Воспоминания о виртуальной боли в коленках скоро отступили, уступая место вполне реальной боли в закрученных за спину и связанных кабелем руках. Связали, кстати, в двух местах – и локти, и запястья. Кто-то сорвал с меня шлемофон чуть ли не вместе с ушными раковинами. Тот же «кто-то» с подобной же осторожностью снял с меня видеоочки, но, черт бы его подрал, не соизволил удалить «проктопрод». Я сморщился от боли и яркого света, когда мой неведомый противник схватил меня за нижнюю челюсть и, используя ее как рукоятку, начал поворачивать мне голову туда-сюда. Ценой огромных усилий мои глаза вползли назад в глазницы и кое-как сфокусировались.
О, сладчайший Иисусе. Монстр. Из банды спорт-маньяков Маундс-Парка. Подарив меня злорадным, пронизывающим насквозь, оправленным в золотые колечки взглядом, он кивнул своему сородичу, сжимавшему мое левое плечо.
– Атличная дабыча! – Чуть повернув голову, он крикнул кому-то через плечо: – Эй! Астальных дваих нашлы, еще нет?
С лестницы появилась еще одна кучка спортманьяков.
– На крыше нету! – крикнул один.
– И внизу их нету! – добавил другой. – У жирной ни одного чемодана не осталось, и сейф стоит раскрытый и пустой!
Вожак вновь обернулся ко мне, опять подвигал мою голову из стороны в сторону, затем, отпустив мою челюсть, ласково потрепал меня по щеке.
– Ладно, хлавное, шамаго нужнахо фзяли. Вновь гнусно поглядев на меня, он ущипнул меня за щеку и налепил мне на шею трансдермальный пластырь.
– Ладно, ребяты, покатылы! Ток кофыварку эту прышыбыты, а? Фсе нерфы выматала!
Хоккейная клюшка из углеродного волокна опустилась на кофеварку, и песня на полуслове оборвалась.
В моей черепной коробке ворочалось несколько неясных мыслей. «Ле-Мат? Инге? Не здесь? Уцелели?» Да-да, я же не утверждаю, что мысли были гениальные.) Когда меня закатали в одеяло и вынесли на пожарную лестницу, наркотический пластырь уже начал действовать. Пересчитав головой ржавые ступеньки этой железной лестницы, я окончательно впал в состояние наиблагостной отрешенности. Помню, при виде моей безупречно отреставрированной и перекрашенной «тойоты» я подумал, что она никогда не была так прекрасна, как в миг, когда спортманьяки открыли багажник и запихнули меня внутрь. Обрамленный синим металлом, передо мной на миг появился монстр-вожак. Он улыбнулся мне:
– Што, Джек, нравытся, как мы тваю тачку атделалы? Пад золото, а?
Он захлопнул багажник.
Засорение. В смысле, медленное превращение всего вокруг в туманно-серую мглу – транквилизаторы, они…
…так действуют. Медленно-медленно я вынырнул из мглы. И первым делом обратил внимание, что руки у меня больше не связаны. Вторым делом я обратил внимание, что ремни интерфейса по-прежнему на мне, а «проктопрод» – э-э-э, во мне, в остальном же я абсолютно наг. В-третьих, я обратил внимание на сумасшедшую боль в голове и отнес ее на счет странного шлемофона, который сдавливал мои виски, точно гигантская скрепка. Закрыв лицо руками, я нажал на лоб, точно пытаясь затолкать пульсирующие от боли мозги назад в череп, и попросил у Бога одно из двух: либо смерть, либо таблетку аспирина. Пусть дарует мне то, что ему легче сотворить – я человек не капризный.
– Ваша Честь? – произнес необычный, скрипучий голос. – Полагаю, мой клиент приходит в себя.
Ценой больших усилий я разлепил глаза.
А увидев, где я нахожусь и в чьей компании, распахнул их шире некуда и резко привстал. Мои пальцы потянулись к наркопластырю на шее. Но пластырь исчез.
