Страны Антанты усиленно снабжали оружием не только армии Деникина, Колчака, Врангеля, но и многочисленные банды анархистов и эсеров, действовавшие в нашем тылу.
Нужно было обезвредить заклятых врагов революции, готовивших удар в спину. Нашей команде помог сам Василий Иванович Чапаев. После одного неудавшегося поиска он собрал нас и начал расспрашивать, где мы были, как искали оружие, что нашли.
— Не так искать надобно. Спрашивать у кулаков да справных казаков, где они оружие ховают, нечего, все одно не скажут.Василий Иванович рассказал о том, как он дрался с белоказаками, где и как добывал оружие и боеприпасы. После этого совещания дела у нас пошли лучше. Мы находили оружие в овинах и на чердаках, в горенках купеческих дочерей и в искусно замаски-
рованных бункерах, вырытых в отдаленных от жилья буераках. Нашли мы оружие и в алтаре за иконостасом старой станичной церкви. Было его здесь немало— сотня винтовок и около полутысячи гранат, десять тысяч винтовочных патронов да два английских пулемета.
Когда Красная Армия разгромила Колчака в Сибири, а Чапаевская дивизия — калединцев у Гурьева, нашу команду направили на Южный фронт. В Уральске мы погрузили в эшелоны все собранное оружие, артиллерию, боеприпасы и двинулись на юг Украины. Командующий 6-й армии, в распоряжение которого мы прибыли, приказал немедленно доставить привезенное в воинские части, которые в те дни готовились к штурму Перекопа. Перевозить оружие и боеприпасы предстояло по бездорожью на расстояние до ста и больше километров. Снова пошли бойцы по селам и хуторам. Кулаки Таврии запрятали своих коней с тачанками в днепровских плавнях, ярах и клунях. С большим трудом собрали мы двести пароконных подвод. Работали до полного изнеможения, но задание выполнили в срок.
Освободила Красная Армия Перекоп, разгромила Врангеля. Страна приступила К мирному труду. Многих демобилизовали, меня же откомандировали в распоряжение запорожского губернского военного комиссара. В июле 1921 года получил назначение сначала помощником военного комиссара, а несколько позже — военным комиссаром Большетокмакского уезда.
Советская республика только-только поднималась из руин, всюду зияли раны войны. Банды из недобитого царского офицерья и местного кулачества терроризировали население. На борьбу с бандитами были мобилизованы все коммунисты уезда и в первую очередь работники военкомата. В селах создали отряды самообороны. За полгода напряженной борьбы число банд заметно уменьшилось.
Вскоре я получил приказ выехать в город Геническ и организовать там уездный военный комиссариат. Аппарат Генического уездного комиссариата подбирался наспех, многие его работники ни разу не бывали в боях, плохо знали оружие, а ведь нам надо было вести борьбу с бандами.
Вспоминается такой случай. Получили мы сведения, что километрах в сорока от Геническа зверствует небольшая банда местного «пана атамана». Бандиты убили председателя сельсовета, двух кооператоров, изнасиловали и повесили учительницу. Вызвал меня секретарь уездного комитета партии и говорит:
— Бери, Ковпак, милицию и свою военкоматовскую команду. Нужно уничтожить банду.
В село приехали под вечер, собрали актив. В это время банда, не зная о нашем прибытии, с гиканьем и беспорядочной стрельбой ворвалась в село. При сложившейся обстановке наша застава
должна была пропустить их и ударить с тыла, но неопытные бойцы открыли огонь преждевременно и тем спугнули бандитов. Преследуемые отрядом, бандиты заехали в топкое место Сиваша, бросили коней, а сами вплавь переправились на противоположный берег.
Этот случай послужил хорошим уроком для необстрелянных бойцов. Последующие наши операции были более удачными, и вскоре мы сумели уничтожить не только эту, но и другие банды.
После Геническа я работал военным комиссаром Павлоград-ского округа. Однако годы, проведенные в окопах, подорвали здоровье—крепко мучил ревматизм. Обратился с просьбой о демобилизации. В июле 1926 года моя просьба была удовлетворена.
По еще до приказа о демобилизации я уже стал председателем колхоза имени Ленина в селе Вербки. История эта довольно интересная. С конца 1924 года мне, как постоянному уполномоченному Павлоградского окружкома партии, часто приходилось бывать в Вербках. Проводил там беседы, собрания, помогал комитету бедноты. Председателем Вербского сельсовета был Илларион Ва-сильченко — парень хороший, но несколько горячий, в боях с белыми он потерял ногу, ходил на деревяшке. Так вот, вместе с активистами села он решил снять церковные колокола.
