Сперва противники почти не уступали друг другу в мастерстве, но если шериф больше рассчитывал на мощь своего удара, то Зорро, по-видимому, берег силы для решающей минуты и потому предпочитал либо уклоняться от острия шерифовой шпаги, либо отводить его в сторону легкими скользящими касаниями. Расчет его оказался верен: не прошло и четверти часа, как шериф стал выдыхаться от такой бешеной гонки, его шпага все чаще протыкала дымный воздух вокруг Зорро или в бессильной ярости рубила спинки стульев, отсекая от них желтые колючие щепки. Пользуясь этой суматохой, публика потихоньку расхватала и растолкала по карманам разбросанные вокруг бильярда мешочки и узелки с монетами, и когда дон Росендо украдкой глянул вниз, он увидел возле ножки стола лишь свой соверен, одиноко и горделиво блистающий на затоптанном полу. Он понял, что инцидент исчерпан и что, если они с Касильдой выберут момент и под грохот схватки растворятся в толпе, никто из этих вспыльчивых, но быстро остывающих от гнева мужчин не станет возобновлять ссору при случайной встрече.
Они бы, возможно, так и поступили, если бы не положение их неожиданного спасителя, которое начинало становиться угрожающим. Толпа очнулась от шока, вызванного появлением Зорро, и ее симпатии стали все явственнее разделяться на две примерно равные половины. Те, что выглядели побогаче, приняли сторону шерифа, те, кто победнее, — его противника. Сперва противостояние выражалось криками, но когда под мышками у шерифа набрякли темные полукружья пота, а шляпа съехала на затылок, открыв плешивую голову, кто-то из его сторонников швырнул в Зорро тяжелую пивную кружку.
Этого было достаточно, чтобы поединок перерос во всеобщую потасовку; в воздухе замелькали кулаки, ножи, ременные пряжки, а самого Зорро обступили сразу пятеро крепких парней с торчащими из кулаков клинками.
— Касильда, за мной! — тихонько шепнул дон Росендо, спрыгивая в самую гущу потасовки, подхватывая с полу свой соверен и тут же начиная щедро раздавать по сторонам тумаки. Тем временем Зорро удалось прорвать кольцо поножовщиков, и теперь они с доном Росендо стали пробиваться навстречу друг другу, ловко уворачиваясь от кулаков и ременных пряжек, мелькающих в воздухе подобно камнепаду, заставшему путников на горной тропе. Дон Росендо и Касильда без слов поняли, что Зорро стремится достичь стойки бара, за которой находилась спасительная дверь, и теперь прилагали все усилия, чтобы проложить ему дорогу к заветной цели.
До стойки оставалось как будто совсем немного, но малейшая оплошность могла дорого обойтись каждому из троих участников этого плана. В свалке у Касильды отвалился-таки один правый ус, но прежде чем кто-то успел это заметить, дон Росендо заслонил сестру широкими плечами и двумя пальцами сорвал с ее губы оставшийся завиток.
— Ну, погоди у меня! — успел шепнуть он, перехватывая чей-то кулак и с размаху вонзая локоть под ребра навалившегося противника.
Касильда лукаво подмигнула ему и тут же отскочила к стойке, пропуская чью-то грузную тушу и подсекая изящным сапожком пыльное голенище. Толстяк крякнул от боли, раскинул руки и, не встречая сопротивления, с грохотом рухнул на раскоряченные ножки опрокинутого стула. В этот миг за спиной дона Росендо зазвенели клинки, он развернулся и тут же уперся взглядом в прорези черной маски, откуда дерзко и насмешливо сверкнули на него темные блестящие глаза. В первое мгновение дону Росендо почему-то показалось, что он уже где-то видел этот взгляд, причем видел его здесь, в таверне, совсем недавно, но не успел он разобраться в своих подозрениях, как таинственный незнакомец легко хлопнул его по плечу и стремительным прыжком вскочил на стойку бара.
— Дверь!.. Дверь!.. Держите дверь!.. Уйдет!.. — заорали со всех сторон. Кто-то, кажется, шериф, даже успел кинуться за стойку, но Зорро обрушил ему на голову мощный кулак. Пока оглушенный покачивался на месте, противник уперся ладонью в его плечо и, выбросив ноги вперед, вышиб дверь вместе с петлями. Сторонники шерифа навалились на стойку, стараясь достать беглеца остриями своих клинков, но он уже исчез в проеме и, судя по звуку шагов, устремился на задний двор, где были привязаны лошади.
Дон Росендо и Касильда оказались так плотно прижаты к стойке, что уже серьезно рисковали ребрами, как вдруг раздался треск, липкая столешница накренилась, сбросив на пол пустые стаканы, и давлением толпы дона Росендо буквально вытолкнуло в дверь следом за беглецом. Молодой человек хотел было устремиться за ним, но мгновенная мысль о том, что в данной ситуации было бы гораздо полезнее хоть на миг задержать преследователей, заставила его броситься на пол и, собравшись в комок, подставить их кованым сапогам наименее уязвимые части своего тела. Он тут же получил несколько чувствительных ударов, но ребра выдержали, и в проходе вмиг образовалась свалка, сквозь вопли и ругань которой до ушей дона Росендо все же долетело хриплое конское ржание и глухой удаляющийся стук копыт.
