Качество удивило, суперская цена
Она тщетно попыталась разгладить его, а потом привести в порядок спутанные волосы. И в этот миг незнакомый голос заставил ее рывком поднять голову.
– Похоже, Бартоломе, я не могу оставить ни одного из братьев своим заместителем на время моего отсутствия в Изабелле, иначе здесь начнутся бесчинства из-за смазливой девки.
Магдалена уставилась на высокого худощавою человека с седеющими рыжими волосами и пронзительными, с веселым блеском, голубыми глазами. Адмирал вернулся!
ГЛАВА 13
Магдалена стояла за дверью комнаты для приемов. Нервы ее были напряжены до предела. Она искупалась, вымыла волосы и вытерла их досуха, а потом заплела в них нарядную, украшенную жемчугом ленту. Она выбрала довольно старомодное платье из коричневого шелка с высоким вырезом, из которого были видны лишь оборочки ее белой льняной сорочки. Она надеялась, что Бартоломе будет думать, что под платьем у нее надет медальон с перстнем внутри.
Она подготовила обращение к адмиралу, в котором просила его позволить ей остаться на Эспаньоле. Магдалена не хотела ни слова говорить об Аароне, но боялась, что Бартоломе уже рассказал командору о ее любовнике и обругал ее. Если Кристобаль Колон – верный друг своего маршала, он быстро решит выселить ее из своих владений назад в Севилью и в монастырь. Глубоко вздохнув для смелости, она постучала в дверь, и сильный чистый голос приказал ей войти.
В отличие от плотного кряжистого Бартоломе его старший брат был худощавый и почти хрупкий, но светло-голубые глаза его смотрели зорко, а на лице, несмотря на пухлый рот, было суровое выражение. Мучительная болезнь суставов обезобразила его руки и вызвала небольшую сутулость прежде высокой и прямой спины, и все же он был самым представительным мужчиной, которого когда-либо встречала Магдалена.
– Добрый день, адмирал! – сказала она в ответ на его улыбку и приглашающий войти жест.
Кристобаль отметил, как она осмотрела большую комнату и на мгновение задержалась на ее защитнике Бартоломе.
– Добрый день, донья Магдалена! Вы выглядите намного лучше, чем утром, когда мы с вами увиделись в первый раз. Надеюсь, вы уже отошли от этой… гм… стычки?
Магдалена почувствовала, как щеки ее запылали, «Ну и способ встретить человека, v которого в руках моя судьба!» – подумала она.
– Со мной всев порядке, благодарю вас, адмирал Колон.
– Ты увидишь, что донья Магдалена – в высшей степени находчивая молодая женщина, Кристобаль, – сухо заметил Бартоломе.
Я желал бы, чтобы она не рисковала жизнью ради грубых и опасных солдат и других еще более неприятных жителей Изабеллы, – с легким укором глядя на Магдалену, произнес адмирал.
Я попыталась пройти в госпиталь доктора Чанки через площадь. Думаю, здесь много больных, а я умею за ними ухаживать.
Кристобаль посмотрел на нее с откровенным изумлением, потом на липе его отразилось огорчение.
– Верно, донья Магдалена, вы как придворная дама не захотите заниматься такой трудной и опасной работой? Бартоломе больше часа провел здесь, изо всех сил стараясь избежать объяснений, почему вы все-таки здесь. Это не похоже на Севилью.
– Но это предпочтительнее, чем монастырь сестер-доминиканок в Мадриде, адмирал, – решительно ответила Магдалена. – Я в большом долгу перед вашим братом, а теперь прошу и вашего снисхождения.
Она стала рассказывать о своем недолгом, но принесшем ей несчастье пребывании при дворе и закончила согласием отца отправить ее в этот ужасный монастырь. Однако она ни словом не упомянула о своей помолвке с маршалом адмирала.
– Я не хочу возвращаться в Кастилию, чтобы никогда, пока я жива, не видеть моего отца, – закончила она.
Говоря о безнравственности и ревности, Магдалена расхаживала перед большим длинным открытым окном, которое выходило на площадь. Когда она закончила говорить, Бартоломе предложил ей бокал вина и выдвинул большой тяжелый стул, чтобы она села. Она с благодарностью приняла и то и другое, а глаза ее метнулись к высокому худому человеку, который настойчиво и обеспокоенно смотрел на нее.
