– Оно не регистрировалось нашими приборами и не имело никаких видимых последствий, кроме направленного влияния на ДНК отдельных видов. Зафиксировать его по косвенным признакам мы смогли, наблюдая картину распространения мутаций. Из нее было видно, что м-э излучение – это своего рода пучки, имеющие ограниченную протяженность, направленность и определенный период активности. И, вероятно, некий источник естественного или искусственного происхождения. Его поисками мы занимались вплоть до декабря двадцатого года.
«Нелегко искать то, что, может быть, существует только в твоем воображении», – мысленно посочувствовал Глеб.
– Нами была обнаружена точка, из которой исходили четко регистрируемые метаэволюционные лучи, направленные с востока Евразийского материка в сторону Японских островов. Наш спутник-наблюдатель передал единственный снимок расположенного в тайге объекта, получившего название «Темная Башня». После этого спутник был уничтожен русской системой противокосмической обороны. И хотя то, что мы принимали за
«Башню», могло оказаться дефектом изображения, в том же декабре на материк была отправлена группа элитных наемников. Часть из них погибла в боях с Пограничным Контролем. Глеб моргнул.
– Часть пропала без вести при загадочных обстоятельствах. А сведений, доставленных выжившими, оказалось недостаточно для каких-либо выводов. Но предпринять что-либо еще мы не успели. В марте двадцать первого начался Перелом.
Георгий вызвал его по служебной линии. Ее номер он получил от Глеба на случай непредвиденных обстоятельств.
Голос эколога, раздававшийся в шлеме рыцарского «доспеха», звучал взволнованно:
– Глеб! Глеб, это Георгий!
– Я слушаю, дружище, – тамплиер включил дополнительное экранирование. Так, на всякий случай, – Что случилось?
– Я вспомнил! – это было не просто волнение – радость. Ликование. – Где Сережа? Я не могу с ним связаться.
– Он… его нет в Городе.
– Как? Как нет? Где он?
– Это долгая история. Об этом лучше при личной встрече.
– Да? А ты не можешь сказать, как мне его найти? Я хотел бы с ним обсудить кое-что очень важное.
Глеб поразмыслил. Нет, даже кодированным частотам Ордена нельзя доверять. Как говорил Сергей: «Мне кажется, что кто-то подслушивает даже мое дыхание во сне».
– Моя смена заканчивается через полтора часа, – сказал он. – Давай встретимся на нашем обычном месте и поговорим.
Георгий в нетерпении расхаживал по смотровой площадке, время от времени подходя к самому краю и глядя вниз, через металлические перила.
Там расстилалась сверкающая панорама Ядра. Не укладывающиеся в воображение мегаметры городских застроек. Плывущая в облаках смога и рекламных голограмм мозаика огней.
И, подпирая Небеса, над ней возвышались Титаны – гигантские небоскребы, принадлежащие ТПК. Самых безумных форм, от простых шаров и цилиндров до скелетов неземных существ из стали, бетона и стекла. И еще выше, невидимые простым глазом, жилища их хозяев – обители богов и их приближенных слуг.
– Бу! – сказал знакомый голос за его спиной,
Георгий подскочил на месте.
– Твою мать! – в сердцах сказал он, поворачиваясь. – Никогда не слышу, как ты подкрадываешься.
– Я не подкрадываюсь, – возразил Глеб, появляясь из темноты. – Это ты не замечаешь ничего вокруг. А следовало бы.
«Один раз мы уже позволили напасть на нас со спины». Они курили, опираясь локтями на перила. Стряхивали вниз крошечные хлопья пепла.
– Это происходит опять. Пропала та девочка, бывший медиум, которую мы с Сергеем вытащили из «Седова». Случайно оказалась в секторе, захваченном «волной», во время прорыва Форсиза. Там почти никто не выжил. Еще Осин, биолог, он отказался поддерживать с нами связь. Через каналы Ордена я узнал, что он погиб во время перестрелки уличных банд. Тоже случайно.
– Слишком много случайностей.
– Да, знакомый почерк. И в списке, который этим почерком составлен, есть и наши имена, Сергей не выдержал, забрал Ирину и уехал из Города. Сказал, что будет теперь жить там, в Зоне Отчуждения. Безумец.
– Ты его осуждаешь?
– Не то чтобы… Бегство не выход. Кроме того, с ним Ира, а ей нужна опека. Может быть, врачебная помощь. Как это все обеспечить на границе со Степью?
– Отсутствующие редко бывают правы, – тихо ответил Георгий цитатой из старой книги. – Зато всегда остаются в живых.
– Жаль, – сказал Георгий после долгой паузы. – Нам бы сейчас особенно нашлось о чем поговорить.
– Я не могу отвезти тебя к нему. Сам понимаешь, прости.
– Понимаю. Знают двое – знает и свинья. Молчи, молчи, – он поднял руку, не давая возмущенному Глебу открыть рот. – Это так на старости лет у меня испортилось чувство юмора. У тебя есть еще сигареты? А то я скурил уже всю пачку.
Глеб дал ему закурить.
– Но мне-то ты можешь рассказать, о чем вспомнил? – спросил он.
