Бог, скорее всего, будет просто не в силах
наладить с вам контакт, если ваш ум чересчур словесен, чересчур
вербален. При этом слушать невозможно, а если вы не в состоянии
слушать, то как же вы можете молиться? Нет никаких сил ждать,
слова так нетерпеливы, они стучатся в вас, стремясь выбраться
наружу.
Я слышал такую историю:
Как-то раз, часа в три утра, Мулла Насреддин позвонил знакомому
бармену и спросил его: "Слушай, когда, наконец, откроют бар?"
"Ну ты нашел время задавать такие вопросы, -- возмутился бармен.
-- Ты постоянный посетитель, Насреддин, и ты прекрасно знаешь,
что мы открываемся в девять утра. Ложись снова спать и потерпи
до девяти", -- бросил трубку.
Но минут десять спустя Насреддин позвонил опять и сказал:
"Слушай, но мне очень надо. Может быть все-таки можно отпереть
бар?"
Тут бармену это уже надоело. "Ты вообще соображаешь, что
делаешь? -- заорал он в трубку. - Я тебе сказал, ни минутой
раньше девяти. И не звони сюда больше", -- и снова швырнул
трубку на рычаг.
Но через десять минут тот позвонил снова. "Ты что, свихнулся,
что ли? -- взвыл бармен. -- Не будет тебе никакой выпивки до
девяти".
"Подожди, не бросай трубку, ты не понимаешь, -- разрыдался
Насреддин. -- Меня заперли в зале, и я не знаю, как отсюда
выбраться!"
Если ваш ум перегружен словами, теориями, писаниями, они будут
продолжать стучаться: "Выпусти нас, мы хотим выбраться отсюда,
мы хотим прозвучать!" А когда ум стремится выбраться наружу,
старается проявиться, Бог не может проникнуть в вас. Когда ум
хочет выбраться наружу, хочет изрекать, он закрыт для всего, что
входит вовнутрь. Он закрыт, это одностороннее движение --
двигаться ему навстречу невозможно.
Когда вы проявляете свою агрессию через исходящие от вас слова,
ничто не может проникнуть в вас: ни любовь, ни медитация, ни
Бог. А все прекрасное -- это входящий процесс. Когда вы
безмолвны, когда никакие слова не стучатся внутри вас, стремясь
выбраться наружу, когда вы пассивны -- в этот миг ожидания
рождается красота, прекрасное, в этот миг случается любовь,
приходит молитва, в этот миг ожидания в вас нисходит Бог. Но
если человек слишком предается разговорам, слишком подвержен
болтовне, чересчур увлекается словами, -- он упустит это все. И
в конце у него будет лишь скучная и обширная коллекция слов и
теорий, логики, всего что угодно -- но ничего ст'оящего у него
не будет, ибо все содержание будет утрачено.
У вас есть сети, есть блесна, но у вас нет рыбы. Если бы вы
действительно поймали рыбу, то вы бы сразу же выбросили сети.
Кому они тогда нужны? Если вы поднялись по лестнице, то вы сразу
же забудете о ней. Кого она заботит? Вы трансцендировали ее, она
уже использована.
Поэтому, когда человек действительно узна'ет что-то, знание
забывается. Это и есть то, что мы называем мудростью. Мудрый --
это тот, кто оказался способен разучиться от знания. Он просто
отбрасывает все несущественное.
Чжуан Цзы говорит:
Где мне найти человека,
позабывшего слова?
Он -- тот,
с кем я хотел бы поговорить.
С ним ст'оит поговорить. Это может оказаться не так-то легко --
убедить его поговорить, но даже просто быть поблизости от него,
даже просто сидеть с ним рядом -- это будет общением,
причастием, это будет передачей, будет связью -- глубочайшими из
всех, какие только возможны. Два сердца сольются, растворившись
друг в друге.
Но откуда эта привязанность к словам? -- она происходит оттого,
что символ представляется вам чем-то реальным. И, если вы
повторяете его вновь и вновь, этим повторением вы сами себя
гипнотизируете. Начните повторять себе что-нибудь, убеждать себя
регулярно в чем-то, и, спустя некоторое время, вы в это
поверите, вы забудете, что это всего лишь выдумано вами.
Повторение вызовет у вас уверенность, что вы уже давно это
знаете и убедились в этом на опыте.
Если вы впервые попадаете в храм, вы полны сомнений,
неуверенности. Или в этом храме действительно что-то есть, или
это только кажется, то ли Бог есть, то ли нет... Но начните
ходить туда каждый день, опять и опять, и продолжайте повторять
весь ритуал, все молитвы; и, кто бы вам что ни говорил,
продолжайте делать это день за днем, год за годом. И вы
позабудете все сомнения, зарождавшиеся в вашем уме первое время.
Благодаря беспрерывному повторению это все проникает вглубь
вашего ума, и вот вы уже начинаете ощущать, что это -- храм, что
здесь живет Бог, что это -- жилище Бога. Теперь вы переместились
в мир иллюзии.