– Я могу понять, почему вы захотели оставить Валладолид и даже Испанию, но для того чтобы предпринять такое неправдоподобное приключение, наверняка есть какая-нибудь более веская причина, У вас нет никакого родственника, который мог бы устроить для вас брак?
Магдалена опустила глаза, мысли закружились у нее в голове. «Пожалуйста, Бартоломе, не говорите ему!» – мысленно взмолилась она. Потом она поглядела в честные глаза адмирала и сказала:
– У меня нет больше родных – по крайней мере, никого, кто осмелился бы перечить Бернардо Вальдесу. Видите ли, мой отец – крестоносец святой палаты в Севилье.
Колон стал постукивать пальцами по грубому деревянному столу.
– Это самый опасный враг, с кем только можно скрестить шпаги, – пробормотал он и бросил многозначительный взгляд на густо покрасневшего Бартоломе.
– Есть очень простое решение всех наших проблем, – очень осторожно начал Бартоломе.
– Да, есть, – вмешалась Магдалена. – Я не принесу вам хлопот. Я выросла в деревенском поместье моих родителей под Севильей, привыкла к тяжелой работе. Я могу ухаживать за больными людьми, животными. Я буду хорошей поселенкой в Изабелле, – Она смотрела на него огромными умоляющими глазами.
– Вы красивая, знатная молодая женщина, и само ваше присутствие в таком месте уже создает трудности, донья Магдалена, – мягко упрекнул ее Колон. – Вам уже пришлось столкнуться с неприятностями сегодня утром, а ведь вы находитесь в Изабелле всего три дня. Мой младший брат дал мне понять, что вчера за столом все были в высшей стелены поражены, включая самого Диего. Среди моих людей начнется вражда. Я не могу этого позволить. Вы должны сделать выбор и выйти замуж за одного из них, в противном случае я буду вынужден отправить вас назад, в Севилью, несмотря на то что это трудное для меня решение, – тихо скачал адмирал.
Магдалена посмотрела на его заботливое, но суровое лицо и поняла, что он хочет сказать.
– Но я не люблю… ни одного из… О, простите меня, я весьма польщена вниманием всех господ, которые были ко мне так добры, но я не хочу выходить замуж ни за одного из них, даже за вашего брата Диего.
– Скорее всего, вам следует повиноваться влечению сердца, Магдалена, – подсказал Бартоломе. – Несмотря на его ослиное упрямство, вы все равно любите его, ведь так?
Глаза Магдалены потемнели от боли. Она покачала головой, а горло ее сжал комок, так что она не могла говорить.
Кристобаль перевел взгляд с расстроенной молодой женщины, сидевшей перед ним, на Бартоломе.
– Кто этот человек, за которого молодая госпожа должна была выйти замуж? – спросил он своего брата тоном, выдавшим их прежний разговор.
Магдалена обручена с твоим маршалом Диего Торресом. У нее фамильный перстень его отца. Я привез ее сюда, чтобы она вышла замуж за Торреса, но когда мы вызвали этого молодого дурака, он отказался. – Бартоломе помолчал немного, ему не хотелось и дальше бередить рану Магдалены, по он понимал, что должен говорить. – Торрес живет среди таинцев.
– Я знаю. Я отправил его с ними, когда мы почти два года назад высадились в Сан-Сальвадоре. – Потом адмирала словно молнией пронзило, он все понял и посмотрел на Бартоломе, чтобы найти в его глазах подтверждение. Разумеется, он не может быть связанным с таинской женщиной и отрицать свои обязательства перед кастильской аристократкой после того, как она так рисковала…
После того что она рисковала, он даже отказывается от помолвки! – сердито перебил его Бартоломе. – Может, эти индейцы околдовали его, раз он ведет себя таким образом?
Кристобаль ладонью потер висок и промолвил:
– Этого я не ожидал от Диего Торреса. – Он нерешительно посмотрел на Магдалену. – За все время, что я провел с ним на корабле, он ни разу не упомянул об этой помолвке.
Магдалена опустила плечи и тихо произнесла:
– Обет был дан его отцом, Бенджамином, без ведома Диего. Он тогда как раз отплыл с вами сюда в первый раз. – Она залилась краской, полностью уничтоженная, и вспомнила неприятную сцену с Бенджамином и еще каким ужасным способом его сын отрекся от нее перед Бартоломе и Диего Колонами.
