Невероятно! Пальчики оближешь!
– Жуй с закрытым ртом, – посоветовал ДОНМАК .
Дон Вермишелли осушил очередной бокал и поставил его на стол.
– Ах, Макс, Макс. Возможно, теперь-то ты понимаешь, почему я стал тем, чем стал. – Он откинулся на спинку кресла (заскрипели и застонали гидравлические опорные механизмы), похлопал ладонями по своему невообразимо громадному животу и расхохотался добродушным смехом Санта-Клауса. – В реальном мире я каждый день пробегаю три мили, питаюсь одними овощами и все равно, стоит чуть расслабиться – мой вес переваливает за сто семьдесят кило! Но здесь – о-о! В «Раю» нет холестерина!
В этот момент к столику подбежала Слонни, неся на вытянутых руках огромную, источающую божественный аромат супницу.
– «Гранко ди маре ин цуппьера», – объявил дон Луиджи, подложил под свой четвертый подбородок салфетку размером с простыню и вооружился двумя вилками. – Маринованные клешни голубого краба! «Мандже»!
Не зазевавшись, я успел ухватить две-три клешни до того, как дон нырнул всупницу с головой. Заметив, что ДОНМАКУ ничего не досталось, я подцепил однуклешню вилкой и попытался переместить на его тарелку.
ДОНМАК загородил тарелку своей блестящей хромированной рукой, блокируй крабопередачу:
– Нет-нет, Макс. Ешь сам.
– Объелся? – поинтересовался я. Затем смерил взглядом его металлический панцирь и ярко выраженные клешни. – Или слишком похоже на каннибализм?
Вынырнув из супницы, дон Луиджи сообщил: – ДОНМАК ест не так, как мы. Он не чувствует вкуса этой еды, – и вновьпогрузился.
Положив крабовую клешню к себе на тарелку, я уставился на ДОНМАКА . –
По-моему, слишком глубоко ты в свою роль вошел.
– В суперпользователи выходят самыми разными путями, – тихо проговорилДОНМАК . – Я, к сожалению, сделал это по старинке, Проглотив последнюю клешню, дон Луиджи громко рыгнул и утерся салфеткой.
– Скромность ДОНМАКА безмерна, – пояснил он мне. – Он был одним из первых, одним из лучших. Во многих аспектах он нам всем приходится отцом.
Находиться в его обществе – высокая честь.
ДОН МАК пожал плечами – странный жест для звякающего при каждом движении робота в хромированном панцире.
– Причины тому не столь безобидны, как… Конец его фразы потонул в негодующих воплях. В наш уголок «Рая» ворвалась целая толпа народу.
– БОСС! – вскричал один из мальчиков-автоматчиков дона Вермишелли. – БЕРЕГИТЕСЬ! МЫ ПЫТАЛИСЬ ЕЕ ОСТАНОВИТЬ, НО… – Тут какая-то ужасная тварь ухватила мальчика за шкирку и, точно куклу, швырнула через весь зал.
Его безжизненное тело размазалось о бетонную колонну.
Тварь звали Элизой.
Еще пара мальчиков Вермишелли попыталась преградить ей путь. Им удалось дотронуться до нее – и немедленно сгореть в огне, вспыхнувшем от этого прикосновения. Третий, прокричав бессвязное предупреждение, поднял пистолет и выстрелил в ее поросший светлым пушком затылок. Пуля остановилась на лету – и, задымившись, упала на ковер.
Стрелявший был убит и превращен в случайное скопище электронов раньше, чем пуля долетела до пола.
Дон Вермишелли поднял руку, приказывая двоим уцелевшим мальчикам сдаться.
– Здравствуй, Элиза, «ма белла», – почтительно произнес он. – Что привело сюда столь обворожительную особу?
– Этот засранец, – ответила она, однозначно указав в мою сторону. И немедленно обрушила на меня свой – увы, столь хорошо знакомый мне – гнев. Сверкнули злые льдинки голубых глаз. – Значит, Макс, меня слушаться – ниже твоего достоинства? Я тебе ска-за-ла человеческим языком – не связывайся с этой сукой Амбер. Но нет, ты наверняка членом думаешь, а мозг атрофировался уже!
