Узкая холодная полоска привычно легла между пальцами.
Подвигал кистью - для хорошего броска нет размаха, но метров с семи-восьми
он готов встретить любого.
Месроп кряхтел и ворочался, пытаясь освободить руки, но только больше
завяз в веревочных петлях.
- Что за дьявол, - сказал он, ворочая по сторонам головой. - Вчера я
здесь спокойно прошел...
- Это потому, что вчера отец-настоятель браги перебрал и забыл дозоры
назначить, - сообщил откуда-то из листвы веселый юношеский голос.
Ветви качнулись, и с дерева спрыгнул невысокий парень в длинной
холщовой рубахе. Подойдя к огромному клубку из людей и коней, он с
любопытством разглядывал пленников. Одно движение кисти - и найф войдет
ему в горло по самый упор. Но, стараясь не делать резких движений, Виктор
медленно повернул голову к парню и спросил:
- Вы всех так останавливаете?
Парень хмыкнул и засмеялся. Богдан задергал рукой, пошевелил мечом,
но Виктор цыкнул на него, и тот притих. А когда через несколько секунд из
кустов полезли такие же молодцы с копьями и взведенными арбалетами, Виктор
мысленно похвалил себя за осторожность.
Навалились дружно, и не успели пленники опомниться, как их освободили
от сетей и пут, а заодно и от оружия, крепко взяли по-двое, по-трое за
руки и повели. Месроп шел и чертыхался, а Виктор прислушиваясь к пыхтению
Богдана за спиной, старался не выронить заложенный между пальцами найф.
Вскоре их привели к стене. Тропинка шла вдоль рва, наполненного
водой. Виктор огляделся. Он узнал это место. Монастырские стены хоть и не
были видны из-за зелени, но с Котельнической хорошо просматривались темные
купола и кресты. Недавно он вел команду пластунов на тот берег, поближе к
Бастиону, и чуть не завяз в ржавом буреломе рухнувшего моста. Оттуда ему
открылся вид на монастырь, он даже заметил там какое-то движение. Но тогда
голова была занята другим, и он забыл об увиденном.
- Куда вы нас тащите? - сердито спросил Богдан.
- А куда надо, туда и тащим, - охотно ответил ему высокий парень с
длинной суковатой палкой. - Мы вас сюда не звали, а раз пришли, то теперь
держите ответ перед отцом-настоятелем, кто такие и куда путь держите.
- Отец-настоятель с похмелья строг, - добавил другой голос. Виктор не
разглядел говорящего. - Да только ежели вы не лихие люди, то вам стеснения
не будет никакого, а ежели лихие, то не взыщите.
"Или какая-то новая банда, - подумал Виктор, - или ученые выдвинули
свои форпосты на этот берег. Банда - это плохо, измываться будут. Если
успеют. Отцу-настоятелю, или как его там, - найф в дыхало, а там
посмотрим... Ученые? Нет, Месроп бы знал".
От больших деревянных ворот пахло свежей краской, и это успокоило
Виктора. Банда не стала бы красить ворота, решил он. Проходя через узкую
дверцу, как бы случайно качнулся и прижал одного из своих конвоиров к
доскам. Конвоир выпустил его плечо, заругался и принялся оттирать синее
пятно с рубахи. Виктор повеселел.
Впустив всех, дверцу захлопнули. Виктор обернулся и увидел огромные
стальные засовы на воротах и два здоровенных бревна, подпирающих створки.
"Осаду, что ли, собираются держать?" - удивился он.
Его, Месропа и Богдана подвели к небольшому помосту в центре двора.
Высокий парень куда-то убежал. Виктор огляделся.
Несколько юношей под руководством старика в черном мешковатом плаще с
капюшоном подметали двор, вздымая облака пыли. Старик брызгал с веничка
водой, пытаясь прибить пыль, но это у него выходило плохо. Человек
двадцать кидали дротики в связки соломы, подвешенные к цепи, натянутой меж
двух столбов. Виктора поразила ухоженность кустов и деревьев. Аккуратно
все обрезано - подстрижено, травы почти не видать. Судя по всему, здесь
люди поселились давно и собирались жить долго. Вопрос только, кто они?
Конвойные подтянулись, ребята с метлами заработали проворнее, а
человек, дремавший на деревянном насесте над воротами у большого
закопченного котла, двинул кочергой, и под котлом заиграло пламя.
С высокого крыльца спускался крупный широкоплечий человек в черном
длиннополом одеянии с островерхим капюшоном. Справа и слева шли молодые
парни, поддерживая его под руки. Виктора поразил большой, желтого металла
крест на груди и толстая желтая цепь, на которой он висел. Если это
золото, то каково шее? - подумал он и поднял глаза на лицо шествующего.
Лицо поразительно знакомое, правда, крест тогда был другой. Этот крест
цельный, а тот... Постой, да это же!..
Выпавший из пальцев найф слабо звякнул об каменную плиту под ногами.
Стоявший рядом парень набычился и уставил копье Виктору в живот.
