— Я не могу, Айво… Пожалуйста, не будем спорить, мне и без того тяжело.— Еще бы легко — быть замужем за слабоумным.— Айво, прошу тебя…— Хорошо, хорошо. Но, ради Бога, Беттина, обдумай все еще раз — ведь ты всю жизнь мечтала об этом, и вот удача сама идет к тебе в руки, а ты отворачиваешься…Она понимала: все, сказанное им — правда.— Может быть, позже у меня будет еще один шанс.— Когда позже? Когда твой муж умрет? Когда ты станешь пожилой вдовой? Господи, Беттина, ты только подумай: твою пьесу берут на Бродвей, а ты приговариваешь себя к безвестности. Ты сама себе подписываешь приговор.— Знаю, — произнесла Беттина почти шепотом. — Не могу больше говорить об этом. Позвоню завтра.Повесив трубку, она вновь залилась слезами. Если бы Джон знал, чего ей стоит отказаться от своей мечты.Утерев слезы рукавом, она опять взялась за чтение. Давно она не читала эту отцовскую книгу, а тут нашла ее в книжном шкафу у Мэри. Как успокаивали слова отца! Словно он написал их специально для нее, зная, в каком она состоянии. Беттина как бы ощущала живое присутствие Джастина. Вот, например, это место! Папа часто цитировал его. Когда-то он услышал эти слова из уст своего отца…«Поймав мечту в сеть, тяни ее и смотри не упусти… Не давай никому оборвать веревку, за которую ты вытягиваешь сеть. Держи крепче, не сдавайся, а если все-таки мечта уплывет — смело бросайся за ней в погоню и плыви, покуда хватит сил, и не отступай…»Беттина закрыла книгу. На сей раз она не только плакала, но и улыбалась сквозь слезы. Пройдя на кухню, она набрала номер Нортона. После разговора с ним Беттина стала ждать возвращения мужа. Вечером она спокойно и решительно сказала ему, что едет в Нью-Йорк. Глава 36 — Обещай хоть иногда звонить, — печально проговорила Мэри.— Обещаю, — сказала Беттина и поцеловала Мэри и ее детей. Они все поехали провожать ее в аэропорт.Вслед за мамой из машины вылез Александр, помахал друзьям на прощание и взялся за руку Беттины. Она объяснила сыну, что им придется несколько месяцев провести в Нью-Йорке, где он будет ходить в новую школу, увидит настоящие спектакли для детей, познакомится со старыми друзьями дедушки. Александр огорчился, что папа не едет с ними, но понял — тот должен помогать больным. Ему и с мамой неплохо, а папе он оставил на прощание большой рисунок. Накануне вечером Александр быстро собрал свои любимые игрушки. Утром, когда он встал, отца уже не было дома. Видимо, в больнице неотложные дела, раз он ушел так рано. Тетя Мэри отвезла их в аэропорт. Все было очень хорошо, вот только мама и тетя Мэри плакали слишком много.— Что случилось, мам? — спросил Александр, робко улыбнувшись.— Ничего, все прекрасно, милый. Ты как? Беттина тревожно смотрела по сторонам, пока шла к турникету. Джон ушел сегодня утром, когда она еще спала, и Беттина надеялась, что он все-таки подъедет проститься. Она оставила для него письмо, в котором написала, что любит его, потом несколько раз звонила к нему на работу, но к телефону никто не подходил, даже сестра, а дежурный по больнице отказался разыскивать его. Так и не увидев Джона, Беттина и Александр поднялись на борт самолета.Для Александра все было в новинку. Он с удовольствием играл в проходе между креслами в игрушки, которые дала ему стюардесса. В самолете оказалось еще трое детей, и они быстро нашли общий язык. Однако, наигравшись, он вскоре заснул у Беттины на руках. Айво на этот раз не смог приехать в аэропорт, но прислал машину.Беттина наслаждалась давно позабытым комфортом. Шофер доставил их к отелю, указанному Беттиной. В этот приезд она решила остановиться поближе к Центральному Парку, чтобы удобнее было гулять там с Александром. Обивка стен и обстановка гостиничного номера радовала — яркой расцветкой. В комнатах было много света — в окна лилось сентябрьское солнце. Рассыльный поставил ее сумки, и Беттина увидела три громадных букета с записками: от Нортона, от Айво и от продюсера — красивые розы и всего несколько слов: «Добро пожаловать в Нью-Йорк».Вечером они с Александром обустраивались, отдыхали и, перед тем как лечь спать, решили позвонить папе, но его не оказалось дома, тогда они позвонили Сету и Мэри.— Уже соскучилась по дому?— Пока не успели, просто хотим сообщить, что долетели хорошо.Однако Мэри догадалась, что Беттина беспокоится о муже, а ведь ей теперь надо отбросить все тревожные мысли и думать только о пьесе. Наверно, когда она втянется в работу, так и произойдет. Кто знает, может быть, Джон еще передумает и полетит к ним в Нью-Йорк. Мэри поделилась своими надеждами с Сетом, но тот с сомнением покачал головой.