делилась на три декури
и (отделения).
и имел надежду на должность легата.
Неделю назад моя турма была передана во временное подчинение Помпонию Г
аю Луцию, легату первого легиона. Почти целую неделю мы искали боя с воина
ми госпожи и сегодня на рассвете нашли его. Сражение было долгим и тяжелы
м, но после полудня Боги отвернулись от нас, и весы судьбы склонились на ст
орону тех, кто жил на этой земле всегда. Видя неизбежность гибели, и всеми
силами желая спасти остатки своей турмы, я попытался увести ее…
Ц Ты бежал с поля боя? Ц перебила его девочка.
Ни единый мускул не дрогнул на лице пленника. Все тем же ровным голосом он
ответил:
Ц Я выполнял приказ.
Ц Приказ? Чей?
Ц Помпония Гая Луция. Единственного из людей, имевшего право приказыва
ть мне тогда.
Покосившись на Помпония, девушка кивнула:
Ц Хорошо, значит, ты отступил, а не бежал. Продолжай.
Ц Отражая удары бесчисленных отрядов…
Девочка опять перебила его:
Ц Бесчисленных?
В глазах ее пряталась усмешка, и пленник ответил, стараясь сохранить дос
тоинство:
Ц Госпоже смешно слышать мои слова. Она лучше, чем кто бы то ни было, знает
, сколько ее воинов участвовало в битве и во сколько отрядов они были объе
динены, мне же тогда показалось, что отрядов у госпожи бесчисленное множ
ество. А храбрость умножала это множество стократно.
Усмехнувшись, девушка разрешила:
Ц Продолжай.
Ц Теряя людей, мы пробились через перевал. По нашим следам шла конница. С
пеша оторваться от нее, мы не заметили засады. Целая туча стрел обрушилас
ь на наши ряды. Мы даже не успели перестроиться, а нас уже смяли, ударив с дв
ух сторон. Резня была чудовищная. Не думаю, что за десять наших голов славн
ые воины госпожи платили хотя бы одной. Подо мной убили коня, и я бросился
бежать вверх по склону. Да, госпожа, теперь я бежал с поля боя, если эту кров
авую бойню можно назвать боем. Рядом со мной бежали и другие. Вслед нам лет
ели копья, стрелы, а когда мы достигли вершины, то поняли, что спасались зр
я. Покончив с бывшими внизу, конница обходила гору, и, спускаясь, мы бы попа
ли под ее мечи и копья, а сзади не спеша шла пехота… Тогда я вышел и первым б
росил меч. Я видел лица воинов госпожи. Они светились радостью победы, и я
подумал, что, радуясь победе, воины будут милостивы к побежденным. Мне, как
и моим товарищам, не хватило мужества умереть в бою, и за это мы жестоко по
платились. Из более чем сотни в живых оставили только восьмерых. Остальн
ых перебили. А здесь, в лагере, знатный воин объявил нам, что все мы будем от
даны госпоже с тем, чтобы, выбрав из нас тех, кто покажется госпоже приятне
е остальных, она провела бы эту ночь в страстной неге наслаждения. Тот же,
кого госпожа выгонит этой ночью из своей палатки, будет подвергнут неслы
ханному поруганию, а потом предан мучительной казни…
Конец истории девочка слушала уже без усмешки. Время от времени она отры
вала взгляд от лица рассказчика, пробегала глазами по пленникам у входа,
по лежавшему на ковре полководцу: тот оставался в той же позе, как упал. Да
же шевельнуться не смел.
Жестокая схватка, поражение, резня, плен и вот теперь чья-то глупая шутка,
которая для них таковой не была. Слишком много для одного дня.
Взмах ладони Ц и ближайший из пленников повторяет жест Валерия, прижима
я руку к груди: «Меня?». Кивок в ответ. Большой палец и взгляд госпожи указы
вают сперва на широкое, низкое кресло в стороне, потом раскрытая ладонь и
взгляд устремляются на Помпония.
Пленник понял. Он поспешно подал старику кресло, помог подняться и сесть
в него. Благодарная улыбка юной госпожи стала ему наградой за догадливос
ть.
