С Ивонн я могла позволить себе не церемониться:– А почему ты спрашиваешь, Ивонн? Ты что-то знаешь?– Ох. Боже. Мой. Как будто я могу что-то знать. – Ивонн старательно отводила глаза, делая вид, что высматривает такси.– Перестань валять дурака, Ивонн. Все это слишком серьезно.Ивонн увидела такси, подала знак и машина подкатила к тротуару. Ивонн шагнула к такси, но я вцепилась ей в рукав:– Вы с Тедди знакомы уже сто лет. Неужели ты не хочешь, чтобы это дело раскрыли, ради его памяти?Во взгляде, который Ивонн бросила на меня, полыхало такое злорадство, что тушь на ее ресницах должна была расплавиться и испариться от накала.– Какое это имеет значение? Он умер. Это уже не изменить.– Это имеет значение для Хелен.– Я еще что-то должна этой суке?Я была настолько поражена, что ослабила хватку, и через мгновение Ивонн уже сидела в машине. Я попыталась залезть следом, но она меня остановила:– В девять часов. Поможешь мне объявить сотрудникам. – Она захлопнула дверцу перед моим носом, и такси умчалось.Вот почему я была не в настроении шутить с Кэссиди и Трисией, и по этой же причине я выбрала угольно-черную узкую юбку и белую блузку для утреннего свида… то есть для завтрака с детективом Эдвардсом.– О'кей, пусть это не свидание, но это и не собеседование при приеме на работу, – запротестовала Трисия, наблюдая, как я переодеваюсь. Она протянула мне свои босоножки от Занотти, которые я надевала ночью.Я надела их, но, поразмышляв, сняла и вернула ей:– Спасибо, ты меня очень выручила.Я вздохнула, чувствуя, как расслабляются ахилловы сухожилия и пятки опускаются на пол. Вполне возможно, что на этом мои физические упражнения на сегодня и закончатся.Кэссиди устремила на меня один из своих пронизывающих "прокурорских" взглядов.– Еще не поздно отказаться.– От завтрака?– От расследования убийства. Каждый из нас может что-нибудь заявить сгоряча, а через пять минут об этом пожалеть. Нет ничего постыдного в том, чтобы найти благовидный предлог и вовремя отступить.Трисия недоверчиво изогнула рот:– И сколько раз ты сама так поступала?– Советы дают не для того, чтобы самим им следовать, – не растерялась Кэссиди.– Это придает смысл моей жизни, – заметила я, втискивая ноги в лодочки от Стюарта Вейцмана Дизайнер обуви.

. Когда сомневаетесь, что выбрать, надевайте черные лодочки. Настоящие черные лодочки на высоких каблуках.Кэссиди достало такта, чтобы отступить:– Прошу прощения. Я имела в виду любительские советы, а не профессиональные.– Можешь не извиняться. Я знаю, что своей колонкой приношу не так уж много пользы обществу. Именно поэтому я собираюсь разгадать преступление и все изменить. – Я взяла жакет и сумочку. – Вы можете остаться и всласть позлословить за моей спиной. Только не забудьте захлопнуть дверь, когда будете уходить.Трисия крутанулась на каблуках:– А не можем мы все вместе поехать в такси? Мы бы высадили тебя у "Дели".– Я вас обеих ужасно люблю, но мне нужно хоть чуть-чуть побыть одной. Собраться с мыслями и все такое.