В «Раю», возможно, она еще сходила вам с рук. Но здесь, в Аду, требования намного выше.
Она повернулась к вычурному старинному гардеробу, слегка нажала на шишечку, и двери распахнулись, открыв взорам огромный стенной шкаф, который явно не мог существовать в трехмерном пространстве.
– Думаю, смокинг подойдет, – пробормотала она, перебирая висящие в шкафу вещи. Оглянувшись через плечо, она попыталась угадать мой размер:
– Длина – сорок два?
Я не знал, что ответить. Последний раз я покупал себе одежду на распродаже в «К-марте».
Скорбно цокнув языком, Диана вынула из шкафа целую охапку смокингов.
– Что ж, придется экспериментировать, пока не уточним размер.
Подлетев ко мне, она швырнула одежду на кровать и потянула за рукав моей «косухи».
– Ну давайте же. Снимайте! Быстро-быстро! Я скинул с себя куртку, задумался, куда бы ее повесить, и просто кинул ее на пол.
– Рубашку – тоже.
Я расстегнул свою черную шелковую рубашку, подивился тому факту, что в виртуальной реальности у меня была волосатая грудь (и вообще более или менее пристойное тело), отшвырнул рубашку.
Глянув на мои ноги, Диана покачала головой:
– Боже, эти ботинки! Определенно – долой! Балансируя на одной ноге, я расшнуровал оба ботинка, сбросил их с ног. Мягкий ковер нестерпимо щекотал мои босые ноги – а-ах, кайф-то какой!
– И брюки, – распорядилась Диана, кивая. Я расстегнул свой ремень со стопудовой хромированной пряжкой, затем – соответствующую пуговицу, затем – соответствующую молнию. Стащил свои черные штаны. И только в этот момент до меня дошло, что я стою перед абсолютно незнакомой женщиной абсолютно голый, если не считать «Роллекса» и трусов со «смайликами».
Отступив на шаг, Диана вновь подперла подбородок рукой, окинула меня еще одним испытующим взглядом. Кивнула.
– А знаете, – произнесла она, оглянувшись через плечо на кровать с грудой смокингов и дорогих костюмов, – мне кажется, нам следует опустить прелиминарии и сразу перейти к оральному сексу.
И, не успел я и слова сказать, как она опустилась передо мной на колени, спустила мои трусы до щиколоток и широко раскрыла…
«БАМ-М!» Дверь в коридор буквально взорвалась.
– НЕ ТРОЖЬ ЕГО, СУКА! – завизжал женский голос. – ОН МОЙ!
Вскочив на ноги. Диана оскалила клыки, скрючила пальцы наподобие когтей и испустила звериное шипение. Что до меня, то я чуть не утратил контроль над своим сфинктером.
– Элиза? – выдохнул я. К счастью, слишком тихо, чтобы быть услышанным.
Новоприбывшая дамочка вошла в комнату, точно звезда кикбоксинга: шествуя уверенно, но осторожно, на цыпочках, с почти кошачьим изяществом. Диана, шипя, отодвинулась от меня. Новенькая принялась ходить вокруг Дианы кругами. По дороге ей попалось бесценное («Луи Четырнадцатый»!) кресло. Одним пинком она превратила его в щепки. Я стоял между ними, не в силах сдвинуться с места. Вспомнилось, как я однажды попытался разнять Истеркиску и соседскую кошку… Короче, я предвидел самое неблагоприятное развитие событий. На миг силуэт незнакомки четко обрисовался на фоне окна, и стало ясно, что у нее безупречная фигура.
Значит, Элиза исключается.
Дамы практически поменялись позициями вокруг меня. Новенькая застыла у стеклянных дверей. Диана стояла спиной к распахнутой двери. Она выгнула спину дугой. Полоснула по воздуху своими когтями. Зашипела, брызгая слюной…
И, развернувшись, выбежала в коридор. Дверь за ней захлопнулась.
НИ ФИГА СЕБЕ.
И тут я услышал за своей спиной нежное цоканье туфель на шпильке. Острые ногти впились в мое левое плечо, медленно проползли по моему хребту до низа спины. Тяжело дыша, я скрипнул зубами, изобразил на губах улыбку и обернулся.
