— Он все еще не отпускал ее. — Когда хорошо видно, мне легче двигаться.
— Я нужна вам, — терпеливо повторила она. Руки его сильнее сдавили ее плечи.
— Я хочу поцеловать тебя. — Она искоса взглянула на него.
Он усмехнулся.
— Пожалуйста, — сказал он, и она почувствовала на шее его теплое дыхание. — S'il vous beaucoup, mademoiselle . Мы спасли вас, и все такое.
Ли нахмурилась и стояла, точно застыв, пока он нежно ласкал ее горло.
— Я же говорила, что согласна спать с вами, если вы хотите.
Его легкое прикосновение прервалось. Он стоял неподвижно, а потом опустил руки, отстранившись от нее.
— Я только просил разрешения вас поцеловать, — сказал он натянуто. — И я, можно сказать, надеялся, что и вы этого хотите.
— Я не хочу. Но вы можете не отказывать себе в удовольствии.
С низким возгласом, выражающим отвращение, он подтолкнул ее вперед.
— Не беспокойтесь. Это предположение далеко не столь заманчиво. Солнышко.
Хотя заманчиво оно было. С.Т. больше не дотрагивался до нее, но страсть, возбуждение и искушение огнем жгли его. Он сделал это. Боже праведный, он сделал это — он спас прекрасную даму из логова дракона, несмотря на головокружение, несмотря на глухоту — без коня, без маски, без оружия, — не считая шпаги. «А выражение лица Сада — ah, mon dieu — ради одного этого стоило браться за дело».
Славная удача, славная победа — ему не хватало лишь того, что не желала дать Ли.
Ну и дьявол с ней. Его это не беспокоит.
Немо вернулся и трусил рядом с ним — удобная подушка, если придется падать. Но С.Т. внимательно смотрел под ноги, умудряясь оставаться в вертикальном положении. Если бы не спасительная луна, то в темноте он, несомненно, мог бы только ползти. Имея возможность сосредоточить внимание на каком-нибудь отдаленном предмете, он не спотыкался и легко сохранял равновесие. Приступ ослабевал; к счастью, он был короче предыдущего.
Стая волков тенью следовала за ним, двигаясь чуть выше, вдоль горных хребтов. Зная это, видя, как навострил уши Немо, бросая взгляды вверх, как он то и дело вырывался вперед, прыгая от возбуждения и возвращаясь обратно, игриво пританцовывая, С.Т. решил обойти стороной ближайший городок и на развилке выбрал восточную дорогу. Один дикий собрат уже поплатился шкурой за неудачную попытку Немо наладить контакт с людьми — цыгане заманили его в ловушку и убили, а шкуру выставили напоказ вместе с париком, который потерял Немо, и теперь всем говорили, что стая уйдет выше в горы, где будет в безопасности.
Мелодичный вой разнесся с вышины, и Немо радостно откликнулся. Потом он вскочил, снова прыгнул на С.Т. и, оттолкнувшись, огромными прыжками помчался по берегу реки, исчезнув среди деревьев.
— Он вернется? — внезапно спросила Ли.
Это были первые слова, произнесенные ею за четверть часа. Восторженное возбуждение, которое испытал С.Т., спасая ее, исчезало, но еще не прошло совсем, медленными, сильными, ровными ударами пульсируя в крови. Он постоянно ощущал присутствие Ли рядом с собой.
— Если ему станет уж очень одиноко, — коротко ответил он.
Она остановилась, взглянув вверх на склон горы.
— Он не уйдет с другими?
— Я не думаю, что стая приняла его.
— Он так долго не возвращался, — сказала она. — Может, вам сделать ему поводок?
— Поводок! — С.Т. резко обернулся, воззрившись на нее. — Вы просто ничего не понимаете.
Она молча выдержала его взгляд. Какое-то мгновение он думал, что резкое презрение в его голосе обидело ее, но она только сказала:
— Мне это кажется практичным.
Он глубоко вздохнул и покачал головой.