Не разъяснив прихожанам (верующим) суть дела, Василь-чепко с товарищами пришел к церкви и развернул подготовительные работы. Дьячок с пономарем побежали по селу:
— Люды! Антихрысты церковь грабують!
Через несколько минут активисты были окружены толпой женщин, «вооружившихся» пилами, граблями, сапками. Сообразив, что это может для НИХ кончиться плохо, Васильченко и его друзья заперлись В церкви. Кто-то об инциденте сообщил в уезд. На место прибыло человек тридцать конной милиции. Атмосфера накаливалась еще больше. Подстрекаемые дьячком и кулаками, женщины набросились на милиционеров.
По указанию секретаря окружкома Барабанова я срочно отправился в село. Въехал на тачанке в самую гущу толпы. Женщины, перебивая друг друга, голосисто кричали.
Встал на тачанке во весь рост и жду. Долго ждал, пока народ утихомирился. Речь свою начал с того, что осудил поступок Васильченко. Особо подчеркнул, что он не имел права снимать колокола без согласия народа. Потом пожурил женщин за то, что они прибегли к самосуду. Так нельзя. У нас есть народная власть, и она во всяком деле разберется по всей справедливости. Далее я сказал, что Васильченко отвезу в уезд, там его и накажут. Так я и сделал. С тех пор установились у меня с вербовцами хорошие отношения. Через несколько месяцев, когда в селе провели разъяснительную работу, вербские прихожане сами сняли колокола.
В сентябре 1925 года Павлоградский окружком партии поручил мне организовать в Вербках колхоз. На общее собрание пришли все жители села. После доклада и ответов на вопросы первым с провокационным заявлением выступил подкулачник.
— Мы обсуждали этот вопрос целую неделю, и он для всех ясен. Давайте записываться. Только вы, товарищ военком, пишитесь первым. Если вы будете у нас председателем, тогда и мы все запишемся.
Подкулачники, видимо, рассчитывали, что я не соглашусь, и тогда им будет легко сорвать организацию колхоза. Я ответил, что если меня изберут, то с радостью буду работать.
Васильченко вел собрание. Он не растерялся и сразу обратился к собравшимся:
— Кто за то, чтобы товарищ Ковпак был председателем нашего колхоза, прошу поднять руки.
Избрали единогласно.
Вот так я и стал председателем колхоза. Проработал полтора года, подготовил на свое место толкового молодого парня и попросил колхозников освободить меня от председательских обязанностей. Люди согласились, но потребовали, чтобы оставался заместителем. Что ж, воля народа — закон.
В последующие годы работал директором Павлоградского кооперативного хозяйства, затем Путивльского подсобного хозяйства. В 1937 году меня назначили заведующим районным дорожным отделом Путивльского райисполкома.
Колхозы нашего района год от года крепли и развивались. Повышались урожаи зерновых, резко увеличивались посевы конопли, свеклы, табака, картофеля, росла продуктивность животноводства и птицеводства. Дорог же хороших в районе не было. Их надо было строить. Начать решили с главной магистрали, соединяющей Путивль с железнодорожной станцией. Попробовали выхлопотать денег — ничего не вышло. Райком партии предложил строить своими силами. Связались с бригадирами колхозных дорожных бригад и шаг за шагом развернули работу. На помощь пришли дорожные бригады не только из ближних, но и из дальних колхозов. В первый год продвинулись на километр: хорошо уложили подушку и замостили булыжником. Это был наш первый экзамен перед трудящимися района, и выдержали его мы с честью.
За второй год вывезли пять тысяч кубометров камня и столько же песка, замостили пять километров дороги. Начали строить мост через Сейм. Трудился весь актив района. В работу включились дорожные бригады всех колхозов. На третий год подготовили к мощению четырнадцать километров. Для строителей организовали подвоз горячей пищи. Торговали ларьки и палатки. К осени 1939 года дорогу и мост через Сейм построили. Открытие их превратилось в большое народное празднество.
Во время первых выборов в местные Советы путивляне избрали меня депутатом районного и городского Советов, а на первой сессии горсовета — председателем исполкома.
Путивль — небольшой город, но он имеет много характерных и интересных особенностей. История его древняя. На протяжении веков он служил надежным заслоном Киевской Руси, а позже Московского государства от набегов половцев и крымских татар.