– Этот щенок совратил ее в доме своего отца. Когда Бенджамин Торрес обнаружил правду, он приехал к Магдалене в Палос, чтобы обвенчать их до путешествия, но госпожа отказалась принуждать его. Торрес-старший оставил ей залог. Покажите адмиралу кольцо, Магдалена, – тихо попросил Бартоломе.
Магдалена встала и посмотрела сначала на Бартоломе, потом на Кристобаля и затем спокойно сказала:
– Я не могу этого сделать. Вчера вечером, когда я вернулась к себе в комнату, Диего находился там, поджидая меня, и отобрал кольцо.
Бартоломе сжал рукоятку шпаги и выругался.
– Это его кольцо. Он отказался поверить, что Бенджамин оставил мне его в залог. Я не стану принуждать его жениться на мне, – произнесла она и отвернулась к окну. Спина ее была прямая и неподвижная.
– А я не позволю ему бесчестить вас. Как он осмелился проникнуть в дом губернатора и в вашу комнату? – в ярости выкрикнул Бартоломе.
Ты удостоверился, что это действительно родовое кольцо Торресов? – спросил Кристобаль Бартоломе.
– Да. Я внимательно осмотрел его. Иначе для чего бы он стал так рисковать? Он забрал бы его, когда госпожа показала ему кольцо в первый раз, но я под угрозой меча заставил вернуть его, – мрачно добавил Бартоломе.
Подобие улыбки коснулось губ Кристобаля, как только он представил себе, как его высокомерного молодого маршала силой заставляют вернуть кольцо. Диего Торресу не нравится, когда его заставляют делать что-нибудь силой. Потом лицо адмирала посуровело.
– Вы говорите, ваш отец крестоносец в Севилье?..
Она обернулась, пронзив обоих мужчин ледяным взглядом:
– Да, Бернардо Вальдес выдал Бенджамина Торреса инквизиции – Он продал свою душу за богатство и власть. Я предпочла, чтобы он был мертв.
– И Диего Торрес обвиняет вас с грехах вашего отца. Я начинаю понимать, – сказал адмирал и медленно кивнул – он уже принял решение, в каком направлении следует действовать.
Три дня спустя Аарон расхаживал по полу, мучаясь от непривычно жаркой и тесной одежды, которую он был вынужден надеть ради встречи с адмиралом. Он небрежно коснулся рукоятки своей шпаги, посмотрел на сапфировое кольцо на пальце, потом на Колона. Два голубых взгляда яростно перекрестились.
– Я не женюсь на ней, – откровенно заявил он.
– Я тоже! – сказала Магдалена, Она встала, ее юбки взметнулись с бешеным свистом.
Колон переводил взгляд с Аарона на Магдалену.
– Тогда, донья Магдалена, выбирайте другого. Любого мужчину благородного происхождения и хорошего воспитания среди живущих в Изабелле. Я знаю многих, кто почел бы за честь вступить с вами в брак. Вам надо лишь выбрать одного, а я присмотрю за остальными.
Он подождал немного, чувствуя, как между молодыми людьми, стоявшими перед ним, растет напряженность. Какими бы ни были его чувства к Магдалене Вальдес, Диего Торрес желал ее, а она – его. Пресвятая Дева, между ними пробегали искорки огня, подобно тем искрам, что проносились по оснастке корабля перед вспышкой молнии!
Магдалена почувствовала на себе взгляд адмирала. Этот человек умел сострадать, но его трудно было свернуть с намеченного курса. Аарон пронзал ее тяжелым, потемневшим от ярости взглядом. Что было ей делать? Выйти замуж за бедного, слабого Диего Колона? Или Мозена Маргарита? Или Алонсо Хойеду? Уж лучше вернуться и войти в холодную, как колодец, келью монастыря!
Она сделала несколько шагов, потом резко остановилась. Ее кулаки, спрятанные в складках юбки, сжались. Она обернулась и обратилась лицом к адмиралу и его надменному маршалу.
– Я сделала выбор. Я выйду замуж за Диего… Торреса. Я могу поклясться какой угодно клятвой, чтобы доказать, что Бенджамин дал мне это кольцо в залог помолвки с его сыном, – сказала она, указывая на сапфировое украшение на фамильном гербе перстня, что сверкал на пальце Аарона. Она хладнокровно, не дрогнув, выдержала его стальной, исполненный презрения взгляд.
