Не в силах вымолвить не единого слова Андрей смотрел снизу-вверх на худого.
Прямо в его странные блестящие глаза.
– Ну что ты на меня так смотришь? – удивился худой, – я просто хочу дать народу Луны свободу. Что тут странного? Я ведь и сам с Луны – и зовут меня Николай Петрович Лунатик.
С Андреем Якутиным случилось то, о чем он раньше мог только читать в манерных исторических романах – как нежная барышня, он, без единого внешнего физического воздействия, провалился в глубокий обморок.
Ближе к вечеру он очнулся и даже немного пришел в себя.
– Чертовы психи… – бормотал он, глядя, как Николай Петрович Лунатик расхаживает из угла в угол, заложив руки за спину и чего-то ожидая, – сволочи… психопаты поганые.
На что я вам? Вам ведь даже деньги не нужны.
– Я же сказал тебе, Андрей, – отвечал Лунатик – деньги ничто по сравнению с идеей! Они могут быть лишь средством ее достижения. Лестницей, так сказать, в небо.
– Ты больной…
– Да, меня признали сумасшедшим. В той больнице, откуда мы недавно сбежали.
Представляешь, долго лечили меня от снохождения, а потом вдруг выявили шизофрению. А это вещь забавная – ее, если постараться, и у тебя можно выявить. Только они не понимают ничего – просто на меня луна так действует по-особому. Те, кто на ней живет – они ведь как: луна влияет на приливы в море, а жители луны, они влияют на приливы и отливы в человеческом мозгу.
– Псих…
– Жаль, что у нас кончились таблетки, Андрей. – Сказал Лунатик печально, – они очень помогали. Но если ты будешь по-прежнему называть меня этим словом, я буду вынужден попросить своего друга прервать его трапезу и снова тебя ударить.
Андрей замолк, только затравленно следил за перемещениями Лунатика.
– Ведь мой друг, – продолжал меж тем тот, – он ведь настоящий сумасшедший. Опасныйопасный псих. Знаешь кто он? Он каннибал. Как доктор Лектер из кинофильма. Он действительно ел людей, и по секрету тебе скажу – очень хочет съесть тебя.
Якутин непроизвольно кинул взгляд в сторону и встретился глазами с Боровом. Тот смотрел ласково и чуть насмешливо. Вот только от этой насмешки холодило спину.
– Где Пашка? – спросил Андрей.
– Твой приятель? – улыбнулся Лунатик, не прекращая мерить шагами комнату, – он тоже с нами. Рядом.
– Вы приковали его?
– Он не может покинуть комнату.
Андрей снова замолчал, глядя, как падает по стене теневой снег. Якутин был заперт в комнате с двумя психами. Это было похоже не дешевый триллер или даже на не менее дешевую комедию. И эти двое были похожи на актеров – уж очень неестественной они себя вели. Особенно Лунатик. Боров то почти все время проводил у себя в углу и жрал, отлучаясь видно только в сортир. И временами поглядывал на Андрея своими маленькими масляными глазками.
– Ты его не бойся пока, – сказал Лунатик вечером, подавая скудную снедь в трогательной фарфоровой тарелке со сложным рисунком, – я тебя съесть не дам. Ты нужен.
– Зачем… – прошептал Андрей понуро.
Лунатик в ответ показал на окно. Что там было, Андрей не видел, потому что находился к нему спиной.
Ночь он не спал – да и как тут заснешь? Глядел на световой квадрат напротив, смотрел, как по нему бегут легкие прыткие тени, складываясь на миг в диковинных многоногих животных. Лунатик к полуночи расхаживать прекратил и как истукан замер у окна. Боров прекратил жрать, свернулся клубочком и захрапел на всю комнату.
– Вот… – сказал Лунатик часам к двум ночи.
– Что?…
– Вот она. Почти полная. Как головка сыра, которую погрызли вселенские мыши.
– Вы о Луне?
– О ней, малыш. Она все растет и растет, она раздувается как воздушный шар которому помяли бок. Скоро она станет большая и круглая. И именно тогда ты понадобишься.
– Но что я могу сделать? – устало и тихо сказал Якутин, – каким образом я освобожу тех людей. Их ведь нет.
Лунатик тихо усмехнулся в млечной темноте:
– Просто их не видно. Их можно заметить лишь в полнолуние – в это время луна ближе всего к земле. На минимальном расстоянии. Видишь ли, Андрей, тот, кто хочет достигнуть луны должен уметь высоко прыгать! А мы не можем высоко прыгать – я уже стар, мне пятьдесят пять, а вот соня слишком толстый – он не подпрыгнет даже на метр! А вот кто-то вроде тебя – молодой, сильный и здоровый, вот кто нам нужен!
– Но ведь, – сказал Андрей, – тут есть еще Павлик.
В воздухе повисла пауза. Лунатик молчал и смотрел на желтый земной спутник, а тень его печаталась на стене жутким костлявым чудовищем. Казалось там, у окна, стоит скелет.
– Он отказался, – досадливо молвил, наконец, Лунатик, – такой несознательный молодой человек! Но ты не такой. Я же знаю, что ты не подведешь!
