Проверить, не проглядели ли мы чего важного.
Элиза, посмотрев на меня, театрально закатила глаза.
Отсканировав безбрежный мраморный холл – где по-прежнему было тихо и пустынно – я вновь поглядел на часы.
– Ладно, – смилостивился я, – вы оба пока работали хорошо. Можете поразвлечься. Но через пять минут чтоб вернулись – или мы без вас уйдем.
Реба широко раскрыла глаза:
– Пять минут? – и, схватив Гуннара за руку, потащила его за собой. – Шевелись, милый! – даже не сказав «спасибо», они юркнули в дверь и были таковы.
Оглядев обширный холл в рассуждении, на что бы присесть, я капитулировал и опустился на мраморный пол, прислонившись спиной к стене. Мои почки заныли, чувствуя холод камня даже сквозь виртуальную кожаную куртку.
Элиза встала передо мной. Несколько раз она приоткрывала рот, точно собираясь что-то сказать, затем, приняв какое-то решение, припарковала свою костлявую задницу рядом со мной.
Я наколдовал себе сигарету, сделал одну затяжку, закашлялся так, что чуть легкие не разорвал, и затушил окурок о пол.
Элиза тяжело вздохнула.
– Тебя что-то тревожит? – решился спросить я. Она задумалась.
– Ага, – и кивнула для вящей ясности. Я выдержал учтивую паузу.
– Может, поделишься со мной? Она пожала плечами:
– Может быть.
Я подождал. Потом еще немного подождал. Она глядела на меня, вздыхала и отмалчивалась. Устав от ее усилий установить со мной телепатическую связь, я наколдовал новую сигарету.
– А тебя тоже что-то тревожит? – спросила Элиза.
Я покосился на тлеющую сигарету в своей руке, но мудро воздержался от затяжек.
– Угу, – сообщил я. – Все жду, когда упадет второй ботинок.
– Ни фига себе, – произнесла Элиза. – Ты спутал роли.
– Чего-о? – сморщил я нос.
– Ну знаешь, каноничные лаконичные беседы мужчины с женщиной, – пояснила она. – Угрюмо молчать – это твое дело, а мне полагается клещами вытягивать из тебя односложные ответы.
– Еще чего, – пробурчал я. На сей раз мне удалось слегка затянуться, не закашлявшись. Оказалось, дым пахнет жареным верблюжьим пометом. – Я верю в слова. Чем больше слов, тем лучше.
Элиза кивнула:
– И какие слова ты хочешь услышать?
– Если честно, я ожидаю услышать звук пощечины.
На сей раз уже Элиза сморщила нос:
– ЧЕ-ГО-0?
– Не чего, а кто, – заявил я. – Ты. Всякий раз, как я на тебя натыкаюсь, я оказываюсь поверженным на лопатки. Что-нибудь взрывается, что-нибудь ломается, и рано или поздно я получаю по носу, а все смеются. Сегодня ты уже два часа таскаешься за мной, и я все гадаю: где же подвох? Как ты меня отдубасишь на сей раз?
Элиза взяла из моей руки сигарету, прислонилась к стене и сделала долгую затяжку. И тут же выкашляла дым назад.
– А может, никакого подвоха и нет, – заявила она, отдышавшись. – Может, я с тобой честна.
– Ага, для разнообразия, – отобрав у нее сигарету, я стряхнул пепел. – Я тебя соблазнил и бросил. Уже три недели ты пытаешься меня убить. А теперь вдруг выясняется, что ты за меня переживаешь? – Я вновь затянулся и попытался превратить свой кашель в печальный смех.
– Я вправду за тебя переживаю, – проговорила она тихо, когда мой кашлесмех утих. – Потому-то я сейчас здесь – не люблю, когда симпатичные мне люди делают глупые ошибки. А за тебя я очень-очень переживаю, Макс. Ты мне ужасно напоминаешь одного моего знакомого из реального мира, и мне ужасно хочется защитить тебя от твоего собственного идиотизма, чтобы ты не повторял его оплошностей. – Нахмурившись, она тряхнула головой.
