От этого жить стало гораздо легче и проще. Постепенно отпала необходимос
ть самой принимать тяжелые решения, ошибаться, ссориться с людьми. Посте
пенно ей перестало нравиться поступать так, как кажется наиболее рацион
альным именно ей, а не кому-либо другому. Куда проще было жить по инструкц
ии, действовать по инструкции, говорить по инструкции. Какой сильной и ст
ойкой она себе казалась! Не то что раньше Ц слабенькая девочка, мгновенн
о ударявшаяся в слезы, как только ей скажут что-то обидное, с тайным желан
ием, чтобы ее тут же пожалели и дали «конфетку» (варианты Ц купили новые т
уфли, вручили деньги на ночной клуб или на поездку в Чехию)…
Постепенно все окружающие заметили произошедшие в ней изменения и прон
иклись уважением. После каникул, которые Маша целиком провела в Центре, з
анимаясь с утра до ночи тренингом или пропадая на сессиях терапии, она ве
рнулась к своим сокурсникам и ей не терпелось поделиться своими успехам
и.
Ц А, я что-то слышал об этой сенсолохии, Ц хмыкнул Алексей, который все е
ще (причем совершенно безосновательно!) считал себя возлюбленным Маши, н
е подозревая, что уже давно разжалован в обыкновенные приятели. Ц Говор
ят, там капитально мозги промывают.
Ц Что ты знаешь о сенсологии? Ц холодно и вежливо спросила его Маша. Ц Т
ы читал книгу, ты посещал курсы?
Ц Зачем мне посещать, если я и так знаю!
Ц Нет, ты скажи мне, ты посещал курсы?
Ц Что я, дурак, что ли?
Ц Пожалуйста, ответь конкретно, ты посещал курсы?
Ц Не-а! Чего я там забыл? Ц вызывающе ухмыльнулся загнанный в угол Алекс
ей.
Ц Вот видишь Ц нет! Значит, ты не можешь судить о том, чего не знаешь!
Алексей вздрогнул и смущенно отвел взгляд. В глазах Маши, всегда таких те
плых, внимательных, с легкой игривой смешинкой или грустинкой (смотря по
настроению), стоял такой звенящий арктический холод, что юноша невольно
поежился.
Ц Да брось ты, Маш, Ц растерянно пробормотал он. Ц Чего ты взъелась?.. Луч
ше скажи, ты едешь с нами в Прагу?
Ц Нет! Ц все тем же убийственно холодным тоном ответила девушка. Ц У ме
ня курс «Шкала эмоциональных тонов» в Центре. Я не хочу пропускать.
Больше они не общались. Почти (если не считать двух очень важных встреч в т
ечение года Ц но об этом потом).
Вечером в Центре Маша делилась переживаниями. Она жаловалась:
Ц Они все, все против меня! Ц Губы ее страдальчески морщились, а между бр
овями залегла мучительная складка. Ц Они все ругают и меня, и курсы, и сен
сологию вообще. Они против Нас!
И несколько улыбчивых сочувственных лиц подтвердили, кивая:
Ц Да-да, они все против Нас! Все!

***

Ц Марина Леонидовна, это вас беспокоят из группы коррекции…
Я нахмурилась. Вечно отрывают от дел. От важных дел, от которых зависит суд
ьба не только нашего московского филиала, но, без преувеличения, Ц всей п
ланеты!
Ц Там с этим новеньким, с Яковлевым… Он качает права, требует вернуть ден
ьги за курс. Говорит, что не получил того, что обещали.
Сердце предательски вздрогнуло. Его нельзя упускать.
Ц Я поговорю с ним сама. Пригласите его в мой кабинет.
Через минуту в коридоре послышался возмущенный красивый баритон, котор
ый на повышенных тонах рычал:
Ц Я не хочу ни с кем разговаривать. Верните мне мои деньги, и я уйду!