– Ты могла околдовать моего отца, но предупреждаю тебя, Магдалена, я не такой мягкий человек, каким был он, – сказал Аарон, жаля каждым словом.
Аарон метался, словно лев в клетке, перед Кристобалем и Бартоломе, после того как Магдалена попросила разрешения удалиться.
– Вы просите слишком много, если добавить и то, что уже приказали мне, – напряженно сказал он.
Какая тягостная обязанность – жениться на красивой, богатой, знатной женщине, которая обожает тебя! Ты слишком мнишь о себе, Торрес, – рассерженно сказал Бартоломе.
Кристобаль поманил брата к себе я подал ему знак сесть и остудить свой пыл.
– Я понимаю, что ты заботишься о сестре касика и ее ребенке, но ты же сам говорил, что среди этих людей не считается предосудительным, если незамужняя женщина вынашивает дитя. Гуаканагари не станет обвинять тебя, если ты женишься на женщине своей расы. Если тебе трудно с таинцами, ты можешь принести больше пользы, заняв пост, освобожденный Маргаритой.
– Маргарит отплыл в Кастилию вместе с братом Буилом и кучей других баламутов. Они наверняка сделают дурной доклад их величествам, как плохо управляет Эспаньолой семья Колонов, – вставил Бартоломе.
– Мозон Маргарит – наушник короля, а брат Буил, без сомнения, доложит королеве, что таинцы отказываются принять христианство и настроены враждебно, – устало заметил Кристобаль.
– Это ерунда. Мы прекрасно обойдемся без Маргарита и Буила. Брат Пэйн искренне интересуется обычаями таинцев и может принести больше пользы, чем этот благочестивый осел Буил, – ответил Аарон.
– Тем не менее этот благочестивый осел, как ты выразительно описал его, имеет влиятельных друзей при дворе. Я сегодня получил несколько тревожных распоряжений от их величеств. Они интересуются, как я поддерживаю порядок на Эспаньоле. Король спрашивает, почему мы отправили в Испанию так мало золота. – Адмирал посмотрел на Аарона с откровенной мольбой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Похоже, Бартоломе, я не могу оставить ни одного из братьев своим заместителем на время моего отсутствия в Изабелле, иначе здесь начнутся бесчинства из-за смазливой девки.
Магдалена уставилась на высокого худощавою человека с седеющими рыжими волосами и пронзительными, с веселым блеском, голубыми глазами. Адмирал вернулся!
ГЛАВА 13
Магдалена стояла за дверью комнаты для приемов. Нервы ее были напряжены до предела. Она искупалась, вымыла волосы и вытерла их досуха, а потом заплела в них нарядную, украшенную жемчугом ленту. Она выбрала довольно старомодное платье из коричневого шелка с высоким вырезом, из которого были видны лишь оборочки ее белой льняной сорочки. Она надеялась, что Бартоломе будет думать, что под платьем у нее надет медальон с перстнем внутри.
Она подготовила обращение к адмиралу, в котором просила его позволить ей остаться на Эспаньоле. Магдалена не хотела ни слова говорить об Аароне, но боялась, что Бартоломе уже рассказал командору о ее любовнике и обругал ее. Если Кристобаль Колон – верный друг своего маршала, он быстро решит выселить ее из своих владений назад в Севилью и в монастырь. Глубоко вздохнув для смелости, она постучала в дверь, и сильный чистый голос приказал ей войти.
В отличие от плотного кряжистого Бартоломе его старший брат был худощавый и почти хрупкий, но светло-голубые глаза его смотрели зорко, а на лице, несмотря на пухлый рот, было суровое выражение. Мучительная болезнь суставов обезобразила его руки и вызвала небольшую сутулость прежде высокой и прямой спины, и все же он был самым представительным мужчиной, которого когда-либо встречала Магдалена.
– Добрый день, адмирал! – сказала она в ответ на его улыбку и приглашающий войти жест.
Кристобаль отметил, как она осмотрела большую комнату и на мгновение задержалась на ее защитнике Бартоломе.
– Добрый день, донья Магдалена! Вы выглядите намного лучше, чем утром, когда мы с вами увиделись в первый раз. Надеюсь, вы уже отошли от этой… гм… стычки?
