Пора понять, что у других людей тоже есть право горевать, и, уж конечно, у них есть право утешать друг друга.Я загнала тигрицу в угол и готовилась к тому, что она сейчас покажет зубы. Ивонн стала мертвенно-бледной – я не думаю, чтобы кто-то из сотрудников раньше подобным образом с ней разговаривал. Возможно, кроме Тедди, но мы все знаем, что с ним случилось. Она презрительно усмехнулась. Я почти ожидала услышать рычание, когда она открыла рот.– То, что ты ведешь колонку советов, еще не делает тебя знатоком человеческой природы.– Я знаю больше, чем ты думаешь.По лицу Трисии скользнула тревога, но затем к ней вернулось профессиональное спокойствие. Она знала или по крайней мере надеялась, что мне хватит здравого смысла не вступать в конфронтацию с Ивонн прямо сейчас, особенно учитывая, что это происходит на глазах у Хелен.Ивонн в течение минуты внимательно изучала мое лицо. Я как могла старалась ничего не выдать. Она пыталась понять, что именно мне известно. Любовные отношения? Убийство? Финансовые махинации? Подумать только, какой сюрприз ее ожидает!Фред заглянул в двери с видом христианина, заходящего в клетку ко львам.– Простите?– Что? – одновременно рявкнули мы с Ивонн.– Извините, что помешал, но тебя хотят видеть, Молли. Она говорит, что это срочно.Кажется, это идеальный повод для того, чтобы отступить и перегруппироваться. Я повернулась к Хелен:– Ты не возражаешь?Она кивнула.– Трисия, я буду неподалеку. – Она тоже кивнула, будучи слегка ошарашенной происходящим. Я взглянула на Гретхен, давая понять, что верю в ее способности держать себя в руках, и последовала за Фредом.Возле моего стола стояла непривычно оживленная Кэссиди. Я ускорила шаг и схватила ее за руку.– Что случилось?– А вот это нам надо выяснить, – сказала она с хитрой усмешкой. – Я начинаю понимать, почему тебе так нравятся поиски истины, даже без сексапильного детектива.– О чем ты говоришь?– Твое рекламное агентство. Это фальшивка. 14 Дорогая Молли, как это люди ухитряются заводить романы с женатыми и не выдавать себя? Как они учатся выключать рубильник румянца, отменять кнопку заикания и отпускать совесть на свободный выпас? Мне кажется, я могла бы получить удовольствие от возвышенной страсти, регулярного секса и дорогих украшений, которые сопутствуют адюльтеру, если бы я не боялась, что во всем признаюсь, как только кто-то с подозрением на меня посмотрит. Может быть, я могла бы где-то брать уроки? Подпись: Пылкая, но Предусмотрительная.
– Она знает, конечно же она знает. – Я ехала в такси с Трисией и Кэссиди и никак не могла унять сердцебиение. – Ивонн знает, что мы знаем.– Не хочу преуменьшать ее боль от потери любовника… – начала Трисия.– Боль, которую она полностью заслужила, ударив его ножом, – вмешалась Кэссиди.– Но мне кажется, что Ивонн слишком эгоцентрична, чтоб воспринимать твое напряжение и до такой степени его экстраполировать, – спокойно закончила Трисия. Она даже показала Кэссиди язык, но относительно вежливо. Трисия почти все умеет делать вежливо. И это действительно классно, потому что ей сходит с рук намного больше, чем тем, у кого все эмоции напоказ. Трисия способна оторвать кому-нибудь голову, вручить ее обезглавленному и выйти из комнаты прежде, чем ее поблагодарят.– У меня в голове не укладывается, как она, убив Тедди, может вести себя как ни в чем не бывало. Мне, например, даже когда я вру ей, зачем мне надо уйти из офиса, и то уже кажется, что Бог меня накажет за такой грех.– Просто у тебя есть моральные ориентиры, а у нее нет, – оценила ситуацию Кэссиди. – Конечно, у твоих моральных ориентиров очень запутанные корни, но они у тебя есть, и мы тебя за это любим.Я подумала, не показать ли ей язык, но знала, что моя попытка не сравнится с тем деликатным жестом презрения, который продемонстрировала Трисия. Вместо этого я закатила глаза.Я чуть не лопнула от нетерпения, пока мы ждали, чтобы Трисия закончила разговор с Хелен и Ивонн, но Кэссиди настояла. Гретхет покинула встречу вскоре после меня, отправилась прямо в офис Тэдди и закрыла за собой дверь. Я решила, что если бы Ивонн ее уволила, то она бы влезла на стол и кричала, чтобы привлечь общее внимание и объявить о предстоящем уходе. Вероятнее, ей просто надо было хорошенько выплакаться, она это заслужила, и я не собиралась ей мешать.Когда спустя некоторое время Хелен, Ивонн и Трисия появились, они выглядели несколько опустошенными. Хелен прошла мимо нас, направляясь к лифту. Ивонн ворвалась в офис, а Трисия практически улеглась на мой стол:– Можно я сейчас пойду домой? – простонала она.– Нет, тебе еще надо спланировать похороны, а до этого выполнить еще одно задание, – сказала я, похлопав ее по руке.