Когда она добралась до поляны, взошла луна. Алия протяжно свистнула и подождала. – Тишину нарушало, лишь жужжание насекомых. Потом вдруг мускулистые пальцы взяли ее за плечи и развернули.
– Ты пришла поздно, – прошипел Бехечио. Алия опустила густые ресницы и прикрыла сверкавшие глаза:
– Мне пришлось разделить обед с этой свиньей Ролданом и только потом удалось ускользнуть незамеченной.
– Еду и что еще? – спросил мускулистый темнокожий человек. Его грубое лицо исказила горечь.
– Сегодня больше ничего, но ты же знаешь, он берет меня. – Она сделала непристойный жест, потом с вызовом посмотрела на него. – Я ненавижу его.
Бехечио был ненамного выше Алии, но из-за широкой груди и мошной талии он казался грузным по сравнению с мягким, округлым телом женщины. Ты говоришь, что ненавидишь белых мужчин, а у самой белый ребенок, – обвинил он ее. Теперь ты моя жена. Никто не смеет прикоснуться к тебе, кроме меня.
Она примиряюще положила руку на его широкую гладкую грудную клетку:
– Ни один мужчина, но ты всегда можешь, мой господин, когда пожелаешь.
– Что слышно о Золотом и его женщине? Мой человек сказал мне, что он здесь. Когда-то ты добровольно пошла к нему.
Алия подняла голову и откинула назад длинную гриву волос. Прекрасные черты ее лица исказились от ненависти.
– Когда-то это было моим правом. Теперь я хотела бы, чтобы ты убил его и отдал его костлявую красноволосую жену мне в рабыни. Ты сделаешь это для меня, Бехечио, муж мой? – сладко спросила она.
– Да, я убью его, но думаю, что женщину сделаю своей рабыней, – задумчиво произнес Бехечио.
– Нет! – Она топнула ногой по ковру из мха, устилавшему жирную землю.
По лицу его расползлась жестокая улыбка.
– Значит, тебе не понравилось, что у меня будет белая женщина, а ты сама ложилась с двумя белыми мужчинами. И сейчас в тебе может расти младенец этого узурпатора, – Улыбка его исчезла.
Ты знаешь, что это было, частью плана. Мне придется оставаться с Ролданом, если мы хотим, чтобы у нас все получилось. Я смогу освободиться от его семени так же просто, как поступала с остальными… если это будет необходимо, – беспечно добавила она. Потом их взгляды встретились, и она спросила: – Как прошло сражение на севере? Пришел ли Каонабо к нам на помощь, чтобы вытеснить белых к морю?
Выражение ревности на лице Бехечио быстро сменила ярость.
– Эта вероломная собака, которую ты называешь братом, присоединился к нашему врагу! Он правит большим количеством таинцев, чем остальные вожди, и все же присоединился к белым. Каонабо и наш друг взяты в плен. С севера помощь нам не придет.
– Тогда не будем больше ждать. Я слышала, что Аарон говорил о битве, но мне удалось не много узнать. Как только мы убьем Ролдана и всех белых здесь, то двинемся на север. Я заставлю моего брата, правителя Марьены, понять справедливость нашего дела, – поклялась она страстно.
– Белые люди не будут больше убивать нас своими болезнями и заставлять нас копать их проклятый желтый металл! – воскликнул, возвышая голос, Бехечио. – А ты уверена, что нужна Гуаканагари и он примкнет к нам?
– Да, но я буду с тобой заодно, если ты не станешь прикасаться к белой женщине. Отдай ее мне, когда мы завладеем поселком, – взмолилась она.
– Я подумаю об этом, ответил он. Его мужское тщеславие было удовлетворено ее ревностью. Ему никогда не приходило в голову спрашивать, ревновала ли она к нему или Аарону.
– Когда мы нападем? – Сейчас, когда знаем, что с севера нам помощи ждать нечего, мы должны поторопиться.
– Мои воины готовы. На рассвете трое самых хитрых заползут внутрь и своими беджуко задушат охранников. Возвращайся в поселок и жди. Ты должна следить, чтобы никто не поднял тревогу, пока мы не вернемся.
– Я сделаю еще лучше, – похвасталась она. Шайка без главаря плохо дерется. Я убью Ролдана, пока он спит.
Бехсчио кивнул и улыбнулся ей:
– Пусть будет так. Я присоединюсь к вам на рассвете.
Лоренцо Гусман расхаживал по камере, вдыхая влажный предрассветный воздух.
– Что я тут делаю в этом адском кошмаре? – бормотал он себе под нос, прихлопнув москита, намеревавшеюся высосать маленькую порцию влаги, которая еще оставалась в истекавшем потом теле Гусмана. Когда он в следующий раз увидит Алонсо Хойеду, то убьет этого напыщенного маленького павлина! Послать его к этому варвару – армейскому товарищу Торреса!
Он вздрогнул, думая о надвигающейся схватке. Это будет битва насмерть. Торрес знает, что он был соратником Вальдеса. Он не только похитил жену этой свиньи, но и нес ответственность, за гибель рода Торресов.