Вот поэтому все религии настаивают на обучении детей с самого
раннего возраста, с какого только возможно, -- потому что, если
не сделать это с самого детства, то потом уже будет весьма
непросто обратить людей в столь глупые вещи, как религия, это
будет трудно; очень трудно. Психологи утверждают, что любого
человека следует подлавливать до семилетнего возраста. Ребенок
может быть поставлен в такие условия, что станет индуистом,
мусульманином, христианином или чем угодно, -- коммунистом,
теистом или атеистом; это все без разницы, главное -- сцапайте
ребенка до семи. До семилетнего возраста ребенок усваивает почти
половину всего того, что он вообще выучит за всю свою жизнь.
И эти пятьдесят процентов имеют наибольшее значение, поскольку
что они становятся основой. Он выучит еще много после этого, он
создаст огромную структуру знаний, но вся эта структура будет
покоиться на знании, усвоенном, когда он был ребенком. А в это
время -- до семи лет -- у ребенка еще нет логики, нет
аргументативности. Он доверяет, изучает; он верит. Он еще не
может сомневаться, потому что он не знает, что существует --
вера, и что существует -- сомнение.
Когда ребенок рождается, у него еще нет ума, чтобы спорить,
чтобы проверять. Он не знает, что такое спор, что такое доводы,
аргументация, доказательства. Что бы вы ему ни говорили, для
него это представляется истинным, а если вы это еще и
повторяете, то ребенок совершенно загипнотизирован. Этим методом
все религии всегда эксплуатировали человечество. Ребенку
приходится насильно приспосабливаться к клише, к образцу, к
системе жизни, и, если этот шаблон достаточно глубоко
укоренится, поделать уже будет ничего нельзя. Даже если по
прошествии какого-то времени ребенок переменит религию, ничто в
нем особо не изменится. Наоборот, его христианство будет очень
смахивать на индуизм, в основе своей.
Когда-то, неподалеку от Амазонки, существовало племя каннибалов.
Постепенно они съели б'ольшую часть своих соплеменников, и под
конец их осталось всего сотни две или что-то около того... Они
убивали и ели друг друга. Как-то раз туда приехал трудиться
миссионер. Но вождь племени разговаривал с ним на чистейшем
английском! Миссионер был поражен и воскликнул: "Как! Ты отлично
разговариваешь по-английски, да еще и с явным оксфордским
акцентом, -- и при этом ты людоед?"
"Да, -- ответил тот, -- я действительно учился в Оксфорде, я
многое оттуда вынес. Правда, мы по-прежнему остались людоедами,
но теперь я пользуюсь ножом и вилкой. Я научился этому в
университете".
Такая вот произошла в нем сильная перемена -- правда, не слишком
сильная. Обратите индуиста в христианство -- и его христианство
будет смахивать на индуизм. Обратите христианина в индуизм -- в
глубине души он останется христианином, потому что вы не можете
изменить основу. Вы не в силах снова сделать его ребенком, вы не
в состоянии вернуть ему невинность. Момент упущен.
Если эта земля хоть когда-нибудь достигнет истинной
религиозности, то тогда мы перестанем учить христианству,
индуизму, мусульманству, буддизму -- ибо это один из самых
тяжких грехов на свете. Мы будем обучать молитве, мы будем
обучать медитации, но -- никаких сект. Мы не будем учить словам
и верам, мы будем обучать жизни и как идти по ней, мы обучать
счастью, мы будем обучать экстазу. Мы будем обучать тому, как
любоваться деревьями, как танцевать среди деревьев и вместе с
ними, как быть более чувствительными, более восприимчивыми,
более отзывчивыми, как быть более живыми и как наслаждаться
благословениями, что дарует нам Господь... но не словам, не
верам, не убеждениям, не философиям, не теологиям. Нет, мы не
потащим их в церкви, или в храмы, или в мечети, потому что эти
места -- это источники развращения, испорченности. Они извратили
ум. Мы предоставим обучение детей природе -- Природе, которая и
есть храм, и есть настоящая церковь.
Мы научим детей любоваться плывущими облаками, восходящим
солнцем, луной, заливающей всю ночь своим светом. Мы научим их
любить, и мы научим их не мешать любви, медитации, молитве; мы
научим их быть открытыми и ранимыми, мы не замкнем их умы. И,
конечно, мы научим их словам, но одновременно мы научим их и
молчанию, ибо если в основание лягут только слова, то достигнуть
молчания станет очень трудно.
Вы приходите ко мне, и ваши проблемы заключаются в том, что в
основе вашей лежат слова, а вы теперь пытаетесь медитировать и
быть безмолвными -- но основа-то эта всегда остается с вами. И,
когда вы погружаетесь в тишину, в безмолвие, эта самая основа
начинает действовать, функционировать. Поэтому, когда вы
пытаетесь медитировать, вы вдруг с изумлением замечаете, что
чрезмерно думаете, -- даже больше, чем вы ощущаете это обычно.
