Уже в Парме
начали проявляться его ранние и блестящие способ-
ности, особенно к математике и языкам. Закончив 13
сентября 1758 года университет в Павий, он окунул-
ся в мир права.
После возвращения в Милан он ведет светский об-
раз жизни. Однако глубокий духовный и интеллекту-
альный кризис привел его к разрыву с семьей и ее
аристократическим окружением. Осенью 1760 года
Ч. Беккариа влюбился в жизнелюбивую и непостоян-
ную Терезу де Бласко. Несмотря на возражения
семьи, он проявляет настойчивость, стремясь добить-
ся своего; родительские угрозы придали его любви
твердость и независимость. Власти утвердили это бра-
косочетание. После труднейшего периода своей жиз-
ни Чезаре с помощью Пьетро Верри в 1762 году ми-
рится с семьей.
В то же самое время двадцатилетний маркиз ув-
лекся философами и посвятил себя полностью идеям
просветителей, читая Монтескье, Гельвеция, Бюффо-
на, Дидро, Юма, Даламбера, Кондильяка; Руссо он
ставил превыше всего. Восхищение Просвещением
побудило его принять участие в деятельности группы
молодых людей, сплотившихся вокруг Верри в Акаде-
мии Пуньи, а затем и в редакции журнала "Кафе". В
1762 году в издательстве В.Джунтини в Лукке вышла
его первая книга "О недостатках денежной системы в
миланском государстве и средствах к ее исправлю-
53

нию". Она вызвала оживленную полемику. В живой
атмосфере молодых единомышленников, собирав-
шихся в доме Верри, Ч.Беккариа между iмартом 1763
и началом 1764 создал свой шедевр "О преступлени-
ях и наказаниях". Книга вышла в июле 1764 года в
издательстве Кольтеллини в Ливорно.
Некоторое время дружба с братьями Верри и кол-
легами по сотрудничеству в редакции "Кафе" поддер-
живали в Беккариа дух творческого энтузиазма. К
этому периоду относятся его работы "Попытки ана-
лиза контрабанды", "Наброски о стиле" и "Наброски
о запахах". В 1766 году закрывается журнал "Кафе".
Осенью того же года во время поездки в Париж на
родину философов, которая должна была прославить
Ч.Беккариа, его вновь охватывает духовный кризис.
И он, раб своей болезненной чувствительности и
привязанности к семье, бросил все и преждевременно
вернулся в Милан. Это вызвало иронию французов,
всеобщее удивление, безразличие жены и суровое
осуждение П. Верри.
В 1767 году Ч.Беккариа отказывается от предложе-
ния Екатерины II перебраться в Россию. В 1768 году
его назначают профессором "камерально-экономиче-
ских" наук при Палатинской школе в Милане. Он
произнес вступительную речь, сразу же опубликован-
ную 9 января 1769 года. В 1770 году в Милане выхо-
дит его "Исследование о природе стиля" - часть глу-
бокого исследования о цивилизации, которой он
всегда восхищался. Плодом его усердного преподава-
ния стали блестящие страницы "Основ государствен-
ной экономики", которые были опубликованы П.Ку-
стоди лишь в 1804 году.
После двух лег преподавания 29 апреля 1771 года
он был назначен членом Высшего экономического
совета Ломбардии, в котором он занимался продо-
вольственными вопросами. В 1778 году он становит-
ся региональным представителем казначейства и чле-
ном делегации по реформе денежной системы. Он
стал настолько высокопоставленным чиновником и
вел столь однообразную и монотонную жизнь, что
его не отвлекла даже смерть в 1774 году возлюблен-
ной жены, на месте которой через сорок дней оказа-
лась новая подруга - Анна Барбо. Ничем не преры-
ваемая и спокойная работа высокопоставленного чи-
новника исполнялась им с усердием и была плодо-
творной. Он отдавал ей всю свою душу и умение.
Чезаре Беккариа скончался 28 ноября 1794 года.
54
К ТОМУ, КТО ЧИТАЕТ

азрозненные отрывки законов античного наро-
да-завоевателя, собранные воедино по велению импе-
ратора, правившего двенадцать веков тому назад в
Константинополе в дальнейшем были перемешаны
с лонгобардскими обычаями и погребены в томах
темных и путаных комментариев частных лиц. Они-
то и составляют те освященные традицией мнения,
которые в большей части Европы все еще называют-
ся законами. И как это ни прискорбно, до сих пор
любое мнение Карпцова, любой древний обычай,
упомянутый Кларусом, любая пытка, с возмутитель-
ным злорадством подсказанная Фаринацием, счита-
ются законами. И именно ими ничтоже сумняшеся
руководствуются те люди, которым следовало бы с
трепетом душевным подходить к решению людских
жизней и судеб. Эти законы, являющиеся наследием
времен самого жесткого варварства, и служат предме-
том исследования в данной книге в той их части, ко-
торая касается уголовной системы. Причем я беру на
себя смелость рассказать о недостатках этих законов
языком, не доступным для непросвещенной и нео-
бузданной толпы тем, кому доверено общественное
благо. Поиск истины в ее первозданном виде и неза-
висимость от общепринятых суждений, характерные
для написания этого сочинения, - результат благо-
склонного и просвещенного правления, под сенью
которого живет автор. Правящие нами великие мо-
нархи, благодетели человечества, любят выслушивать
правду, изрекаемую безвестным философом с твердо-
стью, но без фанатизма, свойственного тем, кто при-
бегает к насилию или обману, однако чужд разума.