– Посмотри только, что принесли мне все мои усилия! – с горечью прошипел он. Противник, ожидающий примитивного поединка гладиаторов, чтобы успокоить зрителей обилием пролитой крови под рев горстки варваров! Я для них забава, в этой Богом проклятой дыре!
Пералонсо наблюдал, как его товарищ расхаживает и бормочет, ругается и истекает потом. Он заговорил, лежа на жесткой койке, стоявшей в углу их грязной темницы:
– Ты всего лишь теряешь силу в этом бесполезном страхе. Направь свою ярость на врага. Ты считался хорошим фехтовальщиком. Таков и Торрес, но он будет ослеплен яростью отмщения. Примени к нему холодную решимости, и ты сможешь одержать над ним верх.
Гусман остановился.
– Тебе хорошо говорить, ведь не ты предстанешь перед клинком.
– Я сижу вместе с тобой в этой отвратительной колониальной тюрьме, не гак ли? Было безумием похищать эту женщину и бежать сюда! Я только хочу…
Речь Гуэрры была прервана на полуслове: снаружи раздался глухой стук в дверь. Он припал к земле. Что здесь происходит? – нервно прошептал Гуэрра, вставая на ноги, а Лоренцо icm временем ждал возле единственного входа. Таинец-раб Хойеды проскользнул в комнату. На лице его была широкая улыбка. Он поклонился, кусок гибкой веревки беджуко был намотан вокруг его коричневого кулака.
– Пошли, – просто сказал он, потом добавил на ломаном кастильском: – Я помогу вам убежать. Скоро все белые будут… – он показал веревку, поясняя свои слова.
Гусман и Гуэрра последовали за ним мимо задушенных охранников, которые лежали у их камеры.
Чутье Ролдана было тонко отточено за годы сражения с маврами на полях битвы и в уличных поединках со своими соотечественниками.
Лежа в гамаке, он открыл глаза, но не двигался. В комнате кто-то был. Он выругался про себя, что из-за необыкновенно душной ночи ему пришлось спать в более прохладном, но узком гамаке из пеньковых веревок. Его меч и кинжал лежали в другом углу комнаты, возле приподнятой койки. Он был в ловушке, связан, как боров, которого собирались заколоть!
Вся комната была погружена во мрак. Близился рассвет. Он прислушался, но ничего не услышал. Потом он уловил запах фруктового „мыла“ и ванильный аромат леопардовой орхидеи. Алия!
Она приблизилась к гамаку, высоко подняв нож, смутно вырисовываясь во тьме. „Это расплата за все то время, что ты елозил на мне, целая свинья, жирная и грязная, как гнусные визжащие животные, которых ты принес, чтобы загрязнять нашу землю!“ Она стояла возле гамака, готовая вонзить нож в его горло. И тут она увидела, как сверкают его широко раскрытые глаза: он смотрел на нее в изумлении. Выругавшись, она опустила лезвие быстрым вер ним движением.
Реакция Ролдана была поразительно быстра для человека его комплекции. Одна мускулистая рука поднялась, чтобы отвести клинок, и сильно ударила ее по запястью. Нож вылетел у нее из ладони. Алия нагнулась за ним. А Ролдан вылез из узкого гамака. К тому времени, пока он высвободился. Алия вновь взяла свое оружие и подбежала к нему, при этом крича как полоумная. Он пытался схватить ее за запястье, но слепая ненависть придавала ей сил. Она сражалась, она повернулась влево, а он тем временем выгнул ей руку. Она держала кинжал под таким углом, что он ударил ее по груди и вонзился в живот.
Аарон находился в беспокойном полусне. Что-то неладно. Услышав крик, он в тот же миг соскользнул с койки и разбудил Магдалену. Она села. Протирая глаза, а он натянул рейтузы и достал пояс для меча.
– Что случилось? – охваченная дурными предчувствиями, Спросила она. – Еще не светает. Ты ведь не можешь сейчас сражаться с Лоренцо.
– Меня не волнует этот мерзавец. Я слышал женский крик. Он донесся из покоев Ролдана.
– Но я думаю, мы здесь, в поселке, в безопасности, – сказала она с бравадой, которой не испытывала.
Может, это всего лишь любовная размолвка, – сказал он, сверкнув белозубой улыбкой в темноте. – Оставайся здесь, пока я не вернусь.
С этими словами он ушел. Магдалена почувствовала странное ощущение неловкости, которое проникло в комнату. Она встала и завернулась в кусок льняной ткани и надежно закрепила ее выше груди. Эта ткань послужит ей, пока они не вернутся в Изабеллу.
– Я слишком расстроена дуэлью, – прошептала она, пытаясь стряхнуть напряжение, державшее ее в плену.
Аарон побежал к бохио касика. Там уже кружились несколько людей Ролдана. Это были подвыпившие ночные стражники: никто из них не был чересчур бдительным. Они толпились возле двери в большой зал. Аарон быстро растолкал их и остановился, застыв в изумлении. На полу лежала Алия, а голова ее покоилась на колене Ролдана. Они оба были в крови, что бежала из свежей раны на животе.
– Я не могу остановить кровотечение, – тихо сказал Франсиско.
– Как эго случилось? – спросил Аарон и опустился на колени возле касика.
