я оказал ему добрую услугу. Мне это ничего не стоило, а он, возможно, когда-нибудь отплатит тем же.Алексу нужна была моя помощь, чтобы разобраться в одном интересном деле, на которое он наткнулся совершенно случайно.– Господин министр, вы в курсе намерения вашего правительства даром, в буквальном смысле за так, отдать некоему частному предпринимателю участок с расположенными на нем зданиями, портовыми сооружениями, взлетной полосой и так далее… общей стоимостью сорок миллионов фунтов?Я подумал, он меня разыгрывает.– Сорок миллионов?– Клянусь честью!Не знаю почему, но я вдруг испугался.– А почему вы спрашиваете меня? Я что, имел к этому отношение? (На первый взгляд сомнения и страх Хэкера, конечно, могут показаться странными. Если он имел к этому отношение, то должен помнить. Однако в реальной жизни от имени министра делается столько вещей, что о многих из них он либо имеет очень смутное представление, либо вообще не имеет такового. – Ред.) Алекс понимающе улыбнулся и попросил меня не волноваться. Слава богу!Затем он поведал мне прелюбопытную историю. Началась она давно. Около тридцати лет назад министерство обороны арендовало один из шотландских островов. Там были построены казармы, порт, штабной комплекс, аэродром и даже стадион. Теперь срок аренды истек, и все эти постройки перешли в собственность первоначального землевладельца. А он собирается развернуть там туристический центр… и загребать деньги лопатой.Я слушал с открытым ртом.– Но это невозможно! Закон гласит…Эндрюс перебил меня:– Вы имеете в виду английские законы, а контракт заключался в соответствии с законами шотландскими. Какой-то идиот даже не понял этого существенного различия.Я облегченно вздохнул. Слава богу, «Мейл» не сможет обвинить меня в причастности к ляпу, допущенному в пятидесятых годах. Хотя, будь у них какая-нибудь зацепка, уверен, они с восторгом ухватились бы за нее. Но почему Эндрюсу понадобился я? Сюжет и кое-какие детали у него уже имеются – правда, почти тридцатилетней давности, хотя для Флит-стрит сойдет и это.Алекс объяснил мне, что статья уже готова и будет помещена в завтрашнем номере, но редакция не намерена останавливаться на этом.– Мы хотим докопаться до сути, поэтому нам нужно порыться в соответствующих документах, чтобы точно выяснить, как такое стало возможным.– Зачем?– Как зачем? – удивился он. – Чтобы извлечь урок на будущее. А если повезет, то найдем и конкретного виновника.– Какой смысл? – спросил я. – В любом случае, этим занимался чей-нибудь помощник… мелкая сошка.Алекс кивнул.– Скорее всего. Но прошло тридцать лет. Вдруг он стал важной птицей, может, даже постоянным заместителем – руководит каким-нибудь министерством и распоряжается миллиардами общественных денег.На мой взгляд, крайне маловероятное предположение. Эти газетчики обожают из мухи делать слона.Да, маловероятное, согласился он, но все-таки настаивал на необходимости «порыться в документах».«С этими газетчиками надо держать ухо востро, да и раздавать направо-налево секретные досье тоже не дело», – подумал я и на всякий случай посоветовал Алексу обратиться в государственный архив. Поскольку речь идет об аренде тридцатилетней давности, ему наверняка выдадут все, что нужно.Алекс усмехнулся.– Естественно. Такого ответа следовало ожидать. Я уже заказал их в архиве, но мне нужна гарантия, что я получу требуемые материалы. Все до единого.Ненавижу, когда от меня требуют гарантий. По-моему, это не совсем порядочно. Да и кто их может дать? Поэтому я сказал, готовя почву для достойного отступления:– Но документы, связанные с министерством обороны, как правило…Эндрюс не дал мне договорить.– Только, ради бога, не прикрывайтесь секретностью. Военными тайнами здесь и не пахнет. Послушайте, вы ведь давали предвыборное обещание не скрывать от избирателей никаких фактов? Считайте дело об аренде пробным шаром. Например, можете вы гарантировать, что из досье не будет изъят ни один документ?Не видя оснований для отказа в такой гарантии, я согласился и, забыв об осторожности, добавил:– Никаких проблем.– Обещаете?– Конечно, – сказал я и в подтверждение своих слов обещающе улыбнулся.– На самом деле, не как в предвыборном манифесте?До чего же все-таки подозрительны эти журналисты, сил нет!– Ваша беда, Алекс, в том, что вас не устраивает, даже когда вам говорят «да».– Потому что иначе, – продолжал он, будто не слыша моих слов, – мы напишем о министрах, которые плюют на собственные предвыборные обещания.Теперь мне не отвертеться. Придется сдержать слово. Хорошо еще, что это полностью совпадает с моими намерениями.