– Здравствуй, миленький, – проворковала Амбер. – Извини, что раньше не подоспела. Торвольд немало потрудился, чтобы отыскать меня и сказать, что ты вышел в суперы.
Ее длинные пальцы принялись гладить и ласкать мою щеку, тихо скользнули в волосы на затылке. Затем она крепко обняла меня, яростно поцеловала в губы, засунула свой настырный язычок мне в рот – до самых миндалин.
– Не-е… – беспомощно прошептал я, когда она позволила мне сделать вдох, – …надо.
Она поцеловала меня еще раз – долгим, яростным поцелуем.
– Не… Надо…Ради… Она поцеловала меня в третий раз – медленным, ласковым, бесконечным поцелуем, от которого у меня подогнулись ноги, а перед глазами заплясали синие точки – симптом кислородного голодания.
– Ради Бога, не надо останавливаться, – тихо взмолился я. – Возьми меня сейчас.
Она вновь поцеловала меня. Я превратился в масло, тающее в ее сильных, но изящных и чутких руках.
– Прости, что по моему недосмотру ты оказался здесь один, – шепнула она мне на ухо, деликатно покусывая и полизывая ушную раковину. – Я должна была предвидеть, что эта старая ведьма Диана захочет подцепить тебя на свой крючок. Ты такой невинный, такой беззащитненький… – Она обвила меня руками, крепко прижала к себе и внезапно заставила меня осознать с мучительной ясностью, что я стою в чем мать родила, стреноженный собственными трусами. Мне оставалось лишь трепетать и стонать от удовольствия.
– Бедненький мой мальчик, – шептала мне на ухо Амбер. – Давай-ка я проверю, не сделала ли эта гнусная старуха тебе бо-бо.
Она надолго впилась губами мне в шею. В этот момент я понял, почему вампиризм считается в некоторых кругах эротичным.
– Тут все в порядке, – выдохнула она и, перехватив меня поудобнее, покрыла поцелуями мою волосатую грудь. Красивым финалом стал нежный укус моего невероятно эрогенного правого соска. – Это тоже работает, как надо, – чуть пригнувшись, она прошлась языком по моим плоским, красиво очерченным брюшным мышцам. Я весь корчился от наслаждения. – И здесь нет проблем.
Опустившись на колени, она разметила поцелуями мой аппендикс, спустилась по правому бедру к коленной чашечке, а потом – медленно-медленно – поднялась обратно, постепенно сворачивая к внутренней стороне бедра…
– А теперь, – проворковала Амбер, – главный тест. Обвив левую руку вокруг моих ягодиц, чтобы я не мог вывернуться, крепко держа мои семейные алмазы и основание моего Сами-знаете-чего, она неспешно, сладострастно, тщательно облизала этот орган от основания до кончика, потом принялась все быстрее и быстрее очерчивать круги языком вокруг рабочего конца, на миг прервалась, чтобы торопливо отдышаться и…
О ГОСПОДИ!
Пятнадцать миллисекунд спустя я вернулся назад в реальность. Сообразив, что произошло, я сорвал с головы видеоочки, швырнул их на пол и завопил что было мочи:
– ЛЕ-МА-А-АТ!
Он пулей подскочил ко мне:
– Джек! Джек! Что там с тобой делали, черт тебя задери?!
– ЧТО-0? – Я сам не знал, то ли задушить его, то ли неутешно разрыдаться, то ли сделать и то и другое сразу.
– Мы отключили аудио– и видеосвязь, ты что, не помнишь? Я мог следить только за твоей биотелеметрией!
«А-А-А-А!» – грохнувшись на колени, я заревел в голос.
Ле-Мат, опустившись рядом со мной, начал торопливо выдергивать оптические кабели из моей сетерации.
– Парень, твои биоиндикаторы зашкалило выше крыши! Пульс, дыхание, кровяное давление – блин, я уж думал, ты сейчас взорвешься! Отключив пояс-рацию, он снял ее с меня. Из моих уст вырывался лишь бессвязный младенческий лепет.