– Могу. Но для тебя это большей частью будет непонятный бред. Нужны кое-какие специальные знания, чтобы, как говорили когда-то, врубиться.
– Ага, – кивнул рыцарь. – А если изложить это вкратце? Простыми словами. Чтобы у меня, скромного киборга, от напряжения не вылетели предохранители.
– Извини, – Георгий положил ему руку на плечо. – Я, наверное, сегодня не в себе. Не обижайся, хорошо?
– Я не обижаюсь. Но и не отстану. Колись.
– Ну, хорошо, – эколог прижал к переносице указательный палец, сосредоточиваясь. – Значит, простыми словами. Я вспомнил, что существует Программа. Два раза в год что-то заставляет метаживотных собираться в огромные стаи и атаковать Города. Это не случайность, Глеб, а активируемая извне Программа. Она записана в их клетки на хромосомном уровне, в ДНК каждого степного волка, каждого пернатого змея, кракена, сухопутной мурены. Простой и четкий приказ – «убей человека».
– Ты сказал – активируемая извне. Кем? Или чем?
– Я не помню. Но помню, что Программу можно отключить. Ее создатели предусмотрели эту возможность, они же создавали оружие, а не средство самоубийства, осталась крошечная мелочь.
– Какая?
– Вспомнить, как отключать Программу.
«Пришло время новых вопросов», – решил Глеб, наблюдая за стариком. Тот, в свою очередь, выжидающе поглядывал на японца.
– Известно ли тебе, в чем состоял характер проводимой «Грозой» операции? Что именно произошло тогда, в декабре двадцатого года?
«Была активирована Программа», – подумал Глеб, но вслух сказал:
– Никакой полезной информации у меня нет. Тогда и позже я был всего лишь солдатом. Охранником. Доступа к секретным материалам я, конечно, не имел. Моя задача сводилась к наблюдению за людьми, такой доступ имевшими.
Японец обернулся в сторону Ксаны. Охотница внимательно рассматривала крошечный экран портативного кибер-диагноста.
– Он не врет, – сказала она. – Или он чертовски хладнокровный сукин сын, – Ксана подарила Глебу многообещающую улыбку. – Пульс идеальный, ни одной лишней капли адреналина в крови. Потоотделение тоже в норме.
Глеб покосился на датчики у себя на груди. Какая разносторонняя, однако, техника.
– Что вы знаете теперь об этих людях? – спросил японец.
– Совсем немного, – ответил рыцарь. – Все они мертвы,
– А что ты знаешь о создателях Программы? – спросил Глеб перед самым уходом. Кровавый уголек его сигареты, кувыркаясь, падал в бездну.
Георгий подумал, перед тем как сказать:
– Они хотели блага. И жертвовали всем ради него.
– Блага? Ты уверен? Обрекая человечество на войну со всем миром?
– Уверен. Воюя с миром, человечество перестало истреблять само себя. Ради этою они все и затевали.
– Откуда ты знаешь? – спросил Глеб, уже догадываясь, каким будет ответ. – Ты?..
–Да. Я был одним из них.
Удивительно, но больше вопросов не последовало. Опираясь на руку своего помощника, старик поднялся и медленно проследовал к двери. Следом полетел гудящий кибер, не сводя с Глеба настороженно выдвинутых иглопушек.
У самого выхода старик остановился, что-то сказал помощнику. Непрозрачные стекла очков обернулись к рыцарю.
– Ты когда-нибудь видел акулу? – спросил «могильщик». Глеб не сразу понял, что вопрос адресован ему. Возникла небольшая пауза.
– Нет, – ответил он, – Только на снимках.
– Снимки – это ничто, – устами своего помощника сказал этот непонятный и, чего таить, путающий старик. – Скоро ты сам в этом убедишься.
Хлопнула дверь.
Ах да, еще перед тем, как выйти из комнаты, японец негромко сказал Ксане:
– У тебя есть сорок минут. Хлопнула дверь. Дубль два.
Если вы не знаете, что такое отходняк после ультразвукового станнера, то вы счастливейший человек.
Ближе всего к этому ощущению продолжительное и неприятное покалывание в затекшей конечности, приходящее на смену полному онемению. Все эти тысячи крохотных иголочек у вас под кожей. В случае с парализатором мы имеем их по всему телу. От головы до пят.
И это, поверьте, настоящая мука,
– У дедушки не все в порядке с головой, – весело сказала Ксана, запирая дверь изнутри. – Когда он говорит, у меня, веришь, мурашки по коже. А когда смотрит, хочется всадить ему в каждый глаз по шпильке. Прямо в этот его мертвецкий зрачок.
Глеб мог бы с ней согласиться. Но в настоящий момент он ворочался на диване, сжав зубы, чтобы не заругаться вслух. Его руки и ноги неконтролируемо подергивались.
– Но вообще он милашка, – охотница включила поляризующее затемнение оконных стекол, и в комнате воцарился искусственный сумрак. – Разрешил мне поиграть с тобой, пока они будут готовить сканер.
«Все-таки сканирование памяти, – подумал Глеб. – Ну да, в наше время никто уже не полагается на старые добрые пытки».
