Я сразу подумал, что вы придете сюда, если понадобится скрыться. - Он вопросительно посмотрел на Иден. - Что им от вас нужно?
Иден рассказала ему. Она говорила тихо и взволнованно, наблюдая, как возмущение и гнев появляются на лице молодого человека.
- Должен же быть какой-то способ заполучить помощь! - в отчаянии закончила Иден. - Может быть, местная полиция или мировой судья?
- От них будет мало толку, - мрачно отозвался Том, он сам был достаточно хорошо знаком с вечно сующим свой нос в чужие дела и преследующим исключительно свои интересы пожилым мировым судьей, представлявшим законодательство в ближайшем городе. - Они же все сидят у мистера Уинтона в кармане. Об этом все знают, но открыто не говорят. Будет лучше, если мы сами что-нибудь придумаем.
- Мы?
- Ну да, я и мои товарищи.
Иден раскраснелась от волнения, но заставила себя говорить твердо:
- Так ты поможешь нам?
- Да, я для этого и пришел сюда, - просто ответил Том. - Его сиятельство однажды помог мне. Я этого не забыл. - Он неожиданно усмехнулся и ободряюще похлопал Иден по руке. - Не беспокойтесь, все не так уж и плохо. Мне нужно только немного подумать, я обязательно что-нибудь придумаю, такой уж я…
Но план все-таки придумала Иден. Недаром она выросла под влиянием раджпутского махараджи и, сама того не сознавая, научилась думать и действовать точно так же, как этот искусный старый воин. Она очень серьезно восприняла слова одного из прибывших на помощь товарищей Тома, когда он полушутливо сказал:
- А знаете, давайте сами возьмем этот дом штурмом, как будто мы - в армии.
Хью пришел в себя ближе к вечеру. Короткий зимний день уже заканчивался, когда он наконец открыл глаза. На полу лежали длинные тени. Сверху его укрыли одеялом, рану неумело, но старательно перевязали, и, хотя в голове у него звенело, а во всем теле была ужасная слабость, он почувствовал, что жар спал. Посмотрел вокруг, понял, что в комнате, кроме него, никого нет. Хью нахмурился, приподнялся на локте и позвал Иден. Голос его прозвучал хрипло из-за внезапно охватившего Хью страха.
В углу раздался шорох, послышалось движение. Хью облегченно вздохнул - он подумал, что это Иден.
Однако подошла к нему вовсе не Иден, а ужасного вида сгорбленная древняя старуха с растрепанными волосами. Не скрывая любопытства, она пристально посмотрела на него.
- Проснулись, сэр? Думала, вы проспите дольше. Пить, наверное, хочется, да, сэр?
- Где, черт побери, моя жена? - спросил Хью и ужаснулся, услышав, что слова прозвучали едва слышно.
- За нее не волнуйтесь, сэр. Она попросила, чтобы я присмотрела тут за вами. Сначала-то боялась вас мне доверить, да я ей сказала, что много больных выходила, когда была помоложе, сейчас-то мне девятый десяток. Том Паркер - мой внучек, - добавила она с гордостью, и глаза ее заблестели на испещренном мириадами морщинок лице. - Славный он малый, скажу вам. Я ведь знаю, что вы для него сделали. Долг платежом красен, так я ему и сказала, сэр…
Хью закрыл глаза и откинулся на подушку, а когда старуха закончила бормотать, повторил свой вопрос тоном, не допускающим возражений:
- Где же моя жена?
- Ушла с Томом, - коротко ответила старуха, поправляя укрывавшее его одеяло. Вдруг Хью схватил ее за руку, старуха вскрикнула от неожиданности и судорожно сглотнула. Она посмотрела ему в глаза, которые уже не заволакивал жар, но излучали теперь твердый тревожный блеск. - Да откуда мне знать, где они, ваше сиятельство? - испуганно пролепетала она. - Том сказал только, что они идут к дому. Я правда не знаю, что они задумали.
Она отшатнулась, когда Хью отпустил ее. Потом он осторожно поднялся с кровати. Ничего не сказав, спотыкаясь и покачиваясь, неуверенными шагами вышел из хижины. Старуха уставилась ему вслед, потирая руку, которую он больно сжал, от обиды у нее на глазах выступили слезы.
Кованые чугунные ворота, которые обычно закрывали парадный въезд в Роксбери, стояли настежь открытыми, верховая охрана беспокойно гарцевала перед ними. В домике привратника ярко светились все окна: Хью не сомневался, что там расположились люди Уинтона. Сгущались сумерки, но на западе еще светилась зелено-голубая полоска неба, ее слабого света было достаточно, чтобы различить выражение скуки на лице караульного, который семенил туда-сюда по подъездной дорожке.
«Они замерзли, проголодались, устали ждать меня», - подумал Хью. И в самом деле, буквально через полминуты к караульному приблизились еще несколько всадников. Хью отпрянул в глубь кустарника, откуда без труда расслышал их сердитый разговор. Все они были весьма недовольны взваленными на них обязанностями, некоторые уже открыто сомневались в целесообразности осады. Что толку мерзнуть здесь всю ночь, если Хью Гордон наверняка сейчас в другом месте - скорее всего на полпути к Лондону. Так думали почти все.
