— Может, и властна. С того момента, как Палпатин взял меня к себе, и до последнего приказа, который он вбил мне в голову, — темная сторона вне всяких сомнений определяла мою жизнь, — ее взгляд затуманился, словно она погрузилась в глубоко личные воспоминания. — Хотя забавно, ты знаешь. Палпатин никогда не старался склонить меня на темную сторону — по крайней мере так, как он завлек на нее Вейдера и пытался завлечь тебя. На самом деле, мне не кажется, что я вообще когда-либо принадлежала темной стороне.
— Но ведь все, что ты делала, ты делала по велению Императора, — не отставал Люк. — Если он был на темной стороне, разве и ты не должна была быть там же?
Мара покачала головой.
— Не знаю, — призналась она. — Но я там не была.
Люк почувствовал, как она снова воздвигает защитный барьер, внезапно осознав, что ее мысли и чувства стали слишком открыты.
— Ты у нас магистр и рыцарь-джедай. Вот и разгадай загадку.
— Я подумаю над этим, — пообещал ей Люк. Да, ее броня снова была на месте. Но не настолько непробиваемая, как раньше. Далеко не настолько.
— Кстати, — сказала Мара, — эти техники, которые позволяют долгое время контролировать движение лазерного меча, на мышцы тоже работают?
Люк только сейчас заметил, что ее руки дрожат от усталости.
— Работать-то они работают, — сказал он. — Но для мышц есть способы и получше. Давай покажу.
* * *
Прошел еще час, прежде чем поток мигрирующих огневок иссяк. Р2Д2 и прочие металлические или просто неудобоваримые предметы прожорливые букашки не тронули, но вот рюкзаки как таковые исчезли.
И, конечно, исчезли останки Плетущего Лианы.
Мара всего раз покосилась на сияющие белизной кости и твердо решила, что больше туда смотреть не станет. Да, Ком Жа был сам виноват. Да, с определенной точки зрения это всего лишь одно из проявлений естественных пищевых цепочек. Да, Мара сделала все, что могла, чтобы Люк перестал терзаться самообвинениями по этому поводу. Но из всего этого вовсе не следует, что ей нравится то, что произошло, или что ей интересно смотреть на результаты.
— Хорошо, что полевые рационы были в металлических контейнерах, — сказала она, пнув ногой то, что осталось от их снаряжения. — А вот с фляжками дела гораздо хуже.
— Здесь, внизу, воды достаточно, — откликнулся Люк; он стоял рядом с местом упорной резьбы по кортозису и смотрел наверх, где все еще дрожал малыш Ком Каэ. — Просто мы не сможем запастись водой впрок. Птенец Ветров, опасность миновала, можешь спускаться.
Малыш не двинулся с места, в голове у Мары раздался его почти-голосок, но смысл опять ускользнул от нее.
— Я понимаю, — мягко сказал ему Люк. — Но тебе придется спуститься. Пока ты сидишь там — ты у нас на дороге, не хотелось бы задеть тебя лазерным мечом.
На мгновение Маре показалось, что Птенец Ветров предпочтет остаться и попытать счастья в тесном контакте с лазерным мечом. Но потом он все же с явной неохотой расправил крылья, спланировал вниз, на купол астродроида, и вцепился в этот не самый удобный насест.
— Что теперь? — спросила Мара. — Снова рубить и кромсать?
Люк пожал плечами.
— Сам по себе проход в стене не откроется, — сказал, он. — Если только ты не хочешь рискнуть использовать гранаты.
Мара посмотрела в дальний конец коридора. Никаких признаков опасности не наблюдалось, но после нашествия огневок ей самой было все еще не по себе.
— Давай пока что попотеем с мечами, — сказала она. — Если Рассекающий Камни с подкреплением вернется прежде, чем мы успеем закончить, тогда рассмотрим альтернативный вариант.
— Логично, — согласился Люк. Он снял с пояса лазерный меч и активировал его. — Р2, будь начеку — вдруг еще что-нибудь неладное приключится.
— Бип! — немного нервно согласился дроид и выдвинул маленькую антенну, едва не сбив угнездившегося на его куполе Птенца Ветров.
— Так, — Люк встал у своего края будущего лаза. — Приступим.
— Приступим, — согласилась Мара, активировав меч.
Зеленый клинок обрушился на стену и померк. Меч Мары последовал его примеру…
И только тут она до конца поняла, что произошло. Разговор, которого она ждала и боялась с самого прибытия Скайуокера, все-таки состоялся. И хотя Люк не был потрясен до глубины души, осознав, на что он потратил последние несколько лет, он воспринял новости гораздо лучше, чем она опасалась.
Теперь все зависит от того, как он поступит с этим новым знанием. Примет ли его как должное и станет поступать в соответствии, или же соблазн легко и просто разбираться с трудностями все же заманит его на ложный путь. На темную тропу.
Ей оставалось только ждать и надеяться.
