– А я никогда и не хотела залезать тебе в душу. – Роза похлопала Мисси по руке. – Хочешь – рассказывай, хочешь – нет, все равно я тебя очень люблю, ты моя лучшая подруга.
– Что бы я без тебя делала, Роза?! – воскликнула Мисси. – Я ведь такая дура – даже работу себе найти не могу.
Роза внимательно посмотрела на Мисси. Она видела, что девушка доведена до отчаяния.
– Есть один способ, – проговорила она. – Ты, наверное, слышала о таком месте, как Чазир-Марк – Свиной Рынок? Это совсем недалеко отсюда – на Хестер-стрит По утрам в этом месте собираются те, кто ищет работу на швейных фабриках. – Роза немного помолчала и продолжила. – Конечно, такой благородной девушке, как ты, непросто будет найти себе подходящую работу, но, надеюсь, в течение месяца что-нибудь да подвернется. Главное, чтобы тебя взяли на работу Увы, безработных сейчас гораздо больше, чем свободных мест. Работодатели в последнее время пошли избалованные – стараются взять людей, которые будут пахать, как быки, довольствуясь самым скромным жалованием.
– Но я ведь не имею ни малейшего представления о швейной машинке, – проговорила Мисси. – Все, чему меня учили в детстве, сейчас никому не нужно. Я знаю, когда были построены пирамиды, когда Кир покорил Вавилон… Увы, все мои знания относятся к области истории. Я ничего не умею делать своими руками.
– Ты знаешь такие вещи?! – воскликнула Роза. – Так тебе надо профессором быть, а не швеей. Но жизнь забрасывает нас совсем не туда, куда надо. После того, как закрылся салун О'Хары, единственное, что я могу тебе посоветовать – сходи на Свиной Рынок. Кстати, как дела у О'Хары? Ничего о нем не слышно?
Густо покраснев, Мисси покачала головой.
– Не знаю, Роза, с тех пор как две недели назад он уехал в Нью-Джерси, я о нем ничего не слышала. После того, как я отказала ему, едва ли он будет искать встречи со мной.
– Какая же ты дурочка, – вздохнула Роза. – Состоятельный, порядочный человек с самыми серьезными намерениями, а ты… Что за девицы нынче пошли!
– А как же любовь? – воскликнула Мисси, кинув на Розу взгляд, полный негодования.
– Любовь? Ах, вот чего тебе хочется. Любовь кончается одним: один мужчина, две комнаты, три ребенка. И больше ничего.
На следующий день, в шесть часов утра, Мисси поспешила на Хестер-стрит. Сыпал мокрый снег, и Мисси пожалела, что забыла снять со шляпки искусственные цветы – они могли промокнуть и испортиться. Наконец она подошла к Свиному Рынку – там собралась довольно большая толпа – в основном, мужчины. Некоторые из них были довольно хорошо одеты – в теплые демисезонные пальто и модные шляпы, они покупали в киосках кофе с пирожными и о чем-то непринужденно разговаривали. Другие – в пиджаках с поднятыми воротниками, руки в карманах – ежились от холода, топали ногами, стараясь хоть как-то согреться. Женщины стояли немного в стороне – большинство из них были в теплых платках. Мисси пожалела, что у нее нет такого платка – в своей шляпке с цветками она слишком резко выделялась из толпы.
Ровно в половине седьмого появились подрядчики. С важным видом принялись они обходить ряды собравшихся, придирчиво глядя на этих несчастных. Один из подрядчиков задержался на какое-то мгновение возле Мисси, но потом, недовольно фыркнув, пошел дальше. Тем, кто им нравился, подрядчики подавали знак сделать два шага вперед.
– На сегодня все! – гаркнул один из подрядчиков, и кандидаты на получение работы кинулись вслед за своими благодетелями.
– Не расстраивайся, – шепнула Мисси пожилая ирландка, – может, завтра повезет.
На следующий день выпал снег. Закутавшись в шаль, Мисси пришла на Свиной Рынок. Переминаясь с ноги на ногу, она ждала подрядчиков. Наконец они пришли, и тот же человек, что и накануне, снова остановился напротив нее. Секунды две он раздумывал, в глазах девушки загорелась надежда, но он поманил рукой другую женщину, стоявшую слева от Мисси. Мисси не смогла сдержать глухой стон, и женщина, с сочувствием посмотрев на нее, проговорила:
– В следующий раз становись впереди, чтобы эти ребята смогли тебя получше рассмотреть. Им нравятся хорошенькие, – добавила она с улыбкой.
На следующее утро Мисси проснулась поздно – она чувствовала себя плохо. Кашляя и чихая, натянула на себя одежду и бросилась на улицу. Стараясь не поскользнуться, она добежала до Хестер-стрит. Подрядчики были уже на месте. Вспомнив совет той женщины, Мисси растолкала окружающих и пробилась вперед. С надеждой всматривалась она в подрядчиков – эти люди казались ей богами-олимпийцами, в руках которых была сейчас ее судьба…
Подрядчик, который накануне останавливался возле нее, снова обратил внимание на Мисси. На этот раз она ему понравилась. Прищурив свои маленькие черные глазки, он ткнул пальцем в грудь девушки и процедил сквозь зубы:
– Ты!