Она выпрямилась, и ее волосы сами улеглись так, что ей не пришлось поправить ни единого локона. Это несправедливо.– Задание? – сказала она с большим ужасом, чем я ожидала.– Давай. Это будет весело, – подбодрила Кэссиди.– Уж точно веселее, чем быть посредником между Хелен и Ивонн, – пообещала я.– Вросшие лобковые волосы и то веселее, чем эти две, – вздохнула Трисия. – Но мы уладили все, кроме того, кто будет громче всех плакать на похоронах. Поэтому мне сегодня нужно еще многое успеть. Насколько важно это задание?– Очень важно, – настояла Кэссиди. – Молли, пойди наври боссу о том, куда мы идем, и поедем.Наше такси направлялось на север. Небольшая бомба Кэссиди – новость о фальшивом рекламном агентстве – стала результатом ее самостоятельного маленького расследования и серьезного флирта с офицером Хендриксом. Она начала с того, что стала искать документы, относящиеся к "Ночной серенаде", предположив, что Тедди или Ивонн должны были быть как-то связаны с агентством, предоставляя откаты или отмывая деньги, или совершая еще какие-то преступления белых воротничков, которые могли бы привести к убийству. Кэссиди надеялась выяснить, что Ивонн или Тедди были в совете директоров или числились в компании – словом, искала видимую связь.Она не нашла ничего. Не в смысле – ничего, связанного с Тедди или Ивонн. Вообще ничего. Ни разрешения на предпринимательскую деятельность, ни сведений о налогах, ни учредительного договора, никаких документов, свидетельствующих, что эта компания вообще когда-либо существовала. Только телефонный номер из папки, которую мне показал Брейди.Именно тут на сцену вышел офицер Хендрикс. Кэссиди нарядилась в сверхсоблазнительный серо-голубой комплект из приталенного жакета и юбки от Кэролайн Геррера и прекрасную пару алых лодочек от Стеллы Маккартни с каблуками, приравненными к смертельному оружию, и "заскочила" к офицеру Хендриксу – поздороваться и еще раз поблагодарить за понимание, которое он проявил в ночь смерти Тедди. Бедный парень так никогда и не понял, что на него нашло, но Кэссиди вышла с фамилией и адресом, соответствующими телефонному номеру, а также обещанием встретиться за обедом в следующий четверг.Я смиренно поинтересовалась, не прозвучало ли в разговоре мое имя, особенно в сочетании с именем детектива Эдвардса. Кэссиди сообщила, что ни один из нас не был упомянут, немного переборщив со злорадным ликованием.Мы направлялись в один из спальных районов, Морнингсайд Хайтс. Мне казалось, что рекламные агентства редко располагаются в подобных местах, но я была готова к сюрпризам.Трисия была готова к худшему. Или даже к самому худшему.– Что, если все это только прикрытие для продажи наркотиков или оружия или чего похуже? Нам стоило взять с собой очаровательного детектива.Наш таксист, пучеглазый толстячок, который клялся, что его действительно зовут Джим Бонд, но отказывался сказать, из какого штата Среднего Запада он родом, потому что он "пытается стереть прошлое", внезапно остановил машину.– Я не могу допустить, чтобы меня впутывали в незаконные дела.– Мы тоже не можем, – заверила я. – Мы просто шутим.Похоже, что это не очень его успокоило, но по крайней мере он не высадил нас на полдороге. Он доставил нас по адресу, который мы ему дали, и высадил перед побитым временем жилым домом, все еще пытающимся поддерживать подобие достоинства перед лицом трудностей.Нам нужен был некий Сервантес из квартиры 14. Я нажала кнопку "14" на домофоне, размышляя, насколько правдивой мне надо быть в разговоре. Но никто не ответил. Замечательно.– Их нет дома или они нас игнорируют? – спросила Трисия.– Не так-то просто это определить, стоя здесь, – признала я.Кэссиди отодвинула меня от домофона.– Совершенно очевидно, что ты недостаточно часто ходишь в кино.Обоими указательными пальцами она нажала на кнопки "9" и "26" одновременно. Ничего не произошло. Она нажала средними пальцами еще две кнопки, звоня уже в четыре квартиры. По-прежнему никакого ответа. Шесть. Восемь. Нет ответа.– И это работает в фильмах? – осмелилась спросить Трисия.Кэссиди зарычала и вдавила все десять пальцев в кнопки домофона, как Призрак Оперы, атакующий орган. Она налегла на дверь под визг домофона:– Кто-то должен купиться на это! Домофон так шумел, что мы почти не услышали, как открылась входная дверь. К тому моменту, как мы распознали звук, девушка, выходившая из подъезда, уже почти закрыла за собой дверь. Она презрительно усмехнулась над Кэссиди и потянулась, чтобы захлопнуть дверь, но Трисия метнулась мимо нее и схватилась за ручку.– Благодарю вас, – улыбнулась Трисия, как всегда, демонстрируя безукоризненные манеры.