Эти
работы были безусловно прогрессивным явлением своего времени.
Солидный статистический анализ различных аномальных проявлений за опреде-
ленный исторический отрезок времени (преступности, самоубийств, проституции),
проведенный, в частности, Жаном Кетле, Эмилем Дюркгеймом, показал, что число
аномалий в поведении людей всякий раз неизбежно возрастало в период войн,
Зинченко П. И. Непроизвольное запоминание. М., 1961. С. 130.
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ 2 5
экономических кризисов, социальных потрясений, что убедительно опровергало тео-
рию <врожденного> преступника, указывая на социальные корни этого явления.
Эти факты нашли свое отражение, в частности, в ряде социально-психологиче-
ских теорий преступности американских социальных психологов этого периода -
Р. Мертона, Ж. Старленда, Д. Матса, Т. Сайкса, Э. Глюка и др. В работах этих авто-
ров представлены многообразные подходы к объяснению природы делинквентно-
го поведения за счет различных социально-психологических механизмов и фено-
менов, регулирующих взаимодействие и поведение людей в группе. Характерная
черта различных буржуазных социально-психологических теорий преступности -
отсутствие единой методологической платформы, игнорирование социально-эконо-
мической детерминированности преступности и других негативных социальных
явлений.
Отличительная особенность современного криминологического знания - это
системный подход к рассмотрению и изучению причин и факторов отклоняюще-
гося поведения, разработка проблемы одновременно представителями различных
наук: юристами, социологами, психологами, медиками.
Это, в свою очередь, позволяет подходить к практике предупреждения преступ-
лений комплексно. Немалую роль при этом играет психолого-педагогическое ос-
нащение тех социальных институтов, которые на практике осуществляют правоох-
ранительную, превентивную, пенитенциарную деятельность.
Современные биологизаторские криминологические теории далеко не так наи-
вно, как Ломброзо, объясняют природу преступного поведения. Они строят свою
аргументацию на достижениях современных наук: генетики, психологии, психоана-
лиза. Так, в частности, одной из сенсаций 70-х гг. было открытие так называемого
синдрома Клайнфельтера: хромосомные нарушения типа 74XW при нормальном
наборе хромосом у мужчин среди преступников встречаются в 36 раз чаще.
Была проведена также проверка гипотезы, согласно которой хромосомные ано-
малии чаще встречаются не у всех преступников, а прежде всего среди лиц высоко-
го роста. Американский национальный центр психического здоровья в 1970 г.
опубликовал доклад, включающий обзор 45 исследований предполагаемой связи
хромосомных аномалий с преступностью. Всего было исследовано 5342 преступ-
ника, при этом специально была подобрана группа лиц высокого роста, что якобы
чаще всего связано с агрессивным поведением при хромосомных нарушениях.
Среди этих лиц лишь у 2% были обнаружены хромосомные нарушения, среди
преступников любого роста - 0,7%, среди контрольной группы законопослуш-
ных граждан, которая составляла 327 человек, -0,1%.
По существу это исследование установило некоторую минимальную связь хромо-
сомных аномалий не столько с преступностью, сколько с душевными заболеваниями.
На Международной конференции во Франции в 1972 г. исследователи разных
стран высказали единодушное мнение, что зависимость между генными нарушени-
ями и преступностью не подтверждается статистически.
Дубинин Н. П., Карпец И. И., Кудрявцев В. Н. Генетика. Поведение. Ответственность. М" 1989.
С. 170.
26
ГЛАВА It
В настоящее время в
западной кримино-
логии большое место
занимают социально-
психологические теории
преступности, объяс-
няющие социально-
психологические
механизмы усвоения
так называемой
делинквентной морали
механизмами нейтрали-
зации морального
контроля, защитными
механизмами. Соци-
альные психологи США,
придерживающиеся этих
теорий, осуществили
целый ряд довольно
оригинальных попыток
объяснить способы
формирования делинк-
вентной субкультуры
у несовершеннолетних.
Таким образом, теория хромосомных аномалий, как
когда-то и антропологическая теория преступности, при
более тщательном изучении не нашла своего подтвержде-
ния и была подвергнута серьезной обоснованной критике.
