Я так хотела тебя, что чуть не умерла.
– Но теперь я здесь. – Он зарылся лицом в ее колени, и она погладила его волосы.
– И ты снова будешь со мной?
– Столько, сколько захочешь.
Будь благословен Аластэр – откуда он узнал? Впрочем, это не важно. Аполлон вернулся к ней, и только это имело значение.
– Увези меня отсюда.
– Мы поговорим об этом, дорогая.
– Я жду ребенка.
– О Боже! Правда? – Он стал покрывать поцелуями ее живот. – О, ну разве ты не умница?
– Как и ты, – пробормотала она, и ее глаза наполнились слезами. Она не вернется к Маркусу. Никогда.
Вечером того же дня Маркус появился за обедом в состоянии, близком к панике.
– Я не видел Филиппу весь день, – сказал он.
– Я тоже ее не видел, – сообщил Алекс. – Присаживайся, Маркус. Ты, я смотрю, совсем раскис.
– Она стала такой странной. Такой странной. И очень похудела. Я так волнуюсь за нее, а она ничего не говорит. Ты должен что-то сделать, Алекс.
– Сядь, Маркус. – Он налил брату немного бренди. – Выпей и возьми себя в руки. А потом мы все обсудим и решим.
– А где та женщина?
– Наверху, одевается к обеду.
– Да кому сейчас кусок в горло полезет? – простонал Маркус. – А вдруг с Филиппой что-нибудь случилось?
– Ну, это мы скоро узнаем, не так ли? Она не могла далеко уйти, кто-нибудь наверняка ее видел.
Маркус глотнул бренди.
– А если все-таки ушла?
– Вряд ли, – сказал практичный Алекс. Все друзья Филиппы живут в деревне, а общественные мероприятия, в которых она участвует, связаны с храмом. – Думаю, тебе стоит присоединиться к маме в столовой. Она замечательно умеет заламывать руки и делает проблемы сложнее, чем они есть на самом деле. А когда ты успокоишься, я пойду за Франческой.
Маркус раздраженно посмотрел на него.
– Филиппе несвойственно опаздывать. Она такая пунктуальная.
– Значит, что-то ее задержало. Скоро мы это выясним. – К несчастью, Алекс не сомневался, что Филиппа сейчас у своего любовника, этого безумца, и что она ждет от него ребенка, но не хотел, чтобы брат узнал это от него.
Где именно скрывается Кольм, этого Алекс не знал. Может, далеко отсюда, а может, в соседнем доме. Он достаточно умен и хитер, чтобы выбрать подходящее место. Соблазнил же он Филиппу!
– Ну, иди. Мама ждет. Можешь ей все рассказать. – Алекс встретил Франческу на лестнице.
– Филиппа исчезла, так Маркус сказал, но, возможно, он просто паникует.
– А может, так и есть, – сдержанно заметила Франческа.
– Ты права. Он наверняка где-то поблизости. Дождется рождения ребенка и заберет его. Кто-то ему помогает. Надо выманить Кольма из его убежища. Ему нужен не только ребенок. Ему нужна ты... мы...
– Мы нужны ему мертвые, – уточнила Франческа. – Ты это имел в виду?
– Он не рассказал бы тебе о Филиппе, если бы знал, что ты останешься жива. Вдобавок мы уничтожили его гнездо, убили теток и слишком много знаем о его планах.
– Что ты собираешься предпринять?
Алекс посмотрел ей в глаза, ища согласия, понимания. Эти бездонные, прекрасные глаза, полные сострадания. Он знал, что она поймет.
– Надо все рассказать Маркусу, – произнес он. – Мы не сможем сделать это одни. А потом – потом Саре Тэва снова придется танцевать.
Я убью их. Убью всех до единого.
Это будет последнее, что он сделает, прежде чем исчезнуть вместе с Филиппой. Он покинет колонию, пусть даже она распадется. Ребенок – вот главное. И его семя. Тогда он сможет создать сверхнацию в любом месте, где почва окажется для него благоприятной.