Пожав плечами, я улыбнулся. Похоже, моя улыбка была единственным оружием, против которого Элиза ничего не могла сделать:
– Милая моя, лапочка, ты сама всегда говорила, что все мужики – динозавры. Между ног у меня вторичный мозг.
– Г-р-р-р…! – Она начала было морфировать в свою клыкасто-когтистую ипостась, но – клянусь
Богом, я увидел, как по ее коже голубыми, трескучими электрозмеюками бегут волны преобразования текстуры, увидел – и одним касанием своих виртуальных пальцев остановил трансформацию ее правой руки! Почувствовав мое прикосновение, Элиза испуганно отпрянула – то ли я сделал ей больно, то ли она наши интимные отношения вспомнила – и вернулась к своему нормальному облику.
– Ну-ну, – процедила она, когда из ее ледяных глаз ушла тревога. – Ты еще и суперпользователем заделался, скотина.
Уперев руки в свои костлявые бедра, она надула губы и презрительно (но с глубоким отчаянием) фыркнула.
На ее следующую трансформацию действительно стоило поглядеть. Приоткрыв рот, она УЛЫБНУЛАСЬ мне, и айсберги ярости в ее глазах растаяли и растеклись, и она морфировала в существо, которое абсолютно не изменилось внешне, но уже не пыталось играть в гляделки с каким-то гнусным Антихристом.
Она морфировала в существо, которому я НРАВИЛСЯ.
– Макс, милый? – нежно окликнула она. – Я знаю, что в прошлом мы не всегда ладили, но… – Передернув плечами, она сцепила руки за спиной, опустила глазки долу, поворошила носком ботинка ковер, подарила мне еще одну смущенную улыбку…
Сработало. Я улыбнулся в ответ.
Ее лицо засияло, как заря над только что выпавшим снегом.
Она достала почтовый чип, положила на стол, перекинула мне.
– Я.-э-э-э, – она вновь смущенно замолкла, – мне нужно сделать кое-что важное в реальном времени, как можно быстрее. Но если ты сможешь со мной встретиться, – она постучала по чипу своим ноготком цвета голубого льда, – через час… э-э-э… мне кажется, ты не пожалеешь. Обещай, что будешь ждать меня там?
Блин, когда женщины смотрят на меня такими-и-ми глазами, я на все готов согласиться.
– Конечно, милая. – Я взял чип и воткнул в перчатку.
– Здорово! – Она захихикала, захлопала в ладоши, буквально затрепетала от радости. А потом, к моему вящему, все более глубокому изумлению, обежала столик, припарковала свою маленькую костлявую задницу у меня на коленях и, крепко обняв меня за шею, забралась язычком в мое правое ухо. Ледяные мурашки устроили массовый забег у меня на спине.
– Хорошо быть суперпользователем, – прошептала она, пока ее тело превращалось в снежный вихрь, постепенно выскальзывало из моих объятий, – виртуальный секс – просто фантастика!
Я попытался быстренько ее пощупать – но по залу пронесся порыв холодного, хрустального, арктического ветра, и ее стройное тело унеслось, буквально проскочив у меня между пальцами. Но мои губы запомнили ее ледяной поцелуй, а уши расслышали сквозь вой ветра слабое эхо ее прощальных слов:
– Но на сей раз чайником будешь ты… ты… ты… И она скрылась из виду.
Я протер глаза. Очнулся. Начал думать тем мозгом, который в голове. Закрыл свой раскрытый рот и не без усилий попытался припомнить, где именно нахожусь. Дон Вермишелли игнорировал меня, рассматривая обгорелые ботинки (все, что осталось от его испепеленных мальчиков), и – не забывая отправлять в рот кусочки «сеппие рипьене» – скорбно покачивал головой. ДОНМАК , развалившись в своем кресле, прихлебывал свой «пеннзойл с лимонной» и пялился на меня красными, непроницаемыми, фотоэлектрическими глазами.
Я ухмыльнулся роботу:
– Ну как? Что ты обо всем этом думаешь? – Я думаю, – неспешно проговорил ДОНМАК , опустив бокал, – что дотоле невидел такого слепого раба гонад, как ты.
Неожиданно он встал, отодвинул кресло к стене.
– Давай-ка прогуляемся. Макс. – Он развернулся, сделал прощальный жест в сторону дона Луиджи (который, едва подняв глаза от своих «гамберони альо ольо», вяло помахал в ответ) и решительной быстрой походкой удалился. Сорвав с себя салфетку, я швырнул ее на стол и побежал вслед.
