Официант застонал.
– Ну вот, – продолжал он свой рассказ, – я проводил каждое утро в библиотеке, выискивая материал в энциклопедиях и научных книгах. После ланча я возвращался в офис и записывал их. Я должен был представлять редактору двадцать пять «заполнителей» в день. Сначала было довольно занятно. Я узнал много интересного о жизни коал и о том, сколько стоят минералы, содержащиеся в теле человека, если их продать.
– Ну и сколько же я стою?
– Около трех долларов. Однажды утром я был с похмелья и не пошел в библиотеку. После ланча я пришел в офис и написал двадцать пять «заполнителей». Я их придумал. Они звучали вполне убедительно. «Каждое четырнадцатое яйцо содержит двойной желток. Лемур известен ненасытной любовью к луку-порею. Впервые при изготовлении женского корсета китовый ус использовался в Уолтхэме, штат Массачусетс, в 1816 году». И тому подобное. Я их просто придумывал.
– И что произошло?
– Ничего не произошло. Редактор прочитал и одобрил их, были заготовлены матрицы и разосланы по всем нашим клиентам. Газеты их напечатали. Никто не жаловался. Я приходил в офис после ланча и сочинял двадцать пять «заполнителей». Моя фантазия становилась все разнузданнее и разнузданнее.
– И никто тебя не засек?
– Никто. Однажды я написал: «Ученые изумлены полным отсутствием „атлетовой ноги“ note 10 Note10
кожное заболевание

на островах Самоа». В агентство пришло письмо от доктора, писавшего книгу о кожных заболеваниях. Он интересовался источником информации, и редактор передал мне это письмо с пометкой: «Сообщи ему свой источник».
– Что ты сделал?
– Я напился. Решил, что это конец. А потом подумал: «Какого черта!» И написал этому доктору, что эта информация взята из книги «Самоанский доктор» Дж.С.Уиттена, издание 1937 года. Больше писем мне не приходило. Примерно год спустя мне попалась книга, которую написал этот специалист по кожным болезням. В разделе о грибковых инфекциях было сказано: «Ученые изумлены полным отсутствием „атлетовой ноги“ в Самоа». В сноске была указана книга Дж.С.Уиттена «Самоанский доктор». Так я вошел в историю.
– С ума сойти. Вот ты наверное смеялся.
– Поначалу. Но затем это меня встревожило. Мои выдумки попадали в печать с такой легкостью, что я начал сомневаться во всем, что читаю. Что происходило на самом деле, а что придумано таким же как я любителем подольше поспать? Поэтому я ушел с этой работы и устроился в рыболовный журнал.
– Ты рыбак?
– Слава богу нет. Все, что я делал – это редактировал статьи и читал корректуру. Один из наших авторов жил во Флориде и писал заметки о щуках, форелях, окунях и других рыбах. Он присылал потрясающие фотографии. Его статью всегда открывала фотография выскакивающей из воды, сверкающей на солнце рыбы. Однажды я обмолвился редактору о том, какие это замечательные фотографии. Редактор рассмеялся. Он сказал, что автор покупал чучело рыбы у таксидермиста. Затем приятель автора надевал акваланг и забирался в воду на глубину шесть-семь футов. Он брал с собой чучело рыбы. Затем, стоя на дне, он подкидывал чучело рыбы вверх и в тот момент, когда она выскакивала из воды, автор ее фотографировал.
– Великолепно.
– Элен, почему я тебе все это рассказываю?
– Меня тоже интересует этот вопрос, милый.
Его лицо помрачнело, он опустил глаза.
– О, – сказал он, – я понимаю… это просто на меня так подействовало. Я имею в виду фальшивые «заполнители», которые я сочинял, и фальшивых рыб, выпрыгивающих из воды. Я стал задумываться о том, что фальшиво, а что настоящее. Это очень сильно меня беспокоило. И беспокоит до сих пор.