Именно это я старалась сделать, невидящими глазами уставясь в меню "Карнеги Дели" и втайне надеясь, что детектив Эдвардс не появится. Что, собственно говоря, я собираюсь ему сказать? Что Хелен ни в чем не виновата, потому что у нее в холодильнике обед на двоих? Потому что она производит приятное впечатление? Я начала понимать, что одно дело – хотеть помочь, совсем другое – быть способным помочь. Но прежде чем я успела додумать эту мысль, детектив Эдвардс, выглядевший еще лучше, чем я ожидала, уже усаживался за стол напротив меня.– Доброе утро. А я боялся, что вы не придете.Я постаралась изобразить удивление, но у меня вышла какая-то неопределенная гримаса.– Почему?– Более заманчивое предложение?– Не получала. Впрочем, я уже целый час не проверяла автоответчик.– Пожалуйста, не проверяйте. – Он лениво улыбнулся и, не раскрыв меню, отодвинул его в сторону.Я закрыла свое и положила сверху. Эдвардс явно знал, чего он хочет. Я пока что понятия не имела, но мне начинало нравиться принимать решения на лету.– Как себя чувствовала Хелен Рейнольдс, когда вы от нее уходили?Ага, прекрасно. Прямо к делу. Какое разочарование, но, в конце концов, я сама настаивала на том, что это не свидание. Поделом мне.– Примерно так же. Ее сестра приехала из Квинса и очень помогла. Вы же не подозреваете Хелен?– Мне казалось, что мы условились позавтракать, чтобы это вы рассказали мне все, что знаете. – Его улыбка стала еще шире, но теперь в ней появился оттенок предостережения.– Хелен этого не делала.– Почему вы так уверены? Подозревая, что он поднимет на смех такой аргумент, как паэлью, я решила применить более психологический подход.– Она жаждет возмездия, кто бы это ни сделал. И она не притворяется.– Вы так хорошо ее знаете?– Нет, но я в состоянии различить искреннее чувство, когда я его вижу.Его улыбка слегка поблекла, и я уже ожидала достойного ответа, но тут подошла официантка. Эдвардс заказал смешанный бейгл Бейгл – выпечка из предварительно обваренного дрожжевого теста, американский аналог бублика, культовое нью-йоркское блюдо. Подается с сыром, маслом, ветчиной, копченой рыбой и другими наполнителями. Смешанный бейгл – посыпанный смесью мака, кунжута, соли, лука, чеснока и т. д.

и кофе, я подумывала о том, чтобы к нему присоединиться, но потом вспомнила о маковых и кунжутных семечках, которые вечно норовят застрять между передними зубами, и остановилась на фруктовом салате и кофе. Было просто стыдно делать такой скромный заказ, когда вокруг витали ароматы жареного мяса, и яиц, и кленового сиропа, и топленого масла, но мне хотелось уверить Эдвардса – я понимаю, что это деловой завтрак и не более того. Вдобавок, я из тех девушек, которые предпочитают не демонстрировать свой прекрасный аппетит на ранних стадиях знакомства.– Освежите мою память. Как давно вы знали Тедди?Эдвардс крутил в руках ручку, не открывая блокнота. Он не отрывал от меня взгляда, но я смотрела в основном на ручку в его пальцах, главным образом для того, чтобы избежать встречи с Большими Синими Глазами.– Три года. Я и до этого о нем слышала, но в журнал я пришла три года назад.– Слышали о нем?– Моя приятельница, Стефани Гленн, работала с ним в "Фам" "Femme" – в переводе с французского "Женщина".

