Богдан подмигнул Саркису и попросил
на минуту выйти из комнаты. Голоса за дверью шумели и бубнили. "Ты пощупай
над головой у него", "сам щупай, делать тебе нечего", "сявка ты, от него
же книгами тянет", "за сявку сейчас отработаешь", "бросьте, ребята, вдруг
желток еще про книгу спикнет", "не спикнет"...
Немного постояв, Саркис вздохнул и пошел себе. Богдан что-то в нем
увидел. Мало ли что увидеть можно, если долго глядеть. Те двое недовольны.
Понятное дело, книга - всем тайнам тайна. С книгами случилась беда во
время Пандемии. Отец жалел свою библиотеку: там, в Базмашене, они
законсервированы, а здесь, в Москве, пропали во время эвакуации. Сейчас,
когда кончилась Пандемия, может, найдут средство, чтобы книги не
раскисали. А пока с ними очень строго. Боятся, чтобы на дерево не
кинулось.
Кусты зашуршали, из них выполз Петро, а за ним Уля. Петро был мрачен,
от него бледной малиновой радугой исходила слабая тревога, Уля, напротив,
весело поглядывал на друзей.
- Ну, давай, - не выдержал он первым и ткнул Саркиса в бок, - что
придумал?
- Пока не придумал, - отозвался Саркис.
- Придумал, придумал, - заверил его Уля, - закрут от тебя идет!
Саркис закрыл глаза. Раз Уля почувствовал...
- Что там у меня? - спросил он Улю.
- Не знаю, но такой, понимаешь, густяк, дорога, верх, низ, все ахнут!
Богдан.
- Это кто? - ревниво спросил Петро. - Тот, что за Кольцо ходил?
Саркис не вслушивался в их разговор. О чем он думал, пока не
появились ребята? Богдан, правильно. Обида? Нет. Джампануть за ограду. О
книгах. Все-таки джамп. Карты изучил. Они втроем соскочат и далеко! Тогда
Игорь и тот, угрюмый, скажут Богдану, что были неправы, и пусть Саркис
ходит в их компанию, читать книгу из старой бумаги.
Петро расшатал кирпич, вынул его из кладки и сдул крошево.
- Ага, - сказал Саркис, - придумал. Бухан от зависти гноем пойдет, а
сычи...
Кирпич в руках Петра треснул, Петро засопел.
- Не нравится мне это.
- Что тебе не нравится?
- Все не нравится. Шо у тебя?
- Вот что: надо не одному, а вместе соскочить за Кольцо.
- Картиночка! - чмокнул губами Уля. - Сквозь трапезную втроем пойдем,
красота!
- Только далеко не уйдем, - продолжал Саркис, - потому что далеко
никто не уходил. Надо идти по-другому...
- Пошли для начала отсюда, - сказал Уля. - В кустах кто-то есть.
Треск и шорох подтвердили его правоту.
- У, змеюки поганые, - крикнул Петро и рванул на шум.
Саркис и Уля переглянулись и полезли за ним.
Встретили Петра они у входа в корпус. Петро ждал их, бурно переводя
дыхание.
- Не поймал, - сообщил он.
- Вот что, - подумав, сказал Уля, - пошли в класс.

Редко кто после занятий оставался в больших неуютных комнатах,
заставленных рядами столов с дисплеями, стеллажами с коробками программ и
сиротливым умывальником в углу - в острую минуту отхожее место малой
нужды.
Уля на всякий случай посмотрел под столами. Никого.
- Жаль, все выключено, - сказал Саркис.
- Да? - хитро улыбнулся Уля и пошел к учительскому столу. Достал из
кармана короткий цилиндр телескопической антенны, вытянул самый тонкий
штырь и осторожно ввел его в щель между столешницей и экраном.
Замок щелкнул, Уля откинул экран, прижал палец к ноздре и дунул на
сенсоры.
Выведя карту на дисплей, Саркис уменьшил чатку до сантиметра, включил
трассер и прошел по улицам и переулкам. Дал максимальное увеличение -
желтый пунктир трассы медленно пополз по синим полосам проспектов,
проходил через мигающие имена улиц, площадей. На прошлой неделе он
составил список улиц, которые наметил пройти, и набрал из учебных фильмов
уйму материалов. Смонтировал вместе и вот сейчас, небрежно откинувшись,
мазнул по сенсорам.
- Вот.
Минут десять ребята молча смотрели на проносящиеся по экрану
бесконечные дома, потоки автомобилей, тротуары просто кишели людьми -
такого количества людей они никогда не видели. Некоторые фрагменты
снимались ночью - цветные надписи над магазинами, мозаика окон, огненные
реки улиц, бегущий под мост катерок с вымпелами.
- Э, так то когда было! - протянул Петро.
Со второго этажа донесся звук гонга. Ужин. Ребята переглянулись,
Петро махнул рукой. Уля смотрел в окно. Малиновые полосы заката наливались
темнотой.
- До Кольца если дойдем, уже густяк, - сказал наконец Уля.
- До Кольца не дойдем, - спокойно ответил Саркис.
- Что же ты придумал? - заморгал Уля. - Верни план.
