Лицо охранника удивленно вытянулось. Он мазнул слизь указательным пальцем и поднес его к лицу. Палец не пахнул ничем особенным,
Охранник уже подумывал, не лизнуть ли слизь для пробы? Но тут его внимание снова вернулось к раковине.
Разрозненные капли слизи собирались в единое целое. Было непохоже, что они стекали на донышко умывальника, как вода. Скорее в их движении навстречу друг другу просматривалась целеустремленность ртути.
На глазах охранника слизь образовала небольшую лужицу, закрывшую сливное отверстие. Если бы он присмотрелся, то разглядел бы крохотные, шарившие вокруг этой лужицы отростки-псевдоподии. Но вместо этого он нагнулся, пытаясь заглянуть в кран, из которого слизь появилась.
Это была ошибка.
Слизь брызнула ему из крана прямо в лицо, мгновенно прилипая к коже. В доли секунды она заклеила его рот, ноздри и глаза. Мыча и мотая головой, охранник рассек себе лоб об кран и, поскользнувшись, рухнул на пол, заливая его кровью. Из умывальника вслед за ним потянулись утончающиеся, но не рвущиеся вязкие нити. Несмотря ни на что, загадочная субстанция стремилась к единству.
Удлиняющийся отросток забрался под веко охранника, сдвинул в сторону глазное яблоко и выбросил еще десяток сверхтонких ответвлений. Одно из них проросло вдоль глазного нерва и достигло мозга.
С этого момента охранник превратился в ходячий и дышащий труп. В зомби, целиком покорного воле своего создателя – оператора экспериментального боевого биоробота «Протей».
В первую очередь были захвачены двигательные центры, и охранник перестал беспорядочно сучить руками и ногами. Убить его теперь не составляло никакого труда. «Протей» мог закупорить собой любую из основных артерий или перекрыть дыхательные пути. Но у этого тела было свое предназначение.
Разветвляющиеся органоиды «Протея» врастали в его мозг, становясь частью центральной нервной системы пленника. Зрительный отдел, мозжечок, лобные доли…
Весь процесс занял всего две минуты шестнадцать секунд. Слизистое тело биоробота втянулось в открытый рот охранника. Снаружи осталась только нить толщиной меньше миллиметра, выходящая из левой ноздри и заползающая в кран.
Дальше ее путь пролегал по хитросплетениям водопроводных труб, заканчиваясь в небольшом подземном бункере, в двух километрах от самого отеля «Восток». Там она снова утолщалась, переходя в железистый отросток на голове симбиота-оператора.
Он, как новую перчатку, надел на свое сознание тело охранника и теперь пробовал – не жмет ли? Моторика функционировала нормально. Для проверки он пошагал туда-сюда, выхватил из кобуры под пиджаком иглоавтомат. Немного заторможенно, но пойдет.
Вот со зрением были еще небольшие проблемы, все время слеп левый глаз и выпадала цветность. Но разбираться с этим не хватало времени. Кто-то настойчиво барабанил в дверь туалета.
– А-а, а-ы-а, – изо рта охранника вырвались нечленораздельные звуки. Он стоял посреди туалета в нелепой позе – одна нога поднята, голова наклонена к плечу, руки вытянуты. – О-а-о, ы-ы-у!
– Чего? – не поняли за дверью. – Ты что там застрял?
– А-ы-ы-у. – Ему удалось наконец справиться с речью: – Я выйду. Сейчас.
Он нагнулся и стал быстро смывать кровь с рассеченного лба. В маленьком зеркальце над умывальником отражались пустые глазав красной сеточке лопнувших сосудов.
– Давай, – торопили за дверью. – Ты тут не один, знаешь ли. Еще пять человек не прочь тоже поссать.
Пятеро. На таком количестве народу «Протей» не испытывали ни разу. Но это не могло послужить препятствием.
– Иди сюда, – сказал охранник-зомби, открывая дверь. – Я тебе кое-что покажу.
– Что там такое? – спросил его коллега, нагибаясь над унитазом. – Я ничего не вижу.
Удар приклада обрушился на его коротко стриженный затылок. Перевернув обмякшее тело на спину, зомби двумя пальцами распахнул рот охранника. Нагнулся, как будто собираясь слиться с ним в глубоком поцелуе.
Hp вместо этого, когда между их губами оставалось всего несколько сантиметров, изо рта зомби вывалился полупрозрачный сгусток, Он соединил его со вторым охранником слизистой пуповиной.
Через две минуты четырнадцать секунд рабов «Протея» стало уже двое.
По истечении восемнадцати минут из комнаты главного контрольного поста вышли трое охранников с одинаково неподвижными лицами и штурмовыми винтовками «такеси». Три невидимые глазу нити «Протея» тянулись за ними, исчезая за дверью,
В комнате остался четвертый зомби, наблюдающий за экранами. И труп охранника, успевшего заподозрить неладное и попытавшегося поднять тревогу. Пока двое зомби удерживали его коллегу, внедряя биоробота в его организм, третий в упор расстрелял охранника прямо у пульта.