А она повсюду. Это он точно знает.
Единственным препятствием остаются Франческа и проклятые аристократы, с которыми эта шлюха снюхалась. Придется уничтожить их всех, но это ничто по сравнению с тем, что они сделали с его миром.
С каким удовольствием он избавится от Франчески! Глупая маленькая цыганка – вечно ныла и таскалась за ним по пятам. А теперь надо же – любимица пэра.
Но для осуществления своего плана Кольм должен собрать их всех в одном месте.
Проблему решил Аластэр. Именно Аластэр, с его злобой и склонностью к самым модным излишествам, какими бы гнусными они ни были. Он не испытывал никаких дружеских чувств к Кольму, просто жаждал быть первым везде и во всем. Будь то мода или философия.
Конечно же, его прельщала перспектива быть вторым после Кольма в его новом мире.
– Послушай, – сказал Аластэр Кольму, когда Филиппа в очередной раз задремала. – Он снова привез эту шлюху в Миэршем. Можно пригласить ее потанцевать перед гостями. Я ведь так и не сумел заполучить ее первым. Такая досада! Господи, она – это нечто! И, конечно, явится в сопровождении Алекса. Если хочешь, придет и этот ханжа и зануда Маркус!
– Организуй это, – приказал Кольм. Да, именно приказал. Потому что его по-прежнему почитали как семя, как Короля. И Аластэр, как и все остальные его сообщники, немедленно бросился исполнять его волю.
Несколько десятков мужчин окружили установленные в парадном зале подмостки и потягивали шампанское. Аластэр намеренно пригласил на этот раз такое количество гостей. Человек может затеряться в толпе, как крик, как стон. Все должно бы идеально. Он хотел, чтобы все было идеально – для Кольма.
Аластэр ни за что бы не признался, что немного влюблен в Кольма. Тот был так красив, так совершенен – почему бы не порадовать его, не увидеть его улыбку. Все остальное – чепуха. Если это свершится, что ж, прекрасно, если нет – Аластэр отбросит эту идею как ненужный галстук.
Поездка в Миэршем и приглашение Сары оказалось делом легким. Аластэр готов был сделать для Кольма гораздо больше, чтобы доказать ему свою любовь.
Но нет, Кольму нужны были только танцовщица и Девени.
Сцена была готова, музыканты настраивали инструменты. Сара Тэва уже готовилась к выходу.
А Алекс и Маркус прогуливались среди гостей.
Кольм наблюдал за ними с балкона для музыкантов. Он в качестве оружия выбрал нож. Нож так удобен – он действует исподволь, неслышно и сразу поражает цель. Один взмах – и человек мертв. Один поворот – и сердце врага у вас на ладони.
А для Франчески это будет самая приятная, самая чистая смерть, какую только она могла пожелать. И он обязательно позаботится, чтобы ее цыганская кровь не запачкала паркет в доме Аластэра.
Франческа двигалась под музыку, плавно вращая бедрами; золотые пластинки, украшавшие пояс и край прозрачной юбки вращались и отражали свет. Золотые цепочки спускались с шеи на обнаженную грудь; лицо было скрыто густой вуалью.
Шаг , выпад , шаг. Не забывай о руках. Потряси плечами , грудью , вращай бедрами , разбуди их воображение.
Мужчины были уже на пределе и буквально пожирали Франческу глазами.
Воздух был напоен жарким желанием. Они хотели ее и тешили себя иллюзией, что она не принадлежит никому и в то же время каждому из них.
Кольм ждет, но где?
Алекс и Маркус незаметно покинули зал, неторопливо прошли по коридору и поднялись на второй этаж; стоило Маркусу представить себе, что Филиппа где-то здесь, как его охватывала ярость.