Магдалена почувствовала, как щеки ее запылали, «Ну и способ встретить человека, v которого в руках моя судьба!» – подумала она.
– Со мной всев порядке, благодарю вас, адмирал Колон.
– Ты увидишь, что донья Магдалена – в высшей степени находчивая молодая женщина, Кристобаль, – сухо заметил Бартоломе.
Я желал бы, чтобы она не рисковала жизнью ради грубых и опасных солдат и других еще более неприятных жителей Изабеллы, – с легким укором глядя на Магдалену, произнес адмирал.
Я попыталась пройти в госпиталь доктора Чанки через площадь. Думаю, здесь много больных, а я умею за ними ухаживать.
Кристобаль посмотрел на нее с откровенным изумлением, потом на липе его отразилось огорчение.
– Верно, донья Магдалена, вы как придворная дама не захотите заниматься такой трудной и опасной работой? Бартоломе больше часа провел здесь, изо всех сил стараясь избежать объяснений, почему вы все-таки здесь. Это не похоже на Севилью.
– Но это предпочтительнее, чем монастырь сестер-доминиканок в Мадриде, адмирал, – решительно ответила Магдалена. – Я в большом долгу перед вашим братом, а теперь прошу и вашего снисхождения.
Она стала рассказывать о своем недолгом, но принесшем ей несчастье пребывании при дворе и закончила согласием отца отправить ее в этот ужасный монастырь. Однако она ни словом не упомянула о своей помолвке с маршалом адмирала.
– Я не хочу возвращаться в Кастилию, чтобы никогда, пока я жива, не видеть моего отца, – закончила она.
Говоря о безнравственности и ревности, Магдалена расхаживала перед большим длинным открытым окном, которое выходило на площадь. Когда она закончила говорить, Бартоломе предложил ей бокал вина и выдвинул большой тяжелый стул, чтобы она села. Она с благодарностью приняла и то и другое, а глаза ее метнулись к высокому худому человеку, который настойчиво и обеспокоенно смотрел на нее.
– Я могу понять, почему вы захотели оставить Валладолид и даже Испанию, но для того чтобы предпринять такое неправдоподобное приключение, наверняка есть какая-нибудь более веская причина, У вас нет никакого родственника, который мог бы устроить для вас брак?
Магдалена опустила глаза, мысли закружились у нее в голове. «Пожалуйста, Бартоломе, не говорите ему!» – мысленно взмолилась она. Потом она поглядела в честные глаза адмирала и сказала:
– У меня нет больше родных – по крайней мере, никого, кто осмелился бы перечить Бернардо Вальдесу. Видите ли, мой отец – крестоносец святой палаты в Севилье.
Колон стал постукивать пальцами по грубому деревянному столу.
– Это самый опасный враг, с кем только можно скрестить шпаги, – пробормотал он и бросил многозначительный взгляд на густо покрасневшего Бартоломе.
– Есть очень простое решение всех наших проблем, – очень осторожно начал Бартоломе.
– Да, есть, – вмешалась Магдалена. – Я не принесу вам хлопот. Я выросла в деревенском поместье моих родителей под Севильей, привыкла к тяжелой работе. Я могу ухаживать за больными людьми, животными. Я буду хорошей поселенкой в Изабелле, – Она смотрела на него огромными умоляющими глазами.
– Вы красивая, знатная молодая женщина, и само ваше присутствие в таком месте уже создает трудности, донья Магдалена, – мягко упрекнул ее Колон. – Вам уже пришлось столкнуться с неприятностями сегодня утром, а ведь вы находитесь в Изабелле всего три дня. Мой младший брат дал мне понять, что вчера за столом все были в высшей стелены поражены, включая самого Диего. Среди моих людей начнется вражда. Я не могу этого позволить. Вы должны сделать выбор и выйти замуж за одного из них, в противном случае я буду вынужден отправить вас назад, в Севилью, несмотря на то что это трудное для меня решение, – тихо скачал адмирал.
Магдалена посмотрела на его заботливое, но суровое лицо и поняла, что он хочет сказать.
– Но я не люблю… ни одного из… О, простите меня, я весьма польщена вниманием всех господ, которые были ко мне так добры, но я не хочу выходить замуж ни за одного из них, даже за вашего брата Диего.
