Простые животные настоятельные потребности были удовлетворены.
Они полежали немного, гладя и нежно целуя друг друга, понимая друг друга без слов. Их обволакивал сладостный ночной воздух. Он наслаждался освобождением после долгого воздержания, которое особенно сильно терзало его в течение последних недель, но постепенно мысли его унеслись вдаль, и он вспомнил, как совсем иначе отвечала Магдалена на его страсть. Она такая же опытная, как. Алия, но далеко не такая же честная, сердито подумал он. Разумеется, знатные придворные женщины всегда были лживыми. «Почему я думаю о глупой девушке, которая находится на другом краю света, когда здесь у меня есть более подходящая?»
Алия вдруг почувствовала какое-то напряжение, вспомнив, как в момент разрядки он что-то выкрикнул. Женская интуиция подсказала ей, что слово «Магдалена» – женское имя. Она приподнялась и стала целовать его, начав с восхитительных золотых волос, которые росли у него на лине, йотом спустилась ниже, к груди. Ее губы и зубы достаточно потрудились над его сосками, пока он не застонал от блаженства. Она погладила возбудившийся твердый фаллос, потом насмешливо улыбнулась и, когда он попытался еще раз лечь поверх нее, толкнула его на землю и оседлала его стройный стан. Потом наклонилась к нему, и они оба отдались страсти, по крайней мере, на эту ночь…
– Еще один день и ночь на каноэ, и мы приедем, – пробормотал Аарон, наблюдая, как мужчины грузили снаряжение, чтобы проделать последний отрезок пути к острову.
В последние пятнадцать дней он много узнал о таинцах и преуспел в их языке. Они будут хорошими и преданными подданными Трастамарам, но только в том случае, если монархи проявят достаточную мудрость и будут править ими через местных вождей.
Простота и безыскусность их жизни на этом богатом острове были обманчивыми, ибо он уже знал, что они были умелыми крестьянами, охотниками, рыболовами. Инструменты и гончарные изделия, которыми они пользовались, давали понять, что культура их была намного выше чем поначалу думали Аарон и адмирал. И все же его пугало, что европейская алчность будет мстить этому совершенно лишенному коварства и чересчур по-детски доверчивому народу. Когда они наконец доберутся до большого острова, ему надо будет провести долгие и сложные переговоры с касиком.
Он уже чувствовал себя в ответе за таинцев. «Возможно, это из-за миловидной женщины, которая так настойчиво следует везде за мной», размышлял он, представляя, что было бы, если бы они не встретились, разминулись бы за час до разгрузки корабля.
Алия погладила его по заросшему тетиной подбородку, по колючим усам.
– Тебе надо снова брить лицо, заявила она. В первое утро, когда он сбрил бороду, он привлек толпу изумленных таинцев, которые наблюдали за ним, словно он осуществлял какой-то магический ритуал. Они настояли на том, чтобы потрогать его гладкий подбородок, когда он завершил свой долгожданный туалет.
– Я хочу посмотреть. – Ее руки скользнули ниже, к волосам, росшим у него на груди. Услышав, как быстро забилось его сердце, она улыбнулась.
Аарон улыбнулся в ответ, вытащил свою бритву и тщательно отполировал кусочек стали, служивший зеркалом, который так очаровал се, когда она в первый раз увидела собственное отражение.
– Веди меня к озеру, о котором ты говорила, и я побреюсь, a ты сможешь посмотреть, – по-кастильски сказал он.
Алия все поняла.
Они пошли подальше от небольших костров, на которых мужчины жарили хутиа – маленьких грызунов, и это было первым свежим мясом, ко трое он попробовал с тех пор, как они пересекли Атлантику. Аарон отбросил свои сомнения и ограничения в диете, несмотря на мнение своего отца-врача. Для него темное, сладковатое мясо на вкус было лучше, чем чудесная говядина!
Рассвет позолотил небо, а юная парочка направилась сквозь заросли виноградника, огромных деревьев с большими листьями и ослепительными цветами, названия которых не знал ни он, ни кто-нибудь другой из сто флотилии.
Сначала ему захотелось, чтобы его сопровождал кто-нибудь из его людей, но желание выказал лишь один Луис, а ему, по королевскому приказу, необходимо было оставаться при адмирале в качестве переводчика на случай, если они доберутся до города хапа. Когда все отказались, он настоял на том, чтобы идти одному. И поскольку «Сайта-Марии» не требовался маршал, пока она находилась в Индиях, он смог бы принести больше пользы, находясь с туземцами. Двое храбрых таинцев согласились отправиться в путешествие с адмиралом и сопровождать его до острова, служившего им домом, где их будет дожидаться Аарон. Чувство одиночества от того, что ему не с кем было поговорить на родном языке, прошло, как только он увлекся обычаями и языком таинцев. Его отношения с Алией тоже были неплохим лекарством от меланхолии. Об этом он грустно раздумывал, пока они пробирались к озеру.