— Вы не понимаете.
— Я понимаю. Вы глупый человек, — отрезала она. — Вы живете в своих снах.
Он принял этот удар, пытаясь не смотреть на ее лицо, в свете луны такое прекрасное и такое холодное. Вместо этого он взглянул вниз, на ее руки, и представил, как трогает их, как берет в свои ладони, согревает губами.
Сны. Он живет в снах.
Слишком верно подмечено, подумал он, отворачиваясь.
— Я знаю место, где можно остановиться на ночь — если вы склонны почтить меня своим присутствием, — сказал он. — Это недалеко отсюда.
Она коротко кивнула, что странным образом приободрило его, тем самым доказав, что она была совершенно права, а он, несомненно, был болваном, тупицей. Он пошел дальше, пытаясь подумать, как все-таки растопить ее ледяной барьер.
Немо выскочил из темноты, тяжело дыша, по-прежнему не приближаясь к Ли. Он, видно, немного успокоился и теперь бежал впереди по дороге, возвращаясь, чтобы ткнуться носом в руку С.Т. Это поднимало дух, молчаливо доказывая правоту свободы перед практичностью и неволей. С.Т. почесал волку уши, улыбаясь про себя. Что ни говори, но и более дикие существа, чем угрюмая девчонка, поддавались его чарам.
Ущелье с отвесными стенами, по дну которого шла дорога, переходило в небольшую долину — луг, освещенный луной. У брода через реку С.Т. сошел с дороги. Немо, разбрызгивая воду, перебежал на другой берег и отряхнулся так, что сверкающие капли разлетелись в разные стороны. С.Т. заколебался. Он подумал было, что хорошо бы галантно перенести Ли на руках, но сразу отказался от этой затеи. Какое будет унижение, если он потеряет равновесие. Поэтому он лишь закинул на плечо ее сумку и свою портупею и без всяких церемоний вошел в воду.
— Вы испортите сапоги, — сказала она.
— Тон заботливой женушки. — Он протянул к ней свободную руку, в то время как холодная вода пенилась вокруг его ног. — Ах, да, забыл, вы очень практичны. Становитесь на этот камень, вот сюда, я помогу вам перебраться через ручеек.
На мгновение он подумал, что она откажется. Он видел, что ей очень хочется отвергнуть его предложение, но ее пресловутая практичность победила. Ли прыгнула на камень, он схватил ее за локти и почти перебросил на другой берег. Она благополучно приземлилась, а следом вышел и он, чувствуя, как хлюпает вода в сапогах.
— Спасибо, — сказала она каменным голосом.
— Пожалуйста, не подавитесь своей благородностыо, — пробормотал он, поправляя шпагу.
Впереди виднелись руины храма, построенного еще римлянами: три колонны одиноко стояли на лугу, освещенные лунным светом, словно неясные мазки белой краски. Он прошел по тропе, ведущей к развалинам и, сняв с плеча сумку, положил ее на обломок рухнувшей стены.
— Мы сможем здесь поспать. — Он сел на землю и стянул промокшие сапоги.
Как только он поставил их рядом, Ли тут же взяла их. Порывшись в сумке, она достала пузырек с салатным маслом. С.Т. взглянул на нее краем глаза, не поворачивая головы, и увидел, как она стянула с шеи галстук и, обмочив его кончик в масло, стала смазывать мокрые сапоги.
Он пошевелил замерзшими пальцами.
— Не нужно это делать.
— Иначе они засохнут.
Нагнувшись, он вытащил сверток с едой. Немо трусцой подбежал к нему и сел, глядя на него. С.Т. бросил волку ножку каплуна, и волк сразу же ее проглотил. С.Т. соскоблил воск с горлышка бутылки, вытащил пробку, понюхал с видным удовольствием, а затем протянул бутылку Ли.
— Я, как правило, не пью вина, — сказала она.
Ну конечно.