. Он там работал перед тем, как перешел в "Зейтгест". Точнее, Ивонн тоже там работала. Они очень давно знакомы, это она привела его в "Зейтгест". У него была прекрасная деловая репутация. Правда, что касается его умения ладить с людьми, то тут мнения расходятся.– А что о нем говорила ваша приятельница?– Она считала его шумным, но безобидным. Но она никогда не работала под его руководством, а он не пользовался популярностью в основном среди своих подчиненных.– Она с ним спала?Представив себе Стефани рядом с Тедди, я чуть не рассмеялась.– Исключено. – Эдвардс удивленно приподнял бровь. – Стефани – лесбиянка.– Ясно. А кто с ним спал, вы случайно не знаете?– Почему вы все время к этому возвращаетесь?Я и сама все время гадала, а не было ли у Тедди в прошлом каких-то дурно пахнущих любовных историй, но, в конце концов, я – журналист, который изучает человеческую натуру. Эдвардс же интересовался этим как полицейский, что могло означать только одно:– Вы все еще подозреваете Хелен?– На этой стадии я подозреваю всех. Согласно статистике, жены возглавляют список.– Вы напрасно тратите время.– Тогда укажите мне другое направление.– Я думаю, это был кто-то, с кем он был хорошо знаком. Кто-то, кто знал, что Тедди допоздна торчит на работе. Кто-то, кого Тедди вывел из себя.Например, его жена, которая только что обнаружила, что он спит со всеми подряд, только не с ней. Мысль назойливо крутилась у меня в голове, но я молчала, ожидая, что сейчас ее выскажет Эдвардс.Вместо этого он спросил:– Почему именно вывел из себя?Что это, экзамен? Он знает ответ и хочет проверить, насколько я наблюдательна. Отлично. Поборов соблазн начать с чего-то вроде "Элементарно, Ватсон", я сказала:– Потому что она оставила нож у него в горле.Эдвардс перестал играть с ручкой и как-то странно посмотрел на меня. Неужели я провалилась? Разве не очевидно, что нож демонстративно оставили в ране только для того, чтобы это подчеркнуть? Почти как подпись под картиной.– Если вы броситесь на кого-то с ножом в состоянии аффекта, под влиянием минутной страсти или гнева, то потом сразу осознаете, что натворили, и попытаетесь вытащить нож, ведь так? Чтобы его вытереть или спрятать и так далее. Оставить нож в ране – это символ ярости. Все равно что сказать "Будь ты проклят, Тедди".Ручка опять начала вращаться, но теперь уже гораздо медленнее.– Она?– Что? – А я-то надеялась услышать "Совершенно верно, дорогая мисс Форрестер" или что-нибудь еще более поощрительное.– Вы сказали: "Она оставила нож". Почему?– Потому что Тедди был хоть и вспыльчивым, но достаточно трусливым. Разъяренного мужчину он бы не подпустил к себе так близко, чтобы тот мог ударить его ножом.Эдвардс вначале никак не прореагировал, потом медленно кивнул.– Анализ пятен крови показывает, что Рейнольдс стоял в дверях своего кабинета, возможно, прислонившись к косяку, и был зарезан ударом сверху вниз, но под небольшим углом.Я подняла руку, представляя, как это могло происходить.– То есть она ниже ростом, чем он.Эдвардс посмотрел на мою руку. С ужасом вспомнив, в каком состоянии мои ногти, я быстренько спрятала ее на коленях. Глаза Эдвардса встретились с моими.– Какой у вас рост?Я уже готова была ответить, но в кои-то веки мои мозги сработали быстрее, чем язык.– Простите?– Какого вы роста?– Вы что, надо мной издеваетесь?Он не покачал головой, не улыбнулся, не отвел взгляд. Я чувствовала себя как Керри в тот момент, когда на нее вылилась свиная кровь Имеется в виду фильм "Керри" (1976 г.) о девочке с паранормальными способностями и ее сложных отношениях со сверстниками. В одном из эпизодов недруги Керри подстраивают, чтобы в разгар вечеринки на голову Керри вылилось ведро свиной крови.

