— Насколько я понял, вы хотите развестись с мужем?Она смущенно подняла на него глаза, а он продолжил:— Джон сказал мне, что вы ищете адвоката. Если не возражаете, я мог бы взяться за это дело.Она благодарно кивнула.— Приходите ко мне завтра в офис. Скажем, в два.— Большое спасибо.Вскоре в гостиную вернулись Мэри и Джон. Беттина находилась в несколько подавленном состоянии. Она по-хорошему завидовала этим людям. Сколько ей предстоит, чтобы стать хоть немного похожей на них. Если они узнают всю правду, они никогда не примут ее. Мэри тридцать пять, мужчинам — по тридцать шесть, и все они успели сделать карьеру: кто на поприще медицины, кто — в юриспруденции. У Сета и Мэри хороший дом в пригороде, ребенок, и скоро родится второй. У Беттины нет ничего. Они, конечно же, не примут ее.На обратном пути Беттина поделилась своими горестными сомнениями с Джоном.— Не надо им ничего рассказывать, — посоветовал он. — Им вовсе не обязательно все знать. Разве не по этой причине ты решила начать новую жизнь в незнакомом городе?— Но вдруг все всплывет само собой. Отец был очень известен. Я могу случайно встретить кого-нибудь из старых знакомых.— Маловероятно. И потом — прошло так много времени, вряд ли тебя узнают. А главное — никто не должен знать о том, что ты была замужем. Это осталось позади. Ты начинаешь новую жизнь. Ты еще очень молода. Никому и в голову не придет, что ты дважды была замужем.— Разве это так позорно? — не унималась Беттина.Джон долго ничего не отвечал, а потом сказала— Беттина, об этом никто не должен знать.Он так и не сказал то, что обязан был сказать. Щадя ее, он не называл вещи своими именами.— Вы договорились с Сетом?— Да, — кивнула Беттина.— Вот и хорошо. Теперь у тебя одной заботой меньше. Осталось только найти работу.«Не хочется, — подумала Беттина. — Но надо. Без этого нельзя. Иначе Джон не сможет уважать меня». Она поняла, как много значит для нее мнение этого человека. Глава 27 Через две недели она нашла работу в картинной галерее на Юнион-стрит. Место было скромное, но трудиться приходилось помногу. Рабочий день начинался в десять и заканчивался в шесть. Беттина весь день сидела за столиком и приветливо улыбалась редким посетителям. К вечеру она очень уставала, хотя весь день вроде бы ничего не делала.Вот она и стала одной из представительниц великой армии трудящихся — работала полный день, вместо удовлетворения испытывая усталость, надеялась, что когда-нибудь найдет что-нибудь поинтереснее.Джон два-три раза в неделю заходил за ней, и они отправлялись в кино или в ресторан, а в последнее время стали проводить вместе уик-энды. Он обожал играть в теннис и ходить на яхте под парусом. Их совместные поездки на природу благотворно сказались на Беттине — она стала лучше выглядеть, золотистый загар очень шел ей, выгодно подчеркивая рыжину волос и изумрудный блеск глаз. Четыре месяца, проведенные в Сан-Франциско, во всех отношениях пошли ей на пользу.Как-то вечером они ужинали дома у Джона и засиделись за кофе.— Давай заглянем сегодня к Уотерсонам, — предложил Джон. — Сет говорит, что Мэри стала очень раздражительна. Врач не разрешает ей выезжать в город. Первый раз она родила очень быстро, роды продолжались меньше двух часов, и теперь он боится, что она вообще не успеет доехать до больницы.— Господи, — прошептала Беттина, — все, что связано с родами, так пугает меня.— Но ты уже была беременна, — удивился ее реакции Джон. «Иметь ребенка — это нормально, — подумал он, — так почему же все женщины так боятся?»— Да, мне очень хотелось ребенка, но стоит только подумать о том, чем все закончилось, я начинаю до смерти бояться.— Но почему? Не надо говорить глупости. Тут нечего бояться. Мэри совсем не боится.— Она — медсестра.Вдруг Джон посмотрел на Беттину как-то по-особому нежно.— Если у тебя будет ребенок, я обещаю тебе быть рядом во время родов.Беттина сперва ничего не поняла. Что он имеет в виду? Будет рядом как друг? Как врач? Она ничего не понимала, несмотря на то, что вот уже три месяца они спали вместе. В их отношениях было что-то целомудренное, и она относилась к нему не как к любовнику, а как к другу.— Спасибо.— Видно, что ты не очень радуешься такой перспективе, — улыбнулся Джон, и Беттина засмеялась в ответ.— Все это, кажется, случится не скоро.— Почему, Беттина? — спросил Джон и улыбнулся еще нежнее. — Ты можешь родить ребенка уже в следующем году.Однако это не входило в ее планы. Она собиралась писать пьесу.— Но это не означает, что я хочу. Джон счел ее замечание слишком осторожным и засмеялся:— Но ты действительно можешь. Давай посмотрим… Когда уладятся все формальности с разводом?