За ним последовала вся четвертая группа Пятышкина. Дружно поднялись в атаку и кролевчане. Фашисты начали организованно отходить в сторону Путивля. Их группы прикрытия, укрепившись В центре села, оказывали упорное сопротивление. Особенно мешал партизанам станковый пулемет, бивший вдоль центральной улицы. Женя Устенко огородами подобрался к нему и метнул гранату. С помощью подоспевших товарищей он перетащил пулемет на другую сторону позиции и открыл огонь по отступавшему противнику.
Бойцы отделения комсомольца Федора Павлюка ворвались в расположение противника у колхозного склада. В короткой рукопашной схватке был подавлен и этот очаг сопротивления. В складе хлопцы обнаружили пятьдесят велосипедов, которые тут же оседлали разведчики и стрелки.
Закрепляя успех па этом участке сражения, ударная группа Замулы успешно переправилась в Спадщанский лес. Отсюда вместе с третьей группой Карпенко они двинулись в район Новой Шарповки. На подходах к селу Карпенко направил два отделения во главе с лейтенантом Цветковым к западной окраине, два отделения во главе с политруком Звездовым к юго-западной, а Ефима
Федорова с пятью бойцами и пулеметом — в обход к восточной околице, через которую проходит дорога на Путивль. По сигналу Цветков и Звездов одновременно ворвались в село. Противник сразу же начал откатываться на восток, где попал под огонь группы Федорова. После непродолжительного сопротивления вражеские солдаты побросали оружие и бежали в направлении Путивля. Преследуя отступавших, разведчик Василий Желябов-ский отбил обоз из пятнадцати подвод и пленил командира вражеской роты.
Начался дождь. Продолжая выполнять боевую задачу, группы Замулы и Карпенко скрытно подошли к селу Спадщина, в котором держала оборону рота венгерского саперного батальона.
Высланный вперед разведчик Владимир Фетисов с двумя бойцами незаметно проник в село. Под навесом крестьянской усадьбы, куда они попали впотьмах, разведчики увидели накрытого рядном человека. Тихонько подошли. Из-под рядна показалась лысая голова и всклокоченная борода. Старик не спал, он хорошо видел бойцов, но лежал не шевелясь и не подавая признаков жизни.
— Слухайтэ, диду, вы ж нэ спытэ. Розкажить кращэ, дэ у вас тут фашисты ночують и дэ их посты стоять,— спросил Микола Дьяченко.
— А хто вы е, звидкы будэтэ? — ответил дед вопросом на вопрос.
— Свои мы, партызаны-ковпакивци, можэ, чулы, а якщо бои-тэсь, то нэ пытайтэ.
— Цэ ти ковпакивци, про якых нимци галасують, що трычи вас розсиювалы и, вже не памятаю, скильки разив зныщували, а вашого комапдыра-цыгана повисылы?
Дед привстал и, как старый опытный солдат, толково рассказал, сколько и где расположилось на ночлег вражеских солдат, где находится штаб, где выставлены посты, когда сменяются часовые.
Дальнейшее произошло быстро. Получив исчерпывающие сведения о расположении спадщанского гарнизона, Замула и Карпенко скрытно подвели свои группы вплотную к хатам и одновременным ударом с двух сторон выбили фашистов из села. Таким образом, наш оперативный план был выполнен: из всех населенных пунктов враг был выбит, его разрозненные небольшие группы, бросая оружие, бежали по дороге на Путивль.
Хорошо выполнил поставленную задачу Глуховский отряд. Он прошел Зазерки, свернул на Уздицу, побывал в Викторове, Бани-чах, Ховзовке и на рассвете взял Берюх. Этот рейд полностью себя оправдал. Глуховчане, разгромив вражеские гарнизоны в этих селах, не только прикрыли тыл соединения, но и дезориентировали врага. Дело в том, что некоторым оккупантам и их прислужникам удалось удрать в Глухов и Кролевец. Там они рассказали о налетах партизан. Рассказы недобитых вояк создали у немецкого командования впечатление, будто в район между Глу-
ховом, Кролевцом и Путивлем прорвались большие массы партизан.
К утру группы Саганюка, Бордашенко, Лысенко, Замулы и Карпенко продвинулись далеко вперед, а центральная группа Кудрявского, встретив сильное сопротивление, остановилась в Старой Шарповке. Фронт наших отрядов приобрел вид большой подковы, охватившей своими концами прилегающую к Путивлю северо-западную и северную местность протяженностью 45 километров.
В Путивле началась паника. Гитлеровцы бросились через реку Сейм на юг, в Бурынь. К вечеру в городе не осталось ни одного вражеского солдата.
В боях за Вязенку, Ротовку, Стрельники, Литвиновичи, Чере-пово, Старую и Новую Шарповку, Яцыно и Спадщину противник потерял убитыми 370 солдат и офицеров. Захвачены солидные трофеи: 11 пулеметов, свыше сотни винтовок, 2 миномета, 3 рации, 19 кавалерийских лошадей, 96 велосипедов, около 350 противотанковых и противопехотных мин и другое военное имущество.