Вскоре из домика привратника показались еще люди, все они выражали такое же недовольство. Хью обдумывал, как бы использовать его в свою пользу, но тут подъехал Чарльз Уинтон.
- Возвращайтесь на свои посты! - приказал он. Однако один из тех, что посмелее, сказал:
- А что толку, сэр? Роксбери не дурак, сам в капкан не полезет. Сразу догадается, что мы здесь ждем.
- Напротив, - с неприятной улыбкой произнес сэр Чарльз, - я знаю Хью Гордона куда лучше, чем любой из вас. Как только он узнает, что его дом осажден, он сразу же пожалует сюда.
«Вот ублюдок», - подумал Хью и почувствовал, как в нем закипает гнев - Уинтон сказал правду.
- Может, - продолжил сэр Чарльз, поразмыслив немного, - эта работа окажется вам больше по душе, если я назначу за голову Хью Гордона пятьдесят фунтов?
Толпа одобрительно загудела - сумма была огромная, кто-то оживленно уточнил:
- За живого или мертвого, сэр? Чарльз скривил губы:
- Как вам будет угодно, мистер Мейхью.
«С этим парнем у меня личные счеты», - мрачно подумал Хью. Он пожалел, что при нем нет пистолета, но хладнокровное убийство сейчас бы мало что дало, только выдало бы сэру Чарльзу и его людям место, где он прячется.
Он забрался поглубже в кусты, вытянулся на животе и мысленно припомнил всех своих соседей, пытаясь определить, кто из них мог бы помочь ему. Быстро перебрал имена, отбрасывая одно за другим, потому что не знал, в каких отношениях эти люди с хозяином Прайори-Парка, пока наконец не остановился на майоре Эдгаре Чивертоне, старом волке, который последний раз сражался в Крыму. Вот он-то наверняка с радостью согласится опять взять саблю в руки и поработать ею за правое дело!
Хью и раньше обращал внимание, как много ветеранов британской армии осело в Сомерсете. Но если в прошлом он относился к этому с определенной долей иронии, то сейчас неожиданно порадовался. Старый вояка, прошедший индийскую школу, не задумываясь поднимет оружие против врага империи, даже если это его давнишний сосед Чарльз Уинтон, и уж, конечно, без труда соберет таких же, как он сам, седобородых вояк, чей глаз еще зорок, а рука тверда. Но Эдгар Чивертон живет в Дорлинг-Хит, а это в шести милях от Роксбери. Если идти пешком, уйдет почти вся ночь. Хью отдавал себе отчет в том, что еще совсем слаб от потери крови. Он не был уверен, что одолеет это расстояние, а где-то в глубине сознания застряла тревога, еще более неприятная, чем не перестающая ныть рана, - тревога за Иден: он ведь не знает, где она. А уйти, не выяснив, где она, нельзя. Ее надо взять с собой, в Дорлинг-Хит, там она будет в безопасности. Сэру Чарльзу никогда не придет в голову искать ее в маленькой сонной хижине у подножия Мендип-Хиллз.
«Надо было сразу ее туда отправить, а не идти сюда», - подумал Хью и, поняв, какую серьезную ошибку, возможно, он совершил, когда лежал в забытьи, разозлился на себя.
Размышления его были прерваны самым неожиданным образом - со стороны усадьбы из темноты раздался крик. Он повторился, и на этот раз Хью не сомневался, что расслышал правильно, хотя верилось с трудом.
- Готовьсь! Вперед!
Зазвучал пронзительный сигнал горна, однако было ясно, что горнист давно не играл, потому что нещадно врал и спотыкался. Хью, не веря своим глазам, увидел, как дорога у лесной опушки вдруг превратилась в сплошное море лошадей. В густом сумраке трудно было различить, сколько их там, но зато хорошо было видно, что они четко построены, каждый всадник держится своего места, и в до блеска начищенных ружьях отражается свет далеких звезд. Кавалерийский отряд!..
Хью понял это сразу, на своем веку он их немало перевидал. Но разум его отказывался верить глазам. Невозможно! Невероятно! У него, наверное, начинается бред. Во главе отряда - Эндрю Карстерз, с которым он повстречался на ужине у Уинтонов, в прошлом полковник Двенадцатого Калькуттского полка, старик, который обычно не мог разогнуться из-за ревматизма и подагры и без палочки не ходил. Хотя казалось, что его выцветший от времени мундир вот-вот лопнет по швам, а бакенбарды нелепо прилепились к щекам, в седле он держался безупречно, лихо подняв саблю, словно новобранец в своей первой атаке.
Позади него, немного правее, возглавляя группу грозно кричащих всадников, появилась Иден. Она опять надела маску Реда Рори и держала мушкет, к которому были привязаны две развевающиеся полоски геральдических знамен: одна полоска цветов рода Фрезеров, другая - рода Гордонов. Ошибиться было невозможно: Иден пронеслась так близко от места, где прятался Хью, что ему показалось, что он разглядел ее синие глаза под маской. Когда она проскакала мимо, Хью выбрался из укрытия и побежал, подстегиваемый яростью и страхом за нее.
