Почему старый ублюдок проделал это с ним?
- И еще одна вещь, - продолжил Экклейн, решив, видимо, не дать своей
жертве время оправиться, - твое глупое и упорное нежелание принять магию в
качестве реального инструмента является еще одним следствием твоего
невежества и недостатка опыта. Это столь же абсурдно, как если бы каменщик
не признавал ремесла плотника. Почему магия ставит тебя в тупик?
- Я не знаю... Просто... это очень трудно... - Кевин поискал слова,
но не нашел и закончил пожатием плеч.
Экклейн снова кивнул:
- Да, некоторым бывает нелегко постичь магию. Это приблизительно
напоминает ситуацию, как если бы слепой человек сделал попытку понять, что
такое медведь. Он может услышать его, может почуять его запах, может
мистическим образом ощутить его присутствие, он может протянуть руку и
потрогать медведя... и все равно он будет бояться.
- Это потому, что я никогда не видел...
- Вот именно, ты никогда не видел! У тебя есть глаза и у тебя есть
разум, но они действуют избирательно. Магия, волшебство - это не волны
ревущего пламени, как ты, быть может, считал. Существует малая магия,
существует большое волшебство. Существуют фокусы на кухне, существует
колдовство, существуют так называемые черная и белая магия, существует
магия безумная и магия беспредельная. Что это такое?
Экклейн сделал в воздухе быстрый, неясный жест, щелкнул пальцами и в
его руке возникла роза. Он протянул ее Кевину. Роза выглядела, как
настоящая: она кололась, как настоящая, и даже пахла, как настоящая. Кевин
попытался справиться со своим удивлением.
- Это... волшебная роза, - предположил он.
- Неверно! Это настоящая роза. Она появилась благодаря обыкновенной
ловкости рук. Я спрятал ее в рукаве перед тем, как ты вошел в комнату. А
вот это... - Экклейн указал на стол неподалеку от локтя Кевина. Раздался
чистый печальный звон, словно зазвонил хрустальный колокольчик, и на столе
появилась точно такая же роза. - А вот это уже магия, молодой человек.
Малая магия, так называемая белая магия. Звук колокольчика необязателен.
Кевин уставился на розы - на ту, которую держал в руках и на ту, что
появилась на столе.
- Почему вы сказали, что она - "так называемая"? - спросил он
наконец.
- Потому что на самом деле не существует такой вещи как "черная" или
"белая" магия, - объяснил Экклейн. - Магия сама по себе обладает не
большей нравственностью, чем молоток. Это инструмент, который ничем не
лучше и не хуже того, кто им пользуется.
Кевин нахмурился:
- Но как же быть с наводнением и с...
- Не нужно путать волшебство с силами природы. Магия возникает из
энергии, силы природы существуют сами по себе, но их можно привести в
действие или направлять при помощи магии.
- Я все же не понимаю...
- У меня создалось впечатление, что этого уже ничем не поправишь.
Старый волшебник внезапно повернулся к шерифу:
- Я отправлю с ним юного дурачка Югона, когда придет время. Ему нужно
набираться опыта.
- Я надеялся на что-нибудь более солидное, менее ребяческое, что
ли... - проворчал шериф.
- Он достаточно квалифицирован, и у него есть способности. Может
быть, ему удастся превратить всех ваших разбойников в жаб. Насколько я
знаю, с жабами у него получается лучше всего. Я даже со своей стороны
окажу кое-какую помощь. Передай лорду Дамону, что никакой платы за мои
услуги мне не нужно, но я хотел бы исследовать все предметы и артефакты,
которые будут возвращены в результате этой экспедиции, и прошу
предоставить мне возможность выбирать из их числа.
- На мой взгляд, это вполне приемлемо, - согласился шериф.
- Хорошо. А тебе, Кевин из Кингсенда, я желаю успеха в этом походе. У
тебя есть возможности, и я буду молиться, чтобы то время, когда твой разум
станет равным твоей прекрасной физической подготовке, поскорее наступило.
Ты обладаешь способностью мыслить, но пока это почти то же самое, что
иметь прекрасного коня, бесполезного до тех пор, пока не научишься на нем
ездить, чтобы испробовать все его потенциальные возможности. Когда в твоей
голове возникнет трудный вопрос - считай меня лучшим из источников
информации, поскольку, как известно, я время от времени склонен отвечать
на вопросы. Однако постарайся, чтобы твои вопросы не были слишком
идиотскими. Если мне вдруг покажется, что в твоих вопросах не хватает
интеллекта, я способен отправить тебя самого отыскивать свои собственные
ответы...

