«Сл
ава!!!».
Ободрившись, царь обратился к женщине со словами:
Ц Мы будем счастливы, если сестра Великих Богов почтит присутствием св
оим наше роскошное пиршество, Ц а когда женщина склонила голову в знак с
огласия, продолжил: Ц Мы слышали, что юная дочь мудрейшей совершенна и ли
цом и разумом. Не позволит ли великая вещунья присутствовать и ей на наше
м пиру?
Женщина опять склонила голову:
Ц По обычаю нашего народа, дети не должны мешаться в дела взрослых, но я с
вято чту повелителя земли и народа, давшего мне приют, и не смею отказать в
еликому правителю в исполнении этого желания. Сегодня вечером дочь моя б
удет на пиру великого царя Эвхинора, сына Хрошия.
Обрадованный ответом, Эвхинор обратился к воинам, находившимся рядом с ж
енщиной:
Ц Храбрейшие среди храбрых. Бесстрашнейшие среди бесстрашных, мы, царь
и владыка Земли Камней, милостиво просим вас почтить присутствием своим
пир в вашу честь.
Ц Кто смеет отказать великому царю Эвхинору?! Ц ответил за всех Урл.
Ц Великий царь, Ц обратился к Эвхинору Авес, поблескивая глазами, Ц по
казывая мудрость и щедрость свои, покажи и великодушие свое. Дозволь пле
нникам нашим, Ц он указал на коленопреклоненных римлян, Ц также быть го
стями на пиру твоем.
Октавиан поднял голову, перехватил насмешливый взгляд своего недавнег
о пленника, обреченно вздохнул. Этот обмен взглядами заметили многие, но
Эвхинор, довольный тем, что воин дает ему возможность загладить неловкий
случай, милостиво кивнул и торжественно ответил:
Ц Дозволяю!
Покончив с церемонией, женщина велела первым делом вывести из города лег
ионеров. Даже разоруженные, они внушали ей опасение.
Ц В Мертвом ущелье места хватит всем, Ц решила она.
Ц Госпожа, Ц не согласился с ней Урл. Ц Стоит ли так гнать их? Здесь побл
изости есть подходящая долина и две сотни моих воинов без труда уследят
за двумя тысячами безоружных римлян.
Женщина не стала возражать, а когда купцы, наконец, пробились к ней и попро
бовали заговорить о цене на рабов, она, с хитрецой взглянув на Урла, словно
намекая на нечто, известное только им двоим, ответила:
Ц После переговорим.
Главный спор разгорелся вокруг захваченных сокровищ. Похищенное римля
нами из царской казны было единодушно решено вернуть, но при этом Урл и Ав
ес потребовали, а госпожа их требование поддержала, выплатить награду во
инам, бравшим город. Когда же казначей заикнулся о том, что казна не богата
, и надо бы пополнить ее, собрав налоги, женщина перебила его, заявив, что со
бирать налоги в такой год Ц дело неблагодарное, и она не даст для подобно
й нелепости ни одного воина.
Ц С чего людям платить налог? Ц спросила она. Ц Римляне потоптали нивы,
порубили виноградники, угнали стада. Жатва только-только кончилась, а мн
огие не знают, как пережить зиму и чем засеять поля весной. Побойся Богов.
Наоборот, помочь надо!
Ц Но военная добыча…
Ц Она незначительна. За счет ее поселяне еле-еле залатают бреши в хозяйс
тве. Я за разорение ни в чем не повинных людей не возьмусь и другим взяться
не позволю.
Ц Но казна пуста…
Ц Говорите это кому-нибудь другому. В ней достаточно золота, чтобы безбе
дно дожить до следующей осени. Кроме того, можно закупить хлеб в соседних
землях и весной с выгодой продать его.
Ц Но ты не понимаешь, женщина, двор Ц это блеск, необходимый царственной
власти, пиршества, свита, слуги, парады… Все это требует…
Упрямая непонятливость царедворца начала сердить женщину:
Ц Послушай меня, знатный муж, не объяснишь ли ты мне, невежественной гада
лке, за что ты собираешься брать долю с чужих доходов? За то, что вы, знатные
мужи, уступили страну римлянам и позволили им разграбить ее? Народ верну
л власть царю, так будьте же благоразумны и дайте людям хотя бы год, чтобы
они покрыли свои убытки и потери. Да хотя бы просто встали на ноги, чтобы д
ойти до твоего парада! Что им дворцовый блеск, если от голода в глазах темн
о? Я знаю, участь всех вас в римском плену была горька, как трава полынь, но о
на была бы еще хуже, если бы не мужество простолюдинов и если бы… Впрочем,
похоже, все мои слова не научат тебя милосердию и благодарности…
Ц Не много ли власти берет на себя… госпожа?
Женщина горько улыбнулась:
Ц Я сказала все.

* * *

Солнце склонилось к западу, когда путники достигли стен города. Горожане
громкими криками встретили Зефара и юную Лиину Ц дочь великой вещуньи.
Воинам охраны пришлось приложить немало труда, чтобы пробиться через то
лпу горожан к дворцовым стенам. У дворца их встретила сама старшая Лиина
и Овазий. Слуги проводили юную Лиину в отведенные для нее покои, чтобы она
смогла переодеться и подготовиться к пиру.