16
Дверь рубки «Госпожи удачи» за спиной Хэна с мягким шипением скользнула в пазы, открываясь. — Сделано, — сварливо сообщил Ландо. — Все, что можно, переведено в состояние ожидания. Двигатели, сенсоры, компьютеры, мозги… — он с недовольным видом уселся в кресло пилота. — И я требую, чтобы немедленно занесли в протокол: я категорически против, и вообще.
— Да мне и самому оно не по душе, — признался Хэн. — Но так надо.
Ландо фыркнул.
— Говоришь прямо как имперский клонированный ДИ-пилот, — осуждающим тоном заявил он. — Знаешь, приятель, между нами: в свое время мне приходилось выделывать рискованные трюки, но это предприятие бьет все рекорды по безрассудству.
Хэн ответил не сразу, сделав вид, что поглощен напряженным созерцанием звезд за носовым иллюминатором яхты. Да, это было безумие, чего уж там. Где-то там, на расстоянии небольшого гиперпространственного прыжка от «Госпожи удачи», была база Убиктората — со всеми омерзительным вытекающими последствиями вроде систем безопасности и огневой мощи.
А они тут расселись, голенькие, — может, даже внутри охранного периметра, отключив все системы, чтобы не слишком отсвечивать для автоматических разведкораблей, которые вполне могли в изобилии болтаться вокруг базы. И пребывают в ожидании, когда же вернется имперский клон и скажет им, где находится Бастион, столица огрызка Империи. Просто класс.
— Лейя сказала, что с ним все в порядке, — напомнил Хэн давнему приятелю.
— Она сказала, что он был искренен и не собирался предать вас, — въедливо поправил Калриссиан. — Что вовсе не означает, что он достаточно ловок, чтобы провернуть все это дело. Особенно когда ему придется иметь дело с агентами Убиктората и их впитавшейся в плоть и кровь подозрительностью.
Хэн внимательно посмотрел на приятеля.
— Недолюбливаешь клонов, верно?
Ландо снова фыркнул и скорчил мину.
— Да, не люблю, — просто сказал он, отчаявшись подыскать слова повыразительнее. — Палпатин, конечно, был не прав, когда утверждал, что все не-человеки — недо-человеки, но клоны — точно они самые и есть.
Разговор не склеился и снова сошел на нет. Хэн опять принялся таращиться в иллюминатор, поглаживая рукоятку бластера и стараясь не подхватить мандраж Калриссиана. В конце концов, Лейя же согласилась отпустить его в это путешествие, а она ведь джедай. Она бы почувствовала, если бы их ожидало что-то нехорошее. Разве не так?
— Расскажи мне про этого барона Фела, — попросил вдруг Ландо. — Я имею в виду оригинал. Что он за тип?
Хэн пожал плечами.
— Кореллианин как кореллианин, — сказал он. — Хотя нет, вру. Вообще-то он был фермерским мальчонкой, и Академия была для него только предлогом, чтобы не давать показания против сынка одной из шишек какого-то агропромышленного картеля. Одно время на Кариде мы торчали вместе, хотя и недолго. Он, знаешь, всегда был этаким человеком чести, даже повернут был малость на благородстве. И еще он был очень хороший пилот.
— Не хуже тебя? — спросил Ландо. Хэн грустно усмехнулся.
— Лучше, — честно сказал он и сам удивился, что смог признать это вслух. — По крайней мере, в том, что касается управления маленькими пташками вроде «колесников».
— Так как он угодил на клонирование? — спросил Калриссиан. — Насколько я помню, он дезертировал из Империи, прибился к Антиллесу и его Разбойному эскадрону, а потом его захватили имперцы. Так что вопрос в том, зачем понадобилось клонировать парня, который однажды переметнулся к противнику? И не важно, какой он там расчудесный пилот.
— То же самое мы с Лейей спросили у Кариба на Малом Парике, — сказал Хэн. — Он сказал, что не знает, поскольку это не входило в их импринт-программу.
Ландо это объяснение явно не удовлетворило. И его можно было понять.
— Слушай, с тех пор, как его сцапали, до того времени, когда Траун раскопал и запустил свою фабрику клонов, прошло года два или три, как минимум. Значит, все это время оригинал Фела был у них. Верно?
— Ну, не обязательно же весь оригинал, — пробормотал Хэн. — Помнишь, К'баот использовал руку, которую Люк потерял на Беспине?
— Да, но руку Скайуокера сберег в качестве трофея Палпатин, — резонно возразил Калриссиан. — А с чего бы кому-то потребовалось консервировать куски Фела? Никто даже не знал о том, что запасливый Император приберег у себя в сокровищнице фабрику клонов, не говоря уже о том, что никто не мог знать, что объявится Траун и снова запустит производство.
— В десятку, — признал Хэн. — Значит, они держали его живым.
— Верно. Вопрос — где?
— Не знаю, — ответил Соло. — Ни в одной из имперских колоний и тюрем, которые мы освободили, записей о Феле не было. Учитывая, что он имел отношение к Разбойному эскадрону, нам бы не забыли об этом сказать, — он поколебался. — И еще одно, что, наверное, стоит тебе знать. Спустя месяц-другой после того, как его захватили, его жена вдруг исчезла без следа. Испарилась.
