Индус улыбнулся в ответ, сверкнув белоснежными зубами на темном лице, и почтительно поклонился, прежде чем исчезнуть в толпе.
В воздухе витало всеобщее возбуждение, охотники добродушно подначивали друг друга, шутили и смеялись. Жеребцы вскидывали морды, чуя это возбуждение. Граф ласково потрепал своего коня по шее. И в этот самый миг неожиданно заметил знакомое лицо - жилистый индус пробился к нему сквозь толпу и ухватился за стремя.
Это был Бага Лал, растрепанный и запыхавшийся. Граф прищурился, глядя на него из-под пробкового шлема:
- Ты что-нибудь узнал, друг мой?
Бага Лал отвечал на пушту, языке Патана, на котором он, рожденный на северо-западной границе в предгорьях величественного Гиндукуша, говорил с рождения и который граф понимал вполне сносно:
- Я нашел ответы на все ваши вопросы. Покойный раджа действительно предоставил убежище чужеземке, так как дружил с ее отцом, Гамильтон-саибом. Больше за этим ничего не стоит.
- Тогда почему она не вернулась в Лакнау? - Хью нахмурился. - Уверен, ее обязательно бы приютили.
- Говорят, она опасается возмездия со стороны индусов против раджи и его семьи.
- Да, это вполне понятно, - согласился граф, вспомнив, что британские войска, подавившие восстание, проявили чудовищную жестокость. «Помни Конпор!» - был их боевой клич. Они действовали с бесчеловечной жестокостью в память о безвинных белых женщинах и детях, которых рассвирепевшие сипаи рубили на куски и сбрасывали в пересохший колодец в Конпоре. Отравленная ядом ненависти, британская армия беспощадно расправлялась даже с теми, кто вообще не выступал против нее. По всей бескрайней Индии безвинных людей вешали только за цвет их кожи.
- Британская армия вполне могла пойти на Маяр, решив, что девушку держали во дворце насильно, - согласился Бага Лал. - В то страшное время все было возможно. Но если она говорит правду, а я думаю, что это именно так, на ушко радже нашептывает не она.
- Скорее всего ты прав, Бага Лал. - Граф задумчиво прищурился, глядя, как впереди нестройным рядом охотники, носильщики и слоны проходят под заостренными арками. Его окружало море темных непроницаемых лиц, и на мгновение графа озарила истина - он понял тщетность попыток найти ответы на вопросы, ради которых приехал сюда. Как узнать, кто среди этого людского моря подстрекает легковозбудимую молодежь выступать против британцев?
- И еще одно, саиб. - Бага Лал семенил рядом с графом, ухватившись за стремя, когда жеребец пошел резвее. Слуга перешел на родной язык хозяина, так как не считал далее необходимым скрывать свои слова. - Не думаю, что это имеет отношение ктому, что вы хотите знать, но считаю, что это довольно важно и стоит упоминания. Я говорю о договоре, заключенном между покойным раджой и раджой Бхарадпура, по которому Юверадж Малрадж должен был взять в жены одну из младших дочерей раджи. Мне сказали, что переговоры длились не менее года, когда старый раджа внезапно умер, а сейчас ходят слухи, что новый раджа не собирается выполнять договор.
- Мне казалось, Малрадж уже женат. - Хью нахмурился.
Бага Лал презрительно фыркнул:
- Ему было только девять лет, когда его обручили с болезненной дочерью раны Удайбаса. Она умерла два года назад во время родов. Ребенок родился мертвым. Эти смерти не вызывают удивления, если принять во внимание, что несчастной женщине всего-то исполнилось четырнадцать лет.
Когда граф наконец заговорил, у него был довольно озабоченный и сердитый вид.
- Но какое отношение ко всему этому имеет решение раджи разорвать помолвку?
- Один daffadar, у которого брат служит во дворце, сказал мне, что раджа хочет заключить гораздо более выгодный для себя брак, чем жениться на второй дочери какого-то незначительного принца. Последнее время он часто говорит о смешанных браках и о почетном положении, которое занимает леди Хилер, жена генерала-саиба, что командовал войсками в Конпоре.
- Она была индианкой, - припомнил граф, - но какое…
- Сейчас многие считают, что смешанные браки выгоднее всего, именно так можно добиться расположения британских властей, - прервал его Бага Лал. - Возможно, и раджа думает так же, тем более что знакомая английская леди у него под рукой.
Последовало недолгое молчание, затем граф в ужасе воскликнул:
- Боже правый! Ты хочешь сказать, Малрадж собирается жениться на дочери полковника Дугала Гамильтона?
- Я ничего не хочу сказать, - осторожно парировал Бага Лал. - Я только повторил то, что сказали мне, a daffadar, который сообщил мне это, достоин доверия.
Воспользовавшись суматохой, которая поднялась, когда процессия выходила из ворот, он быстро прикоснулся к чалме, поклонился и тут же растворился в толпе, оставив графа один на один с тревожными мыслями.
- Боже правый! - повторил граф после длительного молчания.