«Все получится, если только ты будешь, спокоен», – сказал ему Алекс, и Маркус изо всех сил старался сохранить самообладание. Ему хотелось убить мерзавца собственными руками, избавив Алекса от этой необходимости. Он готов был растерзать его и бросить собакам.
В доме Аластэра сколько угодно потайных мест, где может спрятаться Кольм.
Скорее всего он наверху. Там безлюдно и тихо. Есть где притаиться, чтобы потом броситься на свою жертву. Алекс не стал этого дожидаться и решил рискнуть. Надо брать сейчас. Немедленно. Пока внимание собравшихся сосредоточено на Франческе.
– Шшш... – Прижимаясь спиной к перилам, Алекс крался по лестнице, Маркус за ним. В задачу Маркуса входило увести Филиппу, а с Кольмом разберется Алекс.
В коридоре царили тишина и полумрак; лишь издалека доносились слабые звуки музыки.
Как только Аластэра угораздило связаться с таким мерзавцем, как Кольм?
Они уже почти достигли площадки.
Наконец появился Кольм. Он обрушил на голову Алекса рулон бархата, бросился на него, сбил с ног, и оба упали, покатившись вниз. Маркус застыл на месте. Алекс пытался вырваться, но Кольм мертвой хваткой вцепился в него.
Маркус не знал, что делать – то ли помочь Алексу, то ли искать Филиппу? Его нерешительность едва не стоила ему жизни. Наконец он взял себя в руки и побежал по коридору, заглядывая в каждую комнату.
Он нашел ее в пятой по счету и хотел увести, но услышал за спиной тяжелые шаги.
Слишком поздно, поздно. Кольм преградил путь к постели.
– Ты ее не получишь. Она тебя не хочет. Она носит мое семя. – Ярость вспыхнула в нем, словно огонь. Кольм стоял, дразня его, гладя Филиппу. – Уходи, Маркус. Ты здесь лишний. Филиппа станет матерью нации. А что можешь ей дать ты, жалкий священник?
Кровь бросилась Маркусу в голову, и он ринулся к Кольму. Ему было все равно, он хотел умереть мучительной смертью. Пусть любовник жены лишит его жизни. И пусть Филиппу до конца ее дней мучают угрызения совести. Маркус вцепился в Кольма, словно клещами. Они метались по комнате, как два разъяренных слона, а Филиппа, сжавшись в комок на постели, стонала:
– О Боже, что я наделала?
Но никто не слышал ее; Маркус, ослепленный яростью, хотел искалечить мерзавца, прежде чем тот его убьет.
Все завертелось у него перед глазами. Он стал терять сознание, когда Кольм принялся его душить. Наконец-то наступит конец его боли, его унижению...
В этот момент раздался грохот, и Маркус с жадностью глотнул воздух.
Рядом, на полу, стонал Кольм, а над ним стояла Филиппа, держа в руке разбитый графин.
Алекс ворвался в комнату.
– Уведи ее отсюда. – Маркус замотал головой.
– Но... Франческа...
– И ее увези. Немедленно.
Маркус посмотрел на Филиппу. Она кивнула, он взял ее за руку, и они покинули комнату, оставив Алекса один на один с Кольмом.
«Я мог бы убить его здесь, – подумал Алекс, пытаясь отдышаться. – Я мог бы забить его до смерти. Чудовище. Чудовища красивы. Они прячут свое зло под маской цивилизованности и растлевают массы». Кольм был даже слишком красив, чтобы умереть, но если Алекс оставит его в живых, он начнет распространять свои идеи и свое семя в других местах.
Алекс не мог допустить этого, как и того, чтобы Кольм снова охотился за Франческой.
Он пнул Кольма ногой. Даже Филиппа сделала свой выбор: не захотела, чтобы Маркус погиб.
А теперь и ему предстояло сделать свой выбор.
Пока Алекс медлил, Кольм обвил рукой его ногу и дернул так, что Алекс рухнул на живот, а Кольм сел на него и заломил назад руки.
