Очень болел укол шпаги, но больше всего его мучила обожженная кожа. Всюду, где одежда касалась его, казалось были ожоги. Прикосновения холодного воздуха к лицу и рукам было ледяным.
— Ты не сказал мне, что ранен, — прошептала она.
— Ранен? — повторил он скрежещущим голосом. — Кровь Господня, вареным ракам было лучше.
Она отодвинулась в тень.
— В каком месте у тебя ожоги?
Он поднял руку и повернул ее. Запах сгоревшей шерсти смешался со сладким запахом древесного дыма.
— Хуже, по-моему, всех ладонь.
— Где твой нож? — Она взяла его запястье в руки более нежно, чем касалась его раньше. — Мне надо будет срезать твою перчатку.
Прежде, чем он успел что-то сказать, она нащупала у него на поясе стилет. С.Т. тяжело дышал, стиснув зубы, когда oна разрезала шерсть на тыльной стороне руки и начала, как кожуру, снимать остатки перчатки с ладони. Его пронзила невольная дрожь.
— Ляг на землю, — произнесла она, прерывая свое занятие. — У тебя голова не кружится?
Он глотнул и прислонился к ней, не переставая дрожать, ему было жарко и холодно одновременно.
— Со мной все в порядке, — проговорил он, но было чертовски приятно позволить ей делать всю работу, поддерживать его плечи, пока он опускался на землю. Легкий склон, на который он улегся, дал крови прилить к его голове, прогоняя дурноту.
— Колокола звонят? — пробормотал он, вздрагивая, когда она возобновила свои попытки очистить его руку от сгоревших остатков перчатки.
— Да. Они бьют в набат в церкви. Оставайся здесь, — сказала она, хотя он и не собирался двигаться. — Я пойду за водой.
Она кинулась прочь, а С.Т. осознал, что ночь была освещена не только огнем пожара. Отдаленные крики приблизились, факелы сверкали. Он приподнялся на локте и огляделся. — Подожди, — но голос его не мог подняться выше карканья, — Ли, подожди!
Она не обернулась, будучи уже слишком далеко, чтобы услыхать его за шумом огня и суматохи. Откуда-то появилась бригада с пожарными ведрами; мужчины и женщины с румяными лицами в рабочей одежде. Среди них было несколько чилтонских девушек, но в основном это собрались соседи на помощь в борьбе с огнем, как делали они это в течение столетий, собираясь против общего врага. Ли сбежала с холма и обратилась к одному из мужчин, указывая и крича что-то в его ухо. Она повернулась и взяла за руку какую-то девушку с ведром.
Они вместе подошли к С.Т.. Он сел повыше, прислонившись к дереву. Все его инстинкты кричали, что он должен поскорее раствориться в темноте, до того, как его поймают здесь в ловушку, раненого и беззащитного. С усилием он поднялся на ноги, но Ли была на месте раньше, чем он пришел к какому-то ясному решению.
— Положи его правую руку в ведро, — приказала она и ушла в темноту.
Это было сказано, как раз таким властным, приказным тоном, которому обращенные Чилтона были выучены подчиняться беспрекословно. Девушка взяла руку С.Т. за запястье и погрузила в воду.
— Господи! — он ахнул от этой ледяной ванны. Вода была, наверное, с реки из-подо льда. Но она держала его руку, опущенной туда, и через минуту жжение его ладони перешло в тупую ноющую боль.
Вернулась Ли, она несла ветку, срубленную, казалось, с соседнего куста. Его стилетом она начала счищать с ветки кору и бросать в ведро.
— Что это такое? — подозрительно спросил он.
— Ольха. Когда она размокнет я наложу тебе припарку. Может, сядете, Монсеньор… сегодня вы проявили достаточно героизма. Стояние только доказывает ваше упрямство.
Он улыбнулся. Улыбка была процессом болезненным.
— Мое милое Солнышко.
— И, пожалуйста, не разговаривайте. Дым обжег вам легкие. — Она взяла ведро воды у второй девушки. — Принеси мне факел.
