрел на гору
всякого барахла, сваленного у оснований высоких, в пять или шесть
человеческих ростов, бревен, заостренные верхушки которых словно угрожали
небесам.
Внизу, у подножия холма, проводник толком не смог объяснить, кто
устроил капище, каким богам поклонялись. Твердил только, что место
проклято издревле, а раньше сюда сходились людишки непотребные, коих след
давно простыл. Некоторые стволы были свежесрубленными, белая древесина
острий еще не потемнела. Видимо, кто-то следит за этим местом, подумал
Виктор, а потом вгляделся в свалку.
Самые невообразимые предметы лежали здесь, словно принесенные в
жертву неведомым силам. Разбитая и целая посуда, стальные и медные щиты,
изрядно проржавевшее и сильно попорченное оружие, смятые холсты и картины
в рамах, много техники, грубо сваленной вперемешку с россыпями монет и
медалей.
Он чуть не споткнулся о плоскую серебристую коробку. Кажется, очень
давно у него была такая штука. Склонив голову, он внимательно посмотрел на
нее и хмыкнул - да, точно, на такой машинке он крутил фильмы. Виктор
настороженно огляделся по сторонам - эта свалка напомнила ему гнездовья
лупил, те тоже любили сваливать к кольям свою добычу. Правда, добыча у них
страшненькая. Нет, вряд ли лупилы... Но кто?
Никогда он не узнает, кто и зачем воздвиг эти столбы, с непонятной
досадой подумал Виктор. На необозримых землях во все стороны от Хором
столько тайн и загадок, что не хватит и девяти жизней, чтобы их разгадать,
его же время уходит на дела простые, но без которых на землях этих
воцарится хаос.
Он пнул машинку, а та, словно в ответ, с мягким жужжанием выдвинула
деку, в которой радужно блеснул диск. Виктор чуть не расхохотался. Вся
техника давно сгнила, а вот эта с идиотским упорством предлагает
воспользоваться своими услугами. Интересно, какой там фильм? Нагнулся,
чтобы прочитать надпись на диске. В тот же миг над головой щелкнуло, от
столба отлетела щепа, и только после этого он услышал свист второй пули.
Защелкали выстрелы. Никого из дружинников не задело.
- Мы что, сюда отдыхать пришли? - спросил вдруг Мартын своего
хранителя, вскочил и кинулся на вершину, а за ним с молодецкими криками и
уханьем двинулись бойцы.
Пиратов было немного, они сгрудились у огромного валуна и встали
насмерть. Заряды кончились, в ход пошли мечи. Стрелки могли их расстрелять
издали, но Мартын движением руки велел опустить арбалеты. А затем он хищно
оглядел стайку пиратов и, увидев вожака, осклабился.
Когда Виктор оказался на вершине, Мартын уже бился с вожаком. Пират
ловко крутил копьем, делал молниеносные выпады то в голову, то в пах, но
Мартын увертывался и шел на ближний бой, размахивая своим огромным
двуручным мечом.
Дружинники окружили их кольцом, а связанные попарно пираты вертели
головами, пытаясь разглядеть, как идет поединок.
Маршал сел на бревно и залюбовался тем, как Мартын крутил мельницу,
уводил копье восьмеркой, а затем обрушивал меч сверху, заставляя
противника скакать из стороны в сторону. Потом неуловимое движение рукояти
- сталь волной пошла вверх, вниз, вбок - и голова вожака отлетела далеко в
сторону, а тело на миг уперлось было копьем в траву, но тут же грузно
покатилось с холма.
Виктор подошел к валуну и подобрал разбитый бинокль. С сожалением
повертел его в руках, заглянул в пустые дырки и швырнул его вслед
обезглавленному туловищу. Мартын воткнул меч в землю и уселся рядом.
- Чуть не вспотел, - сказал он.
Когда они вернулись в городище, рыбаки уже высыпали на берег.
Дружинники принесли факелы, и смельчаки полезли на баржи. Оттуда вдруг
раздался крик и плач, по сходням потащили кричащих и отчаянно отбивавшихся
женщин, за них цеплялись дети. На песок полетели узлы, свертки, котлы.