Беттина почувствовала, как сильно забилось у нее сердце. Почему он интересуется этим? Что у него на уме?— Через два месяца, в сентябре, — спокойно сказала она.— Тогда мы сможем пожениться, ты забеременеешь и на будущий год в июле родишь. Ну как?Он нежно ее обнял.— Джон, ты серьезно?— Совершенно серьезно.— Но не слишком ли это поспешно? Нельзя же на следующий день после развода вновь вступать в брак.Джон посмотрел на нее с радостным удивлением.— А почему? Ради чего мы должны ждать? Беттина пробормотала:— Не знаю.Да, такие, как Джон Филдз, не могут долго «жить с женщиной», они женятся, заводят ребенка. Теперь Беттина убедилась в этом. Он не обведет ее вокруг пальца, не обманет. Если не уступить его требованию, все в жизни опять пойдет наперекосяк. Она так и не станет «нормальной». А ей этого очень хотелось.— Бетти, в чем дело?Она терпеть не могла это уменьшительное обращение, но ничего не говорила Джону, потому что все остальное в нем нравилось ей: то, что он любит ее, его надежность, верность и даже то, что рядом с ним она чувствовала себя заурядной, ничем не примечательной женщиной. Она любила играть с ним в теннис, ходить в ресторан и ездить с его друзьями в яхт-клуб. Такой жизни она не ведала прежде. Никогда. До встречи с мистером Джоном Филдзом. Но выйти за него замуж? В третий раз? И уже в этом году?— Не знаю. Очень уж скоро, — еле слышно прошептала Беттина.Джон с несчастным видом сказал:— Понимаю.И отошел к окну. Глава 28 На следующее утро по дороге в галерею Беттина обдумывала предложение Джона. Чего же еще ей надо? Почему она не пришла в восторг? Потому что, ответила она сама себе, ей хочется не только мужа и детей, ей нужно нечто большее. Она хотела обрести себя, Беттину, девушку, утраченную во время нескончаемой перемены мест и фамилий. Она должна обрести себя, не то станет слишком поздно.Беттина затормозила у светофора. Она вновь и вновь вспоминала, какие несчастные глаза были у Джона, когда она сказала, что со свадьбой торопиться не стоит. Но ведь и правда не стоит. По крайней мере, ей. Как же тогда пьеса? Если она сейчас выйдет замуж, она так и не напишет ее, став миссис Джон Филдз и все свое время посвящая мужу. Не этого она хотела, она хотела… Сзади раздались нетерпеливые автомобильные гудки. Беттина вспомнила, где она, и тронулась с места. Однако она вела машину невнимательно, едва глядя на дорогу. Она все вспоминала несчастные глаза Джона, когда сказала… Вдруг что-то ударило в бампер, и Беттину вывел из задумчивости пронзительный женский крик. Она испуганно надавила на тормоз и, по инерции подавшись вперед, натянула ремень безопасности. Вокруг уже собиралась толпа. Все смотрели на нее и на… На что же они смотрели? Господи, двое мужчин склонились над кем-то, лежавшим прямо перед ее машиной. Она не могла хорошо рассмотреть, над кем. Что произошло? Господи, не может быть… Она не…Бросившись к пострадавшему, она увидела, что это мужчина чуть за сорок. Он неподвижно лежал на асфальте.От ужаса у нее перехватило дыхание. Беттина опустилась на колени рядом с ним, с большим трудом сдерживая слезы. Перед ней лежал хорошо одетый человек, в черном деловом костюме. Его атташе-кейс раскрылся, и содержимое валялось рядом.— Боже мой, что я наделала… Могу я чем-нибудь помочь?Полиция, почти мгновенно подъехавшая к месту происшествия, была корректна и сдержанна. «Скорая помощь» прибыла лишь через пять минут после приезда полиции. Пострадавшего увезли. Полицейские занесли в протокол имя и фамилию виновницы несчастного случая, номер водительских прав и опросили свидетелей, также тщательно записав их имена и показания. Протокол составлял молодой, совсем мальчишка, полицейский-левша.— Вы принимали сегодня утром транквилизаторы, мисс? — спросил юный полицейский.Беттина отрицательно покачала головой и высморкалась в платок, который извлекла из сумочки.— Нет, не принимала.— Один из свидетелей утверждает, что стоял рядом с вами несколько минут назад у светофора, и вы выглядели, — он посмотрел на Беттину с извиняющимся видом, — «одурманенной».— Я не… Я просто задумалась.— Вы были расстроены?— Да, то есть нет, не помню. Я не знаю. — Трудно рассказать обо всем, особенно для протокола. Беттина была потрясена случившимся. — Он поправится?— Об этом можно будет судить после врачебного осмотра. Позвоните немного позднее в больницу.— А что будет со мной?— А в чем дело, вам плохо? — удивился паренек.— Нет, я хотела спросить — меня арестуют?Он улыбнулся:— Нет, конечно. Это несчастный случай. Вам пришлют вызов в суд.— В суд? — ужаснулась Беттина. Полицейский кивнул:— Да. И не забудьте обратиться в свою страховую компанию. Вы застрахованы?— Естественно.— Тогда позвоните страховому агенту сегодня же, свяжитесь с адвокатом и надейтесь на лучшее.