Ландо задумчиво насупился.
— Да, кажется, Ведж что-то такое говорил. Но я тогда думал, что ее похитили имперцы.
— Тогда все так думали, — сказал Хэн. — Но когда взялись разбираться, все стало куда менее ясно. Как бы там ни было, никто так и не нашел ни малейших ее следов.
Ландо покачал головой.
— Если все это должно было меня разуверить, то извини. Исард могла перетянуть Фела обратно на сторону Империи только одним способом — прополоскать ему мозги. А теперь представь, какой клон мог получиться из такого оригинала.
Хэн вздохнул.
— Не знаю. Все, что я знаю, это что за него ручалась Лейя.
Ландо покивал.
— Ну да-да, конечно.
И снова в рубке повисло напряженное молчание. На этот раз первым не выдержал Хэн.
— Чем там заняты Лобот и Моегид? — спросил он.
— Пока ты не заставил меня отрубить все что ни попадя, они тренировались рубить «лед», — ответил Ландо; он все еще дулся. — А теперь, наверное, проверяют оборудование Моегида.
— Ты сказал им, куда мы летим?
Калриссиан поджал губы.
— Я сказал, что мы полетим в Империю. Но не говорил, куда. И зачем.
— Может, тебе лучше пойти и сказать им, — предложил Ландо. — Пусть Моегид вспомнит, как взламывают имперские системы, что ли.
— Вряд ли верпинам вообще требуется освежать какие-либо навыки, — сказал Ландо, но из кресла все-таки выбрался. — Скажу, чего ж не сказать? Лучше будем бояться все вместе. Все лучше, чем сидеть тут с тобой и трястись, долбанет по нам или не долбанет.
— Да не психуй ты, — сказал Хэн ему вдогонку, не оборачиваясь. — Все будет как надо. Положись на меня.
В ответ раздался только шум скользнувшей в пазах двери. Хэн тяжело вздохнул и снова принялся высматривать возвращающийся истребитель Кариба.
И очень старался не психовать.
* * *
Агент убиктората разглядывал посетителя из-под густых насупленных бровей, больше похожих на двух задумчивых мохнатых гусениц.
— Ладно, — произнес он, и Кариб сразу же подумал о тысяче червей, которые с чавканьем и хрустом поедают корни високосника; звук был очень похожий. — Ваш ИД проверен.
— Рад это слышать, — заметил Кариб, пытаясь говорить и выглядеть мало-мальски уверенно и правдоподобно.
Выходило на редкость паршиво; даже по собственному мнению Девиста, блеял он сейчас, словно недоеденный нерф.
— Значит ли это, что вы наконец-то готовы слушать?
Агент откинулся на спинку стула, с холодной неприязненностью разглядывая стоящего перед ним широкоплечего, рослого, чернобородого фермера.
— Конечно, — обронил имперец. — Если ты готов выслушать длинный список обвинений, которые будут выдвинуты против тебя, если эти твои грандиозные новости не настолько неотложны, как тебе, по всей видимости, взбрело в голову.
Агент грохнул кулаком по столу; стило, зажатое в руке, сломалось.
— Задуши тебя Вейдер, Девист! Какого ситха ты заявился сюда лично? Забыл, что это запрещено? Вы же все это знаете! Ты обязан докладывать установленным путем, через определенные каналы! По-твоему, разведка здесь в игры играет?
Кариб стоял, вытянувшись почти по-военному, слушал вполуха, как его распекают, и со всем доступным ему безграничным терпением ждал, когда у агента иссякнет запас слов. Подобные самогенерирующие тирады входили в классическую тактику Убиктората, когда нужно было унизить, размазать тонким слоем по полу и стенам, заставить ощутить себя полным ничтожеством.
О нет. Это знал не он. Знание принадлежало лучшему асу Империи, барону Соонтиру Фелу, и досталось Карибу и его братьям вместе с летным мастерством исходного материала. Воспоминания, унаследованные от человека, которым он не был.
И в какой-то мере был именно им.
Осознание — болезненное, одуряющее, вгоняющее в уныние и тоску — стоило Карибу многих бессонных ночей, прежде чем он в конце концов принял решение похоронить мысль о том, кто он такой, так глубоко в своем сердце, как только можно.
И он очень неплохо хранил секрет… пока Империя не прислала приказы, которых он так долго ждал и так долго боялся. А следом вспыли сомнения и вопросы. Он был клоном. Клоном. Клоном..
Прекрати, строго приказал себе человек, который не был собой. Ты — Кариб Девист, муж Ласи, отец Даберина и Киены, фермер из долины Дорчесс на Малом Пакрике. Ты выращиваешь високосник. И плевать, каким образом ты появился на свет. Ты — тот, кто ты есть.
Он осторожно перевел дыхание… и старые сомнения вновь заползли в самый дальний уголок сердца, чтобы вернуться к неспокойному, тревожному сну. Жаль, что нельзя их выкорчевать, словно гнездо червей… Но он был Карибом Девистом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100