Подошедший отец-настоятель обвел пленников рассеянным взглядом, тяжело
вздохнул, потом еще раз, внимательно посмотрел на Виктора и расплылся в
широченной улыбке.
- Воистину земные пути ведут недалеко! - зычно объявил он, простирая
руки к Виктору. - А ты убери рожно, - сказал он парню с копьем, и тот
поспешно отступил в сторону.
- Ты ли это, - спросил отец-настоятель, возлагая руки на плечи
Виктора, - или морок, нам во искушение явившийся?
- Да я это, я, - смеясь, ответил Виктор, - а ты, я вижу, пошел в
гору, Дьякон...

3
Солнце проходило сквозь разноцветные стекла небольших окон и
радужными пятнами ложилось на пол трапезной. Лампада у большой темной
доски еле высвечивала суровый лик с золотым нимбом.
Отец-настоятель, Виктор и Месроп сидели у края длинного стола с
лавками по обе стороны. Богдан повел коней в стойло, да там и остался, на
всякий случай.
Виктор осторожно отхлебывал из огромной деревянной чаши крепкую
духовитую брагу, а Месроп налег на отварную рыбу, густо приправленную
зеленью. Дьякон добродушно поглядывал на них, время от времени поглаживая
могучую, с сильной проседью, бороду.
- Не изменился ты за пять лет, - гудел отец-настоятель, - как был
вьюн, так и остался. Харчи плохие, что ли? Иди ко мне, молодых уму-разуму
поучишь, в тело войдешь. Да и ты, - обернулся он к Месропу, - вспомнил я
тебя, от волчар отбивали, совсем тебе тогда карачун выходил. Тоже худой, -
озабоченно поцокал языком.
Месроп вежливо улыбнулся в усы и потянулся за новым куском рыбы.
- Так ты теперь здесь вроде начальства? - спросил Виктор.
- Почему - "вроде"? - воздел брови Дьякон. - Между собой меня зови по
старому, но при молодых - смотри! Отец-настоятель я, и не вроде, а
воистину и до скончания века моего.
- Аминь! - тихо сказал Месроп и приветственно поднял чашу.
Дьякон сверкнул на него грозно очами, но тут же фыркнул, мотнул
головой и рассмеялся.
- Ладно вам, - почти просительно сказал он. - С молодыми без
строгости нельзя. Ну а я тут присматриваю за хозяйством, пока не сменят
меня, недостойного. Господи, тяжела ноша, ох, тяжела!
И он перекрестился на большую икону.
Чуть не поперхнувшись брагой, Виктор закашлялся, а потом в изумлении
уставился на него. Дьякон не играл и действительно полагал себя хранителем
или настоятелем монастыря. Раньше Виктор долго бы размышлял о том, как
прозвище определило судьбу, и что такие повороты не удивительны, а скорее
закономерны. Сейчас же он вдруг поймал себя на мысли, что Дьякон, он же
отец-настоятель, должен быть хорошо осведомлен о делах соседей на том
берегу. Он был рад встрече со старым знакомым. Тогда они неожиданно попали
в маленькую заварушку с кровопусканием, потом, кажется, договорились о
встрече и расстались почти на пять лет.
- Хорошие у тебя ребята, крепкие, - сказал Виктор. - Почему в дружину
не идут?
- Это к кому, к Сармату, что ли?! - насупился Дьякон. - У каждого
своя служба. Мы власти мирской не помеха, но и не подмога. Лихих людей
сами окорачиваем. Ежели помочь чем надо, Бог сподобит, поможем, а только
мы грехи людские здесь замаливаем и никакое воинство земное нас не
укрепит.
- По-моему, - вмешался в разговор Месроп, - это единственный
действующий монастырь.
- Ничего, - ответил отец-настоятель, - братья сейчас заново стены
Сергиева Посада кладут. Помаленьку отстроим.
- Давно вы тут? - спросил Виктор.
- Третий год пошел. Раньше отец Власий, мир его праху...
В трапезную вошел высокий парень, что встретил Виктора и Месропа в
засаде.
- Что тебе, отроче? - обернулся к нему Дьякон.
- За рыбой приплыли.
- А! Ну, пусть подождут. Ножи привезли?
- С полсотни будет.
- Мало! - взрыкнул Дьякон. - Ладно. Ступай с Богом, сейчас приду.
Парень вышел, а Виктор проводил его взглядом. Хороший боец получился
бы. Интересно, с кем они здесь мену ведут?
- Отдохнете, может? - спросил Дьякон. - Ежели не торопитесь. А то
оставайтесь на денек-другой...
Месроп положил вилку на стол, удовлетворенно вздохнул и сказал:
- Да, хорошо у вас тут, тихо, спокойно. Но мы спешим.
- Это куда же такая спешка? - хмыкнув, спросил Дьякон, глянул остро
на сотрапезников.
- На тот берег, - просто ответил Месроп. - Может, переправите? Я так
думаю, что моя лодочка пропала.