Чего-чего, а нападения кавалерии люди сэра Чарльза ожидали меньше всего и, судя по реакции, не очень-то стремились испытать судьбу. Раздались тревожные возгласы, все бросились врассыпную, словно стайка перепуганной дичи. Сэр Чарльз метался между ними, пытаясь остановить отступление, и срывающимся голосом приказывал стрелять. Наконец ему удалось остановить всеобщее бегство.
Но не все люди сэра Чарльза бросились наутек. Кто-то замер там, где стоял, кто-то верхом в стороне наблюдал за происходящим. Разобравшись, что нападающие - либо старики, либо неопытные фермеры, они подняли ружья и открыли огонь, встречая кавалеристов шквалом огня.
Хью тем временем оказался рядом с дорогой, по которой мчался конь, оставшийся без всадника. Схватив его за уздечку, Хью попытался его остановить. Но почувствовал, как соскочила с раны повязка, когда перепуганное животное бешено захрипело и дернулось. Хью, не выпуская уздечки из рук, довольно долго бежал рядом с конем и все-таки сумел взобраться ему на круп. Мгновение спустя он уже перебрался в седло и с силой ударил пятками по бокам взмыленного коня, пытаясь подчинить его себе. Поводья были липкими от крови, которая ручейком стекала у него из раны, но Хью не замечал этого. Он пониже пригнулся в седле и понесся галопом вперед, прокладывая путь среди других всадников, отчаянно пытаясь нагнать Иден.
Мимо щеки просвистела пуля; конь, скакавший слева от Хью, споткнулся и рухнул на землю, его всадник вылетел из седла, а Хью изловчился и выхватил у него ружье - в этом было больше удачи, чем умения. Хью с радостью ощутил знакомую тяжесть оружия в руке, внимательно осмотрел ружье, проверил его и убедился, что оно заряжено. Ружье было не лучшего образца, но выбирать было не из чего, и Хью настроился использовать его наилучшим образом.
- Подтягивайтесь! Подтягивайтесь, черт побери! - кричал старик Карстерз где-то впереди. Казалось невероятным, но бешено скачущие кони подтянулись друг к дружке, и к раскрытым настежь воротам понеслась уже единая сплошная масса. Гремели подковы, дико кричали всадники.
Их встретили ружейным огнем люди Уинтона, и на миг Хью показалось, что он смотрит в длинный узкий тоннель на какую-то фантастическую сцену, которая никак не может происходить на самом деле.
Но это было суровой правдой, он получил подтверждение настоящей, а не выдуманной опасности, когда увидел Иден и еще несколько всадников, стремящихся обойти противника слева. Подобными приемами пользовались небольшие отряды легкой индийской кавалерии, это был дерзкий маневр, которому Иден наверняка научил какой-нибудь блестящий офицер-кавалерист, служивший с ее отцом.
- Черт побери! - выругался Хью сквозь зубы, сам не зная, кому адресовано это ругательство, и вскинул ружье.
Противники столкнулись, раздались крики, звон сабель, бешено хрипели и шарахались перепуганные кони. Хью приподнялся в стременах, прижался щекой к ружью, и человек, который уже был готов выстрелить прямо в его жену, дернулся и упал с лошади. Иден быстро обернулась, глаза их встретились, но Хью не был уверен, что она узнала его.
- Назад! - крикнул он, сложив ладони рупором, чтобы она услышала его сквозь шум и грохот. - Отходи назад!
Но Иден уже отвернулась. Хью не знал, то ли потому, что она не расслышала его, то ли потому, что просто не обратила внимания на его слова. Хью заскрежетал зубами и пришпорил коня в галоп. В это самое мгновение другой всадник развернулся в сторону Иден и направил на нее пистолет. У Хью вырвался полный боли стон - во всаднике он узнал Уинтона, но ружье его было уже разряжено, а на помощь ей он не успевал.
На сей раз жизнь Иден спас полковник Карстерз, измученный артритом старик Карстерз, который, услышав о событиях в Роксбери, вооружился своей боевой саблей, хотя больная рука еле поднимала ее. Но в пылу схватки он, казалось, помолодел лет на двадцать, а больная рука держала оружие на удивление твердо. Он тоже успел разрядить свой мушкет, но когда обернулся и увидел, что молодой графине грозит опасность, с угрожающим криком бросился к ней. Быстрый взмах сабли, нелепо дернувшаяся, наполовину отсеченная голова, и тело Чарльза Уинтона медленно вывалилось из седла…
Конь под Хью испуганно шарахнулся, но он не стал одергивать его, а направился в гущу схватки и едва успел добраться до Иден, как конь под ним неожиданно споткнулся. Хью дернул поводья и сразу же понял, что тот ранен. Но было уже поздно: Хью не удержался и полетел через голову лошади, которая рухнула на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55