Но ведь это была не плата за курс, а пожертвование на нужды нашей Церкви. П
ожертвования не возвращаются, ведь это не товар, который вы купили в мага
зине. На документе стоит ваша подпись! Эти деньги уже невозможно вернуть!

Ц Я никому ничего не жертвовал! Я не знал, что вы Ц Церковь.
Ц У нас «Церковь» означает нечто совсем другое, чем принято обычно. Вы мо
жете исповедовать любую религию и заниматься сенсологией. Здесь нет про
тиворечия.
Ц Мне все равно, Церковь вы или нет… Я оплатил курсы и хотел получить за с
вои деньги определенные навыки. Меня же заставили заучивать всякую чушь
, будто бы полезную в общении…
Дверь кабинета рывком распахнулась.
Ц Пожалуйста, проходите! Ц Я включила самую ослепительную улыбку из св
оего богатого арсенала.
Красивый баритон смолк. Я сразу узнала лицо с черно-белого снимка (у меня
фотографическая память). Красиво вылепленный лоб мыслителя, тонкие нерв
ные руки, худощавая, чуть сутулая фигура, ранняя проплешина на макушке в г
устых волосах. Пожалуй, он не красив, но что-то в нем есть такое…
Ц Садитесь, Ц пригласила я и вновь на полную мощность включила улыбку.
Ц Хотите чай, кофе?
Сотрудница Центра, сопровождавшая строптивца, беззвучно испарилась.
Ц Очень рада с вами познакомиться, Игорь… Я офицер по особым поручениям
Марина Жалейко. Можно просто Марина.
Ц Интересно, какие у вас «особые поручения»? Ц все еще в запале спора ир
онично осведомился он Ц никак не мог остыть после скандала. Ц Неужели в
ыдавать деньги недовольным студентам?
Ц Нет, улаживать конфликты. Я хотела бы знать, что произошло, только с сам
ого начала.
Ц Пожалуйста! Я просил вернуть мне деньги, а они… Ц Яковлев негодующе де
рнул плечом.
Ц Это конец истории! Ц Вновь включила улыбку. Теперь она получилась нем
ного более кокетливой, чем нужно, но это сработало.
Ц Началось все с того, что черт меня угораздил потратить деньги на ваши д
урацкие курсы… Ц произнес он, постепенно успокаиваясь.
Ц Но ведь что-то вас привлекло в них. Что именно? Можно узнать?
Ц Ваш сотрудник протестировал меня и сказал, что я очень способный чело
век, но никак не могу в полной мере реализовать свои способности… Ц «Пац
иент» поудобней устроился в кресле, притираясь к новому месту, вольготно
заложил ногу на ногу. Ц Тогда он предложил мне курс, после которого мои с
пособности должны были повыситься многократно. Я наскреб по сусекам пос
ледние копейки и…
Ц Да, я видела результаты вашего тестирования. Они просто удручающие!
Они у всех удручающие. Я здесь не видел ни одного человека, у которого они
были бы отличными. Я говорил со многими студентами Центра. Причем после п
рохождения всех многочисленных курсов эти результаты все равно остают
ся удручающими, и нужно пройти новые курсы, чтобы потом опять пройти еще к
акие-то курсы…
Ц С кем именно вы говорили? Ц Я приготовилась записывать.
Такие вещи запрещено обсуждать. Налицо нарушение правил внутренней без
опасности.
Ц Не помню… Но дело не в этом! Я пришел сюда потому, что, как мне казалось, я
не могу найти себе достойного применения в жизни. Я блестяще учился в инс
титуте, закончил вуз с красным дипломом, пишу диссертацию… Но при этом ед
ва перебиваюсь с хлеба на воду. Мои приятели ушли работать на рынок, в торг
овлю Ц и теперь ездят на дорогих машинах, а я даже не могу купить компьюте
р, который мне позарез нужен для работы.
Ц Кстати, вы могли бы неплохо заработать, овладев сенсологией в полном о
бъеме… Став внештатным сотрудником нашего Центра, вы могли бы получать с
каждого человека, которого бы убедили обратиться к нам, не менее тридцат
и процентов от стоимости курсов. Но это так, к слову… Вы ведь физик-ядерщи
к?
