Он дружески похлопал ее по руке и ворчливо ответил:
- Я совсем не добрый, ваше сиятельство, будет хорошо, если вы запомните это.
- Постараюсь, - пообещала Иден улыбаясь, у нее на щеке появилась ямочка. - А вы не скажете, как вас зовут, сэр?
- Что? Как меня зовут? Боже! Глэдстон, Уильям Глэдстон, прошу извинить мои чудовищные манеры. Вы должны простить старику вполне возможную забывчивость, хотя, боюсь, последнее время это случается со мной все чаще. А вот наконец и главная дорога, и очень вовремя. Давайте поспешим, начинается дождь.
Во дворе дома Уинтонов он склонился над рукой Иден и поцеловал ее, не обращая внимания на окружающих. Иден улыбнулась ему, совершенно не замечая изумленных взглядов, вызванных этим галантным жестом, и спросила, собирается ли он присоединиться к традиционному завтраку, которым всегда заканчивается охота.
- К сожалению, нет, - ответил мистер Глэдстон. - Я уезжаю в Лондон. Но через несколько недель вернусь. Надеюсь, мы тогда увидимся?
- Конечно, - сразу же отозвалась Иден. Она забыла, что в пятницу сама уедет из Сомерсета и уже не вернется.
Она спешилась во дворе конюшни, огляделась и увидела, что коня Хью приводят в порядок в одном из стойл. Она быстро прошла в конюшню и спросила у конюха, как давно вернулся ее муж.
- Почти час назад, ваше сиятельство. Лошадь леди Уинтон споткнулась, перепрыгивая через изгородь. Его сиятельству пришлось привести ее назад. Растяжение туго забинтовали, - продолжил он, указывая на длинноногую охотничью лошадь в ближайшем стойле, возле которой хлопотали конюхи. - Не похоже на ее светлость, скажу я вам. Она обычно ездит очень осторожно.
- Да, - спокойно ответила Иден, - я тоже так думаю.
Она подчеркнуто тихо вернулась в дом и, прежде чем выйти к гостям, привела себя в порядок. Войдя в гостиную, она тут же увидела Хью. Он стоял у длинного накрытого стола с бокалом вина в руке, поглощенный рассказом бурно жестикулирующего сэра Чарльза. Но Иден тотчас поняла, что мысли Хью заняты чем-то другим. Она знала его достаточно хорошо, чтобы не заметить эту сердитую складку меж бровей, появляющуюся каждый раз, когда Хью глубоко задумывался о чем-то своем. Его внимание было приковано к дверям гостиной, будто он ждал кого-то. Когда Иден вошла, он посмотрел на нее и поставил бокал на стол. Иден невольно обернулась и глянула через плечо. Она была уверена, что увидит у себя за спиной леди Уинтон, но ее там не было.
Через мгновение Хью уже шел к ней через комнату. Сначала он ничего не сказал, только посмотрел, чуть нахмурившись, как обычно, когда не знал, что сказать. Иден подняла голову и спокойно выдержала его взгляд, хотя внутренне уже настроилась на, как ей казалось, неизбежную стычку. Слова Хью, однако, застали ее врасплох.
- Чарльз сказал мне, что ты великолепно держалась в седле. С его стороны это большой комплимент. Ты ни разу не упала, верно?
- Да, - с трудом произнесла Иден, она все время думала только об одном: солжет он ей или нет? - А ты?
- Я не смог закончить со всеми. Впереди меня лошадь не взяла препятствие, пришлось отвезти всадника домой.
- Да, мне уже сообщили о происшествии с леди Уинтон.
Хью быстро взглянул на жену и плотно сжал губы, затем сказал:
- У меня такое предчувствие, что сейчас последует неприятная сцена. Может быть, нам лучше поговорить наедине?
- В этом нет необходимости… - начала было Иден, но Хью перебил ее:
- Боюсь, что есть. Ты забываешь, что мне хорошо знакомо это твое выражение лица.