Беттина уложила сына в постель и через большую красивую гостиную прошла к себе в спальню. Она с легким вздохом опустилась на кровать. Ну вот, вещи распаковала, завтра осталось только встретиться с няней Александра и зайти в школу, куда он будет ходить эти несколько месяцев.Управившись с этими делами до часа, Беттина заехала в офис Нортона Гееса. Он радушно встретил ее и распорядился, чтобы в кабинет принесли легкий обед.— Теперь вы готовы?— Совершенно. Няня у моего сына — просто прелесть, и ему понравилось в новой школе. Итак, можно переходить к делу. Когда начинаем?Нортон с улыбкой смотрел на Беттину. Сейчас она похожа на молодую симпатичную маму из нью-йоркского пригорода — в пальто из верблюжьей шерсти, черных слаксах, свитере и черной шапочке, из-под которой выбиваются золотые кудри. И все-таки в ней чувствуется особый стиль, а вид мамаши, только что проводившей сына в школу, весьма обманчив. Нортону хотелось, чтобы Беттина проявила свой истинный темперамент.— Я не ожидал, что когда-нибудь вновь увижу вас в этом кабинете.— Я и сама не думала, что приеду.— Что же заставило вас переменить решение? Конечно, не мои уговоры? — в его глазах стоял вопрос, и Беттина со смехом покачала головой.— Конечно, нет. Виной всему мой отец. — Она заметила, что. Нортон удивленно вскинул брови. — Я перечитала одну из его книг, и нашла там ответ. Короче, мне стало ясно, что другого выбора у меня нет. Поэтому я и приехала.— Я страшно рад вашему решению. И к тому же мне удалось сэкономить деньги за билет на самолет.Он подмигнул Беттине.— Как это?— Я собирался лететь в Сан-Франциско и броситься там с моста «Золотые Ворота». После того, как поколочу вас.— Вы могли меня не застать. Я и сама была в таком подавленном настроении, что хоть с моста в воду.— Ну что ж, — Нортон откинулся в кресле и раскурил сигару, — все обернулось к лучшему. Завтра приступите к работе. А на сегодня у вас какие планы? Может, хотите походить по магазинам, встретиться со старыми знакомыми? Моя секретарша поможет вам со всем необходимым.Беттина собиралась отказаться, но глаза у нее загорелись и она склонила голову.— Я так давно не была в Нью-Йорке… — задумчиво и счастливо проговорила она. — Последний раз я провела здесь всего один день. Может быть, зайти в «Блумингдейл»?— Ах, женщины, — протянул Нортон. — Моя жена все дни проводит в «Бергдорфе». Домой заходит только поесть.Беттина ушла от Нортона в замечательном настроении и вернулась в отель только через четыре часа, казня себя за то, что не встретила сына после первого дня, проведенного в новой школе, в незнакомом городе, оставив его на попечение няни. Но войдя в номер с ворохом покупок, она увидела Александра, который уплетал спагетти, причем лицо у него было перепачкано шоколадным мороженым.— Мы сначала съели мороженое, а потом перешли к спагетти. Дженнифер говорит, что ведь желудку все равно, что в него попало первым.И он счастливо улыбнулся матери. Видно, он не успел по ней соскучиться, да и она неплохо провела время.В записке, лежавшей на столе, говорилось, что Айво улетел в Лондон и что продюсер зайдет к ней завтра в десять утра. Джон, по всей видимости, не звонил. Но Беттина отбросила горестные мысли и пошла к себе в комнату примерить четыре платья, три свитера и костюм. На все это она только что потратила почти тысячу долларов. Теперь она может себе это позволить, да и гардероб нуждается в пополнении. Все, что она привезла с собой, в Нью-Йорке вряд ли можно надеть.На следующее утро она встречала продюсера в новом платье из кремового кашемира.— Вы сногсшибательно выглядите, Беттина. Зря мы не предложили вам роль.— Вряд ли я подхожу для этого, однако спасибо за комплимент.Обменявшись любезностями, они начали разговор о работе. Беттине для начала надо было устранить несколько шероховатостей, а ему предстояло позаботиться о многом, начиная с актеров и заканчивая режиссером. Но они, должно быть, родились под счастливой звездой, ибо все приготовления удалось завершить за неделю.— Уже? Просто чудо! — удивился Нортон, когда она позвонила ему. Беттина присутствовала на прослушивании актеров и осталась довольна утвержденным составом исполнителей. Сначала она опасалась встретить Энтони, но все-таки прошло шесть лет — может быть, его уже нет в Штатах. Так или иначе, на прослушивание он не явился.Через две недели позвонил Айво. Беттина только что пришла из театра, чтобы покормить Александра.— Когда ты прилетел из Лондона?— Вчера поздно вечером. Как у тебя дела?— Великолепно. Ах, Айво, посмотрел бы ты, как все прекрасно пошло. Актеры, играющие отца и дочь, просто изумительны!По ее голосу нетрудно было понять, как она увлечена своим делом.— Я рад, дорогая. Почему бы нам не поговорить обо всем за ужином? Сегодня я встречаюсь с другом в «Лютеции».