Ц Именно. За границей я получал бы огромные деньги и жил бы себе припеваю
чи, а здесь… Зарплата младшего научного сотрудника в институте не дотяги
вает до тысячи рублей! Но я не хочу уезжать за границу. Не хочу Ц и все! Уеха
ть Ц значит продаться. Дорого, но все равно продаться.
Ц Благородные воззрения, Ц не преминула ввернуть я.
Ц И вот я прихожу на курсы, чтобы постич! некое тайное, обещанное мне знан
ие, а мне сую под нос плохо отпечатанные брошюрки и говорят: «Учи». Я учу Ц
день, два, три. Кое-что понял. Хочу обсудить с супервайзером, правильно ли п
онял, а меня опять тыкают носом в брошюрки и говорят: «Это не обсуждается,
это нужно вы учить наизусть».
Ц Что поделать, такова технология, Ц лице мерно вздыхаю я. Ц Не мы ее пр
идумали, НЕ нам ее менять. Но ведь эта технология работает, свидетельство
тому Ц многочисленные «истории успеха» наших выпускников…
Ц Мне тоже предложили написать такую же «историю успеха». Историю успе
ха, которого НЕ было. Ковбои в белых шляпах, ковбои в чернью шляпах… Мне не
сообщили ничего, что я не знал бы до этого!
Ц Зря вы так… У нас даже восьмилетняя девочка после прохождения курса «
Детская сенсология» смогла написать «историю успеха». Такова технолог
ия…
Ц На мне ваша технология сломалась, Ц ехидно хмыкнул Игорь, и лицо его с
разу преобразилось, стало задорным, почти детским. Ц Я не желаю повторят
ь плохо переведенные с английского глупости вашего великого Гобарда.
Ну, он не «наш великий», он просто вели кий, Ц осторожно поправила я и тут ж
е перешел, в наступление: Ц Вы не прошли путь до конца сразу же объявили е
го ложным. Вам не кажется что это глупо? Представьте, вы вступили на тропин
ку в глухом лесу, прошагали по ней не больше минуты и вдруг развернулись о
братно с гневным криком, что эта тропинка никуда не ведет.
Ц А куда она ведет? В дебри, где злые волки и задранные козлята?
Ц Она ведет к сияющим вершинам совершенства. К власти над самим собой и н
ад людьми. Вам этого мало?
Яковлев заерзал в глубоком кресле.
Ц Понимаете, не нужно целиком съедать колбасу, чтобы убедиться, что она т
ухлая. Достаточно маленького кусочка, Ц наконец буркнул он. Но в голосе е
го не было уверенности. И это был хороший знак. Значит, с ним можно работат
ь дальше.
Ц Мы не торгуем колбасой. Мы показываем дорогу к счастью и успеху, Ц тих
о парировала я. Ц Может ли быть протухшим счастье? Вряд ли… Если у вас нет
сил шагать по долгому пути Ц не ходите, возвращайтесь на исходные позиц
ии. Возвращайтесь к своему мизерному жалованью, возвращайтесь к своим со
мнениям, к неуверенности, возвращайтесь к тому, чтобы закончить жизнь с к
рупной надписью «Неудачник» наискосок могильной плиты… Идите! Вам верн
ут ваши деньги, я распоряжусь…
Я замолчала. Мой оппонент тоже молчал Ц ошеломленно.
Ц Но потом, в конце жизненного пути, когда вы будете сожалеть об упущенны
х возможностях, не обвиняйте никого в том, что вас не предупреждали. Не обв
иняйте в том, что вам не разъяснили всю благотворность той дороги, котору
ю вы оставили по лености или по скудоумию. Вы хотите остаться одним из тех,
Ц я кивнула в заоконную вязкую темень, Ц одним из жалких слабаков, тех, ч
то ползают в ногах у быколобых пузатых толстяков с золотыми цепями на жи
рных шеях и умоляют с жалобным блеяньем: «Дайте, дайте, дайте!» Просят Ц в
место того, чтобы самим прийти и взять… Вы хотите уйти? Идите!