Он отпил большой глоток и вздохнул. Немо подвинулся ближе, неотрывно глядя на каплуна. С.Т. сел прямо и заворчал. Волк остановился, уши его покорно прижались, но как только С.Т. сделал еще глоток, Немо попытался пролезть вперед.
С.Т. ждал, поставив бутылку, словно не замечал, что волк медленно подкрадывается к еде. Внезапно он схватил Немо за загривок, навалился на волка и, грозно рыча, порядком тряхнул его. Немо тут же упал на брюхо и перекатился на бок, поджав хвост, визжа и скуля. Как только С.Т. отпустил его, волк поспешно удалился, плотно прижав уши. Он улегся в нескольких ярдах от хозяина, положив голову на лапы и печально стал глядеть, как С.Т. ест каплуна.
С.Т. взглянул на Ли, сидящую, скрестив ноги, на траве. Она продолжала втирать масло в его сапоги.
— Вы не голодны?
Она даже не подняла глаз,
— Я поем, когда закончу.
С.Т. расстелил салфетку на древнем камней разложил для нее хлеб и птицу. Взяв ее сумку, он порылся на дне, в поисках серебряной чашки, чтобы принести ей воды.
— Не смейте, — резко одернула его она. — Я не желаю, чтобы вы копались в моих вещах.
— Почему? — Он не прекращал свои поиски. — Одно платье и пара туфель, один корсет, одно жемчужное ожерелье, альбом, две золотые пряжки, веер, лекарства — всякие там порошки, разное белье, чашка, ложка, три ливра двадцать пенсов денег. Стоимость оценивается в четыре гинеи — не считая жемчуга. Я покопался во всем этом уже давно.
— Пока я болела? — Она гневно взглянула на него. — Вы не джентльмен.
— Во мне нет ни капли благородства. — Он улыбнулся. — А вы что могли ожидать? Я разбойник. — Он нашел чашку и, встав, в одних чулках осторожно вернулся к реке. Немо бесшумно поднялся и потрусил впереди него на почтительном расстоянии. Когда С.Т. встал на колени перед водой, он взглянул на волка и тихо позвал его. В ответ Немо чуть слышно заскулил, но не подошел, не вполне зная, какой прием его ожидает.
С.Т. опустился на землю и снова позвал его.
— Ну будет, старина, ты же знаешь, что нельзя воровать еду. Иди сюда.
Немо сидел, не реагируя на него. С.Т. протянул к нему руку.
— Ты что, думаешь, я больше тебя не люблю? Что с тобой происходит?
Волк вопросительно склонил голову, глядя в глаза С.Т.
— Это из-за нее, да? — С.Т. вздохнул. — Боишься, что она войдет в нашу стаю? — Он выдернул пучок травы, качая головой. — Дело в том, Немо, что — я настоящий болван, когда дело касается женщин. Я не могу устоять против них. — Он оглянулся назад, на развалины храма. — Ты хоть смотрел на нее? Я хочу сказать… дьявол, проклятье, неужели ты можешь меня винить? — Он запустил обе руки в волосы. — Я чувствую, что поступаю неверно. Я пытаюсь сохранить рассудительность. Я знаю, что только чертов остолоп может влюбиться. Это не бывает взаимно. Ни к чему хорошему не приводит. Она мне даже не нравится. Боже, она так же чувствительна, как заборный столб. — Он прикрыл глаза. — Просто столько времени прошло. Немо. Столько… черт его возьми… времени.
Он снова вздохнул — на этот раз как-то по-волчьи, с легким стоном. Немо навострил уши, он рысью подбежал к С.Т., осторожно стал лизать его подбородок и щеки.
— Ну вот, так-то лучше, — С.Т. потрепал Немо по загривку, почесал ему уши, погладил его, а волк с силой прижался к нему, виляя хвостом. — Помирились? — Немо сделал вид, что бросается на него, а С.Т. будто принимает это всерьез, и вскоре они уже весело боролись на влажной земле.