Ц Итак, ты сказал все?
Ц Да, Ц Валерий, как и все в шатре, не упустил ни единого жеста из этой кор
откой пантомимы и сделал логичный вывод: госпожа желает быть милостива к
ним.
Ц И больше ничего не хочешь добавить?
Юноша искательно улыбнулся:
Ц Госпожа, дозволь просить…
Ц О милости?
Робкая улыбка погасла. Валерий с трудом удержал на лице бесстрастное выр
ажение. Каким-то, чуть ли не двенадцатым чувством он определил, что ему пр
осить не следовало. В горле пересохло:
Ц Да.
Девушка чуть прикусила краешек губы, улыбнулась, скорее инстинктивно, не
жели сознательно отметив, что улыбка, в которой торопливо растянул губы
пленник, не коснулась его встревоженных глаз, сказала высокомерно:
Ц Ты очень красив, Валерий Цириний Гальба.
Пальцы властно тронули его щеку.
Глядя поверх ее руки в глаза госпоже, юноша прижал к губам краешек широко
го рукава. Как она отнесется к такому выражению покорности? Не рассердил
ась. Улыбнулась. Правда, едва-едва и почти презрительно, но все-таки…
Ц И еще мне кажется, что я где-то видела твое лицо, Валерий Цириний Гальба
, хотя это и вряд ли возможно.
Ц Почему, госпожа?
Ц Я никогда не покидала своего дома.
Что это? Намек? Но на что? Руку она не убрала. Повернуть голову Ц и губы косн
утся ее пальцев. Самых кончиков. В первый раз она ведь улыбнулась, пусть да
же и снисходительно, а он молод, красив, в Риме женщины были без ума от него
… Боги, как давно это было!
Прикосновение почти к ногтям заставило содрогнуться тело пленника: есл
и девочка сочтет такой поступок слишком вольным… Задержавшись у него в р
уке ровно столько, сколько длится легкое замешательство, пальцы равноду
шно избавились от его касания.
Предчувствуя удар, он отшатнулся, сжался.
Ц Гордый римлянин, Валерий Цириний Гальба, откуда у тебя такая ласковос
ть и покорность? Ц вопрос ожег не хуже пощечины, щеки вспыхнули, и юноша п
оспешно склонил голову, опасаясь выдать свои чувства каким-либо пустяко
м: блеском ли глаз, движением ли брови. Боги, почему он не догадался сразу! Е
ще никто и никогда не касался губами ее тонких, но уже потерявших детскую
нежность пальцев.
Но что ответить? Рассказать, как, задыхаясь, бежал по склону? Или как хрипя
т и извиваются товарищи с пропоротым боком или перерезанным горлом?
Они никому не нужны Ц вот их и режут, а он хочет жить и, значит, должен стать
нужным ей…
Нет, этого рассказывать нельзя. Нельзя повторяться, как нельзя и просто в
оззвать к ее великодушию.
Ц Госпожа, Рим далек, а императоры любят поклоны. Я не хотел кланяться та
м, и теперь жизнь моя Ц как малое зерно, а нахмуренная бровь госпожи Ц ка
к тяжкий жернов…
Наверно, глаза у него сейчас, как у больной собаки. Ну не тяни же, не мучь мол
чанием, объявляй свой приговор.
Ц Ты красиво говоришь, римлянин, но где я могла видеть тебя?
И в самом деле, где она могла его видеть? Попробуй, ответь.
Нет, он ее не помнит и, скорее всего, до сегодняшней ночи не видел. Впрочем, э
то и к лучшему. Хорошего не скажут, но и плохого не вспомнят. Интересно, доз
волено ли ему шутить?
Ц Может быть, во сне, госпожа?
Лиина улыбнулась. Ответ молодого римлянина понравился ей. Но Боги, как ск
упа она на улыбки! Кажется, и он улыбается. Не натянуто, не по обязанности. А
потому что там, в груди, какая-то тяжесть упала с сердца. Но зачем она протя
гивает руку? Гладит его по голове. Как догадливую собаку. Хорошо, пусть как
собаку. Сейчас он согласен быть для нее и собакой, только бы не валяться в
какой-нибудь расщелине.
