–Я изгоняю тебя!
Непонимающими глазами Климентов проследил, как дико кричащий здоровяк в зеленом балахоне отвалился от Тиссена и забился на земле. А сам Юрген потерял сознание,
Майор уже собрался осторожно приблизиться, держа наготове «ехидну», когда здоровяк обратил к нему изуродованное лицо. И резво пополз к майору, вытягивая трясущиеся руки. Климентов сделал шаг назад, прицелился в ползущего из иглоавтомата. Но тот не предпринимал ничего угрожающего, только пытался дотянуться до майора рукой. Эй, да у него что-то зажато вкулаке!
Опустившись на корточки и соблюдая всю возможную осторожность, майор присмотрелся. То, что он увидел, сразу заставило его вспомнить унизительный эпизод в больнице, когда он лежал на полу, раздавленный мертвой тушей медбрата. А проходивший мимо «проповедник» наклонился, вынимая нож…
На протянутой майору ладони лежала нашивка, срезанная с его мундира. «Майор Е. Климентов. „Глобальные Коммуникации“, Служба безопасности».
– За тобой должок, майор, – слышит он хриплый шепот. – Не забыл?
Если бы Егора спросили, что ощущает человек, чьим телом вот-вот завладеет виртуальный ангел, уже обосновавшийся в дальнем уголке его мозга, – он бы не смог ответить, Вместе с волной холода, прокатившейся по его рукам, в его голову ворвались чужие мысли, чувства, эмоции, и он начал терять свои ощущения.
Первым пропало осязание, затем он перестал чувствовать запахи. На очереди был слух, звуки уже глохли и двоились. Он знал, что скоро наступит очередь зрения.
Обычно на захват сенсорных центров у «падшего» уходило больше времени, и это сопровождалось впадением жертвы в кому. Но он, Егор, рискнул впустить ангела напрямую в себя, рассчитывая справиться с ним, стереть, как это проделывал Оракул с помощью «Экзорциста».
И проиграл. Вторгшийся в его сознание бот оказался сильней и вот-вот окончательно подавит из последних сил сопротивляющуюся личность «хозяина». И займет ее место.
Поэтому надо было спешить, Иначе он не сможет воспользоваться даже последним оставшимся выходом.
– Слы-шишь ме-ня… майор?
– Да, – чтобы слышать, Климентову пришлось наклониться пониже. «Ехидну» он продолжал держать наготове, хотя больше для проформы. Его собеседнику было не до того, чтобы бросаться в бой. – Слышу.
– Хоро… я сам… сам мо… могу сам. Но грех. Грех это самому… грех. Помоги.
– В чем помочь? – не понял Климентов. – Что тебе надо? Брат Егор кивнул на «ехидну».
– Убей меня, – громко и членораздельно попросил он.
– Чего? – переспросил майор.
Голос Егора окончательно превратился в плохо разборчивое бормотание, где часто повторялось одно и то же слово. Убей.
– Да у тебя крыша поехала, мужик, – уверенно постановил майор. – Ты что?
Он отодвинулся от последнего Сына Оракула, поставил «ехидну» на предохранитель.
– Хочешь сдохнуть – валяй, – он обвел стволом иглоавтомата поляну, с которой можно было писать современную версию полотна «Пейзаж после битвы». Повсюду трупы и раскиданное оружие. – Тянуться даже особо не надо.
– Не могу… сам. Убей.
– Пошел ты, – Климентов добавил крепкое слово.
Распрямившись в полный рост, он демонстративно отвернулся и шагнул прочь. Самое время узнать, кактамделаупропав-шей группы два.
Его догнал голос, в котором живого было не больше, чем в треске от соударения челюстных костей обглоданного временем черепа.
– А как же должок, майор?
И майор Климентов с изумлением обнаружил, что его правая рука (та самая, с которой была срезана нашивка) ему больше не принадлежит.
Совсем. А с ней и иглоавтомат «Ехидна», заряженный теперь боевыми. Он медленно, но верно, преодолевая сопротивление владельца, поднимался. Чтобы в конце концов уставиться мелкоячеистым «решетом» выходного отверстия на брата Егора. Тот уже, перестав дрожать, закостенел. Вытянулся на земле.
Только шевелилась еще рука, подползая к поясу. Замерла, дернулась, поползла дальше, к пряжке.
И так же неуверенно, то отдергиваясь, то застывая на месте, палец майора двинулся к «флажку» предохранителя.
Рука Егора добралась до цели. И произвела серию нажатий. Полностью деактивированная «чешуя» собралась в подвижные складки, сползаясь к поясу. Открывая беззащитное тело Сына Оракула.
Майор попытался опустить свою правую руку левой, но с таким же успехом он мог надавливать на медную конечность статуи, его палец со второго раза все-таки перебросил предохранитель в боевое положение. Брата Егора отделяло от порции отравленных смертельным ядом микрошипов одно нажатие на курок. Климентов не хотел этого делать!
– Поторопись, – сказал Егор. – Хватит тянутъ.
Теперь он чувствовал кое-что. Как между лопатками, разрывая его плоть, незримо прорастают белоснежные крылья. Это было очень больно. И означало, что время вышло.