– Ага, как же, – заметил я.
– И именно поэтому, Макс, я на тебя иногда очень злюсь. Потому что ты мне по-настоящему нравишься – но мне очень не нравится то, что ты делаешь в последнее время. – Все это объяснение показалось мне каким-то оксюмороном, но я оставил его без комментариев.
После долгой паузы она спросила:
– Ну, и почему же ты меня бросил? Я поглядел на нее. Макс Супер сочинил с полдюжины ядовитых ответов. Но ответил Джек Берроуз.
– Даже не знаю, – сообщил я.
– Тебе со мной было скучно? – спросила она. Я помотал головой.
– Значит, виртуальный секс никуда не годился? Я помотал головой.
– Милая, – сказал я, попробовав улыбнуться для разнообразия. – Виртуальный секс с тобой был просто классный. Я тобой хвастался направо и налево.
– Тогда почему же ты меня оставил? – нахмурилась она.
Пожав плечами, я затушил сигарету о пол, рядом с ее предшественницей.
– Понятия не имею. Наверно, от неугомонности. Я все искал невесть что – но так и не нашел, – обернувшись к Элизе, я поглядел на нее и в моей голове медленно, очень медленно сформировалась одна догадка. – Может быть, то, что я искал, все время было у меня под рукой.
Она непонимающе уставилась на меня.
Я страстно поцеловал ее узкие, бледные губы.
Она по-прежнему непонимающе глядела на меня.
– Ну, – сказал я, – если ты хочешь, типа, попробовать начать все сначала…
Голубые глаза Элизы широко распахнулись, рот раскрылся. Я потянулся, чтобы еще раз поцеловать ее. Она решительно отпихнула меня.
– Не пойми меня неправильно. Макс, – произнесла она совершенно антиромантичным голосом. – Серьезно, я польщена, что ты так ко мне относишься. И знаешь, развлечься с тобой в постели было бы довольно забавно. У меня сто лет не было мужчин, которые бы так хорошо знали, что меня возбуждает. Но, Макс, секс без эмоциональных коннотаций – всего лишь коллективная мастурбация, а мне, честно говоря, уж надоело коллекционировать скальпы.
Моя нижняя челюсть со звоном ударилась о пол. Мои зубы леденцами запрыгали по полу. Я уставился на Элизу. Захлопал глазами. Опять уставился. О нет, быть не может. Я вновь подчинил себе свой язык.
– Т'ШОМБЕ?
При звуке этого имени Элиза вздрогнула, точно сидела не на полу, а на электрическом стуле и только что получила мощный удар током. Она уставилась на меня, широко разинув рот. Льдисто-голубые линзы выскользнули из ее глаз и разбились о пол. Под линзами оказались шоколадно-карие, изумленные зрачки.
– ПАЙЛ?
22. ДЛИННЫЙ СТАЛЬНОЙ ПРОТЕЗ ПРАВОСУДИЯ
Наверно, мы бы так и просидели до скончания века в холодном мраморном холле замка Фрэнклинштейн, обалдело созерцая друг друга… – но в этот самый миг опомнилась сигнализация. Только что мы с Т'Шомбе бултыхались в омуте чистого, абсолютно умопомрачающего сомнения в реальности действительности – и внезапно задудели клаксоны, взвыли сирены, замигали синие прожекторы и панически заорал усиленный динамиками голос: «Пароль ложный! Пароль ложный!» Где-то в дальнем углу бескрайнего холла лязгнули, распахнувшись, железные двери, и загрохотали по холодному, отлично распространяющему звук мраморному полу тяжелые, подбитые великанскими гвоздями сапоги. ЦЕЛАЯ ОРДА САПОГ, доложу я вам.
Мы с Т'Шомбе вскочили.
– ОХРАНА! – вскрикнула она.
– ГУННАР С РЕБОЙ! – закричал я в ответ.
– ГДЕ? – сорвалась она на визг.
– ЗДЕСЬ! – Я дернул за ручку первой попавшейся двери. В холл хлынула морская вода, обрушив на нас хлопья пены, ошалелых рыб и пустые пивные бутылки. – НЕТ, НЕ ЗДЕСЬ!
