— Идиотка, я мог тебе прочитать свой отзыв пятнадцать минут первого.— А что бы со мной было, если бы тебе не понравился спектакль?— Глупенькая, он не мог не понравиться. Это великолепно, вне всяких сомнений!— Знаю, — мурлыкала Беттина, сияя от радости. — Читала.Оливер смеялся, он был счастлив. Они договорились вместе позавтракать, после того, как немного поспят.Прежде чем раздеться и отправиться в спальню, Беттина набрала еще один номер. Может быть, в это время она застанет его дома, и он, утратив бдительность, поднимет трубку? Однако в трубке по-прежнему звучали заунывные гудки. А ей так хотелось сказать Джону, что премьера прошла успешно. Тогда она решила позвонить Сету и Мэри и поделиться с ними своей радостью. Они от души поздравили Бетти ну, несмотря на то, что та подняла их с постели. Наконец с восходом солнца Беттина заснула. На ее губах застыла улыбка, а поперек кровати лежала газета. Глава 39 — Ну что, девочка моя, теперь ты на пути к славе.Олли счастливо улыбался, глядя на Беттину, которая казалась утомленной, ликующей и испуганной одновременно. К запоздалому завтраку в отеле они заказали яйца и бутылку шампанского.— Ах, не знаю. Наверно, я задержусь здесь еще на пару недель, а потом поеду домой. Надо вернуться к Рождеству, как и обещала Джону.Последние слова она произнесла как-то неуверенно. Почти три месяца она не получала никаких известий от мужа и теперь с беспокойством думала, что скажет Александру, если Джон их не примет.— А работа, Беттина? Задумала что-нибудь новенькое?— Да так, — задумчиво произнесла Беттина, — пока ничего определенного. Есть одна идея, но еще не сложилась окончательно.— Когда будет готово, дашь почитать?— Конечно. А ты на самом деле хочешь?— Очень.Беттина поняла, что, уехав из Нью-Йорка, она станет сильно скучать по Пакстону. За то время, что она провела в Нью-Йорке, они часто и подолгу беседовали — за обедом, иногда за ужином в компании Айво и почти ежедневно по телефону. Оливер стал ей как брат, и уехать от него — все равно что уехать из родного дома.— Почему ты вдруг так помрачнела? — спросил Пакстон, от которого не укрылось выражение муки на лице Беттины.— Я подумала о том, что скоро нам предстоит расставание.— Не печалься, Беттина. Ты вернешься в Нью-Йорк скорее, чем думаешь, и я еще успею тебе надоесть. Кроме того, несколько раз в год я смогу прилетать к тебе на западное побережье.— Тогда ладно. Кстати, Айво устраивает для меня прощальный ужин. Приходи.— Замечательно. Куда?— Разве это имеет значение? — засмеялась Беттина. — Потом скажу.— Нет, но могу себе вообразить — Айво выберет нечто потрясающее.— У него и не может быть по-другому. Так и было. Они ужинали в «Ля Кот Баск», за излюбленным столиком Айво, а меню, как всегда, отличалось изысканностью и великолепием: для начала подали кнели, затем — шампанское и икру, салат из пальмовых листьев, шатобриан и необыкновенные грибочки, доставленные самолетом из Франции, и на десерт — суфле гранмарьнье. Все трое отдали должное превосходным кушаньям и после еды откинулись на спинки кресел, попивая кофе с ликером.— Итак, крошка, ты нас покидаешь, — произнес Айво с доброй улыбкой.— Надеюсь, ненадолго. Я скоро вернусь.— Дай Бог.После ужина Олли провожал Беттину до отеля. Она никак не могла понять, почему в этот вечер Айво был такой грустный, и решила заговорить об этом с Олли:— Ты слышал, что он мне сказал на прощание? «Удачного полета, птичка». И, поцеловав, сразу сел к себе в машину.