Не веря своим ушам, Мисси стала озираться по сторонам: неужели он выбрал ее?
– Простите, – пробормотала она, – вы мне?
– Тебе, тебе – кому же еще? – грубо ответил подрядчик, протягивая Мисси листок бумаги. – Есть работа на три дня на фабрике Циммермана. Это на Кэнел-стрит. Смотри, не опаздывай.
Мисси вприпрыжку бросилась домой – поделиться своей радостью с Розой. Завернув в газету ломоть хлеба с селедкой, чтобы было чем закусить во время обеденного перерыва, она со всех ног кинулась на Кэнел-стрит. Ровно в семь она была у ворот фабрики Циммермана.
Трехэтажное здание фабрики занимало почти целый квартал. Вместе с другими работницами Мисси протиснулась сквозь ворота, показав дежурному вахтеру ту бумажку, которую сунул ей вербовщик на Хестер-стрит. Толпа женщин поднялась по узкой чугунной лестнице в просторный цех, по всей площади которого в несколько рядов были расставлены столы со швейными машинами.
Мисси заметила невдалеке от себя ту самую ирландку, которая пыталась утешить ее два дня назад.
– Ну, вот и встретились, – улыбнулась ирландка. – Вот видишь, и тебе повезло. Я же говорила. Советую тебе сесть за эту машину. Она возле окна – тут больше света.
Мисси в нерешительности села на табуретку и поставила ногу на педаль. По цеху пробежал мальчишка лет пятнадцати, расставляя перед работницами корзинки, набитые какими-то лоскутами.
– Это рукава, – с серьезным видом произнесла ирландка. – Ты когда-нибудь имела с ними дело?
Мисси покачала головой.
– Я и швейную-то машину впервые в жизни вижу, – призналась она. – Мне просто была нужна работа. Понимаете, у меня на руках маленькая девочка. Я была уверена, что смогу научиться.
Ирландка глубоко вздохнула.
– Смочь ты, конечно, сможешь… Все мы когда-то ничего не умели. Плохо, что тебе достались рукава. Впрочем, постараемся что-нибудь придумать. Сейчас я покажу тебе, как обращаться с машинкой. А Сэмми мы попросим принести тебе другую корзину, с прямыми лоскутами – их легче сшивать.
Ирландка оказалась хорошей учительницей. Вскоре Мисси поняла, что шить на машине совсем нетрудно. Через пятнадцать минут ей удалось справиться с одним лоскутком. Тут до нее дошло, что за все это время ее наставница могла бы сшить несколько заготовок.
– Право, мне так неловко, – проговорила девушка. – Из-за меня вы теряете деньги…
– Не волнуйся, я наверстаю упущенное, – улыбнулась ирландка. – Я знаю, кто ты. Ты работала в пивной О'Хары. Никто не работал так хорошо, как ты. Видела я и твою малышку – очаровательный ребенок. Кстати, меня зовут миссис Маккриди, для друзей – просто Джорджи. Ладно, давай работать, а то от мастера влетит.
Стук швейных машин, шипение огромных утюгов, окрики мастеров, тяжелые вздохи работниц – сначала Мисси казалось, что она не сможет и получаса выдержать в таких условиях. Но постепенно она втянулась в работу, и вот, к половине девятого она с удовлетворением заметила, что в корзине, принесенной Сэмми, стало в два раза меньше лоскутков. Через некоторое время мальчишка принес новую корзину, и Мисси снова погрузилась в работу. К десяти часам она почувствовала, что голова просто раскалывается от боли, от духоты ее начало тошнить. Она утешала себя тем, что, в отличие от многих других работниц, могла в редкие секунды передышки смотреть в окно.
Ровно в десять начался десятиминутный перерыв. Работницы бросились к окнам, многие из них стали украдкой курить – по правилам пожарной безопасности курение в цехах строго запрещалось. Неосторожное обращение с огнем не раз приводило к пожарам. В результате многие гибли. Мисси подошла к окну и набрала полные легкие холодного воздуха.
Через несколько минут раздался звонок, и работницы вернулись к своим местам. Неутомимый Сэмми принес очередную порцию лоскутков, и работа закипела. К полудню Мисси уже не могла разогнуть спину, силы были на исходе. Не считая десятиминутного перерыва, она работала пять часов подряд, а ее корзину поменяли лишь один раз. Она заметно отставала от других работниц.
– Не волнуйся, – пыталась ободрить ее Джорджи, – привыкнешь к машине – дело пойдет быстрее.
Во время еще одного коротенького перерыва Мисси удалось съесть свой хлеб с селедкой.
В половине седьмого звонок известил об окончании рабочего дня. Женщины поднялись из-за швейных машин и поплелись к выходу. Работа измотала их настолько, что у большинства не было сил даже на то, чтобы разговаривать.