Женщины, даже занимавшие столь высокое положение, как Алия, отнюдь не стремились соблюдать целомудрие. Вступление в подростковый возраст у таинцев праздновалось как период, когда юноши и девушки начинали открыто жить половой жизнью. Алия выбрала его из всех людей адмирала на Сан Сальвадоре и не жалела об этом. Она вела его к озеру, и Аарон смотрел, как ее круглые, золотисто-коричневые ягодицы соблазнительно раскачиваются перед ним.
Пока он брился, она восторженно следила за ним и требовала, как всегда, чтобы волосы были тщательно собраны, даже те, что он стряхивал с бритвы. Потом она закапывала их в укромном месте, чтобы злые духи-земи – не могли бы воспользоваться ими, чтобы навлечь беду. Религия таинцев была для него увлекательной загадкой, у него еще не хватало воображения, чтобы представить ее себе. Они почитали богов, охранявших их семьи и деревню, и страшились других, равно как привидений и духов их умерших соплеменников.
Аарон засмеялся, вспомнив, как узнал об этом. Когда они с Алией занимались любовью во второй раз, была кромешная тьма. Она протянула руку и вставила палец ему в пупок, прежде чем позволила ему коснуться себя. Похоже, у духов пупка не было! Это было традиционной мерой безопасности, которую таинцы предпринимали перед тем, как заняться любовью в темноте.
Закончив бриться, он посмотрел, как она закапывала срезанные волосы, и полностью оделся, со всеми регалиями. Он решил, невзирая на жару и непрактичность, что ему следует предстать перед вождем внушительным, «человеком с неба». Уроки адмирала относительно поведения и одежды при встрече с вождем не прошли для него даром.
После короткой игривой сцены у озера они вернулись на берег. И сразу же он почувствовал неладное. Женщины спрятались в кустах, а мужчины стояли небольшими группками, держа в руках грубые копья и дротики, возбужденно переговаривались и указывали на вход в бухту. К берегу быстро приближалась большая долбленка.
Алия обменялась несколькими фразами с одним из ее охранников и повернулась к Аарону, что-то испуганно сказав скороговоркой. Он взял ее за плечи и сказал:
– Я не понимаю тебя. Говори медленнее.
– Едут карибцы! Людоеды! – крикнула она, показывая на каноэ, которое находилось в ста ярдах от них и быстро приближалось.
Волосы зашевелились у него на затылке. Это были древние враги таинцев, жившие на юге. Они брали пленных не для того, чтобы обратить в рабство, а чтобы съесть.
Мы не станем мясом для карибцев, – прорычал Аарон, быстро подойдя к лодке-долбленке, где хранилось его снаряжение. Он вытащил легкий арбалет и большой колчан с оперенными стрелами.
– Спрячься в зарослях, – медленно, по-кастильски, приказал он Алие. Когда она замешкалась, испуганно округлив глаза, он улыбнулся. – Со мной ничего не случится. Ты только наблюдай издалека.
Потом он вручил открытый колчан одному из ее охранников и сказал на таинском:
– Держи для меня стрелы.
Мужчина сделал, что ему приказали, хотя вид у него был нерешительный: он сравнивал длинные стрелы карибцев с короткими стрелами из колчана Аарона. Таинцы умели бросать копья только на близкое расстояние.
Аарон взял арбалет и положил лук на землю. Потом он наклонился, чтобы натянуть тетиву, и потянул ее назад, пока она не попала в зазубрину главною ложа. Он вставил лук в желобок поверх главного ложа, нацелил его на каноэ, которое находилось едва ли в восьмидесяти ярдах от них. Потом спустил курок, и стрела со свистом полетела в сторону лодки карибцев. Аарон несколько раз повторил эти действия, сопровождая их бранью, а его помощник, державший колчан, смотрел на него широко раскрытыми от изумления глазами. На этот раз стрела попала точно в цель и задела карибца, который сидел в каноэ спиной к берегу. Третья стрела тоже попала в цель. Гребцы по команде остановились, и каноэ начало разворачиваться. Аарон воспользовался преимуществом легкой добычи и пустил еще с полдюжины стрел вслед развернувшемуся каноэ. Он направлял арбалетные стрелы с точностью, выработанной долгой и суровой практикой.
Карибцы были обращены в бегство и убрались восвояси под радостные крики таинских друзей Аарона.
– Мы спасены человеком с небес, – благоговейно сказал один из них.