— Увел!.. Угнал!.. — раздались злобные крики лошадиных барышников, до последнего момента не оставлявших попыток выторговать у дона Диего заветного жеребца. Захлопали частые беспорядочные выстрелы, людская свалка схлынула со спины дона Росендо, а когда он кое-как встал на ноги, на его плечо легла твердая маленькая ладонь.
— Касильда? — спросил он, оборачиваясь и вглядываясь в пыльный полумрак,
— Конечно, это я, кто же еще? — ответил насмешливый девический голос. — Тебя сильно помяли?
— Пустяки, — отозвался дон Росендо, поспешно направляясь в сторону выстрелов, доносящихся с заднего двора, — а вот наш спаситель, кажется, увел Торнадо!
— Торнадо? Какого Торнадо? — воскликнула Касильда, следуя за ним.
— Того самого дьявола, который чуть не убил своего объездчика, — пояснил дон Росендо, выскакивая во двор, освещенный неярким ровным светом скрытого за тучами солнца.
Здесь уже все было в бешеном движении: ковбои отвязывали своих лошадей, звонкое щелканье бичей мешалось с сухим треском револьверных выстрелов, застилавших рваным сизым дымом и без того едва видное солнце. Дон Росендо кинулся было к своей гнедой кобыле, стоявшей у дальнего конца коновязи, но пока он уворачивался от мелькающих вокруг копыт и бичей, не меньше дюжины преследователей уже вылетели за ворота и скрылись в клубах дорожной пыли.
Дон Росендо понял, что пытаться догнать не имеет никакого смысла, и, описав Касильде внешность дона Диего, предложил ей принять участие в поисках своего нового приятеля, дабы сообщить ему неприятное известие о его свежеприобретенном жеребце.
— Впрочем, не исключено, что ты его уже видела, — закончил свое описание дон Росендо, — ведь я ни за что не поверю, что ты нарядилась мальчишкой лишь для того, чтобы общелкать на бильярде этого раздутого от важности шерифа!
— Конечно, нет, — расхохоталась Касильда, поднимаясь вслед за братом на пологую крышу таверны, где уже рассаживались зрители. — Я приехала посмотреть родео и просто решила, что в таком виде я буду в большей безопасности!
— Если ты и дальше будешь себя так вести, то тебя не спасут ни усы, ни сапоги со шпорами, — мрачно заметил дон Росендо.
— Но согласись, что в этом костюме мне все же легче давать достойный отпор местным задирам! — воскликнула Касильда, ловким жестом возвращая на прежнее место отвалившиеся усы.
— Надеюсь, у тебя все же хватит ума не соскакивать на эту арену, когда на нее начнут выпускать взбесившихся быков, — проворчал дон Росендо.
— Буду держаться изо всех сил! — заверила брата Касильда. — К тому же здесь, я полагаю, найдутся смельчаки, которые опередят меня, как это было с жеребцом!
— Так ты видела дона Диего! — воскликнул дон Росендо.
— При чем тут какой-то дон Диего? — удивилась Касильда. — Я говорю о жеребце! Или хозяин дал ему человеческую кличку?
— Да какая кличка?! — досадливо всплеснул руками дон Росендо. — Дон Диего де ла Вега, мой новый приятель, укротил жеребца, получил его в подарок и назвал Торнадо!
— Ах вот оно что! — воскликнула Касильда. — И теперь я должна разыскать этого отважного господина и объявить ему, что его жеребцом воспользовался славный разбойник по имени Зорро! Не думаю, что сеньор де ла Вега будет в восторге от такого известия!
— Согласен, известие не из приятных! — кивнул дон Росендо. — Что ж, в таком случае ты только разыщи его, а сообщать ему об этом прискорбном случае буду я.
— Пусть будет так, — согласилась Касильда. — Но где я найду тебя после того, как разыщу сеньора де ла Вега?
— Н-да, об этом я как-то не подумал, — пробормотал дон Росендо, с тоской оглядываясь на дорогу, по которой ускакали Зорро и его преследователи.
Кавалькада давно скрылась среди песчаных холмов, но пыль еще висела в воздухе, бурой змейкой повторяя дорожные изгибы. «А если они его подстрелят? — слабой вспышкой мелькнуло в голове дона Росендо. — Пуля дура…»
— А вдруг они его все же догонят? — спросила Касильда, угадав мысли брата.
— Ты говоришь так, словно ни черта не смыслишь в лошадях! — рассердился он. — Скорее кролик сожрет удава, скорее голубка заклюет ястреба, чем эти почтенные сеньоры схватят за хвост этого дьявола в конском обличьи, а заодно и его седока!
— Одного не могу понять: на чьей ты стороне? — сказала Касильда, уловив в голосе брата какую-то непривычную интонацию.
— Если бы я это знал, я бы, наверное, не стоял здесь столбом! — буркнул в ответ дон Росендо.