. Ну конечно, детектив Эдвардс пригласил меня сюда вовсе не потому, что я такая неотразимая. Он меня подозревает.Я хотела было саркастически рассмеяться, но у меня получилось нечто среднее между рыданием и кваканьем. Щеки начали заливаться краской, делая меня похожей на огромную пурпурную лягушку. Какие выводы сделает из этого детектив? Примет за признание вины или все-таки сообразит, что я просто хотела его слегка притормозить, но вовремя остановилась, поняв, что в данный момент это было бы совершенно контрпродуктивно?– Не знаю, что и сказать.– Например, "во мне пять футов семь дюймов"? – подсказал Эдвардс.– Когда я босиком, во мне пять и восемь, но я покажусь еще выше, когда встану и уйду. – Я взялась за сумочку и выставила ноги из-за стола, подготавливая свой эффектный уход.Но прежде, чем я успела встать, Эдвардс положил руку поверх моей и прижал ее к столу.– Пожалуйста, не устраивайте сцен.– Я не устраиваю. Мне еще не принесли нож и вилку.Он наклонился вперед и заговорил низким, требовательным голосом. Я тоже подалась вперед, ненавидя себя за это, но тем не менее сгорая от желания услышать, что он скажет.– Мой опыт говорит о том, что когда какой-нибудь добропорядочный гражданин начинает изо всех сил помогать следствию, значит, у него самого рыльце в пушку.– Тедди был моим другом, – прошипела я.– Нет, тут еще что-то. – Он придвинулся еще ближе. Если бы такое происходило три минуты назад, я бы решила, что он собирается меня поцеловать. Но сейчас я заподозрила, что он принюхивается, нет ли на мне крови Тедди. – Рассказывайте.
Дорогая Молли, я сижу в "Карнеги Дели", офигенно сексапильный детектив держит меня за руку, и мне нужно срочно решить, что делать. Я могу сказать ему, что хочу участвовать в этом деле, потому что это поможет мне сделать карьеру, но тогда он решит, что я бессердечная стерва. Или я могу сказать, что хочу помочь, потому что он такой суперсексуальный, но в этом случае он подумает, что я вешаюсь ему на шею. Какой вариант грозит мне большим позором? С уважением, Сходящая с Ума.
– Я хочу написать об этом расследовании как бы изнутри и использовать этот очерк как трамплин в своей журналистской карьере.Будем смотреть правде в глаза. Предпринимать отчаянные усилия, чтобы добиться успеха в делах – значит демонстрировать энергию и предприимчивость. Делать то же самое в личной жизни – демонстрировать отчаяние и безнадежность. А этого мы не можем себе позволить.Эдвардс неторопливо выпрямился и отпустил мою руку. Он смотрел мне в глаза, и я умудрилась ответить ему таким же прямым взглядом, в котором, надеюсь, в нужной пропорции смешивались обида и презрение. Не знаю, поверил ли он мне или играл, как кошка с мышкой, но в данный момент мне было на это наплевать. Единственное, что меня заботило, – как можно скорее убраться отсюда, сохранив какие-то остатки достоинства, пусть даже такие жалкие, как обрывки туалетной бумаги, прилипшие к подошве.– Я могу уйти?Не сводя с меня глаз, Эдвардс кивнул. Он не знал, верить мне или нет. Его проблемы.Я наконец встала. Ноги не дрожали, и вообще я чувствовала себя увереннее, чем ожидала.– Хорошо, что вы хотя бы отказались от версии неудачного ограбления.Он кивнул, продолжая прокручивать что-то в уме. Испытывает ли он неловкость из-за того, что почти обвинил меня? Хорошо, если так.– Мы обнаружили бумажник Тедди в мусорном баке возле подземного гаража. Кто-то воспользовался его магнитной карточкой, чтобы выйти через гараж, по дороге избавившись от бумажника вместе с деньгами и кредитками.Иногда не произнести вслух "Я же вам говорила" еще приятнее, чем произнести. Я уже отходила, когда появилась официантка с нашей едой и кофе. Поглядев на меня, она заметила сумочку.– Уходите?– Да.– Возьмете ваш заказ с собой?Я покачала головой:– Оставьте ему. Он знает, что с этим делать.Послав детективу Эдвардсу свою самую чарующую улыбку, я ушла. И ни разу не споткнулась. 5 Если подходить чисто математически, со своими коллегами по работе вы проводите гораздо больше времени, чем с семьей, поэтому ничего удивительного, что любая контора насыщена такими же бесплодными сплетнями, злопыхательством, мелкими распрями, конкуренцией и просто откровенным враньем, какие делают семейные сборища столь забавными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37