Она коснулась пальцами его руки. На этот раз он не отстранился.
– Я настоящая, – сказала она.
– О, боже, конечно. – Он улыбнулся. – Ты самая всамделишная из всех, кого я знал в своей жизни. Но я?
Если и был ответ на этот вопрос, она его не знала.
– Я хочу сказать, – поправился он, – чувствую ли я по-настоящему? По-настоящему ли я общаюсь с другими? Или нет? Счет, пожалуйста.
Он внимательно просмотрел поданный ему счет.
– Здесь на доллар больше, – сказал он официанту. – Вы ошиблись.
Официант взял бумагу обратно и пересчитал еще раз.
– Все правильно, – возразил, скрипнув зубами, официант и отдал счет.
– Элен, пересчитай пожалуйста.
Она пересчитала.
– Все правильно, Юк.
– Ну, раз ты так говоришь…
Он казался расстроенным, уязвленным.
Они вышли на залитую солнечным светом улицу. Мостовая была еще мокрой от дождя, но небо было таким голубым, словно его только что выстирали, отжали и повесили сушиться.
– Мы с тобой еще увидимся? – спросила она.
Но он задумался и не слышал ее. Она была вынуждена повторить свой вопрос. Он казался изумленным.
– Ты этого хочешь?
– Конечно.
– Ох, – сказал он. – Ну… на следующей неделе. Как насчет среды?
– Отлично, Юк.
– Мы пообедаем вместе. Я тебе позвоню.
– Хорошо. Спасибо за ланч.
– Я слишком много болтал, – сказал он, склонив голову. – Я вел себя как кретин.
– Ты не кретин.
– Я не кретин, правда. Думаю, я просто немного нервничал. Ты первая женщина, с которой я встречаюсь за… за последнее время. Я забыл, как себя вести.
– Ты вел себя прекрасно.
– Я исправлюсь. – Он улыбнулся, расправил плечи и выпрямил спину. Она услышала тихий хруст.
Она поцеловала его в щеку, он весь сжался. Они попрощались. Он надел коричневый котелок, который был ему явно мал, и пошел в свою сторону. Она понаблюдала за тем, как он бредет по людной мостовой в своей смешной шляпе, чуть пошатываясь, беспомощный и ненастоящий.

– Ладно, – сказала она, оглядев свой кабинет, – давайте за дело.
Гарри Теннант уже успел придвинуть чертежный столик к ее рабочему столу и разложить аккуратные пачки бюллетеней, расчетов, фотографий и биографий исполнительных директоров компании и ученых, разработавших данную рекламную продукцию – новый дезодорант для кошек.
Буклеты для прессы необходимо было подготовить к намеченной на понедельник конференции и ланчу. Элен, Сьюзи и Гарри образовали собой подобие небольшой сборочной линии. Они засовывали разложенный на столах материал в большие оранжевые конверты, украшенные изображением котенка, обнюхивающего свой хвост.
Они работали споро, почти не разговаривая между собой, и стопка готовых конвертов быстро росла. В половине шестого было решено сделать перерыв, и Сьюзи заказала по телефону в китайском ресторане порции креветок с жареным рисом, цыплят «чау-мейн» note 11 Note11
рагу из курицы с лапшой

, свинину в кисло-сладком соусе и фисташковое мороженое. А также двойной «Роб Рой» для Элен, два виски с содовой для Гарри и бутылочку тоника для себя.
Они съели все, включая десерт и напитки. Элен сходила в кабинет мистера Свансона и принесла из бара бутылку виски. Они разбавили виски содовой из холодильника и пили этот коктейль из бумажных стаканчиков.
Сьюзи Керрэр ушла в начале седьмого. Элен и Гарри работали еще час, делая перерывы только для того, чтобы смешать себе коктейли. И наконец все было закончено: внушительные стопки готовых конвертов высились на полу.