— Айво, это фантастика. С удовольствием приду.«Лютеция» считался самым дорогим рестораном в городе.— Погоди, это еще не все. Наверно, ты еще сильней удивишься, когда узнаешь, с кем мы будем ужинать. С новым театральным критиком «Нью-Йорк Мейл».— Боже мой!— Не волнуйся, когда ты с ним познакомишься, то убедишься, что он — очень приятный человек.— Как его имя? Может, я слышала о нем раньше?— Вряд ли. Последние семнадцать лет он проработал в «Лос-Анджелес тайме». В «Мейл» он поступил совсем недавно. Зовут его Оливер Пакстон, и он слишком молод, чтобы быть другом твоего отца.— Он, должно быть, скучен как ментор. Надо ли мне встречаться с ним?— Он-то не скучен, а вот ты стала занудой. Приходи непременно, дорогая, это будет тебе очень полезно. И потом: не только работать ты сюда явилась.— Уговорил, приду.Теперь Беттина вела себя осторожно, чтобы не повторять прежних ошибок. Ей не хотелось, чтобы вышло что-нибудь похожее на то, что у нее было с Энтони. Она держалась на расстоянии и от актеров, и от персонала, и от продюсера, ни с кем не заводя близкой дружбы. Как она и обещала Джону, ничего, кроме работы, деловых встреч с литературным агентом и занятий с сыном в ее жизни не было. Правда, был Айво, но это особая статья. Но ни в какие авантюры ее уже не увлечь. Ей хотелось сделать спектакль, но вместе с тем хотелось и сохранить семью.— Приходи прямо сейчас.Беттина бросила взгляд на Александра, неохотно ковырявшего вилкой в своей тарелке.— Сейчас я кормлю Александра.— Ах, как интересно! Так приходи, когда покормишь. Уверяю тебя, наше — меню значительно лучше.— Кому как. — Она заказала для Александра его любимый шоколадный пудинг и сосиски-гриль. — Во сколько вы договорились встретиться?— Олли подъедет полдевятого, до этого у него какая-то деловая встреча.— У тебя тоже когда-то все было расписано по минутам.— Да, он во многом похож на меня, только не такой красивый.— И уж конечно не такой обаятельный, — засмеялась Беттина.— Не говори раньше времени. Глава 37 Беттина вышла из такси на пересечении Третьей авеню и Пятидесятой улицы и заторопилась в ресторан. Ей хотелось поскорей увидеть Айво, с которым так и не до велось встретиться со дня приезда в Нью-Йорк. Правда, она предпочла, чтобы он был один, но, в конце концов, это неважно. Все равно лучше провести вечер в ресторане, чем одиноко сидеть в гостинице и трудиться над набросками к новой пьесе.Сдав пальто в гардероб, Беттина поискала глазами метрдотеля, чтобы справиться у него, не приехал ли Айво. Она заметила, что какие-то мужчины внимательно разглядывают ее, и обеспокоилась: может быть, она не так оделась? На ней было одно из недавно купленных платьев, надеть которое до сих пор не представилось случая. Платье из бледно-сиреневого бархата очень подходило к ее кремовой коже и каштановым волосам. Просто скроенное, доходившее до колен, безыскусностью линий и цветом оно немного напоминало роскошный туалет от Баленсиаги, который она носила много лет назад в паре с зеленым бархатным жакетом. На этот раз наряд ее был гораздо проще, единственным украшением служила нитка жемчуга, доставшаяся ей от матери, и жемчужные сережки. Миниатюрная, хрупкая, Беттина выглядела скромной, неискушенной девушкой. Лишь блеск огромных зеленых глаз выдавал ее возбуждение, да улыбка не сходила с лица от предвкушения встречи с Айво, а он уже махал ей рукой, приглашая к своему столику. Беттина быстро его заметила и, пройдя мимо метрдотеля, направилась к Айво. Его столик располагался в небольшом зимнем саду, накрытом шатром.— Добрый вечер, крошка. — Айво поднялся и поцеловал ее.Беттина тепло обняла его и только потом заметила, что рядом стоит какой-то великан: молодой, дружелюбный с виду, широкоплечий, сероглазый, с тем песочным оттенком светлых волос, который говорил о том, что он выходец из Калифорнии.— Это — Оливер Пакстон, — представил его Айво. — Я хочу, чтобы ты подружилась с ним.Они сдержанно пожали друг другу руки и сели за столик. Олли с интересом смотрел на Беттину, гадая про себя, что связывает ее с Айво. Видно, что они держатся друг с другом просто, почти по-семейному. Потом Оливер вспомнил — перед отъездом в Лондон Айво рассказывал ему, что дочь Джастина Дэниелза, покойного друга Стюарта, написала пьесу, которая обещает стать гвоздем нынешнего сезона.— Я знаю, кто вы! — обрадованно воскликнул Пакстон.— Кто же?— Вы — дочь Джастина Дэниелза, недавно написавшая удивительную пьесу. Разве кого-нибудь еще могут звать Беттиной?Она со смехом потрясла головой.— В Нью-Йорке меня всегда только так и называли, а в Калифорнии близкие друзья дали мне имя, которое я терпеть не могу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37