Ц Во сне? Это может быть.
Да, она очень довольна его ответом. Настолько довольна, что даже дозволяе
т: «Проси». Сказано милостиво, но о чем же попросить? Только бы опять не рас
сердилась.
Ц Госпожа, пощади нас. Не отдавай на потеху своим воинам, а если кто-то, пр
огневив Богов, все-таки провинится перед лицом твоим, Ц пусть смерть его
будет легкой и быстрой.
Ц Это все?
Ждала, что он, как Помпоний, будет молить об избавлении от позорной участи
наложника? Ну, нет, не время повторять чьи бы то ни было ошибки.
Ц О большем просить не смею.
Девочка задумалась.
Неужели она недовольна его ответом? Неужели он не угадал? О мечущий молни
и Юпитер, о сияющий Аполлон и сестра его, мечущая стрелы девственница Диа
на, к вам мольбы мои… Или не знает, что ответить?
Вот подняла голову, невидящим взглядом смотрит сквозь него…
…На загорелом пальце юноши белым пояском выделялся след от недавно снят
ого перстня. Золотого, с резным серо-зеленым камнем-печаткой, того самого
, что надевает знатный юноша в день совершеннолетия вместе с белой тогой.
Она хорошо запомнила это кольцо, потому, что видела его отнюдь не во сне.
Но что даст ей это напоминание? Зрелище еще одного человека, раздавленно
го страхом? Конечно, плата была бы равной: страх за страх, но…
Пленник замер, ловя глазами каждое ее движение, готовый мгновенно отозва
ться на любое желание госпожи, мелькни оно даже в самом незначительном ж
есте.
Да, видно, в Риме любят поклоны, потому что кланяться римлянин умеет.
За пределами шатра Лиине послышались знакомые шаги. Радуясь, что сможет
уклониться от окончательного ответа, она милостиво разрешила:
Ц Ступай к остальным. Я подумаю.
Пленник поклонился, встал, попятился, кланяясь и не спуская с девочки нас
тороженных глаз, но та не смотрела на него. Она развернула свиток и сделал
а вид, что читает, спрятав за папирусом лицо.
«Знать бы, что читает?» Ц мелькнула у юноши запоздалая мысль.
Ц Она будет выбирать?
Валерий не шевельнулся, не отвел взгляда от девочки, лишь прошипел сквоз
ь зубы: «Заткнись».
В шатер вошел Авес и, увидев сидевшего Помпония, прикрикнул на него:
Ц Встать! Что расселся?!
Старик поднялся:
Ц Мне дозволила сидеть госпожа…
Авес неодобрительно покосился на девочку, но промолчал, и она тоже ничег
о не сказала, словно бы не была хозяйкой здесь.
Вслед за воином в шатер вошла женщина. Равнодушный взгляд ее скользнул п
о старику:
Ц Помпоний Гай Луций? Хорошо. Не надеялась увидеть его здесь…
Она подошла к остальным, по ходу разглядывая их:
Ц Этот знатный из конницы, этот тоже из конницы и эти двое, а это пехотине
ц. Странно, как он здесь оказался. Опять из конницы. Он из деревни, служит не
давно…
Ц Я хотел бы услышать нечто иное, госпожа, Ц почтительно остановил женщ
ину Авес.
Ц Что именно?
Ц Например, госпожа ни словом не обмолвилась о том, красивы ли они или…
Ц Очень красивы, Авес. Так красивы, словно их подбирали специально…
Пряча за папирусным свитком лицо, Лиина тихо прыснула.
Ц А ты что здесь делаешь? Ц обратилась женщина к дочери. Ц Почему не спи
шь?
Ц Я спала, Ц Лиина свернула папирус, села. Ц Спала и проснулась, потому ч
то услышала их. Не могла же я не узнать: кто они и зачем пришли сюда?
Ц Узнала?
Ц Да.
Ц Что?
Ц Их привели, чтобы ты могла выбрать себе мужа или мужей. Это как госпоже
будет угодно.