– Я не смогу допрыгнуть до Луны, – произнес Андрей.
– Ты же не будешь прыгать с земли, – успокоил его костлявый пленитель, – Мы поможем тебе с разгоном и ты прыгнешь из окна, Андрей. В полнолуние. Через два дня.
И слушая эти слова, Андрей Якутин четко увидел пропасть, которой кончался его жизненный путь. Синие таблички на столбах отмечали дни оставшиеся до него, а перед самой ямой громоздились корявые козлы с надписью: «осторожно конец путей»
Он заплакал так тихо, как мог, и плакал так до четырех ночи, пока не сморил сон – темный и пустой мешок, где прячутся от кошмаров реальности.
Утром последовала новая порция холодной снеди – все той же. Андрей пришел к выводу, что ее берут из холодильника на кухне – шикарного четырехдверного агрегата модного антрацитового цвета. Якутин слышал, как он бренчал.
– Ешь давай, – сказали Андрею, – тебе силы понадобятся прыгать.
– Луна находится на расстоянии несколько миллионов миль от земли, – говорил Лунатик, – даже когда подходит ближе всего. Поэтому прыгать придется как можно дальше. К счастью в полнолуние от нашей земельки до спутника протягивается ионизированный канал, который облегчает перемещение физических тел в небесном эфире. Так что ты только ногами отталкивайся – а Луна, она сама сделает все за тебя.
– Ну допрыгну я до Луны, а дальше что? – спросил Андрей мертвым голосом, – обратно ведь спрыгнуть не смогу.
– Ты не волнуйся так, – сказал Лунатик, – я все продумал. Все будет очень технично. Мы дадим тебе веревку с крючком на конце – ей ты зацепишься за лунный диск, по нему и спустятся все остальные. Помнишь, как в западной сказке про бобовое растение?
– Помню… – сказал Якутин, – значит, мне надо только допрыгнуть?
– Сказка ложь, да в ней намек – корова же смогла достичь луны? В конце концов, ведь на луне уже были люди! Значит, ты будешь не первый.
– Я понял.
Боров жрал и хитро поглядывал на Якутина. Где-то во второй половине дня Лунатик приволок ярко-желтую эмалированную утку – явно из арсенала больницы. На днище утки был черной краской выведен номер – "1". Эта цифра показалась Андрею полной тяжкого пророческого смысла – до того, как его заставят прыгнуть оставался всего один день.
– Зачем это? – спросил Якутин, кивая на утку, – может, проводите меня до санузла?
Лунатик и Боров переглянулись. Боров улыбнулся диковато и подмигнул Андрею.
– Да, – сказал Лунатик, – ничего не выйдет. Ванная тут совмещена с санузлом. А сортир занят.
– Чем?
– Продовольствием, Андрей. – Сказал Лунатик и стал смотреть в окно. Якутин уже знал – астеничный сумасшедший ждал когда взойдет луна.
До вечера пленник думал о корове, что перепрыгнула лунный диск. Он гнал от себя этот привязчивый образ, но тот, как преданная собака, возвращался снова и снова, до тех пор, пока в световом квадрате на стене напротив Андрею не начал мерещиться обрюзгший рогатый силуэт с потешными тонкими расщепленными на концах копытом ножками. Нелепый этот призрак застыл в стремительном и изящном прыжке – только такой может заставить грузное тело миновать пенаты земной атмосферы и сквозь колкую космическую ночь обогнуть спутник по дуге, заставляя испуганно шарахаться подвернувшиеся космические аппараты.
А на улице снова шел снег. Как тогда, на проспекте. И никому не было дела до прыгуна через луну Андрея Якутина.
– «Ищут меня?» – думал он, – "ну конечно, ищут. Все службы на ноги подняли. Милиция, спасатели, может быть даже спецслужбы. Обзвонили больницы и морги, а кто ни будь решил, что это просто Андрейке свободы захотелось. Плюнул на все и из семьи убежал.
Бывает такое. Обзвонят все друзей и знакомых, всех до кого смогут дотянуться… Но ведь и сюда тогда должны были позвонить?"
Звонок, если он и был – то только когда Андрей находился в беспамятстве. В последнее время телефон не звонил. Да и был ли он в этой квартире. И кстати, куда они дели Пашкину мебель? Безумцы проклятые.
– «Бесполезно», – подумал Андрей, – «за то время пока они меня ищут я уже успею прыгнуть, и, может быть, приблизиться на пару метров в белесо-желтому блину в небе. А потом сразу отдалюсь метров на двадцать и повстречаюсь с землей».
От мыслей этих на глаза снова стали проситься слезы – но Андрей их отогнал – хватит малодушничать! На ум ему снова пришло рогатое парнокопытное создание, замершее на фоне ночного светила – готовая реклама пастеризованного молока для полуночников.
– «Но она ведь смогла?» – неожиданно сказал он себе, – «смогла, не так ли?» Рогатый зверь, который решил что сможет преодолеть земное притяжение всего лишь силой ног, хоть и известно было, что это совершенно невозможно? В чем было ее преимущество?