– Хорошо поработали, – сказала Элен удовлетворенно. – В понедельник закажем такси, чтобы отвезти их.
– Я могу взять машину, – предложил Гарри Теннант. – И могу съездить туда в понедельник утром. Так будет лучше. Может быть нам не повезет с такси.
– Значит, ты сможешь? Замечательно, Гарри. Это очень поможет делу. Боже, я просто валюсь с ног.
Она откинулась в своем вращающемся кресле. Гарри Теннант подошел к ней сзади и начал массировать ей мышцы шеи. Его длинные, ловкие пальцы гладили, щипали и мяли ее плоть.
– О-о-о… – бормотала она в экстазе, качаясь в кресле словно резиновая кукла. – Сколько ты берешь в час?
Усталость и ломоту как рукой сняло. Затем он внезапно остановился, отошел в другой конец кабинета, прикурил сигарету и встал у открытого окна.
– Пора бы домой, – его голос звучал приглушенно. – Мы все закончили.
Они выключили свет и закрыли входную дверь. В нерешительности остановились на тротуаре. Что-то мешало им расстаться….
– Я иду домой пешком, – объявила наконец она чуть громче, чем следовало бы. – Это недалеко… Пятьдесят первая рядом со Второй авеню. Проводишь меня?
– Да, конечно.
Они неторопливо зашагали по улице. Прохладный ночной воздух был бодрящим и нежным, словно поцелуй. Люди оглядывались на них.
– Не давай волю своему комплексу гетто, – посоветовала она. – У тебя рост сколько? Шесть футов семь дюймов. Мой – пять футов три. Они наверно думают, что мы из цирка.
Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз:
– Точно.
Он даже положил ей руку на плечо, чтобы предупредить ее, когда из-за поворота вдруг вывернул автомобиль. Весь оставшийся путь они шли молча и не касаясь друг друга.
Они остановились перед домом Элен. Консьерж, дежуривший этой ночью (его звали Майк, он был известен своей вредностью), смотрел на них мрачно, без всякого выражения на лице.
– Зайдешь на стаканчик?
– Нет, – твердо сказал он. – Спасибо, но нет.
– Слушай, – в отчаянии сказала она, – все будет в порядке. Черт побери, я ведь здесь живу. Какое нам дело до того, что он подумает?
Теннант взглянул на нее.
– Ох, боже, – вздохнула она. – Здесь на углу Второй есть бар «Эверест». Я там часто бываю. Там меня знают. Все будет хорошо.
За стойкой бара в «Эвересте» сидели трое пожилых мужчин и смотрели по телевизору последнюю бейсбольную передачу сезона. Тэк сидел в углу и протирал стаканы. Когда они вошли, он приветственно помахал Элен полотенцем. Они выбрали кабинку, располагавшуюся в задней комнате. Вскоре к ним приковыляла Клара и показала Элен фингал под глазом.
– Боже! – воскликнула Элен. – Опять? Какой негодяй! Клара, почему ты не бросишь этого парня?
Клара пожала плечами и состроила комичную гримасу.
– Не могу, – сказала она. – Он слишком меня любит.
Они посмеялись, и Клара спросила:
– Как зовут дружка?
– Клара, это Гарри. Гарри, Клара.
Они обменялись улыбками. Клара приняла заказ и заковыляла обратно к бару.
– У нее такой парень, – пояснила Элен. – Время от времени он ставит ей фингал. Но она всегда говорит мне: «Я сама того заслужила, я сама виновата!» Каждый раз, когда я советую ей бросить этого придурка, она отвечает: «А с кем я останусь?» Я думаю, она его любит.
– Конечно, – сказал Гарри. – Они женаты?
– Не думаю. Но это, похоже, ее не беспокоит.
Клара вернулась с выпивкой и корзинкой картофельных чипсов.
– Позовите меня, когда будете уходить. – Она зевнула и вернулась за крайний столик, где лежала вечерняя газета.
Элен обернулась к ней.