Когда девушка отправилась с поручением, С.Т. покачал головой.
— Не надо факела. Не суетись. Просто…
— Мне нужен свет, — прервала она его. — Я хочу осмотреть твою ногу.
— И уложить меня в постель и сварить мне, а потом покормить с ложечки укрепляющим бульоном? Это не нужно. Я здесь долго не задержусь, Солнышко.
Она резко подняла голову.
С.Т. вытащил из воды обожженную руку и потряс ею. Он кивнул в сторону толпы, собравшейся под холмом.
— По-моему, я узнаю среди них судью: десятилетия уклонений от встреч с представителями этой профессии, сделали меня очень чутким.
Ли обернулась. Внизу махал руками и орал крепкий сквайр, прибывший верхом.
— Мистер Мак-Уордер, — сказала она. Она выдохнула морозное облачко, как если бы это имя чем-то задевало ее. — Ты прав, он один из здешних магистратов.
Внезапно она вся напряглась и перевела взгляд со сквайра на спину удалявшейся девушки в белом чепце.
— Где Чилтон? — резко спросила она.
С.Т. протянул к ней свою необожженную руку. Он поймал ее за плечо и повернул в сторону неподвижного тела, лежавшего в нескольких ярдах от всей этой суматохи. Никто не обращал на него внимания, только на голову и плечи ему был наброшен черный плащ.
При виде этого Ли застыла на месте. С.Т. продолжал держать ее за плечо.
Она долгим взглядом посмотрела на тело Чилтона, потом подняла глаза на Сильверинг. Пожарные предпринимали свои жалкие попытки спасти дом, пытаясь смочить водой то, что еще не загорелось, но из открытых дверей шел дум, а окна всех комнат нижнего этажа светились оранжевым и желтым светом.
С.Т. увидел, как реальность оглушила ее. Весь ужас, который сдерживался необходимостью спастись, вся правда о происходящем — все пришло к ней в этот момент. Она стояла неподвижно, не замечая его прикосновения, не слыша криков, только глядела на свой горящий дом.
«Вот и пришел этот час, — подумал С.Т., — час мщения».
— Солнышко, — сказал он, и голос его звучал хрипло и тихо. Он пожал ее плечо, почти ожидая, что она отпрянет от него, как всегда, отвергая любое человеческое участие. Но она не отпрянула. Она закрыла глаза и оперлась на его руку. Когда он притянул ее к себе, она уткнулась лицом ему в грудь, как будто желая спрятаться.
Он крепко прижимал ее к себе, несмотря на боль, которую вызывало прикосновение ее тела к ожогам. Он хотел этой боли, он заслужил жариться в аду за то, что собирался сделать.
Он не мог обладать Ли. Он знал это, знал с самого начала. Его время истекло.
«Прощай, красавица моя… пришло нам время расставаться»… Всегда все тот же стих. Та же песня, тот же конец. Он должен уехать. Он не может остаться.
Он подумал: она права. Она называла его лжецом, смотрела вперед и видела это завершение, не пряталась от того, что он не хотел видеть в упор. Слишком быстро пришел час прощания. Он думал, что времени будет больше. А оно подкралось исподтишка и объявилось, как смерть, вечно отрицаемая и все равно неотвратимая.
— Как тебе это удалось? — спросила она безразличным голосом, и на мгновение он не понял вопроса.
— Не мне, — С.Т. глубоко вздохнул своими обожженными легкими. — Его убил другой человек.
«Но обвинят в этом меня», — он не произнес этого вслух. Он только угрюмо смотрел через ее голову на сельского сквайpa и всех этих добрых людей, которые не стали за нее против Чилтона. Ему они были смертельной угрозой. Он объявился здесь, и теперь ему надо было уезжать, как делал он всегда, прежде чем улягутся волнения и законопослушные люди начнут обсуждать происшедшее. И начнут складывать все в единую картину.