В нарушение всех правил и обычаев, Эвхинор приказал присутствовать на пи
ру своим женам и дочерям, а также многим другим знатным женам и девам. Сдел
ал это он для того, чтобы пребывание на пиру колдуньи и ее дочери сделать в
еселее. С мужланами, полагал Эвхинор, им было бы тягостно.
Приглашенным женщинам строго-настрого запретили закутываться в пышны
е одежды, скрывать волосы и лица под пестрыми покрывалами. По желанию цар
я только туникам, эксомидам
Эксомиды Ц короткие драпирующие куски ма
терии.
, хитонискам
Хитониски Ц женская нижняя одежда древних греков.
из тончайшего льна и шерсти да драгоценным украшениям дозволялос
ь прикрывать их прекрасные тела. Верхнее платье у них должно было быть од
но на всех Ц роскошный шатер из тонкого и плотного полотна, со всех сторо
н окруживший женский стол. И когда слуги, вносившие яства, приоткрывали п
олупрозрачный полог, пирующие могли видеть мельком гибкие, обнаженные д
о плеч руки, лебединые шеи, волосы Ц черные, огненно-рыжие, золотистые, бе
лые как облако, то распущенные вольными локонами по спине, по плечам, то по
днятые в высокой изысканной прическе; глаза всех цветов и оттенков, сопе
рничающие своим блеском с драгоценными камнями, нежный овал лица с жарки
м румянцем на щеках… Но один миг Ц и прекрасные видения вновь исчезают з
а полосой ткани, и только грациозные тени изгибаются на просвечивающих п
олотнищах.
Были на пиру и другие женщины: служанки, музыкантши, танцовщицы, но сегодн
я они казались слишком доступными и потому не такими уж привлекательным
и.
Даже то, что старшая жена Эвхинора отказалась быть на пиру, ничуть не испо
ртило торжества. Царь, правда, сперва разгневался и хотел наказать ослуш
ницу (отказ пришел, когда он беседовал с колдуньей), но сестра Богов выказа
ла к ответу царицы такое же презрение, какое та своим отказом выказала ей:

Ц На пиры обычно ходят те, кому они в радость, а если великая царица желае
т скучать Ц пусть скучает. Дочерям же и младшим женам повелителя пир дос
тавит много больше радости, если за ними не будет следить ревнивый глаз ц
арственной госпожи.
Итак, на пиру были все, кто хотел там быть.
На почетных местах сидели Урл, Зефар, Авес, Овазий, места рядом занимали их
помощники и приближенные (вроде Лигийца при Зефаре), начальники мелких о
трядов (вроде Лииса или Брааза), вельможи, придворные.
Римлянам тоже выделили не худшие места Ц у всех на виду. За столами сидел
и Октавиан, Помпоний, Цецина, Постум, Германик и еще два десятка войсковых
трибунов, а также легаты и префекты Ц большинство из них привез с собой З
ефар.
В один из моментов, когда полосы ткани разошлись, пропуская очередного с
лугу, Лиина увидела среди римлян Гальбу. В отличие от своих соплеменнико
в он был укутан в плащ и сидел, как показалось девочке, слишком прямо. Поло
сы сомкнулись.
Ц Гальба здесь, Ц обратилась девочка к матери на родном, никому кроме н
их непонятном языке. Ц Мне кажется, что у него связаны руки.
Ц Что ты собираешься делать? Ты решила?
Девочка кивнула и, отыскав глазами Богуда, сделала секретарю знак рукой:
подойди. Когда он подошел Ц махнула рукой еще раз: ближе, и прошептала ему
прямо в ухо несколько слов.
Слуга поспешно покинул шатер, а Лиина, вроде бы забыв о том, что ее только ч
то волновало, вновь завертела головой, жадно внимая всему творившемуся в
округ нее, стараясь не упустить, казалось бы, самой незначительной мелоч
и.
Вот, например, перед столом четыре кифаристки под звон струн нараспев чи
тают строфы великих поэтов древности. Многие из стихов Лиине знакомы, но
то, что знакомые строфы могут звучать с подобным, почти неодолимым очаро
ванием, Ц для нее новость.
Или справа от нее Ц две принцессы, ее ровесницы, так мило сплетничают, пер
емывая косточки соседям (не забыв и про нее). Девочки до смешного уверены,
что их греческий никто из присутствующих понять не может, и Лиина с трудо
м удерживалась от смеха.
Чуть подальше две женщины спорят о каком-то жемчужном украшении и никак
не могут решить, сколько в нем ценных жемчужин и какие жемчужины считать
ценными.
Лиина и не помышляла, что существует столько сортов жемчуга, и что каждый
из этих сортов сильно отличается от другого.
А тут еще и ее соседка, очаровательнейшая из когда-либо виденных Лииной д
евушек, захотела расспросить ее о подаренных пленниках и заодно блеснут
ь своими познаниями в латыни. все-таки принцесса!