Пока они так беседовали, вход в таверну вновь загородили шитом, а крыши вокруг площади заполнились публикой, нетерпеливо ожидающей начала корриды. Народ поднимался по приставным лестницам и степенно рассаживался на пологих скатах, не обращая ни малейшего внимания ни на дона Росендо, ни на его юного собеседника, совсем недавно — не более получаса назад — заподозренных в сговоре и едва не растерзанных разъяренной толпой. Все внимание теперь было приковано к площади, точнее, к узким прилегающим улочкам, поделенным на небольшие загончики, в каждом из которых храпел и рыл копытами песок коренастый бычок с черной лоснящейся шерстью и острыми, широко разведенными рогами. Отсюда, сверху, бычки казались совсем небольшими, но как только первый из них выбежал на площадь и встал против человека, вооруженного пучком длинных оперенных дротиков, силы противников показались дону Росендо столь неравными, что он тут же забыл о доне Диего и стал пробираться к самому краю крыши, чтобы в случае необходимости отвлечь на себя внимание разъяренного животного.
— Не будем раньше времени огорчать сеньора де ла Вега, — шепнул он Касильде, попытавшейся остановить его — Пусть дон Диего насладится этим зрелищем, тем более что Торнадо ему уже не вернуть!
Сказав это, дон Росендо протиснулся между двумя погонщиками в грубых холщовых куртках и, устроившись на самом краю крыши, уперся каблуками в шаткий желоб водостока. Касильда пробралась следом за ним, а когда один из потревоженных погонщиков послал ей в спину грубое ругательство, обернулась и так ловко ткнула в его переносицу костяшками пальцев, что бедняга замер, выпучив глаза, а его приятель предпочел сделать вид, будто ничего не заметил.
А на арене уже вовсю разыгрывался пролог к кровавой бойне, исход которой был столь же непредсказуем, как скачки шарика по мелькающему кругу рулетки. Тугой мускулистый горб быка уже был украшен тремя дротиками, трепетавшими при каждом движении животного, а в расшитой блестками куртке бандерильеро — так называли здесь метателя дротиков — светилась прореха размером с сапожное голенище. Страсти уже успели изрядно накалиться, чем пользовались букмекеры, шнырявшие между рядами и принимавшие ставки как из мозолистых рук арендаторов, так и из холеных ладоней тех, кто давно уже поделил между собой окрестные земли.
Зрелище поединка между быком и человеком вскоре настолько захватило дона Росендо, что когда один из букмекеров, балансируя по самому срезу крыши, все же добрался до него, молодой человек без тени колебания бросил золотой соверен в подставленную ладонь. Ловкие пальцы букмекера вмиг сжались в кулак, а в ухе дона Росендо тотчас зажужжал его взволнованный шепот.
— Позвольте мне самому распорядиться вашим закладом, сеньор! — приглушенно убеждал он, обдавая молодого человека густой смесью табачного и ромового перегара. — Поверьте, не успеет солнце коснуться вершин гор, как все эти бычки, кроме одного, будут висеть на крюках в мясной лавке!
— Кроме одного? — переспросил дон Росендо, не сводя глаз с окровавленного бычьего загривка. — И ты хочешь сказать, что знаешь кличку этого счастливца?..
— Да, сеньор, — чуть слышно шепнул букмекер, тронув дона Росендо за плечо, — это Ярго, вон он, во втором загоне слева от аптеки. Его выпустят четвертым, и он сперва поднимет на рога пикадора вместе с лошадью, а затем так пришпилит к щиту тореро, что тот уподобится форели, пронзенной рыбачьим гарпуном!
— Почему ты так думаешь? — спросил дон Росендо, едва шевельнув уголком рта.
— Я не думаю, сеньор, я знаю, — ответил насмешливый шепоток, вдруг показавшийся дону Росендо знакомым. Он быстро повернул голову и буквально наткнулся на маленькие колючие глазки Остина, смотревшие на него из-под морщинистых век.
— Ты здесь?! — воскликнул дон Росендо.
— А где же мне еще быть, сеньор, как не на этой ярмарке страстей? — удивился стряпчий. — Здесь каждый промышляет тем, что имеет: кто-то продает подмоченный табак, кто-то сбывает заплесневелый кофе, а что остается делать тому, кого бог обделил этим залежалым товаром?..
— Ты хочешь сказать… — начал дон Росендо.
— Да, сеньор, таким остается лишь выгодно пристраивать свои скромные знания человеческой природы, — потупился Остин, украдкой глянув на арену, где уже гарцевали на сытых меринах два жилистых пикадора.
— Но мы говорили о быке по кличке Ярго, — напомнил дон Росендо. — При чем тут человеческая природа?..
— А при том, сеньор, что Ярго выкормлен скотниками дона Манеко Уриарте, регулярно добавлявшими в его маис сок чертополоха, — сказал стряпчий, — и теперь малейшая ранка, нанесенная этому бычку, приведет его в такую ярость, что вся эта беготня покажется вам детской шалостью, вроде игры с котенком…
— Бык-убийца!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43