Это уже началось. Девушка в чепчике, которая приносила ведро, коснулась поводьев Мак-Уордера. Она разговаривала с ним слишком долго для простой просьбы о факеле. С.Т. увидел, как сквайр спешивался. Она показала пальцем, и Мак-Уордер схватил фонарь освещать дорогу. Он начал подниматься на холм к С.Т. и Ли.
С.Т. оттолкнулся от дерева и выпрямился. Одной рукой он обнимал Ли, но она инстинктивно попятилась. Раздался общий крик, и пожарные отпрыгнули, когда два окна лопнули и вырвавшиеся языки пламени стали лизать каменные стены. Он крепче обнял ее. Он ее не оставит. Пока. Не сейчас, когда он ей нужен. Не так, как какой-то мелкий воришка, убегающий от крючконосого сельского магистрата с торжественным лицом.
Даже с такого расстояния С.Т. увидел, как изменилось выражение его лица, когда в свете факелов он узнал Ли. Сквайр уставился на нее во все глаза, а затем передал факел девушке и, протягивая руки, шагнул к ней.
— Миледи! — закричал он, перекрывая голосом звуки пожара. — Леди Ли, Боже мой, какая неожиданность! — Он поднимался по холму. — Мы понятия не имели, что вы вернулись домой, а эта глупышка говорит, что вы были там внутри…
Он добрался до них и потряс Ли за плечи, притянул к себе.
— Дитя, дитя, о, Боже мой, что ты здесь делаешь? Что случилось?
Какое-то время Ли терпела его объятия, затем высвободилась.
— Могут они спасти дом?
Он облизнул губы и отвел глаза.
— Мне очень жаль. Очень жаль. На это надежды мало.
— Значит все погибло. Все, — внезапно она напряженно досмотрела на С.Т.
Он не понял ее взгляда. Он не был в этом виноват. Казалось, она ожидала, что он скажет что-то, что все изменит. Он встретил ее упорный взгляд и подумал, что если бы можно было повернуть время вспять и получить возможность сделать все по-другому, он продал бы за это душу.
Она все еще смотрела на него. Неожиданно подняла руку и коснулась его обгоревшего лица.
— Твои бедные брови, — сказала она, — с дьявольским завитком, сгорели.
Мак Уордер посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
— Миледи, пойдемте отсюда. У вас было ужасное потрясение. Я отправлю вас домой к миссис Мак, вам там будет хорошо.
Ли не могла отвести глаз от лица С.Т.
— Он спас меня, мистер Мак-Уордер, — сказала она. — Он обыскал весь дом, пока меня нашел.
В первый раз сквайр прямо посмотрел на С.Т., хмуро и недоброжелательно, как будто ему было несколько неудобно знакомиться с именно этим героем.
— Тогда, сэр, мы выражаем вам свою глубокую благодарность.
С.Т. слегка поклонился. Нога болела и дергала, но он стоял прямо, опираясь на нее.
— Мистер Чилтон умер, — произнесла Ли. Мак-Уордер прочистил горло.
— Да, я… э… разобрался в этом, — он повысил голос, чтобы его не заглушил шум. — Несчастный человек. Застрелен, — он снова посмотрел на С.Т. оценивающим взглядом.
С.Т. ответил ему прямым взглядом в лицо.
— Надо будет задать некоторые вопросы, — громко сказал сквайр.
— Надо ли? — Даже среди оглушающего рева можно было ясно различить ядовитость тона, которым говорила Ли. — До сих пор вы их не задавали.
Мак-Уордер нахмурился.
— Мы соберем присяжных.
— Соберите, — прохрипел С.Т. — Думаю это вполне безопасно.
Мак-Уордер выставил подбородок вперед.
— Боюсь, что должен спросить ваше имя, сэр. И, извините занимаемое вами положение.
— Сэмюэль Бартлетт. Я проживаю в таверне «Двойной эль».
— А чем занимаетесь?
С.Т. криво нахмурился.
— Кроме попадающихся под руку девиц… Я путешествую.