Что ж до упомянутых выше недостатков, то они, ес-
Юстиннан 1 (482- 565 ч. н. i.) - семнадцати й илiмратор Ви-
iантин.
56
Карпцое Б. (1595- 166611.)- немецкий юрист.
-КларусДж. (1525- 157511.)- мемонтскин юрист.
~ Фаринацни П. (1544- 1618 єє.)- римский юрист и адвокат.
57
ли тщательно взвесить все обстоятельства, являют со-
бой не что иное, как обличение и упрек прошлому, а
не нынешнему веку и его законодателям.
А посему желающему удостоить меня своей крити-
кой следовало бы сперва хорошо уяснить себе, что
цель данного сочинения заключается не в умалении,
а в возвышении роли законной власти, если только
она воздействует на людей скорее убеждением, чем
насилием, мягкостью и человеколюбием, оправдывая
свое назначение в глазах всех. Злонамеренная крити-
ка против моего сочинения основана на недоразуме-
нии и заставляет меня прервать на мгновение мои
рассуждения с просвещенными читателями, чтобы
раз и навсегда покончить с ошибками, которыми
чревато трусливое рвение, и клеветой, порожденной
злобной завистью.
Есть три источника моральных и политических
принципов, лежащих в основе поведения людей: бо-
жественное откровение, законы природы и обще-
ственные договоры. Они не равнозначны, и первый
источник отличается от двух других конечной целью.
Но их роднит общая черта - направленность на до-
стижение счастья при жизни на земле. Рассмотрение
общественных отношений, основанных на третьем
источнике, отнюдь не умаляет роли отношений, обус-
ловленных двумя первыми. Но так как эти два ис-
точника, несмотря на божественность и неизменность
своей природы, по вине людского рода бесконечно
искажались ложным пониманием религии и преврат-
58
ным толкованием порока и добродетели в развра-
щенных умах, то представляется необходимым рас-
сматривать их отдельно от тех явлений, которые воз-
никают исключительно в результате соглашений меж-
ду людьми, заключаемых непосредственно или подра-
зумеваемых, независимо от того, вызвано это необхо-
димостью или осознанием общей пользы. С этой
идеей неизбежно согласятся все религиозные секты и
системы морали, ибо всегда будут поощряться уси-
лия, направленные на то, чтобы заставлять самых уп-
рямых и недоверчивых разделять те принципы, кото-
рые побуждают людей к жизни в обществе. Таким
образом, существует три вида добродетелей и поро-
ков: религиозные, природные и общественные. Они
никогда не должны противоречить друг другу. Но не
все последствия и обязанности, вытекающие из одно-
го вида добродетелей и пороков, характерны и для
других. Не все, предписываемое божественным откро-
вением, предписывается законами природы и не все,
предписываемое этими законами, предписывается за-
конами общества. Однако исключительно важно вы-
делить то, что вытекает непосредственно из обще-
ственного договора, явно или молчаливо заключенно-
го между людьми, поскольку этот договор очерчивает
сферу действия правопорядка, который регулирует че-
ловеческие взаимоотношения без особой на то санк-
ции Всевышнего. Следовательно, идея общественной
добродетели может считаться, без ущерба для ее до-
стоинств, изменчивой. Природная же добродетель, не
59
будь она запятнанной темными людскими страстями
и глупостью, должна была бы вечно оставаться чис-
той и прозрачной. Лишь идея религиозной доброде-
тели всегда неизменна, ибо она прямой результат бо-
жественного откровения и Богом сохраняется в пер-
возданном виде.
И посему ошибочно было бы приписывать тому,
кто говорит только об общественном договоре и по-
следствиях, из него вытекающих, принципы, проти-
воречащие законам природы и божественному от-
кровению лишь на том основании, что он о них
умалчивает. Ошибочно было бы также утверждать,
что говорящий о состоянии войны, предшествовав-
шем общественному договору, следует в этом вопро-
се за Гоббсом, т.е. отрицает в человеке врожденное
чувство долга и обязанностей, вместо того, чтобы ус-
матривать причины этого состояния в испорченности
человеческой натуры и в отсутствии писаных зако-
нов. Ошибочно было бы обвинять писателя, рассмат-
ривающего последствия общественного договора, и в
том, что он исключает возможность возникновения
этих последствий еще до появления самого договора.