(На следующий день «Мейл» опубликовала статью, о которой Алекс Эндрюс упоминал в беседе с Хэкером… «40 МИЛЛИОНОВ ФУНТОВ ИЗ КАРМАНА НАЛОГОПЛАТЕЛЬЩИКОВ. АДМИНИСТРАТИВНАЯ ОШИБКА – ВСЕ, ЧТО НАДО ДЛЯ ПРОЦВЕТАНИЯ ЧАСТНЫХ ЗЕМЛЕВЛАДЕЛЬЦЕВАлекс ЭндрюсЭлементарная ошибка, допущенная тридцать лет назад мелким государственным служащим, обойдется британским налогоплательщикам по меньшей мере в сорок миллионов фунтов…»
В тот же вечер сэр Хамфри Эплби сделал в своем дневнике соответствующую запись. – Ред.) «Кошмарное потрясение!Статья в сегодняшней «Мейл» о военно-морской базе на острове Глен-Лох.Прочитал ее в утреннем поезде по дороге на работу. Меня сразу охватило чувство, которое враги называют «паническим синдромом»: мгновенно вспотели ладони, сдавило грудь… перехватило дыхание. Я встал и несколько раз прошелся взад-вперед по проходу. Кажется, это слегка насторожило моих постоянных попутчиков. Впрочем, может, мне только так показалось: дает себя знать синдром.К счастью, у меня с собой был валиум – без него я вряд ли смог бы продержаться весь день. Перед сном приму еще.Стараюсь сам себя убедить: никому и в голову не придет связывать этот досадный инцидент со мной… слишком древняя история, и ее детали вряд ли кого могут заинтересовать…Вполне логичные и убедительные доводы, но почему-то меня они не убеждают.Почему, ну почему эта история всплыла сейчас, через столько лет, когда я уже был уверен, что ее предали забвению?И абсолютно не с кем поделиться…О боже!» (Продолжение дневника Хэкера. – Ред.)21 ноября Прочитал в сегодняшней «Мейл» статью Алекса Эндрюса. Довольно занятно. 22 ноября Самый счастливый день в моей жизни. Господь услышал мои молитвы!Утром, закончив очередное производственное совещание, я спросил Хамфри, читал ли он статью в «Мейл».– Какую, господин министр? – нахмурился он.Странно. Не может быть, чтобы никто не обратил его внимания на такую статью.– Про жуткий ляп, который государственная служба допустила тридцать лет назад с арендой на шотландский остров, – напомнил я.Сейчас, когда я проигрываю в памяти нашу беседу, мне кажется, будто при словах «жуткий ляп» сэр Хамфри даже вздрогнул. Так или иначе, он вспомнил.– Да-да, кажется, я ее просмотрел.– Должен заметить, все это довольно забавно: сорок миллионов коту под хвост. Кто-то здорово опростоволосился, вы не находите?Он молча кивнул и изобразил подобие улыбки.– Надеюсь, в вашем ведомстве такое произойти не могло? – полушутя спросил я.– Нет, – твердо ответил он. – Конечно, нет… никогда.– Интересно бы узнать, кого за это благодарить?– Этого нам, господин министр, никогда не узнать.Как так? Ведь все, абсолютно все фиксируется на бумаге. Он сам не устает мне об этом напоминать.Где-нибудь, конечно, зафиксировано, согласился мой постоянный заместитель, но на поиск могут уйти столетия. Да и дело, по его мнению, яйца выеденного не стоит. Кому это интересно?– Вот тут вы ошибаетесь, Хамфри. Как только истечет срок секретности документации – а это вот-вот случится, – «Мейл» собирается всерьез заняться скандальной историей с островом Глен-Лох и опубликовать серию статей. Я обещал им свободный доступ ко всем досье.Сэр Хамфри отшатнулся, будто увидел перед собой гремучую змею.– Господин министр!Его реакция меня насторожила. Что это – гнев? Трудно сказать.– Вы не согласны? – обеспокоенно спросил я. Все-таки это был гнев.– Согласен? Согласен? Нет, господин министр, не согласен!Почему нет? Это невозможно и немыслимо, заявил он. Такое объяснение меня не устраивало, что я и довел до его сведения.– Глен-Лох – совершенно секретный объект, господин министр.– Десяток казарм и стадион?– Но там размещались секретные военно-морские сооружения, противолодочные системы, радарные установки…Я резонно заметил, что эти детали ему не могут быть известны. Он тут же согласился, но добавил – по-моему, не очень уверенно, – что все островные базы ВМС оборудованы приблизительно одинаково.Слабый, несерьезный аргумент.– Все военное оборудование будет демонтировано, – сказал я.– Но в документации имеются точные данные…– Которые безнадежно устарели.– Так или иначе, – с видимым облегчением произнес Хамфри, – нам придется согласовать все это… получить разрешение…Еще несколько месяцев назад такого возражения было вполне достаточно, чтобы мой постоянный заместитель загнал меня в угол. Но сейчас я стал чуть старше и мудрее.– От кого, Хамфри?Он бросил на меня растерянный взгляд и залепетал что-то маловразумительное:– МИ-5, МИ-6… иностранных держав… союзников… военного руководства… ЦРУ, НАТО, СЕАТО, Москвы!– Хамфри, – осторожно спросил я, – с вами… все в порядке?– Нет, не Москвы. Конечно же, я не имел в виду Москву, – спохватился он.