— Закон не одобряет легкомыслия, мистер Бартлетт, — Мак-Уордер холодно посмотрел на него. — Мне докладывали о некоторых беспорядках, происходивших здесь в последние несколько недель, о подозрительных лицах, поселившихся в «Двойном эле».
— И вы начали расследование? — поинтересовалась Ли насмешливым тоном. — Сочли нужным задавать вопросы?
— Я собирался сделать это. Да, собирался.
С.Т. положил руку на ствол дерева, незаметно поддерживая себя.
— Человек, который вам нужен, Джордж Эрвуд лорд Льютон. Он застрелил Чилтона.
— Как это так? — сквайр поднял брови и опустил подбородок. — Вы хотите сказать, что видели это?
С.Т. посмотрел в сторону горящего дома.
— Да. Я это видел.
— Вы обвиняете какого-то лорда! Какой-то лорд просто проходил мимо и застрелил этого человека? За что?
— Спросите у девушек, — ответил С.Т. — Я оставил их в этих развалинах у реки, где был римский мост.
— Свидетели убийства?
С.Т. нетерпеливо махнул рукой.
— Они не видели, как застрелили Чилтона. Они смогут рассказать вам о лорде Льютоне, хотя не думаю, что вы теперь его поймаете. Он давно уехал отсюда.
— Мне кажется странным, что этот лорд Льютон так выгодно для вас появился и исчез, — сказал Мак-Уордер. — А каково ваше участие в этом, мистер Бартлетт? Как вы оказались здесь в этот час?
— Я прогуливался, мистер Мак-Уордер, — хрипло произнес С.Т. — Что еще мог я здесь делать?
Ноздри римского носа магистрата презрительно раздулись.
— Прогуливались. Наверное, на черном коне. Мне сказали, что один такой привязан у последнего дома, с черно-белой маской в седельной сумке.
Еще одна пара окон рассыпалась с треском, посылая в небо пламя и вопли. Огонь ярко обрисовал силуэт Мак-Уордера, наклонившегося к С.Т.
— Вы собираетесь ускользнуть от закона, мистер Бартлетт? Тут ходили слухи о том, кто вы такой. Я убежден, что смогу задать еще несколько вопросов. Я убежден, сэр, что вы сами можете быть тем человеком, который застрелил его.
— Я мог бы быть им, — проговорил С.Т. скрипучим голосом, — но Льютон оказался быстрее меня.
Ли коснулась его руки, как бы заставляя замолчать. С.Т. поднял ее руку и, поцеловав, крепко сжал в своей.
— Ладно, давайте прекратим эти сложные маневры. Вы ведь знаете, что здесь произошло, Мак-Уордер. Вы знаете все об этом. Одна зеленая девчонка сделала то, что боялись сделать вы и ваши коллеги. Она сняла заклятие, лежавшее на этом месте, — его голос становился все громче и все более хриплым, — теперь вам ничего не грозит, вам и вашим семьям. Вы в безопасности… И вы стоите здесь около этого горящего дома и имеете наглость говорить о суде и законе? — Его губы скривила усмешка. — Да, конечно, задержите меня для расспросов, вы жалкий трус, если считаете, что вам лучше будет спаться ночью, когда вы кого-нибудь повесите.
Сквайр сжал губы. Он бросал на С.Т. яростные взгляды тяжело сопел.
— Я догадываюсь, кто вы, сэр. Обыкновенный проходимец нарушитель закона!
— А я знаю, кто вы, — сказал С.Т. — Мне догадываться не надо.
Мак-Уордер отвернулся, посмотрел на толпу, смешавшуюся с пожарной бригадой. От жары лоб его блестел. Челюсть подергивалась.
— Убирайтесь отсюда, — с яростью сказал он, — убирайтесь с глаз долой. Оставьте мой округ, — он резко повернулся уходить, потом оглянулся. — Возьмите свою шляпу и маску. До рассвета вы в безопасности, до того момента, когда я верхом начну погоню за вами по обвинению в воровстве и убийстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53