Создание пошло против невозможного и победило!
Значит положение безвыходно? Наручники, запертая дверь и два психа в охране? Ладно, пусть, нет ничего невозможного! И с Алькатраса однажды сбежали.
– Хорошо, – прошептал Андрей, глядя сквозь темноту на Лунатика, – хорошо… Я перепрыгну тебе Луну, ублюдок!
План побега выработался почти моментально – незагруженные больше никакой рефлексией мозги пленника работали с повышенным КПД. Психи доверчивы, если идти на поводу их мании. Они хитрые, эти психи, но здравый человек всегда сможет их обмануть. Просто потому, что он не зациклен на чем-то одном.
– Николай Петрович? – вежливо позвал пленник в два часа ночи.
Лунатик пробудился, поднялся со своего роскошного матраса, на котором когда-то ночевали неизвестно куда сгинувшие родители неизвестно куда сгинувшего Павлика. Волосы у Лунатика были растрепанны, лицо сонное и вялое, но, когда он проморгался и уставился на Андрея, в зрачках вспыхнули две бледные мертвенные точки – как луна отражает солнце, глаза сумасшедшего отражали полнеющую луну.
– Чего тебе?
– Я знаю, откуда легче будет допрыгнуть, – сказал Андрей.
Взгляд Лунатика сразу стал жестче – ни дать не взять пламенный революционер, жизнь готовый отдать ради своих идей.
– Откуда? – спросил он.
– Но это же элементарно, Николай Петрович. Квартира на восьмом этаже. Высоко не спорю.
Но прыгать надо все равно с самой высокой точки!
Пауза. Лунатик раздумывал. Потом раздался его голос, хриплый и напряженный:
– С крыши…
– Да, с крыши! – подтвердил Андрей уверенно.
Раздался шорох – сумасшедший подобрался совсем близко. Глаза его смотрели уже не на Андрея – в окно.
– Крыша – идеальная стартовая площадка, – продолжил Якутин, укрепляясь в правильности выбранной манеры поведения.
– Да-да, площадка. Хорошо, что ты с нами, Андрей, – неожиданно тепло промолвил Лунатик. Помолчав, он добавил:
– И не бойся больше. Борову этому я тебя точно теперь не отдам!
Сказав это, он вернулся на матрас, а Андрей сидел у своей жесткой батареи, чувствовал, как болит натертая спина и ломит в прицепленной руке и улыбался. Свой разбег для прыжка он уже начал.
На крыше они должны будут развязать ему руки, иначе он не сможет кидать веревку. И когда его руки станут свободны…
Когда они освободятся…
Луну перепрыгнут Боров с Лунатиком. Андрей клятвенно себе это пообещал.
Весь следующий день прошел под знаком предстоящего события. Якутин сам себе стал казаться отважным космонавтом, ожидающим волнительной минуты старта в звездное небо.
Только на этот раз шел отсчет времени до прыжка – десять часов до прыжка, восемь часов до прыжка – задвинуть забрала – пять часов до прыжка – морально подготовиться – три часа до прыжка.
Лунатик сыпал техническими терминами, жестикулировал, указывал в серый день за окном.
На свет появился плетеный из цветастого нейлона автомобильный канат с заботливо согнутым толстым гвоздем на конце. Поняв, что этим хлипким приспособлением он и будет цеплять лунный диск, Андрей был вынужден приложить усилие, чтобы избежать глупой кривой ухмылки – она была сейчас явно не к месту. Напротив, он со всей серьезностью осмотрел свою лестницу в небо, подергал свободной рукой и почувствовал, как канат растягивается в руках. Якутин сказал, что да, действительно серьезный канат, выдержит не только Андрея, – но и три десятка проклятых лунатиков, что ждут не дождутся ночи, чтобы покинуть осточертевший земной спутник.
Два часа и тридцать минут до прыжка. На улице стало темнеть. Андрею мнился призрачный, исполненный неземного пафоса голос, что размеренно и величаво, как диктор из старых хроник, отсчитывал минуты оставшиеся до обретения свободы.
Или до смерти.
До той или до другой оставалось совсем немного.
Боров жрал. Паркет перед ним пропитался мясным соком и безобразно вспучился. Что бы сказали родители Павлика?
Час до старта – большой город за окном тяжело выдохнул, растягивая многокилометровое тело в усталой истоме. Глаза фонари моргнули розовым и стали разгораться как странные зимние светляки. Суетливый муравьиный бег машин прервался и их, одну за другой, отправляли на ночевку в квадратные жестяные и кирпичные норки. И люди шли домой – усталые или не очень, а может быть совсем свежие. А кое-кто просто гулял по проспекту и любовался карнавальным отблеском ярких витрин на снегу.
То, что когда-то именно так и делал Андрей Якутин, нынешнему покорителю луны казалось какой то нелепой детской сказкой.
Его же сейчас интересовал совсем другой свет – тот, что медленно разгорался где-то за линией горизонта – пока еще слабенько, бледно, но скоро станет так силен, что перебьет, задавит собой соборный свет всех городских фонарей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80