ДОНМАК ждал меня у антиграва, выходящего из «Рая». Мы вместе спустились по трубе.
– Макс? – обратился он ко мне, пока мы двигались вниз. – Сколько лет ты тусуешься в «Раю»? Я задумался.
– В единицах реального времени? – ДОНМАК кивнул. – Тогда года три.
– Ты даже был дизайнером некоторых частей «Рая», верно?
Я пожал плечами:
– Не самых крутых. Зал фазированного пространства и полдюжины ловушек в Мемориале Трудовой Славы.
– И все? Я думал, гнездо птеродактилей – тоже твоя работа.
– Я его доводил. Изначальный код написал Брет-Ковбой. – Ах да, – медленно кивнул ДОНМАК . – Легендарный Брет-Ковбой. Это онпоказал тебе дорогу в «Рай»?
– Не-а, – помотал я головой. – Я его вообще ни разу не видел. А дорогу мне самому пришлось вычислять.
– Ну а до этого – сколько времени ты провел в Сети? Три года? Четыре?
Я порылся в своей памяти, обнаружил всякие неприятные воспоминания о периоде среднего школьного возраста – и выдал оригинальный ответ:
– Около шести. Мы оказались на дне трубы антиграва. ДОН МАК вышел наружу, на галереюЯрмарки Идей. Я последовал за ним. Покосившись напоследок на обезьяна – да, он по-прежнему оставался кубистским уродом, но в этом безобразии я начал видеть определенную гармонию, – мы быстрым шагом направились по Восточной линии
Третьего уровня. – Скажи-ка, – произнес ДОНМАК , не оглядываясь на меня, – ты многихсуперпользователей встречал? Ты теперь знаешь, как они выглядят, и можешь распознать…
Думать тут было нечего.
– Ну-у, вы с доном Вермишелли – это два. Элиза, очевидно, тоже суперпользователь. – Тут меня посетила еще одна догадка. – И, наверно, Амбер, скорее всего, тоже.
– Ну а еще кто-то тебе встречался? – допытывался ДОНМАК . – Те, для кого не существуют законы виртуальной реальности? Те, от чьих фокусов ты хватался за голову и спрашивал себя:
«Черт, как он это делает?»
Я глубоко задумался – так глубоко, что даже замер посреди дороги, а потом,спохватившись, пустился догонять ДОНМАКА бегом. – Что-то не припоминаю, – сообщил я ему. – Правда, рассказывают про таких… избранных… ДОНМАК резко остановился перед какой-то виртуальной дверью. Я чуть нерасшибся о его корпус.
– А-а, – протянул он. – Шумильня. Ты бываешь в Шумильне, Макс?
Мое лицо перекосилось от отвращения. Облизав пересохшие губы, я попытался изложить свое мнение об этом месте, не выходя из границ приличия:
– Ну, я…как бы выр… – Это эпицентр идиотизма. Макс, – провозгласил ДОНМАК . – Садок, гдепроизрастают самые дикие, сиво-кобылье-бредовые, стрекозино-безрассудные идеи на нашей планете. К примеру, сегодня. – Он включил висящую у дверей доску-меню:
– Церковь Вегентологии устраивает панихиду по австралийскому урожаю пшеницы. В 0100 по Гринвичу – акция ФОКЛ. – Он озадаченно побарабанил по доске, вытряхивая из нее разъяснения. – Ага, Фронт Освобождения Крупных Людей призывает всех любителей террористической деятельности присоединиться к его кампании за радикальное расширение дверных проемов. В программе собрания: митинг, художественная часть, банкет. По окончании – аж два мероприятия сразу. Собрание БНША – Будущих Нахлебников на Шее Америки – и заседание комитета Мужчин Против Мужской
Стерилизации. И наконец, лекция президента Анонимных Копрофилов: «Великие люди в зеркале их унитазов».
Заинтересованно перечитав последнюю фразу,
***
КОПРОФИЛЫ
Люди, живущие по принципу
«Говно не тонет».
***
ДОНМАК скривил свое механическое лицо и выпустил доску-меню из рук. Онавновь потемнела.