Не сказав больше ни слова, он крепко взял ее за руку и повел через гостиную. Открыв боковую дверь, втолкнул Иден в небольшую комнату, тесно уставленную мебелью. На небольшом столе горела масляная лампа, отбрасывая вокруг рыжеватые блики. Хью плотно закрыл дверь и посмотрел на жену, а Иден, потирая с силой сжатую им руку, подумала о том, что ему хорошо знакомо расположение комнат в доме Уинтонов.
Хью долго молчал, а когда заговорил, голос его был зол:
- Надеюсь, тебе не пришло в голову, что я выдумал все это, чтобы вернуться пораньше вдвоем с леди Уинтон? Неужели ты думаешь, что я настолько неблагоразумен?
- Да, я думаю именно так, - холодно ответила Иден, вспоминая сцену в гостиной Роксбери, свидетельницей которой она стала пару дней назад.
- Клянусь Богом, - тихо начал Хью, - мне все же следует отправить тебя в Александрию.
- Как мило с твоей стороны. Надеюсь, у тебя не возникло мысли задержать меня здесь?
- Нет, теперь нет, - мрачно отозвался Хью. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Оба с болью понимали, что ведут себя непростительно глупо - еще шаг, и уже ничего не поправишь.
- Значит, нам больше нечего сказать друг другу? - наконец произнесла Иден, подводя очевидный итог, хотя сердце у нее разрывалось.
Глядя на нее, Хью почувствовал обреченность, которой никогда ранее не испытывал. Как случилось, что они так разошлись, так отдалились друг от друга? Почему они смотрят друг на друга с таким презрением, ведь еще прошлой ночью…
Но Хью не позволил себе вспоминать прошлую ночь, он не мог сейчас смотреть на Иден. Он почти ненавидел ее только за то, что она была до боли красива и вызывала в нем желание даже в этом заляпанном грязью охотничьем костюме, с растрепанной прической - непослушные локоны выбились и мягко вьются у висков, щеки раскраснелись от скачки и холодного декабрьского ветра…
Хью резко отвернулся, даже в жестких линиях его спины чувствовалась все та же безнадежная обреченность.
- Если ты уедешь в Индию, Иден, не вижу смысла тебе возвращаться.
- Да, я понимаю, - медленно сказала она и облизнула пересохшие губы.
- И я думаю, что, возможно, нам лучше не…
Хью не закончил того, что собирался сказать. Внезапно дверь резко распахнулась, и на пороге показалась леди Кэролайн Уинтон. Она несказанно удивилась, увидев их обоих.
- Прошу прощения! Чарльз сказал мне, что вы здесь, Хью, но я думала, что вы один. - Она с любопытством переводила глаза с мрачного лица Хью на окаменевшую Иден. - Кажется, я не вовремя?
- Вовсе нет, - заверил ее Хью. - Иден только что выразила сожаление, что не сможет присутствовать у вас на обеде в четверг. В пятницу она уезжает в Индию.
- Но я объяснила Хью, что вполне могу отобедать у вас, только придется уйти пораньше, - невозмутимо вставила Иден. - Вы ведь не будете возражать, если мы уйдем рано, леди Уинтон?
- Нет, конечно. - Леди Уинтон не смогла скрыть удивления.
Иден улыбнулась едва заметно, одними уголками губ, она уже давно так не улыбалась. И смотрела не на Хью и не на леди Кэролайн, а поверх них - на портрет на стене. Но они не заметили этой улыбки. А зря, если бы Хью заметил ее, он бы очень встревожился.
- Да и вообще вполне возможно, - задумчиво продолжила Иден, - что я не уеду в Индию в эту пятницу, возможно, я совсем никуда не поеду…
Трудно было сказать, кого больше удивило это неожиданное признание: леди Уинтон, которая не сумела скрыть разочарования, или Хью, который прищурился и посмотрел в непроницаемое лицо жены.