Надо было случиться такому совпадению, что первый, кого Глеб с Ксаной встретили в коридоре, был Иван. С криво перевязанной головой, гаусс-карабином на плече и ужасно недовольным видом. Он уже десять минут искал свою подругу по всему пентхаусу, занимающему целый этаж. Это его изрядно утомило, У него до одури болели голова и живот, недобрая память о драке с «одержимым» и рыцарем.
Увидев Глеба, всю одежду которого составляла неловко намотанная поверх чресел простыня, он молча вскинул карабин, выставляя ползунок режима стрельбы на одиночные. Глаза Ивана нехорошо сузились.
– Брось пушку, – приказал Глеб, выставляя перед собой Ксану и прижимая скальпель к ее сонной артерии. Руки охотницы были скованы за спиной. – Считаю до одного, потом режу ей глотку.
– Круто, – усмехнулся Иван. – А как же Обеты, «крестовик»? «Верши добро ценой как можно меньшего вреда. Защищай слабых», – он повел стволом карабина. – Брось ее и давай выступи как рыцарь, а не как сука.
– В жопу Обеты, – Глеб запрокинул голову охотницы, надавил скальпелем на кожу. – Раз…
– Тихо! – Иван демонстративно поставил карабин на предохранитель и, опустившись на корточки, аккуратно положил его на пол. – Видишь, я уже совсем мирный, совсем...
Его глаза внимательно следили за лезвием у горла Ксаны, а пальцы левой руки тихонько ползли к щиколотке. Там, в пристяжной кобуре, таилось ядовитое «жало». В результате вживления координационной подпрограммы Иван умел одинаково хорошо стрелять с обеих рук.
Очередь из штурмовой винтовки ударила по нервам, как молоток, дробящий костяшки пальцев.
Тело коридорного, чья грудь была разорвана десятком безоболочковых пуль калибра 5,56 мм, вылетело из-за угла. И, врезавшись в стену, сползло по ней, оставляя влажный багровый след.
Сжимающая нож кибернетическая конечность Глеба среагировала гораздо быстрее мозга. Он еще осмыслял ситуацию, а она уже без замаха послала скальпель в горло появившегося из-за угла стрелка.
Если бы у него были лишние секунды, рыцарь бы удивился. Такого с ним раньше не случалось.
Но не было времени даже на глубокий вдох. Еще двое вооруженных убийц прицелились в него из шумных, но смертоносных армейских «такеси». Все, что Глеб мог сделать, – это уронить на пол Ксану и упасть сверху, закрывая ее своим телом.
Хреновы Обеты запоздало, но все же дали о себе знать.
Зомби, в чей кадык по самую пластиковую рукоятку погрузился скальпель, стоял, шатаясь. Пока кровь не хлынула у него горлом, заполняя верхние дыхательные пути.
Оператор-кукловод мог еще поиграть с ним, управляя агонизирующим телом, но он не стал терять время, в конце концов, у него были еще две свежие марионетки и целая куча готовых кандидатов на зомбирование. Как насчет этой худощавой, но симпатичной девицы?
Двое убийц двигались немного медленней, чем следовало. Иван ушел от их очередей перекатом, выдергивая «жало» из кобуры. И тут же, не отпуская курок, повел дулом игольника от стены к стене. Несколько десятков растворимых отравленных игл достигли цели, вонзаясь глубоко под кожу.
Вскочивший на колено Глеб ухватил карабин. И аккуратно, как в центр подвесной мишени, положил три пули в живот стоявшего левее охранника. Того закружило волчком. Падая, он был уже мертвее доски.
Второй резво отпрянул за угол.
– Сейчас вывалится, – сказал напряженно застывший у стенки Иван. – Я его достал.
Они с Глебом обменялись взглядами, без слов заключив перемирие на ближайшие пять минут.
Во всем происходящем было что-то очень неправильное. Почему до сих пор не поднята тревога во всем отеле, не воют сирены и не бегают растревоженные самураи? Почему нападавшие сами одеты как персонал отеля (хотя это и могло быть простейшей хитростью)?
Наконец, почему они умирают так, черт возьми, молча? Кто они? Японские клоны с вживленной программой «камикадзе»? Техно-берсерки?
Ксана поправила сбившуюся бретельку сарафана, отряхнула колени.
– Мальчики, – сказала она, – надо проверить третьего.
Последние десять минут директор Сакамуро не слушал, что говорит «Автомон», дублирующий нон-стоп программу экстренных новостей. В основном его внимание принадлежало операторам, занимающимся дистанционной настройкой акулы-сканера под руководством Икари.
Но клон, выполняющий все, как делал бы сам директор, не требовал за собой надзора. И Сакамуро позволил себе отвлечься на развернутый кибером экран.
Там происходили интересные вещи.
– Общественность была потрясена нападением членов эко-террористической секты «Жнецы» на главный офис корпорации «Глобалком», – заунывно вещалдиктор.