– А знаешь. Макс, почему сисопы Ярмарки до сих пор не закрыли Шумильню? – обратился он ко мне.
– Бесплатная комедия? – предположил я, пожав плечами.
***
ИНФОСГУСТКИ
Клянусь – больше их не будет! Честно-честно.
***
ДОНМАК задумчиво покачал своей металлической головой: – Шумильня, Макс – это ПРЕДОХРАНИТЕЛЬНЫЙ КЛАПАН. Любое открытое общество должно предоставлять такой клапан своим гражданам, чтобы те, не опасаясь наказания, могли выпускать на волю свои самые безумные идеи. Уберите этот клапан, и вы в итоге придете к полицейскому государству, где все идеи предписываются сверху.
Покамест мне было понятно, о чем говорит ДОН МАК, – но только причем тут суперпользователи?
– Я ЖЕ ТЕЛЕПАТ, ПОМНИШЬ, – подумал мне ДОНМАК . – А ЕЩЕ Я
СУПЕРПОЛЬЗОВАТЕЛЬ – УЖЕ ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ БЕЗ МАЛОГО. И ВСЕ ВРЕМЯ, ПОКА ТЫ МЕНЯ
ЗНАЕШЬ, Я БЕЗВЫЛАЗНО СИЖУ В «РАЮ». НЕУЖЕЛИ ТЕБЕ НЕ ИНТЕРЕСНО, ЗАЧЕМ «РАЙ»
СУПЕРПОЛЬЗОВАТЕЛЮ?
– Ладно, – произнес я вслух, не утруждая себя субвокализацией. – Считай, я попался на крючок. И зачем он тебе?
– Затем, – тихо проговорил ДОН МАК, – что общество суперпользователей – это не открытое общество. С такой силой, как у тебя, некоторые идеи даже высказывать вслух – и то опасно. Один-единственный безрассудный суперпользователь способен полностью разломать архитектуру Информационного Суперхайвэя и даже испепелить саму ткань виртуальной реальности. Кучка злонамеренных суперпользователей, объединив силы, заставит всю западную цивилизацию ноги себе целовать.
Кстати, соблазнительная идейка. Ой, мама. Минуточку, я же с телепатомпрогуливаюсь. Э-э-э-х, я же так… в шутку… Внезапно ДОНМАК развернулся изашагал обратно по восточному коридору.
– СМОТРИ НА ЛЕВУЮ СТЕНУ, МАКС, – распорядился он.
Следуя за ним, я пялился на стену, сам не понимая, зачем. Как-никак, я уже сто раз проходил по этому коридору и ничего такого в области левой стены не видел, кроме…
Блин, это же потайная дверь. Такая же, как секретный вход в «Рай».
– ДОН МАК? – произнес я одними губами.
– НЕ ХОДИ ТУДА, МАКС, – ответил он. –ПОМНИШЬ НАШИХ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ МОДЖАХЕДОВ? КХИБЕРПАНКОВ? ПРИ
ШЛОСЬ ВЫДЕЛИТЬ ИМ ОТДЕЛЬНУЮ КОМНАТУ, ОТ ГРЕХА ПОДАЛЬШЕ.
Отпрыгнув от двери, точно через нее был пропущен электроток, я бегом догнал ДОН МАКА, Слева от меня возникла еще одна дверь.
– Эта? – произнесли мои губы.
– НЕ ТРАТЬ ВРЕМЯ ЗРЯ. В ЭТОЙ КОМНАТЕ СОБИРАЮТСЯ ДЕТИ. ИХ ЛЮБИМАЯ ИГРУШКА – ЖИДКИЙ ВОДОРОД.
– В смысле?
– КРИОПАНКИ.
Распрощавшись с кусочком собственной кожи, который примерз к двернойручке, я вновь побежал за ДОНМАКОМ . Мы миновали еще одну дверь. –Эта?
– ТУТ ЕЩЕ ХУЖЕ, – подумал ДОНМАК . –В ЭТОЙ КОМНАТЕ ПОЛНО АУТИСТОВ, ЧЬЯ
ЕДИНСТВЕННАЯ РАДОСТЬ – ВЗЛАМЫВАТЬ КОДЫ И РАЗГАДЫВАТЬ МАТЕМАТИЧЕСКИЕ
ГОЛОВОЛОМКИ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43