Воображение отказывало ему: он не мог представить такую женщину, отважную, ни о чем не подозревающую и совершенно прелестную, как Иден Гамильтон, женой непомерно напыщенного маярского раджи! Верно, они примерно одного возраста, но их воспитание, обычаи, верования слишком различны, слишком не совпадают. И потом, Хью достаточно наслышался в Дели разговоров о высокомерии молодого Малраджа, о его явной нелюбви к иноземцам. Не нужно быть слишком наблюдательным, чтобы заметить жестокость в гордых темных глазах и первые признаки разложения на ястребином лице правителя.
- Черт побери! Какая разница? - пробормотал граф вслух, досадуя на себя, что так задет сообщением Бага Лала.
Собственно говоря, почему бы Малраджу и не жениться на англичанке, если ему этого хочется и если священнослужители позволят ему заключить такой брак? И почему этой англичанкой не может быть молодая женщина, которая уже четвертый год живет у него во дворце и к которой он искренне привязался, если верить Джаджи? Иден Гамильтон наверняка уже исполнилось восемнадцать, она - взрослая женщина и может выйти замуж, за кого ей заблагорассудится.
«Да, в находчивости вам не откажешь, Малрадж Пратап Гасварад», - подумал граф Роксбери, глядя на ленту дороги, на покачивающийся паланкин, в котором ехали раджа и его гости. Конечно, раджа весьма находчив, потому что Британский политический департамент будет куда как доволен, если индийский правитель возьмет в жены подданную Британии, а сам раджа получит в жены прелестную, образованную, бесконечно интересную женщину…
Земля, лежащая за стенами Питора, была покрыта редким лесом и полна опасных для всадников расщелин и скальных нагромождений. Древние nullahs, тропы, пересекали пыльные равнины, а проливные муссонные дожди давно перегородили дороги, проложенные еще во времена императора Акбара, непроходимыми завалами. Королевская процессия продвигалась очень медленно, палящее полуденное солнце обжигало землю и все живое. Наконец, добравшись до ослепительно белых берегов реки, объявили привал.
Здесь был разбит настоящий палаточный город, в котором радже и его гостям предстояло отдохнуть и освежиться. Поскольку костры для приготовления пищи только добавили бы жара к и без того изнуряющему пеклу, угощение приготовили заранее и на повозках доставили сюда из дворца. Охотники расположились в тени палаток и с удовольствием принялись за чупатти, личи, жареные манго, яблоки в сладком соусе и чай с кардамоном.
Насытившись, они растянулись на подстилках для отдыха, а чтобы было не так жарко и не докучали мухи да ползающие насекомые, слуги обмахивали их опахалами и отгоняли всех летающих и ползающих тварей. Те, кому пришлось обходиться без таких удобств, расположились в редкой тени деревьев на берегу реки, от которой хоть немного веяло прохладой. Погонщики слонов устроились на отдых между ногами своих подопечных.
Все с радостью коротали самые жаркие часы, предаваясь послеобеденному сну. Гул голосов затих, тишина воцарилась над лагерем, и только тонкий недовольный детский голосок доносился с берега, чуть ниже по течению реки. Он был обращен к невидимому собеседнику, дремлющему в тени дерева:
- Это несправедливо, говорю тебе! Какая же это охота на тигра, если все только едят и спят? Я найду Малраджа и скажу ему все, что я думаю о такой охоте!
Авал Банну отдыхал, подложив руки под голову. Он не спеша приоткрыл один глаз и посмотрел на рассерженного мальчика, который стоял над ним:
- И вы решитесь прервать его сон, мой принц? Да он сразу же отправит вас назад в Питор.
- Ну и пусть! - вызывающе заявил Джаджи, скрестив руки на груди. - Уж лучше я весь день буду слушать, как Динна Ганд рассказывает легенды, чем участвовать в такой охоте!
Авал Банну неопределенно хмыкнул и прикрыл глаз.
- Вот увидишь, я так и сделаю! - пригрозил мальчик.
Старик индус вздохнул и приподнялся на локте.
- Тигра невозможно выманить на открытое место, пока светло, - терпеливо объяснил он. - Только в сумерки он выйдет к водопою. А к тому времени ваш брат и его оруженосцы уже займут места в malhans, укрытиях. Они сделаны из веток деревьев и не очень удобны, так не лучше ли скоротать это время по-другому, отдохнуть здесь и набраться сил?
- Да, но…
- Не лучше? - не отставал Авал Банну.
- Ну хорошо, лучше! - взорвался Джаджи, топнув ногой. - Но я ничуть не устал и не хочу лежать здесь и притворяться, что сплю! Чем мне заняться?
- Можешь пойти со мной, - предложила Иден, которая появилась, как раз когда Джаджи задавал последний вопрос. - Хаджи Бад дал мне мешок сахарного тростника для слонов.
Джаджи сразу оживился, обычно его и близко не подпускали к этим огромным животным, когда они отдыхали в дворцовых стойлах.
- Мы действительно будем их кормить, Чото Бай?