Особое внимание последователи биологизаторского
подхода, и в частности представители фрейдистской и нео-
фрейдистской школы, уделяют объяснению природы такого
свойства, как агрессивность, которая якобы служит перво-
причиной насильственных преступлений. Поведение, целью
которого является нанесение вреда некоторому объекту
или человеку, возникает, по мнению фрейдистов и нео-
фрейдистов, в результате того, что по различным причи-
нам не получают реализации отдельные неосознаваемые
врожденные влечения, что и вызывает к жизни агрессив-
ную энергию, энергию разрушения. В качестве таких нео-
сознаваемых врожденных влечений 3. Фрейд рассматривал
либидо, А. Адлер - стремление к власти, к превосходству
над другими, Э. Фромм - влечение к разрушению.
Очевидно, что в таком случае агрессивность неизбеж-
но должна возникать у любого человека с врожденными,
сильно выраженными неосознаваемыми влечениями, кото-
рые далеко не всегда способны реализоваться в жизни и потому находят свой
выход в деструктивном, разрушительном поведении.
Однако последующие исследователи агрессивности и ее природы как за рубе-
жом, так и у нас в стране (А. Бандура, Д. Бергковец, А. Басе, Э. Квятковская-Тохо-
вич, С. Н. Ениколопов и др.) существенно изменили точку зрения на природу
агрессии и на ее выражение.
Все большая роль в природе агрессии отводится социальным прижизненно дей-
ствующим факторам. Так, А. Бандура считает, что агрессия - результат искаженно-
го процесса социализации, в частности результат злоупотребления родителей
наказаниями, жестоким отношением к детям. А. Бергковец указывает, что между
объективной ситуацией и агрессивным поведением человека всегда выступают две
опосредующие причины: готовность к агрессии (злость) и интерпретация, толкова-
ние для себя данной ситуации.
Индивидуальные психосоматические и половозрастные особенности, а также
связанные с ними отклонения (отставание в умственном развитии, нервно-психи-
ческие и соматические патологии, кризисные возрастные периоды развития и т.д.)
рассматриваются как психобиологические предпосылки асоциального поведения,
которые способны затруднять социальную адаптацию индивида, отнюдь не являясь
при этом фатальной предопределяющей причиной преступного поведения.
В настоящее время в западной криминологии большое место занимают соци-
ально-психологические теории преступности, объясняющие социально-психологи-
ческие механизмы усвоения так называемой делинквентной морали механизмами
нейтрализации морального контроля, защитными механизмами. Социальные пси-
хологи США, придерживающиеся этих теорий, осуществили целый ряд довольно
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ 27
оригинальных попыток объяснить способы формирования делинквентной суб-
культуры у несовершеннолетних.
Сюда можно отнести теорию <социальной аномалии> Р. Мертона, которая по-
строена на гипотезе об отмирании, отпадении норм морали при делинквентном
поведении (социология преступности); теорию <нейтрализации> Д. Матса и Т. Сай-
кса, которые считают, что преступник в целом разделяет общепринятые нормы
морали, но оправдывает свое преступное поведение.
Развитию юридической психологии в первые годы советской власти весьма
способствовал большой общественный интерес к вопросам осуществления право-
судия, законности, личности преступника и др. В стране начался поиск новых
форм предупреждения преступности и перевоспитания правонарушителей. Юриди-
ческая психология приняла активное участие в решении этих проблем. В 1925 г.
в нашей стране впервые в мире был организован Государственный институт по
изучению преступности и преступника. В течение первых пяти лет существования
этим институтом было опубликовано значительное количество работ по юриди-
ческой психологии. Специальные кабинеты по изучению преступника и преступ-
ности были организованы в Москве, Ленинграде, Саратове, Киеве, Харькове, Минске,
Баку и других городах.
Одновременно велись исследования по психологии свидетельских показаний, по
психологической экспертизе и некоторым другим проблемам.
Интересные исследования провел психолог А.Р. Лурия в лаборатории экспе-
риментальной психологии, созданной в 1927 г. при Московской губернской про-
куратуре. Он изучал возможности применения методов экспериментальной пси-
хологии для расследования преступлений и сформулировал принципы работы
прибора, который впоследствии получил наименование <разоблачителя лжи>
(лай-детектор).
Значительный вклад в развитие юридической психологии того времени внесли
такие известные специалисты, как В. М. Бехтерев и А. Ф. Кони.
Секции криминальной психологии, криминалистической рефлексологии и психо-
логии работали на первом и втором Всероссийских съездах по психоневрологии.
Уже в первые годы советской власти юристы и психологи настойчиво искали
новые формы борьбы с преступностью. Новый общественный строй видел в
преступнике прежде всего человека. Этот гуманистический принцип, положенный
в основу советского законодательного регулирования вопросов доказывания, есте-
ственно, усиливал интерес к психологическим особенностям людей, вовлеченных
в орбиту уголовного судопроизводства, вводил психологию в круг проблем, иссле-
дование которых было важно для успешного расследования преступлений.