В Путивле до сих пор сохранились остатки крепостного городища, на стены которого, как свидетельствует «Слово о полку Иго-реве», выходила Ярославна оплакивать судьбу князя Игоря Святославовича. В городском музее бережно хранятся экспонаты, рассказывающие о героической борьбе путивлян с польской шляхтой, документы о могучем народном движении Ивана Болотникова, начавшемся в Путивле, о героических действиях путивльских отрядов красных партизан в годы гражданской войны.
Город расположен на холмистом берегу Сейма. В ясную погоду с путивльских холмов открывается прекрасный вид на юг, восток и запад. Луга и поля чередуются с лесами и перелесками. Чудесный край с богатыми охотничьими и рыбными угодьями ежегодно привлекает к себе па отдых многих москвичей, ленинградцев, горьковчан...
До войны в Путивле насчитывалось немногим больше двенадцати тысяч жителей. Промышленность была развита слабо: в городе имелось два завода — плодоконсервный и маслобойный, мельница и несколько мелких предприятий. На западной окраине города располагалась МТС. Много в Путивле было учебных и культурных заведений: три средние, одна семилетняя и одна зооветеринарная школы; два училища механизации сельского хозяйства, педагогическое училище, плодоовощной техникум, две библиотеки, кинотеатр, Дом пионеров, Дом учителя, краеведческий музей...
Жилой фонд города находился в запущенном состоянии. Водопровода не было. Электростанция работала из рук вон плохо, электросеть обветшала. Подует ветер, и половина Путивля погружается но тьму.
Новый состав горисполкома начал свою деятельность с приведения в порядок жилого фонда. Проверили состояние каждого дома, каждой комнаты, разработали план ремонта жилья, который утвердили на заседании горсовета, и приступили к его выполнению.
Ассигнованных на ремонт денег и материалов не хватало, дело подвигалось медленно, но на помощь опять пришел актив. Чего только не сделают наши советские люди, когда их устремление и энергия направлены на определенную, нужную народу цель! Нашли и лес, и краски, и проволоку, из которой научились делать гвозди. Организовали производство кирпича и извести, добычу камня и мела. Работа кипела круглый год. В 1940 году план ремонта жилья был намного перевыполнен.
В том же году были открыты портняжная и сапожная мастерские, пекарня по выпечке кондитерских изделий, колбасный цех, организована транспортная артель...
Ранней весной приступили к озеленению. На улицы и площади города вышло почти все население. Застрельщиком в этом деле была молодежь — студенты, учащиеся старших классов. За одну весну фруктовыми и декоративными деревьями засадили парк, разбитый на бывшей базарной площади. В центре парка устано-
вили памятник В. И. Ленину. Десятки тысяч деревьев высадили вдоль улиц.Приятно было пройти по городу, он на глазах расцветал. Здания преобразились, все сияло свежей краской. А как красиво было весной 1941 года, когда зацвели сады и покрылись листвой молодые посадки!
Каждое утро по дороге в горисполком я обходил места, где велись работы по благоустройству города. Ходил не только по улицам, но и напрямик — проходными дворами, перелазами, оттого и город, и где что делается хорошо знал.
Знали и меня в городе, да и во многих селах района было немало знакомых. Бывало, подъезжаешь к селу, а детвора уже встречает разноголосым щебетанием. Не успеешь подойти к сельсовету или правлению колхоза, как начинает собираться народ. Кто за советом, кто с просьбой или жалобой, а кто просто послушать, о чем говорить будут.
Ну, а на праздники— на 1 Мая или на Октябрьские торжества— от приглашений отбою не было. Зайдите да зайдите... И заходил. С хорошими людьми, которые тебе в работе всячески помогают, и повеселиться можно.
Хорошо жить начинали. Во всем реально ощущалась великая победа советского парода — победа социализма.
И вдруг все круто изменилось...
Началась война народная
Люди старшего и среднего поколений навсегда запомнят этот день — 22 июня 1941 года, когда ударил гром тяжелейшей войны. Пришлось временно оставить мирные планы и намерения.
В этот день, через несколько часок после тревожной вести о нападении фашистской Германии па Советский Союз, собралось бюро Путивльского райкома партии. Решили: активу перейти на казарменное положение, строить бомбоубежища, срочно ремонтировать помещения, пригодные для использования под госпитали, создавать истребительные отряды, всячески помогать райвоенкомату в проведении мобилизации.
В напряженной работе незаметно летели дни.
3 июля. Становится реальной опасность проникновения фашистских армий на Левобережную Украину, на Сумщину и даже к нашему Путивлю, расположенному чуть ли не в тысяче километров от государственной границы. Слушали по радио обращение ЦК ВКП(б) к народу. В память врезались слова:
«В занятых врагом районах создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28