– Она пыталась убить меня. Мы боролись, а потом ее кинжал обернулся против нее же, – ответил Ролдан. Он выглядел озадаченным и явно сожалел о случившемся.
Алия услышала голос Аарона, сознание ее прояснилось, пелена боли отпустила ее. Она устремила на пего глаза, протянула одну руку и вцепилась в него с поразительной силой, пачкая его обнаженную руку своей кровью.
Я подарила тебе прекрасного сына, а ты все равно женился на этой бесплодной куче костей, и все из-за ее драгоценной белой кожи.
– Алия, пожалуйста, не надо…
Нет! Я илу к земи моих предков. Из мира духов я вернусь и прокляну эту рыжеволосую суку, но знай же, белый человек, – еле выдохнула она, ибо красная пена показалась у нее на губах, – я проклинаю тебя этими словами… Ты думаешь, твой сын мертв… Наваро жив. – Она уставилась на Аарона и с удовлетворением проследила, как он побледнел в призрачном предутреннем свете.
Я видел его прах… Голос Аарон сорвался. Где…
– Я отослала его прочь. Ты никогда не найдешь его, этого младенца со смешанной кровью. Таких сейчас много, как ракушек на берегу. Твой сын для тебя все равно что мертвый. Попробуй получить сына от твоей холодной белой жены, Аарон… если она сможет тебе его… – Она кашлянула, потом глаза ее закатились и потускнели. Она стала неподвижной.
Аарон, дрожа, протянул руку и коснулся ее щек, потом нежно закрыл ей глаза.
– Я представить себе не мог силу ее ненависти… Отослать собственно! о сына с чужестранцами…
Это страшная, дикая женщины. Как могла мать сделать такое? – сказал Роддан, опуская чело Алии на пол.
Аарон прошел через комнату и взял кусок материи, чтобы обернуть тело Алии. Он посмотрел на неподвижное тело и тихо сказал:
– Я найду тебя, Наваро, мой сын. Я обыщу каждую деревню, каждый берег таинцев на Эспаньоле, пока не найду тебя!
Ролдан стиснул его плечо. В этот момент рассветную тишину нарушил дикий хор воплей. Один из кастильских солдат с криком ворвался в бохио:
Таинцы Бехсчио напали на нас! Их сотни!
– Иди! – воскликнул Ролдан, а Аарон тем временем бросился к двери. Он обратил внимание на людей, беспорядочно собиравшихся перед бохио.
– Похоже, моя любовница навлекла на нас большие несчастья. Ее муж Бехечио не такой подлый трус, каким я считал его, когда он сбежал с Ксарагуа. – Сказав это, он вышел из бохио, подняв меч. Потом отдал короткие распоряжения собравшимся людям и пошел к ограде поселка, где собрались толпы индейцев, прорезавших большую дыру в тяжелом соломенном ограждении с помощью похищенных мечей.
Как умно распорядились эти дикари толедской сталью, пробормотал Аарон, рассекая одного из воинов почти пополам.
Магдалена слышала тревожные крики и звуки сражений, доносившиеся с западной стороны поселка. Схватив кинжал, она выбежала из хижины и стала тихо прокрадываться по улицам к большому бохио Ролдана, надеясь разыскать мужа. Вдруг из тени шагнули двое мужчин. Магдалена поняла, что это враги, и вытащила кинжал, как только один из них протянул к ней руку.
– Ну, что у нас тут? Еврейская ведьма! – прорычал Лоренцо, как только на руке его показалась кровь от кинжала Магдалены. Он быстро подошел к ней слева, а Пералонсо сзади, но на этот раз Магдалена уже знала, как они действуют. Она уклонилась от его тяжелого меча, задевшего ей плечо. Это был болезненный отраженный удар, но он не задел ей голову. Не тратя времени на крик, она проскользнула между двумя бандитами и бросилась на узкую тропинку между хижинами, по-прежнему погруженную в густые предрассветные тени.
– За ней! С помощью ее мы убежим! заорал Лоренцо и бросился вслед за добычей. Гуэрра поспевал за ним.
Магдалена повернула за угол, потом за другой, блуждая среди скопления хижин, пока окончательно не сбилась с дороги. Вокруг нее крики сражений будоражили жителей. Она столкнулась с мужчинами, впопыхах собиравшими оружие, спотыкалась о женщин и детей, которые прятались в тенях, объятые ужасом.
– Как пройти к бохио касика? – обращалась она на таинском к одной женщине, присевшей на землю возле двери хижины и утешавшей плачущую девчушку.
Женщина указала туда, откуда Магдалена прибежала, но из-за исполненного ужаса взгляда женщины Магдалена усомнилась, правильно ли та указала направление. Она не знала, куда бежать, поэтому быстро промчалась окольным путем, моля Бога не встретиться с Гусманом и Гуэррой.
Вдруг перед нею возник таинский воин в полном вооружении: с копьем, кинжалом и дротиками. Своим длинным копьем он преградил ей дорогу. Она увернулась, но попала в руки Лоренцо и его приспешника. Таинец убежал, а двое кастильцев приближались к ней с двух сторон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53