Ц Лиина! Кто сказал тебе такое?!
Девочка вскочила с ложа, подбежала к Валерию, вытолкнула его вперед:
Ц Он. Правда, красавец?
Ц Хорош, Ц согласилась женщина. Ц Но пошутили и будет. Пусть уходят. С П
омпонием я буду говорить завтра. Точнее сегодня, но утром, а остальные мне
не нужны.
Ц Госпожа, Ц прошептал Валерий, глядя на девочку умоляющими глазами.
Ц Невозможно, Ц Лиина невозмутимо разглядывала бледное от ужаса и отч
аяния лицо пленника. Ц Это невозможно, мама.
Ц Почему?
Ц Потому, что, как только они переступят порог этого шатра, их убьют. Тут ж
е, за порогом…
Валерий оцепенел, из последних сил сохраняя осанку и выражение лица, при
личествующие хорошо вымуштрованному рабу. Товарищи следили за ним с исп
уганным непониманием.
Ц …за ними никто не захочет следить всю ночь. А на кровь завтра слетится
столько мух…
Ц Пусть госпожа простит меня, Ц Авес решил, что пора и ему вставить слов
о, Ц я хотел только немного позабавить вас. Я действительно отобрал юнош
ей знатных фамилий, чтобы они беседой развлекли госпожу. Среди них есть д
аже поэт. Но разве я виноват в том, что развратные римляне так истолковали
мои слова?
Женщина кивнула, соглашаясь:
Ц Я не сержусь. Они и вправду приятны лицом, а возможно, и речью, но я устал
а и хочу отдохнуть.
Ц Прощайте, госпожа.
Ц Доброй ночи, Авес.
Проводив Авеса до двери и поправив ковер, женщина обратилась к дочери:
Ц Пойдем спать.
Ц Иду, только скажу кое-что.
Ц Говори.
Девочка заговорила на латыни, четко выговаривая каждое слово:
Ц Я вспомнила, где видела этого красавчика. Он командовал теми конникам
и, что сожгли наш дом и увели нашу козу, а я тогда забралась в кусты терновн
ика, и они меня не увидели. Помнишь? Тебя тогда дома не было, а потом вы все п
ришли, Ц а дома-то и нет, Ц и, очень довольная собой, прошествовала в друг
ую палатку. Женщина задумчиво посмотрела сперва на уходившую дочерь, пот
ом на Валерия. Но ничего не сказала и ушла. Когда за ней упал ковер, Валерий
со сдавленным стоном опустился на пол:
Ц Вот к чему были те намеки! Великие Боги!
Ц Если это правда, то тебе пощады не будет…
Ц Заткнись, Марк. Если это случилось, когда мы собирали контрибуцию, то б
ез тебя там тоже не обошлось. Не забывай, что мы с тобой тогда не расставал
ись. Боги! То-то она меня все время разглядывала! И молчала до последнего! Я
-то думал… Милосердные Боги! Вы слышите меня?!.
Ц А что это был за дом? Ц спросил другой римлянин.
Ц Разве я помню? Наверно, какая-нибудь лачуга. Сколько их было! И какая теп
ерь разница! Только Боги спасут!
Ц Что же теперь сделают с нами эти победители? Ц не отставал тот же юнош
а. Валерий задумался, ответил не слишком уверенно:
Ц До утра нас не тронут, а что потом Ц не знаю.
Ц А кто она?
Ц Девочка? Дочь госпожи. Не зря я перед ней на коленях ползал. Отсрочку-то
мы получили благодаря ей, доброй девчонке.
Ц Значит, таинственная госпожа Ц та женщина, что вошла в самом конце? А о
на хороша…
Ц Да. Это была Старуха. Только мы ей совершенно не нужны. Это даже Авес пон
ял. Хотя, по ее словам, мы хороши, как на подбор. Не смешно? Лиина смеялась.
Ц Может быть, и смешно, только не мне. Чуть сдвинув ковер, в палатку заглян
ул воин, строго посмотрел на пленников, будто пересчитывал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24