7
Обратно в город Кевин и шериф ехали в молчании. Шериф, казалось, был
всецело поглощен созерцанием деревьев, облаков в небе, полей и перелесков
на холмах. Кевин ехал, глубоко задумавшись, остановившись взглядом на ушах
своего жеребца. У него было такое ощущение, что он завернул за угол и
попал в совершенно иной мир. Этот мир выглядел точно так же, пах точно так
же, и по сторонам дороги мелькали точно такие же поля, каменные стены и
жилые дома, какие они проезжали, покинув замок Экклейна, и все же...
Он знал, что все это вовсе не потому, что он выпил слишком много вина
- в последнее время он был крайне осторожен и благоразумен в этом
отношении - но все равно в голове его проносились мрачные вихри,
напоминающие осенние штормы. Эти вихри, словно сорванные с деревьев
листья, гнали перед собой, закручивали в водоворотах странные и тревожные
мысли. Все они настоятельно требовали, чтобы на них обратили внимание,
каждая мысль стремилась занять в мозгу подобающее место, но ни одна из
этих мыслей не была старой или известной, ни одна из них не была связана с
какими-нибудь прошлыми событиями.
Волшебство! Магия! Экклейн!
Экклейн...
Тот самый Экклейн, который, как гласила легенда, воздвиг однажды
бастионы огня вокруг осажденного отряда Королевских воинов во времена
Хаоса; тот самый Экклейн, который превратился в огромного белого орла,
мечущего огненные стрелы в темные силы; тот самый Экклейн, который однажды
появился в обличье тысячи призрачных воинов, чьи шлемы сверкали в лучах
рассвета, и заставил тем самым атакующего противника обратиться в
паническое бегство; Экклейн, который повернул течение Кровавой реки и
заставил ее затопить вражеский лагерь; кто мог заставить дороги кружить на
одном месте; тот самый Экклейн, который сердито щелкнул пальцами и
превратил тысячу - четыре тысячи - восемь тысяч - сто тысяч воинов Тьмы в
глиняные статуи, а затем призвал бурю, которая размыла глину и смыла ее в
океан...
Да... как говорили у них в академии:
"Поверь в это, а я продам тебе мешок речных галек, которые на самом
деле - заколдованные жемчужины с Коралловых островов".
Экклейн...
Который насмешничал, как уличная девка...
Тем не менее, несмотря на то что он был унижен, Кевину было нелегко
продолжать сердиться. Он было попытался подогреть себя, заново перебирая в
памяти обидные слова, но гнев его продолжал таять под влиянием могучей
репутации этого человека. Проклятье! Он благоговел перед Экклейном!
Почему бы и нет?
Часто ли за последнее время ему доводилось встречаться с легендой?
Кроме того, он стал богаче на несколько драгоценных камней. Одни
только эти четыре превосходных сапфира... Удалось ли ему на самом деле
одержать верх над стариком во время торга? Любая сделка - это игра, это
всем известно, но не была ли это игра, исход которой был предрешен
заранее? И еще - Кевин увозил из замка волшебника обе проклятые розы, и
обе были совершенно одинаковыми, насколько Кевин мог видеть.
Игрушки! Экклейн дал их ему, как дают игрушки ребенку.
И он сам тоже был игрушкой и - одновременно - ребенком.
На дороге, лишь только они въехали в город, появились играющие дети.
Они смеялись, болтали, бегали по кругу и распевали стишки:
Раз, два, три, четыре -
Сколько пальцев - посмотри!
Мы ладонью будем мерить,
Пятый палец убери!
А теперь - раз и два,
Руки словно два крыла.
Широко их разведи - сажень выйдет.
Вот, смотри!
Посчитали, что ладонь -
Раз, два, три, четыре пальца,
Если сажень ты отмеришь,
Тех ладоней - восемнадцать.
Час шагай по солнцепеку,
Не ленись, в тени не стой.
Лигу ты пройдешь, дружочек,
Навсегда себе усвой.
Лигу ты прошел - устал,
Трость в лесу себе сломал.
Ты прошел совсем немного -
Мили три твоя дорога...
Именно так он и чувствовал себя сейчас - словно ребенок, пытающийся
измерить окружающий мир и постоянно сталкивающийся с тем, что этот мир раз
за разом ставит его в тупик. Вероятно, ему придется начать с самого
начала: слезть с коня и присоединиться к детям на дороге. Снова неумелый,
чужой в этом мире. Но он не мог больше ощущать себя неуклюжим, в очередной
раз уткнувшимся в каменную стену.