– Скорее всего, вам следует повиноваться влечению сердца, Магдалена, – подсказал Бартоломе. – Несмотря на его ослиное упрямство, вы все равно любите его, ведь так?
Глаза Магдалены потемнели от боли. Она покачала головой, а горло ее сжал комок, так что она не могла говорить.
Кристобаль перевел взгляд с расстроенной молодой женщины, сидевшей перед ним, на Бартоломе.
– Кто этот человек, за которого молодая госпожа должна была выйти замуж? – спросил он своего брата тоном, выдавшим их прежний разговор.
Магдалена обручена с твоим маршалом Диего Торресом. У нее фамильный перстень его отца. Я привез ее сюда, чтобы она вышла замуж за Торреса, но когда мы вызвали этого молодого дурака, он отказался. – Бартоломе помолчал немного, ему не хотелось и дальше бередить рану Магдалены, по он понимал, что должен говорить. – Торрес живет среди таинцев.
– Я знаю. Я отправил его с ними, когда мы почти два года назад высадились в Сан-Сальвадоре. – Потом адмирала словно молнией пронзило, он все понял и посмотрел на Бартоломе, чтобы найти в его глазах подтверждение. Разумеется, он не может быть связанным с таинской женщиной и отрицать свои обязательства перед кастильской аристократкой после того, как она так рисковала…
После того что она рисковала, он даже отказывается от помолвки! – сердито перебил его Бартоломе. – Может, эти индейцы околдовали его, раз он ведет себя таким образом?
Кристобаль ладонью потер висок и промолвил:
– Этого я не ожидал от Диего Торреса. – Он нерешительно посмотрел на Магдалену. – За все время, что я провел с ним на корабле, он ни разу не упомянул об этой помолвке.
Магдалена опустила плечи и тихо произнесла:
– Обет был дан его отцом, Бенджамином, без ведома Диего. Он тогда как раз отплыл с вами сюда в первый раз. – Она залилась краской, полностью уничтоженная, и вспомнила неприятную сцену с Бенджамином и еще каким ужасным способом его сын отрекся от нее перед Бартоломе и Диего Колонами.
– Этот щенок совратил ее в доме своего отца. Когда Бенджамин Торрес обнаружил правду, он приехал к Магдалене в Палос, чтобы обвенчать их до путешествия, но госпожа отказалась принуждать его. Торрес-старший оставил ей залог. Покажите адмиралу кольцо, Магдалена, – тихо попросил Бартоломе.
Магдалена встала и посмотрела сначала на Бартоломе, потом на Кристобаля и затем спокойно сказала:
– Я не могу этого сделать. Вчера вечером, когда я вернулась к себе в комнату, Диего находился там, поджидая меня, и отобрал кольцо.
Бартоломе сжал рукоятку шпаги и выругался.
– Это его кольцо. Он отказался поверить, что Бенджамин оставил мне его в залог. Я не стану принуждать его жениться на мне, – произнесла она и отвернулась к окну. Спина ее была прямая и неподвижная.
– А я не позволю ему бесчестить вас. Как он осмелился проникнуть в дом губернатора и в вашу комнату? – в ярости выкрикнул Бартоломе.
Ты удостоверился, что это действительно родовое кольцо Торресов? – спросил Кристобаль Бартоломе.
– Да. Я внимательно осмотрел его. Иначе для чего бы он стал так рисковать? Он забрал бы его, когда госпожа показала ему кольцо в первый раз, но я под угрозой меча заставил вернуть его, – мрачно добавил Бартоломе.
Подобие улыбки коснулось губ Кристобаля, как только он представил себе, как его высокомерного молодого маршала силой заставляют вернуть кольцо. Диего Торресу не нравится, когда его заставляют делать что-нибудь силой. Потом лицо адмирала посуровело.
– Вы говорите, ваш отец крестоносец в Севилье?..
Она обернулась, пронзив обоих мужчин ледяным взглядом:
– Да, Бернардо Вальдес выдал Бенджамина Торреса инквизиции – Он продал свою душу за богатство и власть. Я предпочла, чтобы он был мертв.
– И Диего Торрес обвиняет вас с грехах вашего отца. Я начинаю понимать, – сказал адмирал и медленно кивнул – он уже принял решение, в каком направлении следует действовать.