Он минуту всматривался в перекрестья и извивы полос и линий, потом
ткнул пальцем в кружок - один из многих, разбросанных по карте и
соединенных разноцветными линиями.
- Вот это - что?
- Попал! - хлопнул Саркис его по плечу.
- Метро! - торжествующе провозгласил Уля, подняв палец.
- Как мы до метро дойдем? - спросил Петро.
- Ногами. Попеременно переставляя левую и правую, - ответил Уля.
- Далеко не уйдешь, переставляя. Тебя за оградой за переставлялку
поймают и обратно приведут.
- Значит, всех ловят почти сразу, так? - сказал Саркис.
- Так, - отозвался Петро.
- Богдан за Кольцо прошел, и поймали его не сычи дежурные, а патруль,
так?
- Так!
- Богдан по ограде не лез, он на дерево взобрался, по суку прополз и
джампанул.
- Откуда знаешь? - в один голос спросили Уля и Петро.
Саркис промолчал. Ему не хотелось говорить о Богдане. Ребята
обидятся: один в другую компанию ходил.
- Выходит, - догадался Уля, - следящих камер на "бочке" нет, просто
ограда на сигнализации.
- Густяк, - загорелся Петро, - айда на дерево, проверим.
- Не проверим, - сказал Саркис, - тот сук спилили и в ствол какую-то
бляху вколотили. Датчик, наверное.
- Что же делать? - озабоченно почесал висок Уля. - Ограда отпадает,
ход в башню мы не знаем. Жаль, там платформа на крыше. Через проходную не
пойдем. Все двери закрыты.
- Закрытых дверей не бывает, - неожиданно для себя сказал Саркис.
- У-мм, - протянул Уля, склонив голову. - Что это значит?
- Не знаю, - честно признался Саркис. - Пока не знаю.

3
К утру он ничего не придумал.
Уля время от времени выжидательно на него поглядывал, но не мешал, а
Петро подключился к кому-то из соседнего класса и, забыв про все, играл в
"Дракона и свинью".
После занятий Саркис вышел во двор. Высоко в глухой стене старого
дома, в который упиралась ограда, нелепой заплаткой темнело единственное
заколоченное оконце. Неуместность этого окна радовала Саркиса. Когда в
голове был полный затык и совсем не думалось, он приходил к окну, долго
смотрел на него. Потом его разбирал смех, он садился прямо на песчаную
кучу у ограды, смеялся и думал.
Иногда его смешили мысли о жильце комнаты, одинокое окно которого
выходило во двор Лицея. Он представлял, как обросший, грязный и оборванный
старик ржавым гвоздем прокручивает дырку в фанере и часами смотрит к ним
во двор. Но ничего интересного он, естественно, не увидит: так и прикипит
глазом к дырке. Или, воображал Саркис, в этой заколоченной со всех сторон
комнате живут и множатся огромные, толщиной с руку, дождевые черви, их все
больше и больше, наконец оконце не выдерживает напора, и они плотной
розовой массой вываливаются, как из мясорубки, прямо на голову учителям,
озабоченно покидающим Лицей.
Сегодня он опять глядел на окно, но смеяться не хотелось.
Наверно, в этом старом доме с осыпавшейся штукатуркой живет от силы
человек десять. Когда-то он кишел людьми, дети бегали по лестничным
клеткам, шум, крики, музыка играет... Как в фильмах про жизнь до Пандемии.
Саркис представил: он живет в таком доме с папой и мамой, и это их оконце,
он смотрит во двор, а Лицея тогда, наверно, вовсе не было, и вот болезнь
опустошает комнату за комнатой, этаж за этажом, дом глохнет, никто не
бегает, не играет, а за теми, кто не умер в первые месяцы, приезжают
большие машины с красными крестами и развозят их по деревням. Уже
несколько лет, как справились с Пандемией, но многие еще в города не
вернулись, боятся.
Он подумал, как трудно, наверно, уезжать, бросив комнату с
единственным оконцем, бросив вещи, бросив книги.
Саркиса пробрал озноб. Придумал! Они пойдут на Юго-Западную окраину
не просто так, чтобы своим геройством навсегда повергнуть в прах подвиги
жалких беглецов через ограду, не ради унижения Бухана с компанией. Нет,
они пойдут за книгами его отца, возьмут столько, сколько смогут, и станут
обладателями множества тайн. Главные тайны - в старых книгах. Одну или две
он, так и быть, подарит Богдану и посмотрит на выражение лица Игоря и
того, неприятного. А они пусть помогут залить каждую страницу пластиком.
Ну, а если книги раскисли, рассыпались в прах, то что ж, поход за
несуществующими книгами тоже здорово, есть в этом своя тайна.
Подножье стены окаймляли высокие кусты с тонкими серо-зелеными
листьями, слабо пахнущими лечебным корпусом Лицея. Время от времени кусты
вырубали, сычи обрывали листья, но они снова буйно разрастались.