– Ну а когда ты завопил, – проговорил Ле-Мат, мотая головой, – я рассудил, что пора нажать аварийную кнопку и тебя выручить.
Я поднял на него свои покрасневшие глаза и вообразил, как красиво будет смотреться его голова на окровавленной пике.
– Ну, рассказывай, – сказал Ле-Мат. – Что там с тобой было?
– Дружок, – произнес я, стараясь не сорваться на крик. – Боюсь, что сейчас тебе будет очень-очень больно.
15. ВСЕ БЛИЖЕ К СУТИ ДЕЛА
В тот же вечер Ле-Мат отправился в «Рай». Почему Ле-Мат? Потому что после всего произошедшего у меня на нейро-интерфейс даже глаза не глядели. Правда, Ле-Мат слишком дорожил своим целомудрием, чтобы пользоваться «Проктопродом», так что, нацепив обычное виртуальное снаряжение, он прибег к старому методу. Пока он гулял, я лежал ничком (задницей вверх) на матрасе и проклинал судьбу.
Ах, Амбер, АМБЕР…
Без четверти полночь Ле-Мат всплыл. Содрал с себя видеоочки.
– Джек? – сказал он. Нет, не сказал, а прохрипел.
Растолкав сам себя, я приподнялся на локтях:
– Чего?
– Пива, – проскрипел Ле-Мат. – Скорее пива.
– Ладно, – шатаясь, я встал на ноги, проковылял к своему старому мини-холодильнику, распахнул дверцу. Лампочки холодильника озарили комнату светом. – Выбирай, – уведомил я. – «Саммит», «Джеймс Пейдж», «Сэм Адамс» или «Свиноглаз».
Тут я должен подчеркнуть, что за снабжение холодильника припасами отвечал сам Ле-Мат.
Обработав полученную от меня информацию, Ле-Мат решил:
– Помоев. Скорее – помоев.
Я схватил банку «Пилснера-Свиноглаза» и отнес к компьютеру.
Ле-Мат никак не мог снять свои громоздкие инфоперчатки, так что я открыл ему банку.
– Ну, как сходил? – спросил я.
– Хорошо. – Отняв у меня банку, он запрокинул голову и вылил в себя целый ручей. Я даже испугался, что он захлебнется. – Лучше, чем я ожидал, – уточнил он, когда решил подышать. И рыгнул. – Из-звини.
– Ты нашел дверь в Ад? Или Амбер?
– Ни ту, ни другую. – Он вновь чуть не захлебнулся пивом, затем потер себя по лбу заиндевевшей банкой. – Не знаю уж, как они свою дверь прячут, но ЭТИМ, – он выразительно постучал по своим видеоочкам, – ее не возьмешь. Я даже не смог найти дверей других активных ловушек, о которых ты рассказывал.
– А в квартиру в Токси-Тауне ты не совался? Ле-Мат сделал медленный, скрупулезный глоток и поставил банку на монитор.
– Не понадобилось, – сообщил он. – Я вернулся в «Рай» отловить либоДОНМАКА , либо дона Вермишелли. – Тут он улыбнулся (как-то криво) и вновьпостучал по своим старым видеоочкам. – Чисто для информации – если смотреть моими глазами, «Рай» с виду ничуть не изменился. Правда, воспринимаешь все совсем по-другому – после твоих рассказов о том, что там на самом деле… –
Вздохнув, он вновь переключился на пиво. – ДОНМАК ? – напомнил я. – ДОНМАКА ты нашел? – Не-а, – помотал головой Ле-Мат. – Зато этот гребаный гном – как там его?..
– Торвольд.
– Во-во. Торвольд нашел МЕНЯ. Наколол как последнего чайника. Сунул мне в руку почтовый чип и слинял в облаке дыма – я даже «здрасте» не успел сказать. Я уж думал, мне придется весь бар из пулемета перестрелять – иначе позора не оберешься, – и Ле-Мат вновь припал к банке.
– Правда? – переспросил я, прикинувшись невинной овечкой. – Даже не верится, что Торвольд мог тебя надуть. Стареешь, наверное.