Радость победы омрачает тяжесть понесенных потерь. Не стало комиссара Онопченко и трех его друзей: Карнаухова, Хайдарова и Резника. Погибли Ерофеев, Кадыров, Сапач, Мустафин...
Увеличился обоз санитарной части. На попечении Дины Маев-ской и ее подруг-медичек находятся Кириленко, Подоляко, Ощеп-ков, Усачев, Халитиу и другие.
26 мая. Боевые группы путивлян устремились в родной город. Остальные отряды стали заслонами, перекрыв шалыгинскую, глу-ховскую и кролевецкую дороги. Бойцы хорошо понимали: заняв Путивль, мы дадим почувствовать врагу, что ему никогда не удастся покорить советских людей, что на оккупированной территории советская власть существует. На берегу Сейма хлопцы нашли много немецкого обмундирования. Оккупанты побросали не только оружие, но и сноп мундиры с железными крестами и медалями. В нагрудном кармане мундира гестаповца разведчики обнаружили ведомость с фамилиями и адресами. Выяснилось, что это список тайных агентов Путивльской комендатуры. Некоторых из них мы знали. Это были люди с темным прошлым — казнокрады, кулаки. А вот один был из хорошей семьи, но оказался трусом. Отца его — председателя комитета бедноты — кулаки убили во время коллективизации. Младший брат — на фронте, летчик-герой, сестренка — в партизанах, а он — тайный агент гестапо. До вой..... этот тип одно время подвизался в райисполкоме. Всем старался быть приятным. С равными был обходителен, перед старшими лебезил, наушничал, только делал это хитро, будто подлость совершает не ОН, а кто-то другой. Тогда его разоблачили, выгнали как интригана. По и этот урок не изменил его подлую душонку.
На допросе рассказал: оккупанты, мол, грозили повесить за брата и сестру, потом предложили сотрудничать. Ради спасения
своей жизни стал провокатором, выдавал бывших друзей и товарищей. Так человек докатился до прямой измены Родине.
Вскоре немецкое командование, как говорится, пришло в себя. Вымещая злобу за разгром, гитлеровцы начали бомбить город. Сбросив бомбы, они разрушили и сожгли много жилых домов, убили немало женщин и детей.
Вечером в Путивль вошел штаб соединения в сопровождении десятой оперативной группы Лысенко. Разместились в помещении райкома партии. На окраинах города выставили заставы, на улицах снарядили конный и пеший патруль.
27 мая. Осмотрели склады, созданные оккупантами из награбленного по селам добра. Бойцы под руководством Павловского вывезли в Спадщанский лес 44 центнера масла, 24 тысячи яиц, 10 ящиков махорки, соль, картофель, зерно. Много продуктов раздали голодающему населению.
Серые, изможденные лица горожан без слов говорили об их безрадостной и голодной жизни. Встречая партизан, взрослые плакали. Каждый хотел хоть чем-нибудь помочь бойцам. Жещины наперебой предлагали свою помощь: сварить пищу, постирать и починить обмундирование, белье...
Когда мы с Рудневым прошли по городу, Путивль показался каким-то чужим. Внешне он по-прежнему красив, но всюду виден отпечаток большого народного горя. В сквере пусто, не стало памятника Ленину, и город выглядел осиротевшим.
Зашли в краеведческий музей. Он работал и при немцах, но в залах остались лишь чучела птиц да куски минералов. В сентябре 1941 года перед выходом в лес все цепные экспонаты были спрятаны в церкви за иконостасом. Так и хранились там исторические ценности города.
В районной библиотеке на полках разная дрянь: «Моя борьба» Гитлера на исковерканном русском языке, книжонки буржуазно-националистического' содержания... Разумеется, ни одной советской книги. Все, что было ценного в библиотеке, аккуратно уложено в мешки и запрятано в колориферах центрального отопления.
В парткабинете тоже пусто. Кто-то, не дожидаясь, пока гитлеровцы учинят разгром, надежно спрятал все книги в темном коридорчике. Начали допытываться, кто же прятал дорогие сердцу советского человека наши коммунистические книги. Им оказался старый беспартийный советский патриот, работник музея Шеле-мин. Как богата наша земля скромными и незаметными в жизни героями!
В штаб пришел пожилой изможденный человек поблагодарить партизан за освобождение из тюрьмы. Рассказал он страшную историю. Просидел несколько недель в гестаповских застенках, а за что — и сам не знает. Каждый день он видел сквозь решетку тюремного окна, как оккупанты выносили из сарая лопаты, клали их на телеги и куда-то отправляли. Потом они приготовляли веревки для связывания заключенных перед отправкой на рас-
стрел. Вывозили свои жертвы небольшими партиями. Отвезут за город, ко рву, в котором до войны закапывали павший скот, и возвращаются за новой партией. Так весь день заключенные ждут своей очереди, ждут, пока не вернутся во двор телеги с лопатами. Каждый думает: если сегодня очередь не подошла, то завтра повторится все снова, опять с утра смотри в окно, как будут выносить из сарая лопаты...