Справедливость божественная и справедливость
природная по сути своей неизменны и постоянны,
так как отношение между двумя неизменными вели-
чинами всегда одинаково. Но человеческая, т.е. об-
щественная, справедливость, - не что иное, как ре-
зультат соотношения между деятельностью в обще-
стве и его постоянно меняющимся состоянием. А
60
потому она может изменяться в зависимости от сте-
пени необходимости или полезности этой деятельно-
сти для общества. Таким образом, общественную
справедливость можно определить лишь основываясь
на анализе сложных и постоянно изменяющихся от-
ношений общественной жизни. И если допустить
смешение этих совершенно различных принципов,
на которых основаны справедливость божественная,
природная и общественная, то нельзя будет правиль-
но рассуждать о делах общества. Пусть теологи раз-
граничивают понятия справедливости и несправедли-
вости с точки зрения соотношения добра и зла, при-
сущих человеческим поступкам. Выявлять и соотно-
сить понятия справедливости и несправедливости в
смысле общественном, т.е. с точки зрения полезности
или вреда для общества, - задача публицистов. И в
этом случае не пострадает ни одна из рассматривае-
мых сфер, так как каждому становится очевидным,
насколько добродетель чисто общественная должна
уступать божественной добродетели, не подвержен-
ной никаким изменениям.
И кто бы, повторяю, ни захотел удостоить меня
своей критикой, не должен исходить из предпосылки,
что мои принципы губительны для нравственности
или религии, так как я показал - это не мои прин-
ципы. А вместо того, чтобы представлять меня без-
божником, пусть критикующий лучше попытается
доказать, что я не умею логически мыслить или что я
недальновидный политик. Пусть он не содрогается от
61

любого моего предложения в интересах человечества,
пусть убедит меня в бесполезности или в политиче-
ской крамоле моих принципов, в преимуществе по-
рядков, доставшихся от прошлого. Я уже публично
доказал свою религиозность и верноподданнические
чувства государю в своем ответе на "Заметки и заме-
чания". Отвечать на последующие подобные сочине-
ния было бы излишне. Но тот, кто будет писать с
достоинством, присущим честным людям, и с такой
же степенью просвещенности, что избавит меня от
необходимости доказывать азбучные истины, каковы
бы они ни были, найдет во мне не столько заядлого
спорщика, сколько смиренного почитателя истины.
ВВЕДЕНИЕ
В защиту Ч. Беккариа Алессандро и Питро Верри опуйнкомим
> 1765 i. "Заметки и замечания на книгу, озамаеленную "О пре-
ступлениях и наказаниях" > ответ на резкие оЛинения против
Ч. Беккариа и ею книiи монаха Ф. Факиши.
ЯД бычно люди вверяют заботы о важнейших пра-
воположениях, регулирующих их повседневную
жизнь, собственному здравому смыслу или отдают на
откуп тем, чьим интересам противоречит появление
хороших законов, поскольку они уже в силу своей
природы направлены на достижение всеобщего блага
и препятствуют усилиям тех немнотих, которые стре-
мятся сосредоточить в своих руках всю полноту вла-
сти и богатства, оставляя большинству бессилие и ни-
щету. Поэтомуто, лишь совершив множество оши-
63
бок в важнейших вопросах, касающихся жизни и
свободы, лишь испив до дна чашу страданий и зла,
отчаявшиеся люди берутся за исправление того бес-
порядка, который их угнетает, и начинают постепен-
но осознавать самые простые истины. Эти истины
обыденный ум не в силах воспринять по причине их
простоты, ибо не привык анализировать явления, а
способен усваивать лишь общие впечатления, да и то
скорее по сложившейся привычке, чем по здравому
размышлению.
Вчитываясь в историю, мы убеждаемся, что зако-
ны, хотя они по существу не что иное как договоры
свободных людей или по крайней мере должны быть
таковыми, служат в основном инструментом выпол-
нения желаний ничтожного меньшинства или же
удовлетворения случайной и преходящей потребно-
сти. Но никогда еще законы не были результатом
объективного исследования человеческой природы,
что позволило бы сконцентрировать с их помощью
усилия большинства людей для достижения единой
цели и рассматривать эту цель исключительно как
наиемсшее снасти для максимлчно Ллешею числа людей.
Счастливы те немнотие нации, которые, не дожида-
ясь, пока неспешный ход человеческой истории и
связанные с ним перемены в отношениях людей по-
влекут за собой постепенный поворот от зла, дошед-
шего до крайнего предела, к добру, сами ускорили
этот поворот, насаждая хорошие законы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25