— Видимо, он просто устал. И ему грустно расставаться с тобой, — тут Олли с улыбкой добавил: — Как, впрочем, и мне.Беттина молча наклонила голову. Ей тоже очень не хотелось уезжать. Не хотелось разлучаться с ними обоими. За последние три месяца она успела вновь пустить корни в Нью-Йорке. Да, здесь холодно, жутковато, чересчур многолюдно, здесь грубые таксисты и мужчины никогда не придерживают перед женщиной дверь, но здесь кипит жизнь, здесь хочется работать и любить. Как скучно будет в Милл-Вэли: утром проводишь Александра в школу, днем — встретишь. Даже Александр чувствовал это, и, если бы не желание увидеть отца, он бы не особенно стремился домой.Олли отвез их в аэропорт. Он долго махал рукой, пока они шли к самолету. Александр, оглядываясь назад, уныло плелся за Беттиной, которая вела его за руку. Оливер посылал Беттине воздушные поцелуи и провожал их взглядом, пока они не скрылись из виду, а, вернувшись домой, напился до потери чувств. Беттина же не могла себе этого позволить. Она должна была предстать перед Джоном в трезвом уме. Ей хотелось приехать неожиданно, поэтому она не предупредила ни Джона, ни Сета с Мэри. В сумке у нее лежали рождественские подарки для Уотерсонов и для мужа.В Сан-Франциско было тепло и безветренно. Они прилетели в аэропорт полшестого вечера, сразу же взяли такси и поехали в Милл-Вэли. Чем ближе становился дом; тем сильней волновался Александр. Наконец-то он увидит папу и расскажет ему о Нью-Йорке, о зоопарке в Бронксе, о новых друзьях, о школе, в которой учился целых три месяца. В такси он не мог усидеть спокойно, донимал Беттину разговорами, а она терпеливо улыбалась, выслушивая то, что он собирался рассказать отцу.Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они добрались до знакомой улицы. Беттина не могла удержаться от улыбки — как хорошо, что они наконец-то возвратились домой. Водитель начал вынимать из багажника сумки, а она поспешила к входной двери, вставила ключ, но дверь не отпиралась. Беттина пробовала и так, и этак, упиралась плечом, толкала дверь, теребила дверную ручку, но ничего не получалось, и тогда она поняла, что произошло. Джон поменял замок. Это казалось ребяческой выходкой.Беттина, расплатившись с таксистом, велела ему отнести сумки в гараж, и сама, страшась неизвестности, побежала к соседнему дому. Она держала за руку Александра и стучалась в дверь к Уотерсонам.— Господи, Бетти! — воскликнула Мэри. — Как я по тебе соскучилась!Подруги обнялись, а Александр, расцеловавшись с тетей Мэри, побежал к своим старым друзьям, маленьким Уотерсонам.— Сет! — позвала Мэри. — Они вернулись.В прихожую вошел улыбающийся Сет и раскрыл Беттине объятия.Однако теплые дружеские приветствия продолжались недолго. Беттина отстранилась и, глядя то на Мэри, то на Сета, рассказала им про ключ.— Я ничего не понимаю, — сказала она уже в гостиной, куда они прошли из прихожей, и добавила, посмотрев через плечо на Уотерсонов: — Думаю, что Джон поменял замок.Видно было, что Мэри все знает, но ей тяжело это объяснять. Наконец Сет поднял глаза и произнес:— Бетти, сядь, дорогая. У меня для тебя плохие новости.Господи, что случилось? Неужели что-то с Джоном? Но почему ей не позвонили? Беттина страшно побледнела.— Нет, ничего такого не произошло. Просто как его адвокат я обязан выполнить его волю. Сразу после твоего отъезда Джон пришел ко мне и потребовал, чтобы я ничего тебе не сообщал о наших действиях. — После неловкой паузы Сет продолжал: — Мне очень тяжело говорить тебе правду.— Ничего, Сет, ничего. Теперь ты должен сказать, что бы то ни было.