– Давай!!! – закричал Сын Оракула, последний охотник за «падшими», сам становящийся одним из них.
И дернувшийся палец майора спустил курок.
Ворвавшаяся в Дом группа «два» еще не успела остыть от яростной перестрелки. В ней оперативникам «Глобалкома» достался набитый перегоревшей электроникой трейлер и два тяжело раненных человека.
Следует уточнить, что человеком в полном смысле слова был только один из них.
В Доме она обнаружила еще двоих. Полузадохнувшегося в дыму, местами запекшегося Антона Зверева. И майора Евгения Климентова в невменяемом состоянии. Майор сидел рядом с трупом, посиневшим и раздутым настолько, что в голову лезли мысли о выпущенной в него обойме высокотоксичных зарядов.
Майор повторял, как заведенный: «Я не хотел, я не должен был, я не хотел».
В суматохе, вызванной погасшим в целом секторе светом, никто не заметил, что у трупа, лежащего возле майора, нет тени.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Глеб принял решение сразу. В первую очередь срубить «хвост». Остальное потерпит.
Толстая рукоятка «стигмата», скрывающая в себе элемент питания, плохо помещалась в руке. Зато ею было очень удобно наносить удар в затылок не ожидающего такого подвоха человека. Оглушенный Иван полетел на пол.
– Ах ты…
Договорить Ксана не успела. Ей достался заряд средней интенсивности из ее собственного парализатора. Ноги охотницы подвернулись, и она рухнула сверху на своего напарника. Глеб попробовал у них по очереди пульс. Живы, но в ближайшее время его не побеспокоят. Отлично. Теперь можно уделить внимание «хвосту».
– Опусти пандус, – сказал он, становясь напротив двери. – Как он выглядит?
– Красный спортивный кар, – ответил динамик за его спиной. – У него реактивный движок, так что оторваться мы не сможем.
– Зачем нам отрываться? – усмехнулся рыцарь, пристраивая трофейный «шталъфауст» на сгибе руки. – Наоборот, езжай медленней.
«Наконец-то», – пробормотал Икари Сакамуро. Минуту назад он зацепил борт удирающего трейлера из разгонной пушки, прятавшейся за решеткой фальш-радиатора. Он мог бы разнести грузовик в клочья быстрее, чем кто-нибудь закричит «Абунай!». Но на борту был Мураками, уверявший, что все пройдет как по маслу и в руках Икари окажутся те, за кем охотится уважаемый господин директор. Поэтому Икари не спешил пускать оружие в ход на полную катушку.
Но и мотаться в ночи за трейлером по всему Дну он тоже не собирался. Долгие погони были не в его вкусе.
– Приготовься, Рицуко, – сказал он Дракону, трусившему параллельным маршрутом со скоростью 70 км в час – Сейчас нам откроют дверь.
Пандус начал опускаться. Телеприставка, доставшаяся Икари от его «прадеда», автоматически отработала увеличение.
– Абунай!!! – закричал Икари, резким движением уводя машину в сторону. – Берегись!!!
Асфальт, взорвавшийся от попадания из разгонника, брызнул во все стороны пылающими каплями. Кар выписал сумасшедший зигзаг, окутываясь металлизированным облаком маскировочного дыма. На его бортах вздулись бугры из вариоформного полимера, растеклись, открывая компактные пулеметные турели.
Икари бросил машину вправо. Краем глаза отметил ярко светящийся в плотном дыму след прохождения снаряда «штальфауста». К счастью, армейские разгонники отличаются не очень высокой скорострельностью, принесенной в жертву убойной силе.
– Давай в кузов, Рицуко, – приказал Сакамуро. – Я прикрываю.
Пулеметы застучали убийственным дуэтом. Стрелок в кузове продемонстрировал отличные рефлексы, отпрянув с линии огня. Но и возможность вести прицельную стрельбу он потерял. И на том спасибо.
Выжимая максимум из своего файтингсьюта, Дракон-Хитори помчался вперед длинными прыжками. Узкая трасса не давала трейлеру особой возможности лавировать. У Хитори были все шансы благополучно заскочить в кузов.
Водитель трейлера тоже оценил эту опасность. Дверь прицепа начала подниматься. По Дракону выстрелили из реактивного пистолета. Он успел перекатом уйти в сторону, но потерял на этом темп, отстал.
Дверь закрылась.
«Все, меня это достало, – раздраженно подумал Икари, – Сейчас распотрошу ему шины, посмотрим, как далеко он уедет. Держитесь покрепче, доктор Мураками».
Они вылетели из боковых улочек, окутанные ярким, гармонирующим с кричащей окраской их брони ореолом от выхлопов сопел. Профессионально зажали машину Икари, закладывая лихие виражи на своих реактивных роликах. Мобильный Дорожный Контроль. Раз, два, три… Сакамуро насчитал пятерых полицейских.
Удивительно, на трейлер они вообще не обратили внимания.
– Рицуко, – сказал Икари, – я возьму этих клоунов на себя. Цепляйся за грузовик. Постарайся остановить его и вернуть к точке начала операции.