- Мы будем рады, если вы решите остаться здесь, - наконец выдавила леди Уинтон. - Я всегда считала, что замужней женщине просто неприлично уезжать так далеко от дома.
- Правда? - спросила Иден, с интересом рассматривая хозяйку дома, и что-то в выражении ее лица заставило леди Уинтон покраснеть. Какое-то время она молчала, поджав губы и стараясь справиться с охватившим ее раздражением. Потом натянуто улыбнулась и постаралась произнести как можно любезнее: - Полагаю, мне пора вернуться к гостям. Хью, прошу вас, присоединяйтесь к нам. Уверена, Чарльзу не терпится выпить на посошок.
- Я не задержусь, - поклонившись, сказал Хью.
- Одну минуту, леди Уинтон. Этот портрет написан недавно?
Леди Уинтон непроизвольно посмотрела вверх, куда указывала Иден. Там висел ее собственный портрет, она была изображена в роскошном синем платье на фоне открытой двери, откуда лился поток ярко освещающего ее света.
- Изумительный портрет, - продолжала Иден, - я не заметила его, когда вошла.
- Место выбрано не очень удачно, - заметила леди Уинтон с вымученной улыбкой. - Чарльз каждый год заказывает мой портрет, а потом я не знаю, куда девать его. Этот, кисти Бэрримора, написан в прошлом году. Вы знаете его работы, ваше сиятельство? Он сейчас один из наиболее почитаемых портретистов.
- Признаюсь, я не знаю ни одного портретиста, - невозмутимо сообщила Иден. - В Индии все слишком заняты, совершенно нет времени позировать.
Леди Кэролайн заметно напряглась, ее досада возросла, когда она увидела насмешливые искорки в глазах Хью. Было ясно, что молодая графиня выиграла эту партию, поэтому леди Кэролайн решила, что ей лучше уйти, пока их вражда не стала слишком открытой.
Едва за ней закрылась дверь, как Хью подскочил к Иден, схватил ее за руки и притянул к себе. Со стороны это вполне можно было принять за страсть. Но выражение его лица было безошибочно, в голосе звучала нескрываемая злость.
- Что за игру ты затеяла? - грубо спросил он. - Ты раздумала уезжать?
- Да, - спокойно призналась Иден.
- Может быть, объяснишь почему?
Иден опять перевела глаза на портрет леди Кэролайн Уинтон, которая смотрела на них с высоты:
- Я решила, что уезжать сейчас неразумно. Хью тоже посмотрел на портрет, его лицо вдруг смягчилось.
- Дорогая моя, - произнес он голосом, которого Иден давно не слышала, - неужели ты думаешь… Даю тебе честное слово, что тебе не нужно беспокоиться из-за леди Уинтон. Когда-то я ее любил, это правда, но это было очень давно, в другой жизни, я бы сказал.
- Думаю, я должна остаться именно из-за нее, - жестко перебила Иден. - Видишь эти драгоценности на ней?
Хью тихо засмеялся. В этом смехе Иден различила нежность, которую он сам, казалось, не замечает.
- Уж не думаешь ли ты, что это я подарил их ей?
- Нет, я знаю, что не ты…
Глядя в ее неподвижное лицо, Хью помрачнел, нежность исчезла из его глаз. Он помолчал, потом медленно сказал:
- По-моему, мы не понимаем друг друга. О чем ты говоришь, Иден?
Но она лишь покачала головой в ответ, а Хью опять охватило очень хорошо различимое и неприятное чувство, что Иден ушла в себя, как улитка в свою раковину, туда, где ее не достать. Суровые складки залегли в уголках его губ, он отвернулся от Иден, охваченный внезапно такой страстью и желанием, что сам испугался. Он ничего не говорил. Что он мог сказать?
Молчание тянулось невыносимо долго.