Девушка, с виду на несколько лет моложе, чем наше трио, была одета в мешковатые брюки хаки, футболку с портретом Тори Амос и коричневый кардиган в катышках шерсти. В руках она несла стопку книг, а ее волосы были свернуты в узел, закрепленный карандашами. Гражданка Колумбийского университета, никаких сомнений. Она едва обратила внимание на Трисию, уставившись на Кэссиди. Кэссиди убрала руки с домофона и положила на бедра:– Что?Мисс Колумбия оценила нашу одежду и поведение, показывающие, что мы из центра города, и понимающе тряхнула головой, чем разъярила Кэссиди.– Ну, я забыла номер его квартиры, и что? – прошипела Кэссиди.– А имя его вы помните?Мисс Колумбия не знала, как редко удивленное выражение появляется на лице Кэссиди, поэтому не могла оценить собственный триумф. Пока она удалялась, Трисия и я изо всех сил старались не рассмеяться, давая Кэссиди возможность взять себя в руки.– Аспирантка. Изучает роль женщин в обществе. Спорю на пятьдесят баксов, – спускала пар Кэссиди, заходя в здание.Мы прошли через скрипящую входную дверь и попали в холл с вытертым до ниток ковром и стенами, которые когда-то были зелеными. Пахло смягчителем ткани и поджаренным луком. Квартира 14 была в конце коридора, рядом с дверным глазком красовалась картинка с улыбающимся ангелочком. За дверью слышен был женский голос, говорящий что-то размеренно, но слишком тихо, чтобы можно было разобрать слова.Я постучала, и женщина, не переставая говорить, подошла поближе к двери. Чем ближе она подходила, тем лучше мы ее слышали. Было сложно совместить образ женщины, идущей открывать дверь, со страстным речитативом "Да, вот тут, малыш. О, как хорошо. О, да! да! да-а!". Когда она закричала в оргазме, дверь слегка приоткрылась.Поскольку дверь была на цепочке, мы смогли мельком увидеть немного долговязую, но привлекательную рыжеволосую девушку в футболке с логотипом Школы дизайна Род-Айленда и джинсах с низкой талией. На голове у нее была беспроводная гарнитура для телефона, а в руке она держала кисточку. Она жестом попросила нас подождать и закончила телефонный разговор: "Да, малыш, это было потрясающе. Ты просто великолепен. Позвони мне поскорее еще раз, обещаешь? Я буду тебя ждать". Она замурлыкала и отключила звонок, потом оглядела нас и нахмурилась:– Вы не свидетели Иеговы.– Как и вы, я уверена, – ответила я.– Простите, через глазок вы выглядели так, как будто вы что-то продаете. Я решила дать вам послушать, что я продаю, и так вас отпугнуть.– Не получилось, – отметила Кэссиди.– Попробовать стоило, – пожала плечами художница. – Что я могу для вас сделать?– Я думаю, тут какая-то ошибка, – начала говорить Трисия, но Кэссиди зашипела, заставляя ее замолчать.Я была склонна согласиться с Трисией, но на всякий случай решила продолжить.– Мисс Сервантес? Нам надо поговорить с вами о "Ночной серенаде".Она изогнула губу, как будто отпила кофе с прокисшими сливками.– Вот черт, – сказала она, прижавшись лбом к двери. – Вы, ребята, Ангелы Чарли, или что?– Мы не связаны с правоохранительными органами, но мы можем привлечь их к делу, если понадобится, – спокойно пообещала Кэссиди.– Мы просто пытаемся кое-кого найти, вот и все, – сказала я.– Да уж, конечно, – ответила она и закрыла дверь. Я начала переживать, но услышала, как она снимает цепочку. Дверь снова открылась, прежде чем я успела по-настоящему огорчиться. Мисс Сервантес жестом пригласила нас войти.Это была скорее мастерская, чем квартира. Картины были везде: на мольбертах, прислоненных к немногочисленным предметам мебели из дешевых комиссионных магазинов, стопками сложены возле стен, выкрашенных в унылый лимонный цвет. Полотно, над которым она работала, стояло на мольберте в центре комнаты. На нем была изображена обнаженная женщина, сворачивающая шею лебедю. В картине было что-то мощное и тревожащее, и некоторое время мы уважительно ее разглядывали.– Я называю это "Месть Леды", – пожала плечами художница. – Я недавно закончила колледж. Только начинаю.– А секс по телефону? – вежливо спросила Трисия.– Помогает платить за квартиру. Иногда вдохновляет. Другая техника, извините за каламбур. – Она заложила кисточку за ухо, и по разноцветным потекам на виске я поняла, что она часто так делает.Если, как подозревала Трисия, нам предстояло разоблачить масштабную аферу, то нам пытались внушить ложное чувство комфорта, и пытались успешно. С другой стороны, возможно, она так же нервничала, как и мы. Девушка первой отважилась на решительный шаг.– Давайте, рассказывайте почему я буду жалеть, что вообще связалась с "Ночной серенадой".– Понимаете, мисс Сервантес…– Алисия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37