- Ага, так это твоя посудина к сваям была привязана? А я дозорным
выволочку учинил, проглядели, мол, стороннего человека! Лодке твоей
сгоряча днище пробили, ты уж извини.
Совершенно не огорчившись, Месроп заметил, что лодка - это пустяки,
знай он о строгих порядках в монастыре и окрест него, шел бы днем, а так
не хотел привлекать к себе лишнего внимания. На это отец-настоятель
небрежно махнул рукой и сказал, что порядки строги до тех пор, пока братия
не упьется браги сверх меры, а там не то что лодка, Левиафан может
принимать ванны... Ничего, добавил он, полегоньку строгость наведет, вот
только отцу Власию обещал жалеть монастырских да слабости не враз
изводить, но ужо скоро перестанут они беса тешить, постом и молитвами дурь
выбьет из старых, а молодые уже сами себя блюдут...
- Ежели вам на тот берег надо, - безо всякого перехода сказал он, -
так пошли со мной, скажу - перевезут.
И поднялся с места, а за ним встали Виктор и Месроп.
Выйдя из трапезной, отец-настоятель вдруг остановился и велел
немедленно идти на колокольню, дабы воочию увидеть прибывшего на днях из
Ростова чудо-звонаря. И они полезли на самый верх. Месроп при этом сопел,
отдувался и вполголоса изрыгал глухие проклятья.
Звонаря наверху не оказалось. Дьякон рассвирепел и сам потянулся к
веревкам. Колокол отозвался густым бархатистым раскатом. Люди во дворе
замерли, а двое побежали к колокольне.
Виктор сообразил, что стоит на открытой, ничем не защищенной площадке
и весьма высоко. Он инстинктивно прижался к столбу, всматриваясь
напряженно в воздух. Дьякон искоса посмотрел на него и заметил, что над
монастырем нечисти почти нет. Раньше пошаливала, да всю ее колокольным
звоном разогнали.
Недалеко отсюда виднелась насыпь, а на ней остовы вагонов. Вплотную к
старым путям подступал кустарник, несколько ржавых цистерн наполовину
утонули в зелени. Полтора месяца назад патруль набрел на такие же цистерны
в районе Павелецкой заставы. Виктор объезжал те края и поспел как раз к
тому моменту, когда молодые дружинники запалили под большой, в черных
потеках цистерной систему самоподогрева и ждали, что из этого выйдет.
Один из старых бойцов, сопровождавший маршала, надавал юнцам пинков и
перекрыл вентиль трубы, из которой весело хлестал огонь и струились
ручейки горящей смолы. Потом он рассказал, что когда-то работал на
строительстве дорог и такие вот емкости крепили на колесных моторах. А
однажды спьяну перегрели, клапан не сработал, и рвануло. Сам он чудом
уцелел, а от остальных и пепла не осталось.
Месроп с интересом рассматривал хитросплетения цепей и веревок,
идущих к языкам колоколов. Потянулся было к толстому канату, но Дьякон
легонько шлепнул его по руке.
Прибежал взъерошенный звонарь, и отец-настоятель тут же наложил на
него епитимью - три дня поста да тысячу раз с поклонами вокруг колокольни
обойти.
Звонарь явно не понял, в чем провинился, но прекословить не посмел.
Виктор посмотрел на реку и увидел, что на узкой полосе земли между
водой и стенами суетятся люди, перетаскивая на плот корзины.
- Пошли вниз, - сказал Дьякон, забыв о звонаре, - а то всю рыбу уже
погрузили.
- Рыбкой приторговываете? - спросил Виктор.
- Меняем помаленьку на всякий инструмент, - ответил Дьякон. - Во-он с
ними меняем. - И ткнул пальцем влево.
Мельком глянув в ту сторону, Виктор увидел на другом берегу то, что
ожидал увидеть, - высокую черную пирамиду Бастиона.
Дьякон тем временем рассказывал, как его, раненого, истекающего
кровью, чудом уползшего из западни, подобрал отец Власий, выходил да на
путь истинный наставил, и пока он два месяца лежал пластом, читая труды
отцов Церкви, открылась ему в тех трудах премудрость великая, и хотя
только за краешек истины ухватился он, грешный, но и того хватило, чтобы
новую жизнь начать...
Слушая его вполуха, Виктор сочувственно кивал головой, хмыкал
уместно, а сам не мог оторвать глаз от мрачного треугольника Бастиона.
Густой выдался денек. Неожиданные встречи - Месроп, Дьякон... Кто
следующий для полного набора? И еще выяснилось, что ученые не сидят
затворниками в Бастионе, пытаясь время от времени вывезти свое добро.
Разведка плоты проглядела. Головы пообрываю, одну за другой, ротозеи!
Может статься, телеги со ржавой рухлядью для отвода глаз оттягивали на
себя магов и патрули, а самые ценные приборы, на которые маги
облизывались, давно уплыли по течению.
- Да ты меня не слушаешь, - горестно покачал головой Дьякон. -
Молодой, глупый. Жалко тебя. И Сармата жалко, и всех вас, сирот,
безотцовщину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70