Мчавшийся сбоку полицейский вскинул гранатомет. Да, его не собирались оштрафовать за превышение скорости.
– Ну что же, – Икари переключил своего «Ронина» в летный режим. – Давайте поиграем.
Красный спортивный кар развернулся на месте, и комплект гоночных дюз заработал на полную мощность. Струей раскаленного газа одного из полицейских унесло прочь, капли расплавленного бронепластика стекали с его силового костюма, другого ударило бортом, выбросив далеко на тротуар. Где он и остался лежать, проломив собой стену.
Осталось трое. Против боевой трансформ-машины типа «Ронин», производимой компанией «Мисато». Излюбленной покупки самых крутых из бозоцоку – японских мотокочевников.
ПОЛИМЕРНАЯ БРОНЯ! ВОЕННЫЙ ТЮНИНГ! УСТАНОВКА ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ВООРУЖЕНИЯ ПО ЖЕЛАНИЮ КЛИЕНТА!
В рекламном клипе «Ронина» Смерть, одетая в черный плащ с капюшоном, выбрасывала свою косу и садилась за руль. ДАЖЕ ОНА НЕ МОГЛА БЫ СДЕЛАТЬ ЛУЧШИЙ ВЫБОР!
Полная трансформация заняла меньше десяти секунд. Колеса развернулись в горизонтальное положение, спрятались за броневыми заслонками. Над крышей раскрылся зонтик стекло-пластикового пропеллера, под бортовыми турелями проросли стабилизирующие закрылки. Незначительно изменилась конфигурация самого корпуса, стремясь к еще более вытянутым, обтекаемым формам.
Стрекоча пропеллером, «Ронин» оторвался от земли, выполнил маневр уклонения (и без него выстрелы гранатометов ушли в «молоко»). И лег на встречный курс по отношению к дорожному патрулю.
За лобовым стеклом застыла усмешка-оскал Икари. Да, коса тебе больше не понадобится.
«Почему он больше не кричит? – думал Глеб, пробираясь в тот конец прицепа, где происходил сеанс изгнания „падшего“, – Все уже кончилось?»
Оказалось, что не совсем. У Мураками, суетившегося над скованным пленником, был крайне озабоченный вид.
А не кричал «одержимый» потому, что добрый доктор заклеил ему рот изолентой.
– О наших преследователях можешь не беспокоиться, – сообщил Оракул. – Я натравил на них Дорожный Контроль. Расшифровал их пароли, влез в радиообмен с командным приоритетом. Плевое дело. Теперь господину Сакамуро-младшему не до нас.
– Ага, – с легким сомнением протянул Глеб. – Значит, не беспокоиться.
Как раз в этот момент шесть полуметровых выдвижных лезвий, имеющих изогнутую форму и отменную молекулярную заточку, пробили борт прицепа, как не очень плотный картон. Это позволило их хозяину, Рицуко Хитори, закрепиться на тряском кузове и приступить к взлому двери.
И в эту же секунду последний из мобильных полицейских получил мини-ракету в свой топливный бак, и верхнюю половину его тела разорвало на части. Самая крупная из них была размером с картофелину.
– Тогда, раз уж выпала такая оказия, – сказал Глеб, – ты не объяснишь ли мне еще раз, что вы затеяли с господином доктором?
Не понимающий разговора японец продолжал возиться с устройством, подключенным с помощью контактного обруча к голове Тэньши. Поворачивался к стоящему рядом системному блоку, начинал молотить по клавиатуре, озабоченно косясь на многочисленные экраны. Работал, значит. Старался.
– Лейтенант, я пытаюсь очистить сознание Тэньши от присутствия ангела. С помощью технологии, разработанной мной и…
– Да-да, это я все уже слышал, – махнул рукой Глеб. – Только я не понимаю, почему раньше об этом не было ни слова. Откуда-то взялся этот доктор и с ним, чисто случайно, куча других японцев, Совпадение? И с чего такое милосердие к этому парню? – рыцарь кивнул на Тэньши, отметив, что с «парнем» он, возможно, погорячился.
Как и говорил Оракул, пол бывшего синоби был совершенно неопределим на глазок, слишком гладкая кожа, чересчур изящные руки и ноги. Но при этом мужские очертания груди и плеч, неженский подбородок. В принципе не важно, конечно.
– Он же вас подставил, японца так вообще чуть не убил, и теперь такая доброта, вместо того чтобы замочить ублюдка по-тихому. Покончить с двумя зайцами разом, с ангелом и предателем заодно.
Доктор Мураками, закончив набивать команды, нажал «ввод». Тело пленника выгнулось, забилось об пол. Из-под куска изоленты вырывалось нечленораздельное мычание. Подойдя ближе, Глеб увидел, как на одном из экранов ползет светящаяся полоска с надписью: «Информации загружено %», Еще там было до черта развернутых «окон» древней системной оболочки с убогим двухмерным интерфейсом. Ни черта он в этом не понимал.
Но чувствовал, что происходящее имеет лишь косвенное отношение к «изгнанию» и «очищению», про которые твердил Оракул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89