У принцессы золотые, уложенные в сложнейшую прическу волосы, темно-сини
е, тонко обведенные сурьмой глаза, белая, легко вспыхивающая нежным румя
нцем кожа. Ни единый суставчик не выступает из ее перепоясанной трогател
ьными складочками плоти. Плавность, ленность и томная изнеженность видн
ы в каждом движении пышного, и в то же время необыкновенно стройного и сор
азмерного тела, просвечивающего сквозь прозрачную сиренево-розовую тк
ань длинного хитониска, отделанного багряно-сиреневой, серебряно-тканн
ой каймой. Голос красавицы ласков и в то же время завораживающе глубок:
Ц Они были очень красивы?
Ц Да.
В глазах принцессы зависть, восторг и еще что-то злобное, мстительное. Воз
бужденно подрагивают изящные, с прозрачными розовыми ноготками пальчи
ки, трепещут маленькие ноздри. Дыхание ее неровно возбужденное, как у кра
дущегося зверя:
Ц И ты могла дотронуться… Ты могла коснуться… Ты могла сделать все что у
годно с… любым?
Ц Да.
Пальчики сжимаются, словно бы ощущая предсмертный трепет обреченной пл
оти:
Ц Они все были патриции?
Ц Нет. Только один. Трое Ц всадники, а остальные Ц простолюдины.
Девушка разочарована, но тут же поспешно спрашивает:
Ц А всадники… Это ведь тоже не крестьяне? Они знатные?
Она права, и Лиина коротко кивает:
Ц Да.
Царская дочь знает, что римляне отделались тогда пусть немалым, но тольк
о испугом, и недовольна этим. Будь ее воля!..
И Лиина вновь, не считая нужным спорить, соглашается, но тут же поясняет, ч
то подарок был сделан не ей и потому власть ее была сильно ограничена.
Ц Но госпожа!.. Почему она отказалась? Ц не понимает собеседница.
Ц Мама устала, Ц мягко поясняет Лиина, как будто усталость и была причи
ной отказа. Ц Она не спала перед этим целую ночь, и день был нелегким.
Ц Но утром… Но на следующий день…
Ц Утром был Совет, а потом надо было идти, а пленники оказались бы ненужн
ой обузой, Ц и, видя, что ее собеседница разочарована, Лиина начинает рас
сказывать сама.
Она рассказывает про горы, про дорогу в темноте, когда верный путь опреде
ляется по хрусту камней под ногами, про жару, раскаляющую камни так, что на
них нельзя ступить босой ногой… Дочь гадалки, она умеет завораживать ре
чью и, рассказывая о том, что ее собеседница никогда не видела и не увидит,
сама увлекается так, что даже горькая полынная пыльца, засыпающая в конц
е лета сухие склоны, кажется притягательной и желанной.
Все необычно для изнеженной в царских покоях красавицы в приоткрывшемс
я для нее мире: и ночное, полное шорохов дыхание переплетенного густым ку
старником леса, и ветер, перебирающий пряди волос, и солнце, совсем не схож
ее с тем, что с трудом пробивается в узкие щели дворцовых двориков. Там, в г
орах, оно чернит кожу и выбеливает волосы…
Волосы и кожа дочери гадалки отсвечивают золотом, словно золотистая пол
ынная пыльца осыпала их на тех каменистых горных дорогах. Вечно выбивающ
аяся прядь выбелена солнцем, а светло-серые глаза Ц как высушенный тем ж
е солнцем серый камень гор, и блеск их Ц блеск света, заливающего этот кам
енистый, неприветливый, но такой прекрасный в своей строгой красоте мир.

В мгновенном просветлении будущая владычица народа, которого она в глаз
а не видела и не увидит, вдруг ясно видит в быстром движении узкой, сухой р
уки, подчеркивающем речь, твердую, гордую волю, не дающуюся ни с рождением
, ни с кровью, ни с силой. Да, эта нескладная пока что девушка-подросток може
т приказывать! И не только обреченным на повиновение слугам, но и тем, кто
от рождения приучен повелевать: знатным мужам, воинам и даже спесивым сы
новьям далекого Рима. Принцесса это понимает. Понимает и завидует, а зави
дуя, начинает говорить сама.
Она ведь тоже не жалкая, обреченная на вечное рабство женщина. Она Ц царс
кая дочь, дочь великой царицы. Теперь слушает Лиина: сплетни, интриги, ссор
ы запертых в гинекее
Гинекея Ц женская половина дома у древних греков.
женщин, истории об украшениях и нарядах… Слушает внимательно, ниче
го не пропуская. Это ведь для нее тоже неизвестная страна с незнакомыми и
потому очень увлекательными обычаями. Возвращение Богуда отвлекло ее о
т рассказа, да и то лишь на мгновение.
А пир продолжался!
Ц Великий царь Эвхинор! Ц громко пропел глашатай. Ц Величайший из цар
ей желает одарить знатных дев и жен, украсивших его пир, а также просит поз
воления взглянуть: к лицу ли его подарки гостьям!
Слуги внесли в шатер дорогие покрывала, золотые обручи для головы, звеня
щие браслеты для запястий и щиколоток. Кто-то из девушек, окутываясь нежн
ой тканью, взвизгнул от восторга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24