Шатаясь, Мисси доплелась до дома. Спина гудела, голова раскалывалась от боли. Она и представить себе не могла, что работа на швейной фабрике может оказаться такой тяжелой. Увы, у нее не было других способов заработать деньги, и на следующее утро она снова пришла к воротам фабрики Циммермана. А потом – и в третий раз.
В конце третьего дня Мисси с торжествующим видом встала в очередь за деньгами. У нее были все основания гордиться собой – она справилась с этой работой.
– Вы очень медленно работаете, – мрачно процедил мастер, протягивая ей деньги. – В следующий раз можете не приходить.
– Но я… я еще научусь… – попыталась возразить Мисси. – Я ведь первый раз на фабрике. Вот увидите, у меня все получится.
– Здесь фабрика, а не училище! – отрезал мастер.
Мисси не глядя взяла деньги и медленно поплелась к выходу. Она снова осталась без работы. На глаза наворачивались слезы. Что же теперь делать? Как зарабатывать на жизнь?
– Попробуй сходить в понедельник на Свиной Рынок, – шепнула ей на ухо Джорджи. – Может, устроишься на другую фабрику. Рабочие руки всегда нужны.
Мисси разжала ладонь и посмотрела на свое трехдневное жалование – она заработала всего-навсего пять долларов.
ГЛАВА 22
С печальным видом сидела Мисси за столиком в украинском кафе.
– Поверьте мне, мистер Абрамски, – говорила она Зеву, – я очень старалась. Увы, я слишком медленно работаю.
Абрамски пожал плечами.
– Такой девушке, как вы, не надо работать на этих потогонных фабриках! – Он гневно сверкнул глазами. – Я просто запрещаю вам, слышите, Мисси, запрещаю! – Поняв, что он зашел слишком далеко, Зев осекся и тихим голосом добавил: – Извините, я хотел сказать «Мисс О'Брайен».
– Ну что вы, – улыбнулась девушка, – зовите меня просто Мисси, как делают все.
Абрамски заметно оживился.
– Мне было бы очень приятно, если вы будете звать меня просто Зев, – проговорил он с улыбкой.
Мисси посмотрела на этого человека: как редко доводилось ей видеть его улыбку. И только сейчас она поняла, что Зев Абрамски совсем еще молодой человек. Как странно, до сих пор она относилась к нему не иначе как к солидному еврейскому ростовщику, ей в голову не приходило (да и с какой стати?), что он всего на несколько лет старше ее.
Мисси почувствовала себя виноватой перед этим человеком. Она была настолько поглощена своими собственными проблемами, что совсем не интересовалась его судьбой, его жизнью. За все время их знакомства она задала ему один-единственный вопрос – счастлив ли он, хотя было очевидно, что нет. Отчего еще так печальны его большие темные глаза?
Склонившись над столиком, она внимательно посмотрела на Абрамски и тихо попросила:
– Пожалуйста, расскажите о себе, Зев. Я знаю, что вы родом из России, но откуда именно?
Зев глубоко вздохнул. За все эти годы он никому, ни единой живой душе не рассказывал о себе. Единственными людьми, с которыми он делился своими переживаниями, были умершие родители – Зев часто разговаривал с ними во сне.
Зев отпил глоток вина, не зная, с чего начать. Какими словами передать этой девушке тот страх, который он испытывал во время погромов? Как рассказать о страшном морском путешествии, во время которого он лишился отца и матери? Он посмотрел на Мисси и прочитал в ее глазах доброту и понимание. Да, с этой девушкой можно было поделиться всем. Неожиданно она взяла его за руку, и Зеву показалось, что это прикосновение исцелило его от многолетней боли, которую он носил в своем сердце.
Слова пришли сами собой. Он рассказал ей обо всем – о жизни в местечке, о бегстве, о том, как семи лет от роду он оказался в Нью-Йорке – одинокий, никому не нужный сирота в огромном городе. Но дальше он рассказывать не мог. Зев вздохнул и посмотрел на Мисси – эта девушка, так много пережившая на своем коротком веку, должна была его понять.
Да, Мисси все поняла – она лишь крепче сжала его руку и с сочувствием посмотрела ему в глаза. Зев позвал официанта и заказал вторую бутылку красного. Он быстро наполнил свой бокал и одним глотком осушил его.
– Поймите, Мисси, мне очень трудно рассказывать о том, что было дальше, – проговорил он. – Понимаете, я оказался совсем один в незнакомом городе, в незнакомой стране. Я ни слова не понимал по-английски и не мог даже обратиться к прохожим с вопросом. Дождавшись, пока из здания морского вокзала выйдет очередная группа эмигрантов, я присоединился к этим людям. Я шел и шел по улицам Нью-Йорка, и вскоре мне начало казаться, что я обречен вечно скитаться по этому холодному сырому городу – мне ведь было некуда идти…
Опустились сумерки. Улицы опустели, и я снова оказался один – один в этом каменном лабиринте. Меня окружали высокие кирпичные дома с каменными лестницами. Я устроился на ночлег под одним таким крыльцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80