Заблеяли овцы, которых по сходням гнали вниз.
- Морской народ, - сказал кто-то из дружинников и покачал головой.
До московских пределов иногда доходили жуткие истории о пиратах,
владычествующих на дальних и ближних водах. Говорили, что морское племя
скитается со всем своим скарбом, безжалостно истребляя жителей побережья.
И будто бы они не просто морские бандиты, а обреченные до поры на скитания
безумцы, которых гонит непонятная сила, мешая осесть на любом берегу.
Прибежал сотник Харитон и доложил, что на барже обнаружили полонян, а
среди них и его пропавший племянник сыскался.
Через два дня дружина снялась и ушла на запад. Наместник дал
проводников и просил далеко в леса не забираться, а еще лучше - вообще
туда не идти. Проводники шли неохотно. Дружинники, напротив, после
разгрома пиратов приободрились.
Сразу же за Вологдой начались густые леса. Хорошие дороги незаметно
рассыпались тропами. Фуры оставили на сохран у землепашцев в деревеньке,
название которой забылось тотчас же.
Шли узкими просеками, а на редких полянах немедленно разбивали лагерь
и ждали до утра. Зверь в чащобе встречался непуганый. С каждым днем все
меньше встречалось даже звериных троп. А когда вдруг и птицы исчезли,
проводники вывели дружину к большой, поросшей хилой травой пустоши и
повернули обратно, не слушая уговоров и посулов. Карты этих мест были
старые, негодные.
Сотники начали поговаривать, что пора, мол, назад поворачивать.
Молодые бойцы спрашивали у Виктора, кой черт их сюда занес, да где враг,
против которого они выступили? Виктор отвечал уклончиво, а то и вовсе не
отвечал. Мартын же хитро улыбался в усы, сочувственно поддакивал
дружинникам и сетовал на Сармата. Намекал, что и сам бы рад хоть сейчас
вернуться, да указ Правителя... Один из подвыпивших сотников загнул в
адрес Сармата коленце, а Мартын только погрозил ему пальцем, но выволочки
не учинил. Тогда другой сотник вполголоса сказал, что, пока они здесь в
глуши топчутся, в Хоромах небось пьянка идет вусмерть, и совсем тихо, но
слышно добавил что-то о старых кобелях, коим неймется. Мартын и его не
осадил.
На следующий день они вышли к гари.
Одна за другой сотни подходили к невысокому обрыву. Там, внизу,
ничего не росло - до самого горизонта тянулось черное пространство.
Несколько обугленных стволов сиротливо торчали вдалеке, и от них вид
черной пустыни делался совсем унылым и жутким. Слабый порыв ветра поднял
облако пепла и рассеял его над лесом, подступившим к обрыву.
Молча стояли ратники, глядя на безмолвные поля смерти. Казалось,
здесь прошелся огненной косой сказочный великан и ничего, кроме пепла, за
собой не оставил.
Пахло старым затхлым дымом.
Мартын долго смотрел вдаль, нюхал воздух, а потом громко выругался и
сказал:
- Вот ради этого дерьма он нас сюда загнал!
Сотники понимающе переглянулись.
Разъезды никаких признаков человеческого жилья не нашли - только леса
тянутся по обе стороны обрыва, а внизу - мертвое поле. В паре километров
обнаружили далеко уходящие в лес языки пепелищ.
- Я знаю, что это такое! - вдруг объявил сотник Дежнев и закашлялся.
Виктор глянул на него. После вынужденного купания под Бастионом
сотник простудился, долго лежал и сильно сдал в последнее время. В поход,
однако, пошел.
- Лесной пожар, вот что! - проговорил наконец сотник.
С чего бы это гореть лесам, не сухие же дрова, задумался Виктор. Он
никогда не видел лесных пожаров - сырость, влага, чему там гореть? Но
Мартын одобрительно похлопал Дежнева по плечу.
- Дело говоришь! - зычно сказал он. - Давненько не было лесных
пожаров, но и сырость не всегда стояла. Раньше, я помню, леса часто
горели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70