– Клара, – позвала она, – что случилось с Сэндстоуном в третьем?
Клара провела пальцем по колонке с результатами скачек.
– Пришел третьим! – крикнула она. – Восемь к одному.
– Сукин сын, – сказала Элен. – Близко, но не совсем.
Гарри рассмеялся.
– Ты часто играешь?
– Случается. Так, по-мелочам. Ставлю пару долларов. Месяц назад я выиграла почти сотню. Я тут же пошла и купила себе парик, но до сих пор еще ни разу его не надевала.
– Хорошо. Мне нравятся твои волосы, как они есть.
Она ухмыльнулась от удовольствия и провела пальцами по своим коротким завиткам. Так они сидели, выпивали, улыбались и им было хорошо.
– Знаешь, – сказала она, рисуя смешные рожицы на запотевшей столешнице. – Я ведь почти ничего о тебе не знаю.
– Да нечего особо и знать.
– Я имею в виду откуда ты и где рос. Что-нибудь в этом роде.
– Ну… Я родился в Джорджии. В маленьком городке Темплтоне. Мои родители приехали в Нью-Йорк, когда мне было четыре года. Жили в Гарлеме. Мой отец был дворником, мать служанкой. У меня есть сестра на два года моложе меня и брат, который младше на четыре. Я живу вместе с ним. Наши родители помогли нам поступить в колледж. Ну… мой брат вылетел оттуда через год. Мы тоже работали, но мы не смогли бы учиться в колледже без помощи родителей.
– Они живы?
– Нет. Мой отец умер пять лет назад. Мать умерла в прошлом году.
– Мои родители тоже умерли. Значит, ты живешь со своим братом? Какая у вас квартира?
– Неплохая. В хорошем квартале. Четвертый этаж без лифта. Пять комнат. Все комнаты конечно небольшие, но у нас с братом отдельные спальни. Фиксированная плата за квартиру, это тоже хорошо. Там жила вся наша семья. Я вырос в этой квартире. Под кухонным окном есть маленькая площадка. Не балкон и не терраса, а просто крыша мансарды, которая ниже этажом. Мама выращивала там герань. Там всегда солнце.
– Чем занимается твой брат?
– Мой брат? Он активист одной общественной организации. Она финансируется из городского бюджета, но у нее есть и государственные и федеральные фонды. Они занимаются тем, что подыскивают летом работу для подростков, ведут вечерние классы и тому подобное. Мой брат преподает историю движения за освобождение негров. Он очень увлечен всем этим. Я все время предлагаю ему вернуться в колледж, чтобы закончить образование и получить степень, но он отнекивается, ссылаясь на то, что слишком занят.
– Похоже, что так и есть.
– О, он занят будь здоров. Два года назад ему разбили голову во время беспорядков. Сейчас его только что выпустили под залог.
– За что?
– Он обругал полицейского во время демонстрации.
– А твоя сестра тоже живет в Нью-Йорке?
– Нет. Она вышла замуж за врача и переехала в Лос-Анджелес. Он открыл свой офис в Уаттсе.
– В Уаттсе? Там больших денег не заработаешь.
– Ты совершенно права. Но они этого хотели. Моя сестра работает вместе с ним медсестрой. Она специально закончила курсы медсестер, чтобы помогать ему.
– У них есть дети?
– Пока нет. Но она пишет, что они собираются.
– Клара! – позвала Элен.
Теперь к выпивке были поданы соленые орешки. Гарри Теннант взял пригоршню и отправил ее в рот. Элен наблюдала за ним, улыбаясь.
– Когда тебя что-то задевает, ты это заедаешь?
– Точно, – кивнул он.
– Ты когда-нибудь был женат, Гарри?
Как будто она коснулась его курчавых волос Диснеевской волшебной палочкой со святящимися искорками на конце! Он воспрял духом, глаза его заблестели, появилась улыбка – грусть как рукой сняло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32