– СЮДА! – Т'Шомбе открыла другую дверь, и наружу вырвался мощнейший – хоть монитор на него ставь – аромат дешевой парфюмерии. Мы ринулись туда.
*вспышкаЩЕЛК! *
– Ну-ну, – произнесла Госпожа Айэйша, свернув плетку в кольцо и подойдя к нам, – сколько лет, сколько зим. Для четверки вы припоздали – ваши друзья уже ушли – но, смею надеяться, мы сможем организовать удачную тройку, а?
Схватив меня за руку, Т'Шомбе поспешила к двери.
*вспышкаЩЕЛК! *
Мы вновь очутились в холле. Из-за угла выбежал взвод нацистов и направил на нас автоматы.
– Сюда! – заорал я.
– Нет! – гаркнула в ответ Т'Шомбе. – Сюда! Мы подпрыгнули, уступая дорогу автоматным очередям. Пули рикошетом отскакивали от твердого мраморного пола и стен – нацисты понесли немалые потери.
– БЕГИ! – крикнула Т'Шомбе еще до того, как наши ноги соприкоснулись с полом. Можно подумать, мне требовались инструкции. Пробежав почти пятьдесят ярдов по коридору, мы наткнулись на свежий взвод нацистов.
Затащив меня в какой-то альков, Т'Шомбе заслонила меня своим щуплым телом. Нацисты пробежали мимо, не заметив нас.
Грохот сапог отдалился, смолк. Т'Шомбе перестала жмуриться и дрожать, осторожно высунулась в коридор.
– Пока пусто, – шепнула она мне. – Можешь выйти своим паролем?
Я закрыл глаза, сосредоточился, попробовал еще раз прокричать пароль. Ничего не вышло. Голяк. Должно быть, со скоростью света что-то не то. Какая-то местная компонента глушит мои команды.
– Свинство. – Т'Шомбе вновь затаилась, пропуская очередной взвод, проводила охранников долгим взглядом. – Слушай, Пайл, – заявила она, – мне ужасно хочется задать тебе пару тысяч вопросов, не меньше, но – ежели ты вдруг не заметил – мы здорово влипли.
– Так я и предполагал, – кивнул я. Она похлопала по карману моей «косухи»:
– Пленку не потерял? – Я кивнул. – Отлично. Шансы еще есть. – Окинув взглядом оба конца коридора, она вновь обернулась ко мне. – Ладно, план будет вот какой. Мы расходимся, ты идешь первым и, пока я их отвлекаю на себя, пытаешься проскользнуть через главные ворота. Думаю, за стенами замка твой пароль-катапульта сработает.
Я вытаращил глаза:
– Ты со мной не пойдешь? Помотав головой, она начала морфировать в боевого робота.
– Боюсь, на этот раз не получится, – сообщила она звучным металлическим басом. – Так что обещай мне две… нет, три вещи. Во-первых, обещай мне, что будешь очень осторожным при передаче файлов Амбер. Ни на секунду не оборачивайся спиной к этой суке, понял?
– Понял, – отозвался я. – Обещаю. А еще что?
– Джек, – она погладила свой блестящий металлический подбородок. – Обещай мне, что приложишь все силы, чтобы узнать, кто такая Амбер в реальности. Мне нужно это выяснить – именно поэтому я тут, клянусь Богом. Эта женщина – если она женщина – само воплощение Зла, и война эта разгорелась явно не из-за файлов с дурацкой книжкой.
Я обдумал полученную от Элизы информацию в свете своих новых знаний о ее подлинной личности – и впервые в жизни начал ей верить.
– Хорошо. А третье?
– Пайл, – смущенно потупилась она. – В это воскресенье в церкви будет пикник с мороженым, это обычно очень мило проходит, и я надеялась, что ты, может быть…
– Буду счастлив, – соврал я.
– Тогда, – еще раз проверив коридор, она окончательно превратилась в боевого робота и вышла из алькова, – ВПЕРЕД!
Я в спринтерском темпе помчался к главным воротам. За мной припустил выскочивший из бокового прохода очередной взвод нацистов.