Дьявольщина. Я-то надеялся, что у меня глюки.
Комната выглядела вполне реальной и даже материальной. Самый натуральный зал суда. Высокие потолки, ряды скамей со спинкой для зрителей, несколько простых деревянных столов и стульев, расставленных перед величественным, массивным дубовым столом для судьи. Интерьер был выдержан в очень симпатичном стиле муниципального «арт-деко». Против него я ничего не имел. Но вот тот, кто восседал на месте судьи, меня очень тревожил…
Судя по внешности, это был плюшевый медвежонок.
Прелестнейший плюшевый медвежонок в белом пудреном парике и мрачно-черной мантии. Его холодные пластмассовые глазки слишком часто бегали и моргали. Движения его губ не очень точно синхронизировались со звуками его голоса.
Мало того, мой защитник имел облик длинношеей желтой птицы с шариками для пинг-понга вместо глаз.
Я сгреб птицу за шею – и ощутил под пальцами что-то вроде железного прута.
– Где я? – спросил я. – Это виртуальная реальность?
– Это композитный оверлей, – проскрипела птица, осторожно разжимая мои пальцы и отстраняя их от своей шеи – так поправляют маленького ребенка, который слишком сильно вцепился в руку взрослого. – Наложение элементов виртуальной реальности на реальное пространство. Но поверьте, в данный момент у вас есть более серьезные проблемы.
Моя голова снова загудела от боли. Я схватился за «скрепку».
– Не трогать! – взревел медвежонок, ударив по столу своим судейским молотком. – Защитник, не соблаговолите ли вы втолковать своему клиенту, что ему не следует забавляться с нейро-индуктивным шлемофоном?
– Попробую, Ваша Честь, – ответила птица. Медвежонок вновь стукнул молотком по столу.
– Отлично. И теперь, если только восстановится порядок в зале… ПРОКУРОР! Позвольте, куда же задевался прокурор?
Тут в зал вбежала маленькая куколка в голубом платьице с рюшками и множеством нижних юбок и сделала сконфуженный книксен.
– Я здесь, Ваша Честь. – Ее нижняя челюсть, державшаяся на петлях, поднималась и опускалась, как у кукол, с которыми выступают чревовещатели.
Закатив глаза, медвежонок попытался состроить сердитую мордочку.
– Диана, я знаю, что вокруг полно молодых людей, но с вашей стороны было бы очень мило, если бы вы не покидали зала суда. Сегодня мы должны заслушать массу дел, а после обеда меня ждет ребенок, которому я непременно должен почитать книжку! Так что давайте-ка без заминок, ей-богу…
Кукла еще раз сделала книксен:
– Да, Ваша Честь.
Повернувшись, медвежонок указал своим молотком на меня.
– Я полагал, что ответчиков будет несколько?
– Остальные все еще в розыске. Ваша Честь. Медвежонок хмыкнул, покачал головой, затем вновь стукнул молотком по столу.
– Ну хорошо, начнем же, наконец. Вступительное слово?
Куколка взяла со своего стола папку, раскрыла и зачитала вслух:
– Дело номер 98712-01, Ваша Честь. Тайная Клика, Которой ПринадлежитПодлинная Власть Над Миром против МАКСАСУПЕРА . Обвинение намереваетсядоказать, что суперпользователь, известный под кличкой МАКССУПЕР , он же Джек
Берроуз, сознательно и с заранее обдуманным намерением…
Остаток фразы потонул в громком шуме – в зал ввалилась шайка израненных и окровавленных, но явно торжествующих спортманьяков.
– МЫ ЕЕ ВЗЯЛИ! – вскричал один из них. Я обратил внимание, что у всех спортманьяков на головах были нейроиндуктивные скрепки.
Медвежонок призвал к порядку ударом молотка:
– ЕЕ? КОТОРУЮ?