У меня сложилось впечатление, что он произносит первые попавшиеся слова. «Москва» вырвалась у него просто по ассоциации.Видя, что его доводы меня не убедили, сэр Хамфри в отчаянии добавил:– Там может быть информация, которая нанесет ущерб ныне здравствующим людям.Его, в отличие от меня, это не на шутку беспокоило.– Тот, кто готовил этот контракт, должен получить по заслугам. Особенно если он здравствует и поныне!– Да-да, конечно, виновных никто покрывать не станет. Но ответственные министры…Я не дослушал его. Какое мне дело до министра, на котором лежала ответственность за сделку, совершенную тридцать лет назад? Но другие-то, те, кто помоложе, занимают посты и сейчас! А это может быть забавным.Интересно, есть ли объяснение упорному нежеланию сэра Хамфри открыть доступ к досье Глен-Лоха. Я прямо спросил, чем он так обеспокоен.Хамфри откинулся на спинку стула и подчеркнуто-небрежно закинул ногу на ногу.– Я ничуть не обеспокоен, господин министр. Нисколько. То есть лично я. Но меня не может не беспокоить сам принцип… прецедент… политика, наконец!Политика? Не много ли он на себя берет?– Вы забываетесь, Хамфри. Политика – мое дело! – напомнил я и, прежде чем он успел что-либо возразить, добавил: – К тому же раз я обещал, значит, это должно быть выполнено.Хамфри сосредоточенно уставился в пол, видимо, решая, отвечать или нет. Затем тяжело поднялся и, ни на кого не глядя, вышел из кабинета.Он выглядел усталым, лицо посерело и сделалось каким-то безжизненным.Присутствовавший при разговоре Бернард, как всегда, терпеливо ждал продолжения.Бросив невольный взгляд на дверь, которую плотно прикрыл за собой мой постоянный заместитель, я спросил:– Что это с ним? (От Бернарда не последовало никакого ответа.) Я что-нибудь не так сказал? (Снова молчание.) Тогда в чем дело?Мой личный секретарь глубокомысленно изучал что-то на потолке. Такой взгляд бывает у телки, жующей сено.– Бернард, я что, сам себе это говорю?Он повернулся в мою сторону.– Нет, господин министр, я вас слушаю.– Тогда почему не отвечаете?– Простите, господин министр, мне казалось, вы задаете чисто риторические вопросы. По-моему, у сэра Хамфри нет особых причин для беспокойства.Беспокойства, беспокойства… Стоп! У меня вдруг с глаз спала пелена.Как же я сразу не догадался? Слепец! Ведь ответ лежит на поверхности – только руку протянуть. Хотя… признаться, трудно поверить…– Нет особых причин, – задумчиво повторил я, – если только… Скажите, Бернард, вы думаете то же, что и я?Он недоуменно уставился на меня.– Не думаю, господин министр, – осторожно произнес он, а затем в приступе непонятной откровенности добавил: – Я вообще ни о чем не думаю.– А я думаю. И знаете, что? Здесь что-то нечисто.– Да? Может, пригласить уборщицу?Мне не хотелось вот так сразу выкладывать свои подозрения, надо действовать наверняка. Поэтому я для начала спросил, сколько времени сэр Хамфри служит в министерстве административных дел.– По-моему, с момента основания, господин министр.– Значит?…– С шестьдесят четвертого. Оно образовалось одновременно с министерством эконо… – Пораженный внезапной догадкой, он умолк на полуслове. Затем, придя в себя, задумчиво протянул: – Кажется, теперь я думаю то же, что и вы.– Итак?– Вы думаете, где он находился до шестьдесят четвертого?Похоже, мой личный секретарь тоже не хотел ошибиться. Я кивнул.– Это должно быть в «Кто есть кто», – пробормотал Бернард и бросился к книжному шкафу из красного дерева рядом с мраморным камином. – Скорее всего, его «отловили» в каком-нибудь министерстве, когда создавали МАД. («Отловом» в МАДе называлась «охота за мозгами» в других ведомствах. – Ред.) Бернард достал справочник, лихорадочно зашелестел страницами.– Вот… О боже! – внезапно осипшим голосом произнес он.Я молча ждал.– С тысяча девятьсот пятидесятого по пятьдесят шестой сэр Хамфри являлся помощником министра по делам Шотландии. Мало того, он был прикомандирован туда министерством обороны и занимался региональными контрактами.Итак, жертва определилась. Мелким чиновником, который пустил коту под хвост сорок миллионов государственных денег, оказался не кто иной, как сэр Хамфри Эплби, ныне здравствующий постоянный заместитель министра административных дел, кавалер орденов Бани и Королевы Виктории, магистр искусств (Оксфорд).– Это ужасно! – трагическим тоном произнес Бернард, но глаза его заблестели.– Кошмар! – подтвердил я, тоже с трудом сдерживая улыбку. – А срок секретности истекает буквально через несколько недель.Я вдруг почувствовал себя непомерно счастливым. Настолько, что попросил Бернарда немедленно вернуть сэра Хамфри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76