До окна не добраться - высоко. Влезть нельзя, пройти насквозь нельзя,
разрушить нельзя... Хорошо бы вдруг оказаться на той стороне. Не умею,
подумал Саркис, и вообще они ломятся там, где нет двери. Надо искать дверь
там, где она есть. Для кого-то в любой стене есть дверь. Но никто из них
так не умеет. Значит, надо искать дверь, похожую на дверь. А потом можно
подумать, что такое дверь, непохожая на дверь.
Следующая мысль была настолько ясна, что Саркис даже не удивился
появлению Ули. А за ним и Петро выскочил из-за корпуса с криком: "Вот ты
где сховался!"
- Посмотри на него, Петро, - сказал Уля, - сейчас он скажет.
Бросив прощальный взгляд на окно и подмигнув ему, Саркис кивнул,
соглашаясь, и пошел к корпусу.
- Когда соскочим? - спросил, догнав, Уля.
- Сейчас.
- Далеко пойдем? - обрадовался Петро. - Давайте быстренько, за Кольцо
и обратно?
- Нет, - сказал Саркис. - Мы пойдем на Юго-Западную окраину за
книгами моего отца.
Тишина. Уля погладил одну бровь, вторую и молча выставил большой
палец. Восторг.
- Мы всем носы утрем! - вскричал Петро и хлопнул Саркиса и Улю так,
что они чуть не зарылись по уши в песок.
Через полчаса они стояли у проходной. Идея Саркиса была проста.
Никому не приходило в голову просто взять и выйти через дверь, а именно -
через проходную. Вот учителя и мастера каждое утро и вечер туда-сюда
ходят. Без ключей. Значит, внутри или дежурный сидит, или кодовый замок.
Если дежурный - ночью горел бы свет. Но не горит. Значит, автомат.
Саркис подошел к двери и потянул на себя. Дверь без скрипа
отворилась. Он вошел в проходную, Уля и Петро мгновенно втянулись за ним.
В маленькой комнатке никого не было. Саркис испытал разочарование. Все
оказалось так легко. На миг он даже испугался, что и вторая дверь
откроется просто - хочешь, выходи, а хочешь - нет.
Но на второй двери чернели кнопки кодового замка.
- Вот потеха, - сказал Уля, - код из трех знаков. Задачка. Натрем
мелом кнопки и посмотрим, какие останутся чистыми.
- До вечера ждать! - сморщился Петро.
- Тогда сейчас откроем.
- Ну, открой.
Уля отступил на шаг, присел и стал разглядывать кнопки, ловя в них
отсвет слабой лампочки в плафоне.
- Шесть, девять и... и... да, четыре! Хорошо блестят. Сколько
сочетаний...
- Долго пробовать!
- Нет. Шесть секунд, если не будешь мешать.
Замок щелкнул через три секунды.

4
Проплешины асфальта терялись в траве. Остатки бордюра вылезали
бетонными столбиками. Тропинка вилась от дома к дому, зелень в центре
улицы была раздавлена двумя колеями.
Метров сто ребята пробирались вдоль стен, пригнувшись, чуть не на
четвереньках, по голову в зарослях. Потом осмелели и пошли быстрее.
- Ну, хлопцы, - громким шепотом сказал Петро, - так далеко мало кто
уходил!
- Это да, - тоже шепотом отозвался Уля. - Правда, в эту сторону никто
не шел.
- Фаттах шел, - заметил Саркис. - Только он через ограду. Метров
десять прополз.
- Ну, Фаттах, - возвысил голос Петро, - левую с правой спутал, вот
сюда и пополз.
- Тихо! - Уля присел, а Саркис и Петро прижались к стене.
Неширокая улица, пересекающая Пречистенку, была завалена аж по второй
этаж пустыми коробками из-под сухого молока. Уля осторожно заглянул за
угол, отошел на пару шагов и поднял голову - "Чистый переулок" - прочитал
вслух на грязной, запыленной доске.
- Похоже, - согласился, хмыкнув, Петро.
Саркис молча смотрел вперед. Дом впереди был очень стар. Когда-то,
видимо, он был красивым. Но ветер или люди сняли с него крышу и уронили
внутрь здания фасад. Пять колонн толстыми пальцами сиротливо торчали,
прикрывали стыдливо внутренности - перекрытия, обвисшие лестницы, коряво
изогнутые ржавые балки.
Когда ребята одолели еще с полсотни метров, грохот сзади бросил их в
траву. Они заползли за высокое крыльцо и осторожно выглянули.
Одна из колонн рухнула, улица клубилась пылью. Обломки легли
безобразной грудой, а пустые коробки из переулка засыпали улицу до
середины.
Несколько минут мальчики лежали в своем убежище, посматривая по
сторонам. Потом Саркис вскочил и громко сказал:
- Раз никто не выскочил, то и прятаться не надо.
И они пошли по пустой улице, не таясь, мимо пустых домов. Впрочем,
подняв голову, Саркис вдруг увидел лицо в окне на втором этаже. Потом Уля
заметил колыхнувшуюся занавеску, и только Петро бодро топал, тихо мурлыча
что-то себе под нос и не глядя по сторонам.
Когда тропа пошла вниз, над головами раздался громкий шелест, и тень
от большой платформы на секунду накрыла улицу.
Оставив за собой быстро оседающий шлейф, платформа исчезла за домами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70