Почему? Что происходит? Когда вы безмолвны, вы погружаетесь в
себя и становитесь более чувствительны к внутреннему нонсенсу,
противоречию, к внутренней дисгармонии, которые все продолжаются
и продолжаются. Когда же вы не находитесь в состоянии медитации,
ваше внимание направлено вовне, вы экстравертны; вы увлечены
миром и уже не можете слышать внутренний шум, который так все и
продолжается. Но ум ваш уже не там.
Этот шум существует непрерывно, вы просто не в состоянии его
услышать, вы заняты. Но, когда вы закрываете глаза и обращаете
взгляд внутрь себя, вам открывается этот сумасшедший дом. Вы
можете чувствовать, и ощущать, и слышать его -- и тогда вам
делается страшно и вы пугаетесь. Что же случилось? Ведь вы
полагали, что путем медитации вы достигнете тишины и молчания! А
то, что происходит -- это прямо противоположно!
Поначалу того, что вы ожидаете, может и не произойти, поскольку
вам в свое время было навязано неверное основание. Все общество,
ваши родители, ваши учителя, ваши университеты, вся ваша
культура дали вам неверную основу. Вас уже испортили, извратили
вашу основу, ваш источник отравлен. В этом-то и проблема -- как
избавить вас от этой отравы. Это занимает время, и это одна из
самых трудных вещей -- избавиться от всего, что вы узнали,
разучиться.
Чжуан Цзы говорит:
Где мне найти человека,
позабывшего слова?
Он -- тот,
с кем я хотел бы поговорить.
Лишь с мудрецом стоит беседовать. Лишь мудреца стоит слушать.
Только с мудрецом стоит жить.
Кто же такой мудрец? Пустая лодка -- никаких слов внутри, лишь
пустое безоблачное небо. Ни звука, ни шума, никого обезумевшего,
никакого хаоса внутри, лишь непрерывная гармония,
уравновешенность, баланс. Он живет так, как если бы его не было.
Он существует так, как если б он отсутствовал. Он движется, но
ничто не движется внутри него. Он говорит, но внутренняя тишина
сохраняется. Она никогда ничем не тревожима; он пользуется
словами, но слова эти -- лишь средства передачи: через эти слова
он вручает вам нечто, что за пределами слов. Если же вы
цепляетесь и хватаетесь за слова, вы все это упускаете.
Когда вы слушаете мудреца, не слушайте самих его слов; они
вторичны, они поверхностны, это -- лишь внешнее, периферия.
Прислушивайтесь в нему, но не прислушивайтесь к его словам.
Когда слова достигают вас, просто отложите их в сторону, как
поступает путешественник, переплывший через море -- он бросает
лодку и идет дальше. Оставьте лодку там и свободно шагайте
вперед. Если же вы носите эту лодку с собой, вы безумны.
Испытывайте к ней благодарность, это нормально, но таскать лодку
на себе -- это уж слишком.
Сколько лодок вы поддерживаете на своих плечах! Вся ваша жизнь
стала неподвижной из-за такой тяжести. Вы не способны летать, вы
не можете плавать, ибо вы таскаете такой мертвый груз, и не одну
только жизнь -- эту жизнь, -- но многие жизни. Вы упорно
продолжаете собирать все бесполезное, никчемное. Почему так
происходит? Должна же быть какая-то причина, иначе никто не стал
бы этого делать.
Почему это происходит? Во-первых, вы путаете слово и реальность
-- вы считаете, что это одно и то же: слово "бог" -- это Бог,
слово "любовь" и есть любовь; вам кажется, что слово реально.
Слово -- это _не_ реальность. Нужно отличать, и очень четко
отличать, где слово, а где реальность. Слово -- всего лишь
символ, обозначение, указание на что-то; само по себе оно не
реально. Если вы попались в ловушку веры в реальность слов, то,
поддавшись гипнозу чьего-нибудь признания в любви, вы в конце
концов будете здорово разочарованы. Потому что он или она
говорит, что любит вас, и вы начинаете верить в это -- ибо слово
для вас является реальностью.
Если вы не способны разглядеть реальность за пределами слов, вас
ожидают неприятности на каждом шагу на вашем жизненном пути,
везде вы будете расстраиваться, поскольку реальность вы
подменяете словами.
Многие приходят ко мне и жалуются: "Эта девушка любила меня, она
сама так говорила". "Мы с этим мужчиной любили друг друга, а
теперь любовь исчезла". Слова обманули их.
Дейл Карнеги советует, даже если вы женаты уже лет двадцать,
почаще употреблять те слова, которыми вы пользовались, ухаживая
за своей будущей женой -- продолжайте произносить их. Каждое
утро говорите то же самое, что говорили во время ухаживания. Не
забывайте этих слов. Повторяйте каждый день: "Нет никого лучше
тебя. Ты самая красивая на свете, и я жить не могу без тебя".
Дейл Карнеги рекомендует продолжать говорить это, даже если вы
уже давно не испытываете подобных чувств, потому что слова --
это и есть ваша реальность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48