- Конечно. Пойдем, пусть наш почтенный друг отдохнет немного. Да приснятся вам приятные сны, cha-cha.
- Идите, идите отсюда, - добродушно проворчал Авал Банну, глядя на улыбающееся юное лицо Иден, и закрыл глаза, не дожидаясь, пока она плотно прикроет его свободным концом чалмы, прежде чем присоединится к погонщикам и конюхам. Он знал, что в их компании Иден будет в полной безопасности, ее любили все, да и Джаджи будет полезно отдохнуть от сверхвнимательных опекунов, оберегающих каждый его шаг. Быстро погрузившись в неглубокий старческий сон, он улыбнулся, услышав веселый смех мальчика.
- Смотри, Чото Бай! - как раз в это время с восторгом кричал Джаджи. - Он меня любит, правда?
- Держи тростник ровно, а то уронишь, - предупредила Иден, наблюдая, как Джаджи радостно протягивает руку к огромному слону.
- Ты его испортил, Чото Бай, - пожаловался погонщик, отдыхающий рядом. - Смотри, он шарит в твоих карманах, ищет угощения.
- Он умница, знает, что заслужил награду, - с улыбкой отозвалась Иден. Мягкий теплый конец хобота ощупывал сверху ее чалму. Иден ласково обратилась к огромному животному: - Ты воистину принц из принцев, Булкулай.
- Можно, я дам ему еще, Хаджи Бад? - попросил Джаджи. - Ну, пожалуйста.
- Вот здесь в мешке есть еще тростник, мой принц. Неподалеку в тени раскидистого дерева сидели двое индусов и молча наблюдали за действиями возбужденного мальчика. Вскоре один из них заметил:
- Брат раджи растет храбрым. Смотри, он бегает между ногами у этой туши и не боится, что слон раздавит его.
- А эта иноземка еще смелее, - подхватил другой. - Всем известно, нрав у Булкулая крутой, а ей он разрешает делать с собой все, что угодно. Попробовали бы другие! Хаджи Бад, мой двоюродный брат, говорит, что Булкулай мало кого любит.
- Подумаешь, - презрительно произнес первый, - это только потому, что она проводит с ним все время, пока он в стойле, играет, нянчится. Такое поведение более приличествует nauker, простолюдинке, а не женщине из зенаны.
Его собеседник промолчал: он хорошо знал, что Гар Рам, старший конюх раджи, недолюбливает девушку-иноземку с тех пор, как она в прошлом году одним выстрелом уложила замбара, в которого Гар Рам не попал, хотя очень хотел убить его. Хотя Гар Рам и был одним из лучших стрелков штата, ценил он себя все же незаслуженно высоко. Гордость охотника была серьезно уязвлена тем, что его обошла женщина, да к тому же еще и англичанка. Во дворце хорошо знали его тяжелый, мрачный нрав, а брат раджи, Джаджи, даже сравнил его однажды с надутым индюком.
- Я всегда придерживался мнения, что англичанке негоже перенимать наши обычаи, - добавил Гар Рам с презрением, глядя на молодую женщину в свободной блузе и полотняных шароварах, которая, казалось, даже не замечает их присутствия. - Она просто насмехается над ними, когда принимает то, что ее устраивает, и отбрасывает все остальное.
- Верно, Чото Бай ведет необычную жизнь, - согласился собеседник, который искренне симпатизировал девушке, - но она всегда соблюдает законы purdah.
Покойному радже ни разу не пришлось краснеть за нее. Я не удивлюсь, если боги окажут ей особую честь и в следующую жизнь она родится в Индии.
- Подумаешь, - небрежно бросил Гар Рам.
- Советую тебе попридержать язык, - искренне предупредил его друг. - Если слухи верны, раджа собирается соединить свою жизнь с ее, и она получит власть, с которой нельзя будет не считаться.
У старшего конюха окаменело лицо.
- Это что еще за чепуха?
- Это только слухи, - отозвался другой, оправдываясь. Он с опозданием понял, что не сдержался и сболтнул лишнего. - Во дворце вечно всем перемывают косточки, в этих слухах ни слова правды, я уверен.
- Да, но на пустом месте такие слухи не возникают. - Гар Рам погладил бороду и помолчал.
Второй заговорил, успокаивая его:
- Не бойся, брат. Раджа никогда не женится на женщине, которая не принадлежит ни к одной касте. Это навсегда осквернит его.
- А может, было бы лучше, если бы она умерла? - мрачно сказал Гар Рам. - Ее присутствие в Маяре - оскорбление для нашего народа, оно оскверняет наших людей. Жаль, что наш покойный раджа не понимал этого.
- Chup! Придержи язык! - опять предупредил его собеседник. - Смотри, вон от реки приближается какой-то саиб. Верхом, видишь?
- Да это всего лишь один из англичан, - с презрением отозвался Гар Рам. - Не сомневаюсь, он по-нашему не понимает. Да и на таком расстоянии вряд ли что услышит. Замолкни со своими страхами, Шоки Лал, презренный трус!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55