Он кивнул, переглянулся с Мэри и, обратившись к Беттине, сказал:— Знаю. Должен. На следующий день после твоего отъезда Джон потребовал развода.— Но я не получала никаких бумаг.— И не должна была, — твердо сказал Сет. — Помнишь, как ты разводилась с Энтони. В нашем штате требуется желание только одного из супругов, каковое имело место со стороны Джона. Вот так вот.— Как просто и легко, — горько усмехнулась Беттина.. — Когда же будут завершены все формальности?— Точно сказать не могу, думаю, месяца через три.— И поэтому он поменял замок? Теперь стало понятно, почему он не отвечал на звонки и телеграммы. Сет покачал головой.— Он продал дом, Беттина. Теперь он здесь не живет.Беттина обомлела от неожиданности.— А как же наши вещи? Мои… те, что мы покупали вместе?— Он оставил несколько коробок и чемоданов с твоей одеждой и все игрушки и вещи Александра.У Беттины все поплыло перед глазами.— А Александр? Он не собирается отсуживать права на сына?Беттина возблагодарила судьбу за то, что догадалась взять мальчика с собой в Нью-Йорк. Что, если бы Джон исчез вместе с Александром? Она бы не пережила. Сет, поколебавшись, вымолвил:— Он… Он больше не хочет видеть ребенка, Бетти. Он сказал — это твой сын.— Господи.Она медленно поднялась и направилась к дверям. Там она встретилась глазами с сыном.Александр посмотрел на мать. В его глазах застыл вопрос.— Где папа?Беттина лишь покачала головой:— Он уехал, милый. В путешествие.— Как мы? Тоже в Нью-Йорк? — живо, с любопытством спросил Александр.— Нет, любимый, не в Нью-Йорк. Тогда он посмотрел на нее совсем не по-детски, словно обо всем догадался, и сказал:— Значит, теперь мы опять поедем в Нью-Йорк?— Не знаю, может быть. Ты хотел бы?— Да, — во весь рот улыбнулся Александр. — Я только что рассказывал им про зоопарк, какой он большой.Беттину поразило, насколько быстро умерилось его нетерпение встретиться с отцом, но, может, оно и к лучшему. Она со слезами на глазах и с искаженным горем лицом обратилась к Мэри и Сету:— Вот видите: нет больше Бетти Филдз. — Наверно, ее нет уже три месяца. В Нью-Йорке она обрела известность как Беттина Дэниелз, драматург. Видимо, ей суждено остаться Беттиной Дэниелз. — Можно у вас остановиться на несколько дней?— Живи сколько надо, — сказала Мэри и обняла ее. — Прости нас за Джона. Он просто дурак.Ему не нужна была райская птица. Он хотел птичку скромной серенькой расцветки. В глубине души Беттина давно понимала это. Глава 40 В первый день святок, предварительно отправив багаж, Беттина вылетела вместе с Александром в Нью-Йорк. Ей нелегко далось это решение.— Понимаешь, Мэри, я ведь прожила здесь шесть лет.— Понимаю. Но признайся, ты же не хочешь больше оставаться в Сан-Франциско?Беттина размышляла об этом все две недели, что прожила до Рождества в доме Уотерсонов. Теперь ей было ясно, что Мэри имеет в виду не только город, где жить, но и то, что все ее знакомые в Сан-Франциско — друзья Джона, которые при встрече на улице делали вид, будто они не замечают Беттину. На нее лег позор не только развода, но и успеха.Поэтому в первый день святок они улетели в Нью-Йорк, где их встречал Олли. Странно, но Беттина не сознавала, что она навсегда покинула свой дом. Напротив, у нее было такое чувство, словно она возвращается домой. Олли поднял Александра над головой, потом поставил рядом с собой и набросил ему на плечо роскошную енотовую шубку.— А это что такое? — засмеялась Беттина.