Надеяться на лучшее… Господи, как все плохо. Что она наделала!Когда все вокруг разъехались и разошлись, Беттина села за руль, но руки у нее дрожали, а в голове громоздились тягостные мысли. Она все думала о человеке, только что увезенном в машине скорой помощи. Казалось, прошло несколько часов, прежде чем она добралась до картинной галереи, а, прибыв на место, забыла зафиксировать дверь в открытом состоянии и включить в зале освещение. Она сразу же ринулась к телефону. Страховой агент не пришел в восторг от ее звонка, но уверил Беттину, что покрытия в двадцать тысяч долларов будет вполне достаточно, чтобы выплатить пострадавшему компенсацию, если, конечно, случай не окажется особенно тяжелым.— Во всяком случае, не беспокойтесь раньше времени. Поживем — увидим.— Как скоро мне станет известно?— Что известно?— Предъявил ли он мне иск?— Как только он заявит об этом, мисс Дэниелз. Не беспокойтесь, я дам вам знать.Набирая номер офиса Сета Уотерсона, Беттина уже плакала в открытую. Сет сразу же снял трубку.— Беттина?— О, Сет… — и последовало отчаянное, детское всхлипывание. — Со мной приключилась беда.И Беттина разрыдалась, окончательно утратив контроль над собой.— Где ты?— Я в… галлерее.Она едва могла говорить.— Успокойся, пожалуйста, и скажи, что случилось. Отдышись, Беттина, а теперь говори.В первый момент он подумал, что она звонит из полицейского участка, поскольку такую истерику иначе объяснить было нельзя.— Я стала виновницей дорожного происшествия.— Ты пострадала?— Нет, я сбила человека.— Пешехода?— Да.— Насколько сильно он пострадал?— Еще не знаю.— Как его зовут, куда его увезли?— В больницу святого Георга. А зовут его, — она заглянула в листок, который оставил ей полицейский, — Бернард Зуле.— Зуле? Повтори по буквам.Она так и сделала, и Сет вздохнул.— Ты что, знаешь его?— Более или менее. Он тоже адвокат. Неужели ты не могла сбить какого-нибудь обыкновенного пешехода? Обязательно надо было сбивать юриста?Сет старался шутить, но Беттине было не до шуток. Ее охватил страх, и она еще крепче сжала телефонную трубку.— Сет, обещай мне ничего не говорить Джону.— Господи, да почему? Ты же сделала это непреднамеренно.— Нет-нет, он расстроится… или рассердится… Пожалуйста, не говори ему.Беттина просила так жалобно, что Сет обещал ничего не рассказывать и повесил трубку, сказав, что свяжется с больницей и после ей перезвонит.Он позвонил к ней в галерею через четыре часа. С Зуле, в принципе, все было в порядке, не считая перелома ноги и нескольких ушибов. Больше никаких повреждений. Однако Бернард Зуле не относился к тем, кто легко смиряется с нанесенным ему ущербом. Он велел своему адвокату подготовить иск Беттине. Сет лично говорил с Зуле. Он объяснил, что женщина, сбившая его, его хорошая знакомая, что она раскаивается в случившемся, места себе не находит и хочет знать, как он себя чувствует.— Как я себя чувствую? Эта сучка сбила меня посреди бела дня и теперь хочет знать, как мое самочувствие? Я расскажу ей об этом в суде.— Но, Бернард…Все попытки Сета уладить дело миром потерпели неудачу. Беттина сама смогла убедиться в этом, когда через три дня получила копию искового заявления. Он претендовал на двести тысяч долларов в возмещение телесных повреждений, невозможности исполнять служебные обязанности в течение определенного периода времени, морального ущерба и злого умысла. Злой умысел — это ерунда, заверил Сет, надо знать Зуле. Однако размеры иска показались Беттине чудовищными. Кроме того, сказал Сет, пока дело дойдет до суда, может пройти два года, а за это время у Зуле не останется от перелома даже слабых воспоминаний. Но все равно — сумма-то громадная. Беттина больше ни о чем не могла думать. Двести тысяч. Конечно, если продать все драгоценности, то, возможно, и удастся собрать эти деньги, но с чем она после этого останется? Это напомнило ей состояние, в котором она пребывала после смерти отца. Надо держать себя в руках, больше ничего не остается.— Беттина? Беттина! Ты меня слышишь?— Да?— Что с тобой стряслось? — Джон досадовал на нее, поскольку в последнее время она стала какая-то странная.— Прости, я немного рассеянная.— Ничего себе — немного! Сегодня вечером с тобой невозможно разговаривать, ты словно ничего не слышишь. В чем дело?Он ничего не понимал. Она такая с тех пор, как он сделал ей предложение. Грустно признать, но это так. Когда, ближе к ночи, он отвез ее домой и задал прямой вопрос, глаза его были печальны:— Беттина, наверно, нам лучше какое-то время не встречаться?— Нет, я… — и, помимо воли, она припала к нему и, уткнувшись в его плечо, зарыдала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37