Три дня спустя Аарон расхаживал по полу, мучаясь от непривычно жаркой и тесной одежды, которую он был вынужден надеть ради встречи с адмиралом. Он небрежно коснулся рукоятки своей шпаги, посмотрел на сапфировое кольцо на пальце, потом на Колона. Два голубых взгляда яростно перекрестились.
– Я не женюсь на ней, – откровенно заявил он.
– Я тоже! – сказала Магдалена, Она встала, ее юбки взметнулись с бешеным свистом.
Колон переводил взгляд с Аарона на Магдалену.
– Тогда, донья Магдалена, выбирайте другого. Любого мужчину благородного происхождения и хорошего воспитания среди живущих в Изабелле. Я знаю многих, кто почел бы за честь вступить с вами в брак. Вам надо лишь выбрать одного, а я присмотрю за остальными.
Он подождал немного, чувствуя, как между молодыми людьми, стоявшими перед ним, растет напряженность. Какими бы ни были его чувства к Магдалене Вальдес, Диего Торрес желал ее, а она – его. Пресвятая Дева, между ними пробегали искорки огня, подобно тем искрам, что проносились по оснастке корабля перед вспышкой молнии!
Магдалена почувствовала на себе взгляд адмирала. Этот человек умел сострадать, но его трудно было свернуть с намеченного курса. Аарон пронзал ее тяжелым, потемневшим от ярости взглядом. Что было ей делать? Выйти замуж за бедного, слабого Диего Колона? Или Мозена Маргарита? Или Алонсо Хойеду? Уж лучше вернуться и войти в холодную, как колодец, келью монастыря!
Она сделала несколько шагов, потом резко остановилась. Ее кулаки, спрятанные в складках юбки, сжались. Она обернулась и обратилась лицом к адмиралу и его надменному маршалу.
– Я сделала выбор. Я выйду замуж за Диего… Торреса. Я могу поклясться какой угодно клятвой, чтобы доказать, что Бенджамин дал мне это кольцо в залог помолвки с его сыном, – сказала она, указывая на сапфировое украшение на фамильном гербе перстня, что сверкал на пальце Аарона. Она хладнокровно, не дрогнув, выдержала его стальной, исполненный презрения взгляд.
– Ты могла околдовать моего отца, но предупреждаю тебя, Магдалена, я не такой мягкий человек, каким был он, – сказал Аарон, жаля каждым словом.
Аарон метался, словно лев в клетке, перед Кристобалем и Бартоломе, после того как Магдалена попросила разрешения удалиться.
– Вы просите слишком много, если добавить и то, что уже приказали мне, – напряженно сказал он.
Какая тягостная обязанность – жениться на красивой, богатой, знатной женщине, которая обожает тебя! Ты слишком мнишь о себе, Торрес, – рассерженно сказал Бартоломе.
Кристобаль поманил брата к себе я подал ему знак сесть и остудить свой пыл.
– Я понимаю, что ты заботишься о сестре касика и ее ребенке, но ты же сам говорил, что среди этих людей не считается предосудительным, если незамужняя женщина вынашивает дитя. Гуаканагари не станет обвинять тебя, если ты женишься на женщине своей расы. Если тебе трудно с таинцами, ты можешь принести больше пользы, заняв пост, освобожденный Маргаритой.
– Маргарит отплыл в Кастилию вместе с братом Буилом и кучей других баламутов. Они наверняка сделают дурной доклад их величествам, как плохо управляет Эспаньолой семья Колонов, – вставил Бартоломе.
– Мозон Маргарит – наушник короля, а брат Буил, без сомнения, доложит королеве, что таинцы отказываются принять христианство и настроены враждебно, – устало заметил Кристобаль.
– Это ерунда. Мы прекрасно обойдемся без Маргарита и Буила. Брат Пэйн искренне интересуется обычаями таинцев и может принести больше пользы, чем этот благочестивый осел Буил, – ответил Аарон.
– Тем не менее этот благочестивый осел, как ты выразительно описал его, имеет влиятельных друзей при дворе. Я сегодня получил несколько тревожных распоряжений от их величеств. Они интересуются, как я поддерживаю порядок на Эспаньоле. Король спрашивает, почему мы отправили в Испанию так мало золота. – Адмирал посмотрел на Аарона с откровенной мольбой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53