Сущность судебно-психологических изысканий того периода современный
советский психолог А. В. Петровский охарактеризовал следующим образом:
<В 20-е гг. "судебная психология" - это авторитетная и обширная область на-
уки, имеющая предметом изучения психологические предпосылки преступления,
Лурия А. Р. Экспериментальная психология в судебно-следственном деле // Советское право.
1927. № 2. С. 74; Лурия А. Р. Психология в определении следов преступления // Научное
слово. 1928. №3. С. 4.
28
ГЛАВА II
<б 20-е годы "судебная
психология - это
авторитетная и об-
ширная область науки,
имеющая предметом
изучения психологичес-
кие предпосылки
преступления, быт
и психологию различных
групп преступников,
психологию свиде-
тельских показаний
и судебно-психологи-
ческую экспертизу,
психологию заключен-
ного (тюремная психоло-
гия) и т.п.>
А. В. Петровский
быт и психологию различных групп преступников, психо-
логию свидетельских показаний и судебно-психологичес-
кую экспертизу, психологию заключенного (тюремная
психология) и т. п.>
В те годы в Москве и на Украине были переведены и
изданы труды западных ученых: Г. Гросса, О. Липпмана,
Э. Штерна, М. Геринга, Г. Мюнстерберга, А. Гельвига.
Все они, безусловно, не могли не повлиять на судебно-
психологические исследования. Так, в работе А. Я. Канторо-
вича <Психология свидетельских показаний> (1925) ощу-
щается влияние немецкого психолога В. Штерна и его
последователей. В 1927 г. появилась статья Н. Гладышев-
ского <Наша нормальная неправдивость>, в которой автор
сделал вывод о том, что органы чувств человека (зрение,
слух, обоняние, осязание) несовершенны и, следовательно,
причины, порождающие ошибки в показаниях свидетелей,
неустранимы Сходные выводы содержались и в другой статье Гладышевского
<Рефлексология свидетельских показаний>.
В 1922 г. Кони опубликовал брошюру <Память и внимание>, в которой излага-
лись проблемы свидетельских показаний. А. Р. Лурия в ряде своих исследований
подверг специальному психологическому анализу сущность свидетельских показа-
ний Много внимания уделял вопросам психологии свидетельских показаний из-
вестный тогда судебный психолог А. Е. Брусиловский. Следует особо остановить-
ся на исследованиях А. С. Тагера, немало сделавшего для судебной психологии
вообще и для психологии свидетельских показаний в особенности. Он считал, что
уголовный процесс - это самый подлинный исследовательский процесс и что
формирование и изучение научных основ его предпосылок не может не дать
значительного материала для законотворчества.
17 декабря 1928 г. А. С. Тагер выступил на совете Психологического института
с докладом <Об итогах и перспективах изучения судебной психологии>. Совмест-
но с А. Е. Брусиловским, С. В. Познышевым, С. Г. Геллерштейном он принимал ак-
тивное участие в работе 1 Всесоюзного съезда по изучению поведения человека
(Москва, 1930 г.). Съезд имел специальную секцию по судебной психологии, где
обсуждались различные вопросы изучения психологических проблем, касающихся
борьбы с преступностью.
Петровский А. В. История советской психологии. М., 1967. С. 181.
Право и жизнь. 1927. Кн. Г. С. 67.
Вестник советской юстиции. 1928. № 22.
Кони А. Ф. Память и внимание (из воспоминаний судебного деятеля). Пг., 1922.
Ї Лурия А. Р. Экспериментальная психология в судебном деле; Лурия А. Р. Психология в
определении следов преступления.
Брусиловский А. Е. Судебно-психологическая экспертиза. Юриздат. 1929; Брусиловский А. Е.
Немые свидетели (из очерков по судебной психологии) // Право и жизнь. 1928. № 2-4.
r 1л
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ
А. ф. Кони внес большой вклад в ста-
новление и развитие юридической
психологии и судебной этики.
Были заслушаны доклады А. С. Тагера <Об итогах и перспективах изучения
судебной психологии> и А. Е. Брусиловского <Основные проблемы психологии
подсудимого в уголовном процессе>.
В Московском государственном институте экспериментальной психологии
(ныне Институт психологии РАН) А. С. Тагер возглавлял экспериментальные
работы по психологии свидетельских показаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19