– О, семя не так легко убить, друг мой. Будь это просто, новые нации никогда бы не рождались. А вот тебя и тебе подобных уколи, и вся ваша кровь вытечет, как вода, – прошептал он. – А теперь... – он поднял нож, – я сделаю самые чистенькие, самые аккуратные надрезы. Ты почувствуешь, как твоя кровь вытекает по капле. – Он провел кончиком лезвия по шее Алекса. – Я останусь с тобой до конца.
Кольму доставляло удовольствие мучить Алекса. Он делал надрезы один за другим, а Алекс под тяжестью его тела не мог даже пошевелиться.
– Я знаю, ты думаешь, что победишь, Алекс. Но обещаю тебе: и ты, и Маркус, и Франческа умрете...
Франческа вошла на цыпочках, босая, неслышно ступая по полу. В руке она держала кочергу с загнутыми острыми концами по краям. Напрасно Маркус пытался ее удержать.
Она приготовилась нанести удар Кольму, с увлечением орудующему ножом, и заняла для этого прекрасную позицию.
Сейчас все это прекратится. Семя будет уничтожено, и как хорошо, что именно она, столько всего натворившая ради спасения Кольма, приведет в исполнение смертный приговор.
Франческа ждала. Она умела ждать. Жизнь ее этому научила.
И вот, наконец, решительный момент настал. У Алекса на теле показались первые капли крови.
Теперь она позаботится, чтобы кровь Кольма текла рекой.
Она нацелилась, размахнулась и нанесла удар.
Крючок попал Кольму прямо в затылок. Он обернулся.
Она наносила удар за ударом, не давая опомниться, пока он не рухнул...
Сары Тэва не стало. Умерла самая знаменитая в мире исполнительница ритуальных танцев, развлекавшая королей и вельмож всей Европы и Средиземноморья и бросившая свое ремесло ради младшего сына влиятельного графа.
Франческа выполнила свою задачу; траур закончился, и Сара, наконец, может покоиться с миром.
Алекс из окна наблюдал за Франческой, бродившей по саду Миэршема. Он не знал, готова ли она встретиться с ним. Слишком свежи были раны.
Даже Маркус, с его всепрощением, тяжело переживал случившееся, но все же решил воспитать ребенка Филиппы как собственного.
Но Франческа – это совсем другое. Она не только уничтожила зло, она убила свою самую большую любовь. Как они смогут жить вместе после того, что произошло, думал Алекс.
Но он никогда не отпустит Франческу. Он сказал ей об этом, еще, когда он пытался понять противоречивость ее натуры.
Она загадка, и он не успокоится, пока не разгадает ее.
Время. Надо дать ей время прийти в себя.
А Франческа недоумевала. Чего он ждет? Почему не пришел к ней после того, что им пришлось вместе пережить, после того, что было между ними.
Она не могла ждать, теперь, когда испытала с ним такое невероятное наслаждение. Она хотела еще, еще и еще, и ничто не могло помешать этому.
Ей хотелось соблазнить его, пустить в ход все уловки, которым она научилась, изображая самую знаменитую куртизанку Европы. Хотелось покорить самого сурового графа Англии, чтобы он стоял перед ней на коленях, боготворил ее, нуждался в ней, обладал ею.
Хотелось танцевать для него.
Все остальное сейчас не имело значения.
Она вошла в его комнату. Там все было по-прежнему. Холостяцкое прибежище.
Но теперь все будет по-другому.
– Что ты здесь делаешь, Франческа? – спросил Алекс, появляясь на пороге.
– Я пришла танцевать для тебя, мой господин.
Все его тело вспыхнуло, и он, преисполненный благодарности, закрыл глаза.
– Как пожелаешь, Франческа.
– Я желаю доставить наслаждение моему господину, – пробормотала она и ускользнула в гардеробную, где все уже было готово.
Франческа давно поняла, что ему нравятся костюмы Сары, цепочки, вуали и все прочее, что они делают его податливым, как воск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37