Хотелось собрать жителей, поговорить, подбодрить людей, как это мы всегда делали, но не удалось...
В середине дня наши заставы заметили, что со стороны Зинова к колхозу «Культура» движется большая колонна танков и автомашин с пехотой. Обстреляв немцев, заставы отошли. Принимать бой в условиях города с таким крупным карательным отрядом не было смысла. Всем группам и отрядам был дан приказ немедленно покинуть город и сосредоточиться в Спадщанском лесу.
Уходили мы по двум направлениям — через хутора Пищики и Кардаши. Минеры взорвали два моста: Любкинский около хутора Корольки и через реку Сейм. Вражеские танки шли за нами до Новой Шарповки, там остановились на околице села, обстреляли лес и вернулись в Путивль.
Не пришел на место сбора сын комиссара Радик. В Путивле он отпросился у отца сходить к товарищам по школе. Некоторые из них часто помогали нам: добывали разные сведения о противнике, писали плакаты, листовки и расклеивали их по улицам. Радик хотел создать в отряде боевую группу из своих школьных друзей.
Семен Васильевич и Домникия Даниловна всю ночь не находили себе места — думали, что сын попал в руки немцев, но утром он приехал с заставы на подводе. Боевую группу школьников Радику не удалось привести. Немецкие танки ворвались в город раньше, чем он успел собрать своих товарищей. Но он сделал другое полезное дело: до полуночи пролежал в канаве па окраине города, наблюдая за передвижением врага. Принес ценные сведении о силах и расположении частей противника, занявших Путивль.
28 мая. Утром гитлеровцы подошли к селам Новая и Старая Шарповка. После сильной артиллерийской подготовки они развернули наступление на Спадщанский лес. Карательный отряд состоял из восьми танков, четырех бронемашин и свыше трехсот солдат и офицеров.
Вгрызаясь клином в лес, гитлеровцы потеснили нашу первую .линию обороны и продвинулись почти до сгоревшего домика лесника. Однако пот успех обошелся им дорого. Партизаны подбили один средний танк и уничтожили тридцать солдат. Дальше фашисты наступать побоялись, отошли назад. В бессильной злобе они сожгли Старую и Новую Шарповку. Мы потеряли прекрасного разведчика Алексея Забелина, снова ранен комиссар Руднев, на счастье, легко.
29 мая. Оккупанты вновь повторили атаку на нашу зеленую крепость и снова неудачно. Наступали они со стороны Спадщины, которую предварительно подожгли. Вероятно, для устрашения. Но едва они углубились в лес, как два танка подорвались на минах и пятьдесят вражеских солдат свалились, прошитые пулями партизан. Оставив танки и трупы убитых, каратели удрали.
Во вражеском кольце
1 июня. Противник готовится к новому наступлению. Об этом свидетельствуют и две его неудачные попытки проникнуть в Спадщанский лес. Партизаны решили провести перегруппировку своих сил. Глуховский отряд направлен в урочище Кочубеевщина с целью взять под контроль грунтовые дороги Ко-нотоп—Глухов, Кролевец—Глухов. Шалыгинский расположился в лесу Марица. Оттуда ему удобнее контролировать дорогу Глухов — Путивль. Конотопский отряд перешел в лес Займище. Отсюда он должен уничтожить мост через Сейм между селами Му-тин и Новомутин, а затем передислоцироваться в свой район, в леса около сел Волочки и Старое.
Кролевецкий отряд занял лес Урочище Глубокое, северо-восточнее села Петровки (Морозовки). Одиннадцатая оперативная группа Павловского обосновалась в лесу Борок. Санчасть и обоз расположились в лесу Займище. Объединенный штаб и Путивль-ский отряд — в Спадщанском лесу.
Таким образом, противнику не удастся нанести удар сразу по всему соединению, а мы получили возможность контролировать передвижение его войск в Шалыгинском, Глуховском, Путивль-ском, Конотопском и Кролевецком районах. Наши отряды как бы нависли над железной дорогой Конотоп — Ворожба, и в случае нужды они могут прийти друг другу на помощь.
2 июня. Накануне взятия Путивля в наш отряд вступил комсомолец-подпольщик Михаил Фомин. Парень очень энергичный и сообразительный. В городе он имел несколько явочных квартир и систематически поддерживал контакт с нашими связными. От него мы всегда получали исчерпывающие данные о путивльском гарнизоне.
В начале мая гитлеровцы нащупали след подпольщиков. Разгромили две явочные квартиры. Нависла угроза провала и над Михаилом. Нужно было немедленно уходить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28