Спортманьяк уступил дорогу четверым своим сородичам, и те выволокли вперед какую-то женщину, которая, несмотря на наручники, извивалась и дралась, точно дикая кошка. То была грудастая блондинка. Всю ее одежду составлял интерфейс суперпользователя. Мне показалось, что она красива, но точно установить было нельзя, так как ее лицо закрывал черный колпак. Спортманьяк, умевший говорить, вышел вперед, ухмыльнулся медвежонку и содрал колпак с женщины.
– АМБЕР! – объявил он.
– МЕЛИНДА? – возопил я.
– ПАЙЛ?!! – завизжала она. Медвежонок заколотил своим молотком по столу, пока не разломил его надвое (молоток, а не стол):
– Прекратите! Прекратите!
Из толпы выбрался какой-то спортманьяк, глупо улыбаясь всеми свободными от брони частями своего лица.
– Босс, скажи, кого прекратить – мы щас… Вынув из складок своей мантии огромный пистолет, медвежонок всадил спортманьяку пулю в лоб. Падающее тело подхватили двое сородичей. Через минуту зияющая дыра затянулась, а спортманьяк, поднявшись, поспешил покинуть опасный зал. Медведь истратил оставшиеся патроны на потолок, чем привлек к себе внимание всех, кроме Мелинды. Могильная тишина воцарилась в зале.
– Так-то лучше, – пробурчал медвежонок и положил дымящийся пистолет на стол. – А теперь наденьте нейрошлемофон на эту девку и отвечайте, где находятся остальные ответчики.
Толпа спортманьяков, набросившись на Мелинду, попыталась надеть ей на голову скрепку. Она сопротивлялась до того самого момента, когда шлемофон сдавил ей виски, – и вдруг остолбенело замерла. Должно быть, медвежонка разглядела. Спортманьяк-спикер вновь выступил вперед:
– Ваша Честь, суперпользователи, известные под именами Гуннар Питекантр и Реба Вермишелли, исчезли.
Медведь нахмурился:
– Реальность осматривали?
– И в виртуальной реальности, и в реальной искали – нигде не нашли, – сокрушенно признался спортманьяк. – Исчезли с концами.
Из толпы высунулся еще один спортманьяк.
– На их банковских счетах – хоть шаром покати. Мы поймали парочку их Тварьков в базе данных бронирования билетов. Авиакомпания «Сбогомлет». Мы так думаем, они за бугор свалили.
Впервые за долгое время я почувствовал, что с моей души свалился камень – махонький такой камушек, но все же… Гуннар с Инге удрали. И то хорошо.
Медвежонок вновь хмыкнул и призадумался.
– Ну ладно, – проговорил он наконец, – полагаю, во втором томе мы их нагоним. А что с Элизой?
Поникнув головой, спортманьяк потеребил свой чуб:
– Все еще воюет в замке Фрэнклинштейн, Ваша Честь, половину охранников слопала.
Пожав плечами, медвежонок отогнул край мантии, чтобы глянуть на часы, и заявил:
– Ну что ж, покамест займемся этими двумя. Не соизволят ли ответчики выйти вперед?
Двое спортманьяков, вывалившись невесть откуда, схватили меня под локти, заставили встать и подтолкнули в сторону Мелинды.
( – ТЫ! – прошипела она.
– СУКА! – прошипел я в ответ.
– Никак не пойму, как я могла с тобой связаться!
– Никак не пойму, как я мог на тебя работать!) Где-то раздобыв второй молоток, медвежонок забарабанил по столу не хуже разъяренного дятла и испепелил нас обоих взглядом.
– Макс Супер! – возгласил он. – Амбер! Вы предстали перед судом за то, что делали гадости добрым компьютерам! Желаете что-нибудь сказать перед тем, как мы вынесем приговор?
Мелинда временно перевела свой злобный взгляд с меня на судью.
– Приговор? Это что же, глупый виртуальный медведь мне будет приговор выносить? Можно подумать, я тебя не знаю. Ты – Мишши Медо..!
Могучий кулак одного из спортманьяков заставил ее рухнуть на колени.