Когда они вернулись, Ли все еще занималась его сапогами. С.Т. сел на траву, опираясь спиной о камни. Легкий ветерок шевелил страницы альбома, который он положил на каменную плиту, когда искал чашку. Он потянулся за ним.
— А вы художница, — сказал он, держа альбом на коленях.
— Это просто наброски. И я не приглашала вас смотреть их.
Он засунул альбом обратно в сумку, думая о папе, спящем в библиотеке, и Анне, с ее высоким капитаном. С.Т. нравилась ее семья. Сама мысль о ней вызывала у него улыбку, ностальгию по тому, что у него самого никогда не было. Он был не прочь вновь поразглядывать ее рисунки, но было уже слишком темно.
— Где вы учились рисовать? — спросила она. Он поднял голову, удивленный этим вопросом. Она внимательно осмотрела сапог, который держала в руках, и поставила его рядом с другим.
— Вас это действительно интересует?
Она встала, отряхивая штаны.
— Мне было интересно — конечно, у вас романтический стиль и вы широко используете светотень, но я не смогла определить школу письма.
— Венецианская академия. Я учился у Джованни Пиазетти. — Уголком глаза он взглянул на нее, чтобы посмотреть, понимает ли она, о чем он говорит.
— Ясно, — откликнулась она.
— И Тьеполо, — добавил он, не в силах остановиться. — Я провел три с половиной года в студии маэстро Тьеполо.
Она взяла себе еды и села на землю, ломая в руке хлеб.
— Я думаю, он мог бы вами гордиться, — сказала она тихо. — Ваши картины… они светятся.
С.Т. перевел дух. Он закрыл глаза и отвернулся, чтобы она не увидела, как от удовольствия он невольно заулыбался. Ей нравятся его картины. Она считает, что они светятся. Боже!
Он так хотел поцеловать ее. Он хотел сжать ее в объятиях, утонуть в ней.
— Позвольте мне нарисовать вас, — сказал он глухо. — Давайте вернемся в мой замок… Я вас напишу такой, как сейчас… при свете луны, на фоне развалин. Вы так прекрасны.
Она покачала головой.
— Нет.
Он оперся локтями о колени и спрятал лицо в ладони.
— Вы сводите меня с ума. — Он поднял лицо. — Вы хотите чтобы я научил вас обращаться со шпагой? Вернитесь и дайте мне написать ваш портрет, и я обещаю, что буду учить вас.
Она долго и спокойно смотрела на него.
— Не думаю, что это у вас получится.
Он резко поднялся на ноги.
— Почему? Потому что я больше не могу драться сам? — Он на мгновение прикрыл глаза, борясь с головокружением, вызванным внезапным движением, и, подойдя к одной из колонн, прислонился к ней. — Моему учителю фехтования было восемьдесят восемь лет, когда я пришел к нему, мисс Страхан, и он сделал из меня дьявольски хорошего бойца — лучшего из всех.
Да, конечно, это было правдой: его учитель был лучшим наставником во всей Европе, но в его школе была сотня других учеников, офицеров, настоящих виртуозов дуэли, тренируясь с которыми С.Т. на практике оттачивал свое мастерство. Однако он решил, что сможет неплохо научить ее азам фехтования, а большего она и не сможет осилить. Ведь у него была отличная школа.
— Художник и рубака, — задумчиво проговорила она. — Кто вы, монсеньор дю Минюи?
Он пожал плечами.
— Я не знаю.
— Простите меня. — Она отвела взгляд. — Я не хотела выпытывать ваши секреты.
— А тут особых секретов нет. Моя мать убежала от мужа и произвела меня на свет по прибытии во Флоренцию. Я почти уверен, что не он был моим отцом, но, видно, дата моего рождения была достаточно убедительна, чтобы он признал меня. Бедняга — а что, еще ему оставалось делать, когда мой старший брат дрался на восемнадцати дуэлях, каждый раз убивая своего противника, а потом свернул себе шею, выпав из окна борделя? — С.Т. усмехнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53