Несколько минут спустя они вернулись в гостиную, идя бок о бок. Хью вел Иден под руку, как и положено любящему мужу, но на самом деле они были бесконечно далеки друг от друга, словно тысячи миль отделяли их.
- Я должна придумать, как осмотреть дом! - твердила Иден вслух, шагая взад и вперед по темной комнате. Огонь в камине уже давно погас, стало зябко. - Я должна узнать, как эти драгоценности попали к ней, здесь ли они еще…
Иден думала о сверкающем колье из рубинов, которое украшало белую шею леди Кэролайн Уинтон на портрете кисти Бэрримора, висевшем в небольшой комнате ее дома. Иден не могла думать больше ни о чем, даже о полнейшей холодности, проявленной Хью дома за ужином, после которого он сразу же ушел к себе и больше за весь вечер не появлялся.
Прошло уже почти пять лет с тех пор, как Иден последний раз видела эти рубины, да и то почти мельком, на письменном столе полковника Кармайкла-Смита в Мируте. Она бы ни за что не узнала их, если бы они, как и несколько других крупных изумрудов и брильянтов, не были вставлены в колье, а просто рассыпались по столу, как остальные камни. Но Иден ясно помнила их, настолько ясно, что ей хватило одного взгляда на портрет, чтобы сразу же узнать их.
Иден знала, что не ошибается. Просто невозможно, чтобы существовало еще одно такое же колье, с таким же количеством камней в золотой оправе незабываемой тончайшей работы, или еще один такой же огромный темный рубин цвета голубиной крови с точно такой же огранкой, выполненной другим мастером.
«Я должна узнать, как они попали к ней, - подумала Иден опять, - но так, чтобы Хью ничего не знал. Как это сделать? Ведь леди Уинтон никогда не признается, что драгоценности украдены, даже если ей известно об этом. А я последний человек, которому она захочет помочь. Как доказать, что это все принадлежит Изабел? Как?..»
Однако возможность представилась неожиданно легко. На следующее утро она отправилась на верховую прогулку, и Тщеславный потерял левую заднюю подкову. Это случилось примерно в миле от главных ворот Прайори-Парка. Происшествие оказалось совершенно неожиданным, потому что после охоты конюх в Роксбери внимательно осмотрел коня, но как-то не заметил, что одна Подкова держится непрочно. Иден не хотела, чтобы конь захромал, ей пришлось спешиться и отвести его в конюшню Уинтонов.
Старший конюх, седеющее создание в кожаном потертом фартуке, сразу вспомнил ее и заверил, что все будет сделано за час. Он объяснил, что, к счастью, кузнец как раз заканчивает подковывать лошадь, которая участвовала во вчерашней охоте, и если ее сиятельство не против подождать, то через час они приведут ее коня в порядок.
- Сэра Чарльза и леди Кэролайн нет дома, - добавил он вежливо, - но, думаю, им бы не понравилось, что вы стоите здесь на холоде. Лучше вам подождать в доме. Как только мы закончим, я пришлю паренька сказать вам об этом.
Вот так Иден оказалась в уютной, залитой солнцем гостиной. Она отказалась от предложенного чая, и не успел пожилой лакей удалиться, как она поняла свою ошибку и выругала себя: ведь было бы до смешного просто расспросить его, когда бы он вернулся с чаем, а теперь ее никто не побеспокоит, пока не подкуют коня. Разыскивать кого-нибудь из прислуги и задавать вопросы просто неприлично. У Иден мелькнула соблазнительная мысль прокрасться в спальню леди Кэролайн и отыскать колье, но она знала, что делать этого не следует. В Маяре такое поведение нашли бы простительным, но она не в Маяре, а в викторианской Англии, и она уже не отчаянный Чото Бай, а графиня Роксбери.
В конце концов, ужасно злясь на себя, Иден взобралась на подкованного коня и вежливо поблагодарила конюха и кузнеца, скрывая досаду под маской доброжелательности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55