Камера с садистской неторопливостью облетала залитые кровью помещения. Повсюду мертвецы с резаными ранами – заложники. И террористы, со скупой точностью умерщвленные «фобами».
– Не успели подразделения СФО успешно завершить операцию, как в нашу редакцию поступили сведения о новой вспышке массового насилия.
В кадре поплыли счастливые лица уцелевших, гордо позирующие спецназовцы, рыдающие родственники убитых.
– Стоп, – приказал Сакамуро. – Отмотай назад секунд на двадцать. Пауза. Увеличь задний план.
Перед ним на экране лица троих заложников. Молодой человек с торчащими белыми волосами и шрамом на подбородке. Пожилой, измученный японец, голова перекошена набок, шея в тугой абсорбирующей повязке. И третий, самый примечательный из всех – мягкое, почти женственное лицо и черная пустота в узких глазах.
Из-за этой пустоты Сакамуро узнал его не сразу.
– Да, конечно, я его узнаю, – сказал Икари. – Рабочий псевдоним у него был Электрическая Крыса, иногда он еще называл себя Ангелочек. Один из лучших токийских специалистов в области промышленного шпионажа. Хакер, «призрак». Работал по контракту и на наш отдел программного обеспечения. Лет десять назад. Я думал, что он давно отошел от дел или спекся.
– Ты думал, – усмехнулся Сакамуро. – Еще неделю назад ты ничего не думал, а болтался себе в физиологическом растворе, как экспонат школьного кабинета биологии.
– Я помню, – вставил клон.
– Ты не можешь этого помнить, мальчик, – жестко отрезал директор «Мисато». – Тебя в этот момент не существовало.
– Я вижу того себя вашими глазами. Моими глазами.
– Да, кстати, хорошо, что напомнил, – Сакамуро моргнул. – Все забываю поблагодарить тебя за эти глаза. Старость, знаешь ли, память подводит.
На этот раз Икари промолчал,
– Оставим пустую болтовню, – Сакамуро указал на экран. –А что ты скажешь по поводу двоих остальных? Профессора Мураками и этого хакера, укравшего то, ради чего я прилетел в этот проклятый Город. Что и какого черта они там делают?
– Я думал, они мертвы, – спокойно ответил клон. – Там была такая суматоха со стрельбой и взрывами – не было времени разбираться. Чудо, что мне еще удалось вытащить рыцаря.
– Ты слишком много думаешь, – Сакамуро задумчиво покатал трость между сухими ладонями. – И слишком вольно толкуешь приказы. Мне следовало использовать чужую М-матрицу, моя оказалась чересчур самостоятельной. Меня ожидают какие-нибудь еще сюрпризы, мой любезный Икари? – Слово «мой» он выделил голосом особенно.
– Я всего лишь скромный исполнитель, – клон поклонился. – Могу я идти? Пора выводить рыцаря.
– Я пошлю за ним кого-нибудь другого. Ты побудь со мной. Я настаиваю. – Сакамуро обернулся к «Автомону». – Если он удалится от меня больше чем на три метра, расстреляй его.
Икари опять поклонился.
– Пока вы живы, у меня нет другой воли, кроме ваших приказов.
Надо было быть глухим или дураком, чтобы не расслышать в его словах второго зловещего смысла.
Завладевший телом охранника «Протей» успел частично перестроить его метаболизм, ослабив, но не нейтрализовав до конца действие яда. Парализованное, ослепшее тело уже не могло представлять никакой угрозы.
Другое дело сам биоробот, затаившийся в нем и двух других трупах. Он ждал нужного момента, чтобы нанести удар.
Когда рука мертвеца схватила его за лодыжку, Иван даже не споткнулся. Чего-то такого он ждал все это время.
Ударом каблука он переломил запястье трупа. Идущий следом Глеб выстрелом из карабина размозжил повернутую набок голову. Теперь точно конец.
Для человека это и было концом. Одномоментное, полное разрушение церебральной ткани – превосходная панацея даже от такой дьявольской штуки, как «Протей». Биороботу становится нечем управлять.
Но у него остается собственное тело на основе жидкого квазигеля. И с ним можно проделывать немало трюков.
Например, такой.
Из-под ногтей уже окончательно мертвой и неподвижной руки выстрелили сверхтонкие нити, проникшие сквозь штанину, а потом и сквозь кожу Ивана. Они достигли нервов и блокировали идущие по ним сигналы.
Левая нога охотника подвернулась, и он рухнулнапол, лицом к потолку.
– Вот дерьмо! – сказал он удивленно.
Онемение быстро распространилось по всей ноге и достигло позвоночника.
– Не приближайтесь ко мне! – крикнул он. – Я подхватил какую-то биозаразу.
Глеб сразу обратил внимание на сгустки чужеродной слизи, сползающиеся к охотнику. Многие из них осмысленно направились и в его с Ксаной сторону. Скорость их передвижения была невысока, но в этом впору было заподозрить определенное коварство. Чтобы справиться с Иваном, этой дряни понадобилось совсем немного времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89