Медный грошик заскучал,
Но братишек повстречал.
Десять братьев их всего -
Обратились в серебро.
Пять серебряных монет -
Будет золотой.
Ты клади его в карман,
Только не с дырой...
Много воды утекло с тех пор, как он выучил эти смешные строки. Но
действительно ли это было так давно? Голоса детей давно уже затихли
позади, растаяли в городском шуме, но Кевин все еще продолжал тихонько
декламировать про себя:
Весит унция пятак,
Брось на камни - выйдет "бряк!",
В фунте пятаков - шестнадцать,
А не десять или двадцать...
- Ты что-то сказал? - тихий вопрос шерифа заставил Кевина вздрогнуть
и снова вернуться к реальности.
- Нет... я просто думал. - Кевин отвечал, не глядя на шерифа. -
Экклейн был зол и надоедлив, как раненый волк, верно?
- Гм-м... - шериф задумчиво нахмурил лоб. - Давай лучше считать, что
он несколько нетерпелив с теми, кто младше его.
Кевин коротко рассмеялся:
- То есть со всеми.
- Наверное.
- Сколько ему лет?
- Не думаю, чтобы кто-нибудь знал это, - шериф спокойно смотрел на
Кевина. - И я думаю, что никто на самом деле не хочет этого знать.

Из книги Экклейна, Мага Вейлского "Древние века".
Да простит меня нетерпеливый читатель, но я не могу не подчеркнуть,
что знание прошлого совершенно необходимо для того, чтобы понять
настоящее. Быть может, кто-то извинит меня за это, а кто-то решит, что я
чрезмерно упрощаю, но это ни в малейшей степени не отразится на том факте,
что если бы не было прошлого, то из него никогда не родилось бы настоящее.
За исключением нескольких весьма необыкновенных предтеч или
провозвестников, созданных, как нам говорят, для невообразимых нужд
невообразимых богов, человек и прочие разумные существа берут свое начало
с Древних Веков.
Здесь я не стану рассматривать или подробно останавливаться на
анализе всех вариантов Мифа о Творении. Единственное, что хотелось бы
отметить, так это то, что все версии этого Мифа сходятся в одном: человек
появился в результате эксперимента, который с самого начала не задался...
Просто бывает интересно подумать о том, что все люди - жертвы несчастного
случая, который продолжает существовать.
Древние Века продолжались восемь миллионов или восемь тысяч лет - это
зависит от того, кто об этом рассказывает. Они начались с Творения -
исторического события, реальность которого почти никто не оспаривает.
Закончились они гораздо позднее, но это только моя точка зрения, и я
ожидаю, что найдется много охотников подвергнуть ее критике.
Живым существам требуется немало времени на то, чтобы разобраться по
видам, выявить отличительные черты, определить, кто является разумным, а
кто - нет, а также и то, какой мерой оценивать это последнее качество.
Требуется время и на то, чтобы выяснить, кто способен к общению, а кто не
способен, а заодно и на то, чтобы решить: кто будет бродить по лесам с
копьем, а кто будет от этого копья спасаться. Кроме того, для тех существ,
для которых это особенно важно, некоторое время должно быть истрачено на
то, чтобы организоваться. Должны быть выстроены деревни, воздвигнуты
стены, определены границы, должна развиться торговля и проложены дороги,
должны быть созданы государства и изобретены спиртные напитки, в
частности, затем, чтобы люди, занятые тем, что обманывают других, могли
одновременно обманывать самих себя. Взрыв чьей-то неуправляемой
гениальности породил институт аристократии. Это была на самом деле просто
тщеславная мысль, согласно которой обычный акт воспроизводства якобы
является еще одним звеном в цепи рождений особых людей, наделенных
прирожденным правом указывать всем остальным что и как надо делать.
Человечество всегда было до удивления склонно внимать любой белиберде,
произносимой с высоты конской спины.
Не будет поэтому нарушением законов формальной логики предположение о
том, что лошади частично ответственны за те болезни, которые поразили
человечество.
Аристократия и лошадь четко поделили человечество на части. Кто-то
утверждает, что в Древние века существовало десять королевств, кто-то
настаивает на том, что их было двенадцать. С тех пор, однако, как
двенадцать королей назвали своими именами Двенадцать Лун и,
соответственно, поделили год на двенадцать месяцев, мы сможем с
уверенностью остановиться на этой цифре.
Любопытнее всего то, что мы не располагаем даже сказаниями и
легендами о том, что на протяжении Века Двенадцати Королей происходили
какие-нибудь конфликты и столкновения;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46