— Рождественский подарок. Тебе. На заднем сиденье лимузина, который он нанял, чтобы отвезти Беттину в отель, лежали еще подарки: для нее и для Александра. В сочельник весь день сыпал снег, и до сих пор по обочинам лежали пушистые сугробы.Поскольку прошло всего две недели со времени их отъезда из Нью-Йорка, Беттина сразу заметила перемену в Олли, он стал тихий и какой-то напряженный. Подождав, когда Александр, возившийся на полу лимузина с плюшевым медвежонком, пожарной машиной с сиреной и радиоуправляемым вездеходом, забудет о них, Беттина обратилась к Оливеру:— Что случилось?Он, словно не понимая, почему она спрашивает, беспечно помотал головой и, в свою очередь, спросил:— А у тебя как?Она пожала плечами и улыбнулась:— Все хорошо. Я очень рада, что вернулась.— Правда?Она кивнула, но глаза не оставляла печаль.— Что, с мужем нелады? Беттина призналась:— Что-то в этом роде. Просто я не ожидала. — Она немного помолчала. — Когда мы подъехали от аэропорта к дому, мне не удалось открыть дверь. Я подумала, что он поменял замок.— А он?— Продал дом.Она угрюмо уставилась в пол.— И не предупредил тебя? — ужаснулся Олли. — Как же он после этого тебе в глаза посмотрел? Что сказал?— Ничего, — горько усмехнулась Беттина. — Соседи сказали. — Она долго и пристально глядела на Олли. — Я с ним вообще не говорила. Очевидно, он три с лишним месяца назад подал на развод и сразу же продал дом. Вскоре после нашего отъезда в Нью-Йорк.— О Боже… И не известил тебя? Беттина покачала головой.— А что насчет…? — и Оливер жестом показал на Александра.Беттина понимающе кивнула.— Он говорит, что тут тоже все кончено.— И он не хочет видеться с сыном? — изумленно спросил Пакстон.— Говорит, что нет.— Как ты это объясняешь? Беттина призадумалась.— Вообще-то теперь мне все ясно. — Она вздохнула и продолжила: — За эти две недели я много узнала. Новости в основном плохие. Хорошие еще хуже плохих. Встречая старых знакомых, даже тех, кого я считала друзьями, я всякий раз с удивлением обнаруживала, что мне или намеренно говорят всякие гадости, намекают на что-то, или в открытую обрушиваются на меня, или вовсе проходят мимо. — Раздался нервный смешок Беттины, а потом она, облегченно вздохнув, добавила: — Ужасные были эти две недели.— И что теперь?— Завтра начну искать квартиру, Александр после каникул пойдет в школу, а я начну трудиться над новой пьесой.Оливер отвернулся и стал смотреть в окно. Беттина ждала, когда он повернется к ней, но, не дождавшись, сама прикоснулась к его руке.— Олли… С тобой все в порядке? Он нехотя кивнул, пряча от нее глаза:— Полный порядок.— Это правда? Он засмеялся:— Да, мэм, правда, правда. — И, немного погодя: — Ты знаешь, я ужасно рад твоему возвращению, Беттина. Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить такое.— Полагаю, это можно было предвидеть. Единственный человек, который упорно не хотел смотреть правде в глаза, — это я.Оливер с пониманием кивнул:— Да, должен признаться, и я боялся, что произойдет нечто подобное. Ведь он полностью порвал всякое общение с тобой. Правда, я надеялся, что он просто рассердился и решил тебя проучить, а потом у вас все наладится.— Как видишь, не наладилось, такая уж я невезучая. — По ее лицу опять пробежала тень, но потом она чуть откинула голову и спросила: — Кстати, когда ты последний раз виделся с Айво?— С того прощального ужина мы не виделись, — ответил Оливер.— Я звонила ему под Рождество. Сказала, что возвращаюсь. Он собирался провести праздничные дни с друзьями в Лонг-Айленде, но сегодня уже будет дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37