Ц Нет, Ц нерешительно выдавил он. Ц Нет…
Ц Чего же вы тогда хотите?
Ц Обсудить все… Понять, осмыслить… Мне многое непонятно, многое вызыва
ет отторжение. Я, конечно, не очень силен в психологии, но мне кажется, нас п
росто подвергают самогипнозу. Эта фиксация взгляда на одном предмете, мо
нотонное повторение одних и тех же фраз, выполнение дурацких команд, абс
урдных приказов… Я где-то читал, что подобные методики призваны понизит
ь порог критичности… Все это так странно! Все необычное поначалу пугает,
Ц заметила я устало.
Ц Вот, например, меня записали на терапию, а когда я пришел с желанием выг
овориться, то меня для начала заставили конспектировать биографию Дэна
Гобарда, а потом стали спрашивать, не орал ли мой папа на мою маму во время (
ее беременности мной, и потребовали вспомнить то время, когда я был еще сп
ерматозоидом.
Да, «дородовая память», Ц кивнула я. Ц Это очень важно. Очень многие трав
матические впечатления относятся к пренатальному периоду… И что же вы в
спомнили?
Ц Абсолютно ничего! Ц Яковлев усмехнулся. Ц И не собираюсь вспоминать
. Это чушь!
Ц Вот видите, опять… Ц грустно заметила я. Ц Вы, не разобравшись в теори
и, напрочь ее отвергаете. Не потому ли, что просто боитесь отыскать в ней и
стину? Боитесь углубиться в себя? Боитесь найти внутри себя слишком мног
о грязного и страшного? Но вы же учили в институте основы философии, учили
теорию отражения. Все происходящее во Вселенной оставляет после себя па
мять в виде информационных полей. Почему вы не допускаете, что отпечаток
событий может нести не только земля, но и человеческий мозг еще до рожден
ия…
Наш научный спор продолжался до поздней ночи.
Уже загремели в коридоре ведра уборщиков, монотонно загудел пылесос. За
окном яркие, с кулак величиной, звезды обсыпали выгнутое надменной дугой
лиловое небо, а мы все еще спорили.
Потом я будто бы случайно взглянула на часы:
Ц Как, уже десять?
Яковлев застыл на полуслове.
Ц Да, уже десять… Мы с вами проговорили пять часов. Пять часов пролетели,
как одна минута. Ц Он принялся прощаться.
После его ухода я записала в карточке: «Последние данные: получил предло
жение работать в Иране по контракту на строительстве секретного объект
а. Не выпускать его, пока не пройдет полный курс терапии. Перспективен в со
трудничестве. Оплата курсов за счет Центра». И твердо подчеркнула красны
м фразу в заголовке. «Особое внимание».
На прощание Яковлев остановился в дверях и заметил смущенно:
Ц Вы здесь единственный человек, с которым можно нормально поговорить.
Вы Ц живая.
Ц Мы все здесь живые, Ц ответила я многозначительно.
Но в данный момент я лгала. От ужасной всепоглощающей усталости я лично б
ыла мертвее покойника.

Глава 11

Впервые я заметила его в столовой Центра, Обычно я на обед не хожу, перекус
ываю на скорую руку в кабинете, но в тот день мне отчего-то захотелось поб
ыть со всеми. Иногда хочется ощутить себя не вершителем человеческих суд
еб, зябнущим в уютной тиши кабинета, а маленькой песчинкой на пляже, одной
из миллиарда таких же кварцевых крошек. Дует ветер, несет песчинку, и лети
т она… Куда? Зачем?
Он застыл в дверях, что-то громко рассказывая сотруднику информационног
о отдела. Кажется, что-то о горах, где в марте можно кататься на лыжах в одни
х плавках посреди бескрайних снегов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33