Алия бросилась обнимать его, а мужчины стали изучать волшебный крестообразный лук и короткие стрелы, которые пролетали такое большое расстояние с невероятной точностью. Во время осады Гранады Аарон Торрес прославился при обстреле мавританской стражи из стен цитадели с расстояния трехсот ярдов из тяжелого арбалета, снаряженного блоком и захватами.
– Ты и вправду Бог, – с гордостью сказала Алия, прижимаясь к нему всем телом.
– Нет, я просто человек, умеющий убивать, сказал он, испытывая какое-то странное чувством удовлетворения и недовольства собой одновременно. Он был воодушевлен тем, что спас своих товарищей от натиска сильного хищного врага. Но все же, когда проходил пыл схватки, он всегда грустил о том, что у него не было способностей отца, благодаря которым он лечил людей и сохранял им жизнь. Аарон же владел искусством убивать.
С каким-то недобрым предчувствием он произнес:
– Давай поедем к тебе домой. Мне необходимо поговорить с вашим касиком.
ГЛАВА 8
Деревня касика Марьены. 22 декабря 1492 года
Дражайший отец!
Произошло так много событий, что не знаю, с чего начать мой рассказ. Жизнь среди таинцев – по-настоящему замечательна, и каждый день приносит новый опыт. Я писал тебе, насколько они внешне хороши собой, великодушны и дружелюбны, За те недели, что я пропел с ними, и научился ловить рыбу под руководством моего друга Гуакапагари. Здесь водится фантастически вкусная рыба, которую они используют как приманку, чтобы ловить черепах, акул и других огромных рыб. Я ни за что не поверил бы этому, если бы сам не был всему свидетелем. У этих тварей длинные хоботы, которыми они присасываются к жертве и крепко держат ее. Потом рыбак раскачивает своего любимчика, который закреплен крепкой пеньковой веревкой, и поражает добычу копьем. Этих великолепных созданий обычно вылавливают, пока они молодые, и содержат в небольших прудах, где они привыкают к силкам и учащем охотиться, за что их награждают кусочком добычи, которую им удается поймать.
Сегодня я рыбачил в собственной пироге касика – так они называют эти лодки. С его помощью я выловил огромную морскую черепаху, и мы праздновали всю ночь.
Я привезу тебе одну из трубок, которые они выкуривают на церемониях, а также ароматный, обладающий легким наркотическим эффектом порошок, который они вдыхают через эти трубки, – я раньше уже описывал это. Некоторые, правда, не из этой деревни, предпочитают скручивать листья и поджигать их, вдыхая дым прямо в ноздри, – это имеет в высшей степени неприятный вид и запах. Я не знаю, насколько полезен этот табак с медицинской точки зрения, но ты несомненно найдешь это интересным.
Аарон остановился и оглядел большую комнату их большого бохио с остроугольной крышей. Дом был резиденцией сестры касика и поэтому сразу выделялся между хижинами канейе – людей низшего сословия. Построен он из тростника, с деревянными потолками, а крыта покрыта соломой, как и хижины простых людей. В углу стоял прекрасно разрисованный большой глиняный кувшин, рядом с ним плетеная корзина, в которой хранились высушенные головы предков.
Аарон улыбнулся про себя. О многих вещах он не мог написать своим родным, боясь их впечатлительности, особенно о погребальных обрядах таинцев. Умерших готовили с благоговением, но перед тем как с пышной церемонией предать земле в одной из пещер, недалеко от деревни, покойника обезглавливали. Его или ее голову с любовью чистили, высушивали, а потом помещали в корзину. Только умершие маленькие дети избегали этого обряда. Их кремировали, а прах хранили в маленьких урнах возле семейных земи – маленьких идолов. Этих земи тоже было весьма трудно описать его семье. Они представляли собой маленькие, прекрасно вырезанные из дерева фигурки мужчин или женщин с огромными гениталиями и животами. Когда он спросил Алию, почему их так изображают, она рассудительно ответила вопросом на вопрос:
– А разве размножение и еда – не самые приятные дары богов людям?
Эти земи просто отражали философию таинской жизни.
И о другой грани их культуры он не мог поведать своему дневнику – это был странный кодекс их сексуальной морали. Все атрибуты власти, включая королевские полномочия касиков, передавались сыну старшей сестры умершего правителя. Таким образом, наследственность определялась по материнской, а не по отцовской линии. Женщины не дорожили своим целомудрием и сами выбирали себе партнера. Поэтому наследование по материнской линии было для них неминуемо, как и предполагал Аарон, однако его строгому еврейскому воспитанию претила такая концепция. Человек должен знать, кто его ребенок. Конечно, принимая во внимание мораль, царившую в правящих классах Кастилии, он сомневался в том, что многие знатные люди могли поклясться, что дети, которые носят их фамилию, их кровные отпрыски.
Эта назойливая мысль вызвала в памяти Магдалену Вальдес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53