– Типа того. – Банка была опустошена. Ле-Мат смял ее и жестом приказал мне принести новую. На этот раз я прихватил банку имбирного для себя.
– Значит, ты получил послание, – сказал я, вернувшись с пивом. – И что там написано?
– Не знаю. Оно зашифровано под тебя. – Ле-Мат отодвинул стул от компьютерного стола, встал, побрел в глубь офиса. – Будь любезен, – жестом он указал мне на свой стул. – Оно в папке.
Я сел на стул, пододвинул его к столу и перешел в электронную папку. На экране монитора распахнулось окошко, из него, сверкнув карими глазами, выглянуло прелестное лицо Амбер.
– Секретное послание только для Макса Супера, – произнесла она. – Чтобы его услышать, ты должен ответить на один вопрос. У тебя в кармане пушка, или ты просто рад меня видеть?
Я набрал на клавиатуре ответ: «ЭТО КУРНОСЕНЬКИЙ ЗАДАВАКА».
– Значит, помнишь… – просияла Амбер. – Привет, Макс.
Ее лицо на мониторе застыло. Зажужжал и заскрипел винчестер – автодешифраторы принялись работать над посланием. Экран потемнел, картинка на нем обновилась.
Но в центре нее вновь находилась Амбер.
– Здравствуй, милый, – томно и страстно выдохнула она. – Я знаю, что стобой сегодня случилось. ДОНМАК сказал мне, что Гуннар прикрывал тебе хвост. –Она улыбнулась, очень сексапильно, и подмигнула мне. – Между нами – будь с ним поосторожнее. Мне он кажется каким-то… левым. (Ле-Мат, стоявший за моей спиной, отскочил в сторону.) Конечно, дело житейское. Очень-очень многие мужчины увлекаются большими пушками, чтобы компенсировать ощущение своей…
малости. (Ле-Мат громко клацнул зубами и откусил кусок от своей пивной банки.)
Амбер вновь улыбнулась, послала мне воздушный поцелуй и так встряхнула своей черной гривой, что у меня дух перехватило.
– Мне ужасно не хотелось бы думать, что у тебя никогда уже не будет шанса узнать, ЧТО ИМЕННО ты сегодня упустил. (На сей раз пришел мой черед клацать зубами. По адресу Ле-Мата.) Вот что я предлагаю. К этому посланию приложены файлы с полной информацией о моей маленькой проблеме. Давай ты их просмотришь, проведешь кое-какую разведку и встретишься со мной через пару дней – чтобы обсудить наши дальнейшие действия. Давай в 0300 по Гринвичу, во вторник, у меня? – Пауза. – НАЕДИНЕ? – Она медленно облизала кончиком языка свои тонкие, но страстные губы.
В тот миг я ненавидел Ле-Мата всеми фибрами души.
– До скорого, милый. – В последний раз улыбнувшись и подмигнув, она схватила окно за краешек и свернула его вместе с собой.
– Джек? – окликнул меня Ле-Мат. – ДЖЕ-Е-ЕК? – Он помахал у меня перед носом рукой. – Джек, Джек, я – Земля. Спустись с облаков, Джек. Как слышимость?
Схватив его за запястье, я ужасно пожалел, что у меня не хватит силы оторвать ему руку и отхлестать его этой рукой по щекам.
– Чего?
Глаза у Ле-Мата были круглые от изумления.
– Слушай, она всегда такая? Всегда – честно? – Я мог только скрипнуть зубами и кивнуть.
– Мама родная, – заметил Ле-Мат. – А ты храбрее, чем я думал.
В тот же вечер мы расшифровали и разархивировали остальные файлы Амбер. Правда, где-то в час ночи я спекся и рухнул на матрас. Ле-Мат остался за компьютером – попивать «Пилснер-Свиноглаз» и просматривать файлы. Я и сам не помню, в котором часу отрубился.
Зато я точно помню, когда именно проснулся.
– Джек! – Ле-Мат теребил мое плечо. – Вставай! Я перекатился на ту сторону матраса, нашел на полу свои часы и слипающимися со сна глазами уставился на циферблат.
– Ась? – зевнул я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43