– ЭЙ, РЕБЯТКИ! – певуче воскликнула Т'Шомбе. Тупо уставившись на ее сияющий корпус, они и ахнуть не успели, как стали мясным пюре под огнем ее мини-пушки.
Из боковых проходов появились подкрепления, вооруженные штуками вроде базук и ракетных установок. Игнорируя меня, они сосредоточили все свое внимание и огневую мощь на Т'Шомбе. Замок огласился разнообразными звуками яростного сражения.
Прижавшись к стене, я пропустил солдат, потом, скользнув за последний угол, увидел, что главные ворота стоят нараспашку и без охраны. Удостоверившись, что меня никто не преследует, я вышел наружу и, не теряя ни секунды, налег плечом на тяжелые стальные створки. Ворота закрылись, замки щелкнули, я обернулся…
Передо мной посреди дороги стояла Амбер. С коварной улыбкой на губах и маленьким хромированным пистолетиком в правой руке. Дуло пистолета было нацелено на меня.
– Милая! – вскричал я, старательно пытаясь сымитировать радостно-облегченную интонацию. Дуло – не мог я не заметить – все еще было направлено на меня. – Что это?
– Ну как же, Макс, – нежно протянула она, – разумеется, это предательство, – и протянула ко мне левую ладонь. – Отдай пленку.
– Но, – попытавшись попятиться, я врезался в стальную дверь. – ЗА ЧТО? Я делал все, о чем ты просила. Как ты можешь?
Сердито надув губки, она тщательно прицелилась в меня. – О, я могла бы назвать не меньше девятисот тысяч причин. – Она уставилась на меня через оптический прицел, и ее лицо на миг смягчилось. – Ты и вправду думал, что я тебе заплачу остаток миллиона?
Я кивнул, нервно улыбаясь. Амбер потемнела лицом.
– Но можно передоговориться, – торопливо сказал я.
Покачав головой, Амбер сняла пистолет с предохранителя:
– Извини, поезд ушел, торги закончились. Немедленно отдай мне пленку.
Я замешкался. Ее красивое лицо превратилось в звериный оскал, она нажала на спусковой крючок – и моя правая коленка взорвалась, брызнув во все стороны кровью и костяными осколками. Я рухнул на землю, как заколотый бык. Виртуальная боль, должен заметить, была незабываемая.
– АТАС! – завопил я. Ноль реакции. Стиснув зубы, борясь с головокружением, я оторвал лоб от колючего гравия и попытался отыскать свои руки. Пара очаровательных сексапильных женских ножек в красных туфельках на шпильке, хрустя камешками, пересекла дорожку и остановилась буквально в нескольких дюймах от моего носа. Мне удалось перевалиться на спину.
– АТАС! – завопил я вновь. Опять блокировка. Ее вторая пуля размозжила мою левую коленную чашечку.
– Пожалуйста, отдай мне пленку, – капризно проворковала она. – Я так хочу.
– Вот! – выдохнул я, трясущейся рукой порывшись в кармане куртки и вытащив кассету. – Забирай! Пожалуйста!
– О, спасибо. Макс, – произнесла она, улыбаясь, и нагнулась за пленкой. Потом, приложив руку к подбородку, слегка покачала головой и провела пистолетом над моим бездвижным телом. – Решения, решения. В сердце или в пах? В сердце или в пах?
Я выставил вперед руки, точно они могли меня защитить. – НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!
Амбер приняла решение.
– В пах, – удовлетворенно заявила она. Убрала кассеты в карман, тщательно прицелилась, удерживая пистолет обеими руками, внезапно выпрямилась, побелела… нет, скорее, выцвела до старомодного ослепительно-белого цвета из монохромной гаммы и, исказив рот в беззвучном крике, растаяла.
Спустя десять секунд я впал в кому, и вокруг сгустилась тьма.
Кофеварка, надрываясь, распевала «Don't worry, be happy». Сильные руки схватили меня, подняли мое физическое тело с пола офиса фирмы «Компьютек» и бесцеремонно поставили на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43