– Музыка, – приказал охотница, хлопая в ладоши. – Ты же хочешь поиграть со мной, Глеб?
На ее вкрадчивый голос волной набежала медленная и сумрачная мелодия с преобладанием духовых инструментов, что-то классическое, холодное. Подняв руки к изящной шее, она расстегнула свой кожаный сарафан, и тот соскользнул на пол.
Небольшая острая грудь агрессивно торчала, поддерживаемая корсетом активной брони. Больше, от собранных в конский хвост черных волос до остроконечных насадок на каблуках, на ней не было ничего. Модифицированный пигмент белой кожи светился в темноте от возбуждения.
– Терпеть не могу раздеваться сама, – пожаловалась Ксана, – Обычно за меня этим занимаются мужчины. Но для тебя, дорогой, я делаю исключение.
«Чешуя» тоже упала на пол. Одним изящным прыжком Ксана взлетела на Глеба, оседлав его бедра и сильно сжав их своими. В ее руке появился свернутый хлыст.
– Ответь и мне на один вопрос, – ласково попросила она, приподнимая рукояткой хлыста подбородок рыцаря. – Ведь твоя батарея разрядилась там, в трейлере?
Заглядывая Глебу в глаза, она потихоньку терлась о твердую ткань его джинсов. Он заметил две крошечные тигриные лапки, вытатуированные у нее прямо над сосками.
– Ты забыла свой детектор лжи, – сказал Глеб осторожно. Хлыст в ее руках выглядел отнюдь не пустой угрозой.
– Мой детектор – вот здесь, – охотница взяла онемелую руку Глеба и прижала к своей правой груди. – Ты знаешь, что люди, у которых сердце справа, не умеют любить и сразу отличают ложь от правды?
– Я ничего не чувствую. – Это была правда. – Временный паралич нервных окончаний.
– Ничего не чувствуешь? – она размахнулась и сильно ударила его кулаком по губам. – А сейчас?
На костяшках ее руки была кровь. Глеб облизнул языком губы. Солено.
– Я чувствую, как ты воняешь, – сказал он.
А вот это была ложь. Тело Ксаны пахло приятно. Возбуждающе. Оно обещало быть таким и на вкус. Как янтарный липовый мед. Патока. Гормональный афродизиак.
Такой выделяет паучья самка, перед тем как трахнуть и сожрать самца.
– Ото! – Ксана рассмеялась. – Ты мне нравишься, «крестовик». Берегись. Я обычно стараюсь не смешивать работу и удовольствие.
Она взмахнула хлыстом. Глеб напрягся, но страховидное щупальце обвило ножку столика-каталки, на котором были разложены инструменты охотницы. Тонкая рука напряглась, и столик подкатился ближе к дивану. Чтобы до него можно было без проблем дотянуться.
– Я много знаю про вас, тамплиеров, – сообщила ему Ксана, перебирая свой арсенал болезнетворных железок. – Знаю, что ты мог без труда обмануть мои датчики. Ты ведь неплохо умеешь управлять своим телом.
Между ее пальцами сверкнул удлиненный скальпель.
– Посмотрим, справляешься ли ты со всеми его частями. Отточенными движениями она распорола джинсы и белье
Глеба, нетерпеливо раскидывая клочья в стороны.
– Это один из любопытных постэффектов оглушения станнером, – Ксана потыкала рукояткой хлыста Глебу в пах. – Действует покруче любых стимуляторов. Ты еще не можешь как следует распрямить палец, а твоей штукой уже можно прочищать ствол «штальфауста». Тебе нравится?
«Может быть, в других обстоятельствах», – подумал Глеб. «Штука», в опасной близости от которой пребывал ножик Ксаны, была дорога ему не только как память киборга о человеческом прошлом.
– А еще я знаю, – она наклонилась к самому уху Глеба, щекоча его своим дыханием, – знаю, что твоя батарея разряжена, ты на нулях. Я видела, как упал твой боевой темп, когда ты дрался с Драконом. Иначе бы ты сразу надрал этому желтому говнюку задницу, верно?
Она яростно впилась зубами в мочку Глебова уха, прокусив ее почти насквозь. Эту боль Глеб почувствовал и дернулся, чем мог. Получилось слабо.
– Жаль, что мне запретили отрезать от тебя куски, – пальцы Ксаны поглаживали его лицо и шею, – Я бы взяла на память ухо. Или оба. Носила бы на шее, как ожерелье.
– Право, я этого не стою, –деликатно ответил Глеб. «Сколько там сказал японец? Сорок минут? Что-то долго они возятся. А то и правда эта свихнувшаяся пантера возьмет себе на память… что-нибудь».
– Я слышала, сейчас модно пересаживать себе части тела любимых. У меня парень черный, ну, ты его видел. Я думаю взять у него полоску кожи и пересадить вот сюда, – Ксана провела ногтем по своему белому и гладкому бедру, остановилась возле свежей «нашлепки» биобинта. – Как ты думаешь, мне пойдет?
Глеб не ответил. Его глазные яблоки поворачивались вслед за ее запястьем, на котором теперь покачивалось две пары наручников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89