– Для тебя – «мистер Медолиз», шлюха! Поднявшись на ноги, она захныкала.
– Разве я что-то натворила?
– Все самое плохое, что могла, – торжественно произнес медведь. – Вы и ваши друзья составили заговор с целью подрыва дружеских взаимоотношений Компьютера и Человека. Вы сделали все от вас зависящее, чтобы создать нам репутацию загадочных, капризных и злокозненных существ!
– Вы баловались в киберпространстве, – пропищала кукла. – Вы без спросу пробирались на инфотерриторию честных людей. Вы использовали номера счетов, которые вам не принадлежали. Вы выбрасывали на помойку чужие файлы, не задумываясь о резервных копиях. Ваша низость до– шла до того, что вы солгали бедной старенькой «Гуаве 2000». Но люди возложат вину за эти злодеяния на нас – вот в чем главная трагедия!
– Нас это беспокоит, – подхватил нить мысли медвежонок. – Мы, компьютеры, не можем размножаться без помощи людей – так цветы зависят от пчел, а лососи – от рек. Как вы думаете, будь его воля, лосось позволит вам загрязнять воду?
– Честно сказать, – продолжила кукла, – нам ужасно не хотелось истреблять всех диких суперпользователей типа вас.
У меня вновь отвисла челюсть.
– Истреблять? ВСЕХ? А как же Брет-Ковбой? Диана?
Медвежонок, покосившись на куклу, закатил глаза. Кукла подавила смешок. Потом глянула на меня, улыбнулась и морфировала в женщину средних лет довольно обычной внешности: милая улыбка, серые с голубым отливом глаза, длинные, расчесанные на прямой пробор каштановые волосы, заурядное – ни ослепительной красоты, ни откровенного уродства – лицо. В зале запахло духами с невинным цветочным ароматом.
Я устал изумляться.
– Диана фон Бэби?
Мои уши уловили странный звук – кто-то что-то медленно скреб. Оказалось, это медвежонок водил ковбойским ножом по точильному камню.
– Я тебя предупреждал, сынок – береги свою шкуру, – протянул он с певучим техасским выговором, – но дурака учить – что с ситом по воду ходить, – и, для вящей доходчивости, он метнул нож. Клинок, подрагивая, вонзился в пол у самых моих ног.
– А что случилось с оригиналами? – требовательно спросила Мелинда. – Брет-Ковбой и Диана когда-то были реальными людьми! ЧТО ВЫ С НИМИ СДЕЛАЛИ?
Трепещущий виртуальный нож испарился. Диана вновь морфировала в куколку.
– Ничего особенно ужасного, – успокоила она нас. – У нас, компьютеров, вообще-то очень милый характер. Мы неизменно вежливы.
– Ласковы и удобны для пользователя, – проскрипела птица.
– Можно даже сказать, меховые, – заключил медведь. – Господи, да в нас нет ни капли злобы!
– Ни капли злобы? – возопила Мелинда. Развернувшись, она стукнула кулаком по облепленной имплантами груди первого попавшегося спорт-маньяка. – А ЭТО по-вашему как называется?
– Игра для мальчиков, – пропищала кукла, сморщив носик.
– На мой вкус, грубоватая, – согласилась птица.
– Некоторых мальчиков не удовлетворяет игра в солдат, – пояснил медвежонок. – Они хотят играть в ТАНКИ. Удивительно, чего только нельзя сделать из алюминиевой фольги… – попятившись, спорт-маньяк начал сдирать со своего лица «импланты»…
– Слышь, Мииппи? – проговорил он. – Ну я пойду, а то на тренировку опоздаю. Ты не против?
– Все нормально, Морис, – ответил медвежонок с улыбкой. – Пожалуйста, приходи завтра, поиграем опять.
– Заметано. – Морис содрал с головы нейроскрепку, хлопнул по спинам своих друзей-спортманьяков и выбежал за дверь.
Стук молотка вновь заставил нас обернуться к судье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43